Губы у Яняна, конечно, целовательные. Очаровательная припухлость приковывает к себе взгляд, а форма сердечка и вовсе покоряет. Такие только целовать и целовать. Хендери думает о чужих губах каждый раз, когда играет с Яняном партии в шахматы, отвлекаясь от хода самой игры. Ему не составляет труда запутывать чужой процесс принятия решений и, пока Янян усердно думает, время от времени покусывая губы и проводя по ним языком, Хендери наблюдает. Сычён бы даже сказал, что «откровенно глазеешь» и «позови уже его на свидание», но Сычён молчит во благо своего спокойствия — ему доверено следить за правильностью ходов в игре, а дела сердечные разрешатся и без его вмешательства. И Хендери продолжает смотреть, запоминая движения яняновых губ и томные вздохи.
— Время партии, — напоминает Сычён, стуча пальцами по столу. Он уже устал сидеть в бездвижном положении, и подпирает голову рукой, лениво изучая игровую ситуацию на доске.
Янян в тупике — как и всегда после десяти ходов в своих нелепых попытках обставить Хендери. Ещё хуже, когда соперник осознаёт превосходство и не может сдержать победной улыбки. Янян думает, что встать и потопать ногами от несправедливости бытия — не очень хорошее решение в таком деле, поэтому переживает эмоции внутри себя, показывая своё волнение лишь покрасневшими от укусов губами. И от этого никому не легче.
— У меня нет идей для защиты своего короля.
— И тебе понадобилось пять минут, чтобы это понять, — язвит Сычён, щёлкая затёкшими пальцами.
— Мат, — объявляет Хендери после ранее озвученного «шаха», протягивая Яняну ладонь для рукопожатия. — С тобой приятно играть — ты всегда проигрываешь.
— А с тобой — нет, — Янян шутливо показывает Хендери язык, поднимаясь с места. — Всё, мне пора готовиться к семинарам.
— Передай Куну мой пламенный поцелуй и скажи, что я его люблю, — Сычён уворачивается от оплеухи Хендери и смеётся.
— Обойдёшься, — отвечает Янян, скрываясь за дверью аудитории.
Хендери потягивается, всё ещё грея воспоминания о губах Яняна, и блаженно улыбается. Редкие минуты совместных партий в шахматы — самые лучшие минуты его студенческой жизни.
— Улыбаешься, как кот в банке сметаны.
— Сочту за комплимент.
— Смотреть тошно.
— А ты не смотри, — парирует Хендери, бросая в Сычёна его рюкзак. — Я не виноват, что он такой притягательный и вообще.
— И вообще? — уточняет Сычён.
— И вообще — молчал бы ты лучше, а то играть мешаешь.
— Так я молчу всё время!
— Ты громко думаешь.
Сычён недоумённо смотрит вслед уходящему Хендери, почёсывая свой затылок. В смысле — громко думает?
***
— Ну и я его короче прямо в снег…
— Всем привет! — Янян радостно улыбается и пожимает руки всем сидящим за столом кафетерия.
— Руку хоть вытри, — Сяоджун делает замечание Лукасу, перепачкавшемуся томатным соусом. — Привет юному чемпиону! Или ты всё никак не обыграешь Хендери в шахматы?
— Он мне не поддаётся, — вздыхает Янян, глядя на игрового соперника, и садится напротив.
— А ты заставь его поддаться, — подмигивает Сяоджун, уклоняясь от Лукаса. — Да отстань ты от меня со своей картошкой!
Янян снова тяжело вздыхает, принимаясь за свой перекус в виде упаковки мармеладных мишек. Ему нравятся сладости со вкусом фруктов и колы, но ещё больше нравится, когда сахар остаётся на губах, и его можно собирать кончиком языка, наслаждаясь любимым лакомством. И Янян совсем не стыдится своих предпочтений, иногда слишком увлекаясь в присутствии других.
Хендери нервно всасывает сок через трубочку, не замечая, что стаканчик уже давно опустел, и он шумит только остатками капель на дне, привлекая осуждающие взгляды друзей. Сяоджун думает, что странный здесь не только Лукас, и всё-таки сдаётся, позволяя ему кормить себя картошкой фри. Кун делает вид, что вообще не знает этих детей, и поспешно ретируется, завидев на горизонте Сычёна. Бегать от лучшего друга — такое себе развлечение, но и терпеть его подкаты на публике совсем не комильфо.
Тэн уже давно не вникает в сложности чужих многочисленных отношений — у него на связи другой часовой пояс в Чикаго и тонна сообщений в личном чате. Поэтому он совершенно не замечает, как мимо него пролетает злосчастная картошка, как шумно басит Лукас, и как вздрагивает стол. Красота и гармония ежедневной студенческой рутины.
— Хочу обратно в Германию, — Янян откусывает мармелад, наблюдая за однокурсниками, и случайно сталкивается ногой с коленкой Хендери. — Ой, прости.
— Прощу, если поделишься мармеладкой, — лукаво улыбается Хендери.
Янян замешкался, понимая, что у него в руке последний мишка, а не поделиться с другом — плохой тон.
— У меня остался только этот, — говорит Янян, откусывая ещё немного.
— Могу попробовать с твоих губ.
— Я пошутил, — Янян достаёт из пакетика последнюю мармеладку.
— А я — нет.
Хендери принимает целого мишку, всё ещё не веря в то, что сказал такие смущающие слова. Янян смотрит на него испуганно, переводя взгляд на сладость в чужих руках, и облизывает губы.
— Перестань.
— А?
Янян не успевает понять, как оказывается за пределами кафетерия — Хендери спешно ведёт его по коридору кампуса, вцепившись за руку, и останавливается лишь у входа в общежитие.
— Ну и что это было? — запыхавшись интересуется Янян.
— Ты ешь слишком много сладкого.
— Это полезно моему растущему организму.
В глазах Яняна — знакомый вызов. Он смотрит так, когда испытывает терпение Хендери в шахматных партиях, поддаваясь азарту.
— А знаешь, что ещё полезно?
Вместо слов Хендери притягивает Яняна к себе, практически невесомо касаясь его губ и, не встретив сопротивления, целует уже смелее, чувствуя восхитительную сладость.
Но мгновение скоротечно, а нерешительность признания всё ещё сильна и Хендери сбегает, ничего не объяснив. Сказать, что Янян остаётся шокирован — ничего не сказать.
***
Они не видятся все выходные, заперевшись каждый в своих комнатах, и встречаются лишь вечером понедельника, когда Сяоджун зовёт всех к себе, пытаясь хвастаться мастерством в игре на гитаре. Лукас тогда случайно проливает пиво на половину дивана, потеснив собравшихся студентов в один угол комнаты, и Яняну приходится сесть на подлокотник кресла, в котором кучкуются Хендери и Сычён — на полу достаточно холодно, а стоять, подпирая стену, вообще не вариант. Тэн уходит на балкон — ловить связь интернета, пока Кун борется со сковородками на кухне. Такие дружеские встречи несомненно помогают сблизиться в тесных условиях зоны комфорта, а повод найдётся всегда.
— Пойду посмотрю, нужна ли помощь Куну, — воркует Сычён, освобождая место рядом с Хендери, и подмигивает Яняну.
Сяоджун кропотливо перебирает пальцами струны, что-то тихонько напевая себе под нос, а сидящий напротив Лукас смотрит на него и качается из стороны в сторону, проникшись знакомой мелодией.
Подлокотник кресла блестящий и узкий — Янян всё время норовит соскользнуть, плюхнувшись прямо на пол, и ему это почти удаётся, если бы не вовремя подоспевшая рука Хендери. Он ловит его, помогая прочнее усесться, и долго не убирает ладони с чужих коленок.
— Я в порядке, — шепчет Янян, накрывая пальцы Хендери своими, чтобы убрать, но прикосновение обжигает холодом.
Руки у Хендери совсем ледяные и смотрит он таким же тусклым взглядом, нерешительно подвигаясь.
— Садись сюда, — кивает он в укромный уголок кресла. — Места хватит и ты не упадёшь.
Янян оценивает предложение придирчивым взглядом, прежде чем окончательно соскальзывает с края — теперь уже в другую сторону. Толчок в спину от проходящего мимо Тэна решил все проблемы неловкости.
— Ух, отрастят себе длинные ноги — пройти невозможно! — ворчит Тэн, оглядываясь на столкновение века.
Две пары шокированных глаз смотрят на виновника сближения, а Тэн, ослепительно улыбаясь, проходит мимо Сяоджуна, взъерошивая его волосы, и скрывается на кухне.
Хендери испытывает с десяток эмоций разной тональности, пока Янян ёрзает на его ногах, наконец, усаживаясь так, что их колени соприкасаются друг с другом.
— Извини.
— Нет, это ты меня извини.
— За что?
Янян чуть дрожит, боясь получить ответ — в последний раз их разговор закончился внезапным поцелуем и это, несомненно, стоит объяснений.
— За тот поцелуй, — тихо выдыхает Хендери, отворачиваясь. — Я… Не знаю, что на меня нашло. Просто у тебя губы такие…
— Какие? — Янян осмеливается коснуться лица Хендери, заставляя смотреть на себя.
— Целовательные.
— О, я смотрю, вы тут обсуждаете детали своих шахматных соревнований. — Сычён как всегда появляется вовремя, буквально сталкивая лбами сидящих в кресле, и улыбается. — Ну что, белый король окончательно покорён и сломлен?
Диалог прерывается так же неловко, как и начался — Янян поспешно встаёт, ретируясь в сторону кухни, чтобы никто не увидел его покрасневшего лица, а Хендери лишь тяжело вздыхает, когда Сычён плюхается рядом.
— Я помешал вашему второму поцелую?
— А откуда ты знаешь про первый?
— Ага, значит, всё-таки он был. Тэн должен мне сто юаней! — Сычён снова убегает, оставляя Хендери в нокауте от таких умозаключений старшего.
Из кухни слышится громкий звон и ругательства на тайском. Лукас и Сяоджун удивлённо переглядываются — младший даже перестаёт играть. А Хендери закрывает горящее от смущения лицо холодными руками, которые всё ещё хранят отпечаток прикосновений Яняна.
***
Ко дню всех влюблённых Сычён готовится основательно — прячет шоколадки в конспекты Куна, придумывая повод выманить старшего из комнаты, чтобы снова столкнуть Хендери и Яняна для разговора. Они пропустили уже три шахматных партии, рискуя потерять сноровку тренировок перед университетским чемпионатом, но обоих это волновало меньше всего.
— Слушай, я, конечно, не смотрел вместе с Тэном шоу «Давай поженимся», но тоже могу кое-что посоветовать.
Хендери отвлекается от заполнения учебного плана, недоумённо уставившись на Сычёна.
— Ты не делал что?
— Не придирайся к словам — не в этом суть. Сколько вы с Яняном уже не играли в шахматы? А в мае уже отборочный тур. — Молчание в ответ заставляет Сычёна продолжить. — Я не знаю, что у вас произошло, но вы должны снова сработаться. Точнее, быть соперниками. И поддайся ты Яняну, в конце-то концов!
Сычён нервно переводит дух после накопившейся тирады и открывает шкаф, доставая оттуда большой розовый пакет.
— Всем известно, что Янян — жуткий сладкоежка. И, я надеюсь, ты знаешь, что с этим делать.
Хлопает дверь, отрезвляя внимание Хендери, и он задумчиво смотрит то на стол с шахматной доской, то на горсть круглых шоколадок.
— Что ж, абонемент к стоматологу придётся брать на двоих.
***
Янян как раз заканчивает читать очередную статью по выигрышным стратегиям шахматных партий, когда раздаётся стук в дверь их с Куном комнаты. Он хочет окликнуть старшего, но вспоминает, что тот ушёл за конспектами, и лениво бредёт открывать.
На пороге стоит Хендери, держа в руках шахматную доску, и Янян заметно оживляется — прошло несколько дней с момента их последней игры.
— Впустишь?
В ответ Янян молча кивает и Хендери проходит в комнату, всё время оглядываясь, и интересуется, куда можно сесть.
— Давай на кровати.
Они садятся друг напротив друга — немного ближе, чем расстояние во время партий за столом, и Янян с любопытством наблюдает за действиями Хендери.
— Предлагаю поменять тактику игры. Фишки, убираемые с поля после атаки, нужно съесть.
— Чт-
Глаза Яняна буквально загораются от увиденного — вместо привычных шахматных фигур Хендери расставляет на доске крошечные шоколадки в виде сердечек, а королей заменяют большие желейные мишки.
— О боже.
— Не благодари.
Хендери улыбается, наблюдая счастливую реакцию «соперника», тайно надеясь, что Янян не заметит отсутствие одной из фигур, чтобы устроить выигрышное для него положение.
— Это самая оригинальная шахматная партия, в которую я когда-либо играл. Красные против розовых, верно?
— Твой ход первый.
Они не следят за временем, неспешно продумывая ходы, и Янян радуется, как ребёнок, разворачивая первую «съеденную» пешку Хендери.
— С вишней! Мои любимые.
Ход за ходом, фигур становится всё меньше, а шелестящих обёрток, разбросанных по сторонам, всё больше, и Янян, облизывая губы, с вызовом смотрит на Хендери.
— Ты же понимаешь, что я сейчас выиграю?
Положение действительно оказывается в пользу Яняна — даже сравнивая по количеству фантиков Хендери явно в проигрыше. Но он знает, что победа в любом случае за ним.
— Можешь поглотить моего желейного короля.
— И тебе ничего не достанется?
— А ты со мной не поделишься?
Внезапно, в памяти Яняна всплывает знакомый разговор — в тот раз он тоже вынужден был поделиться с Хендери последней сладостью.
«Могу попробовать с твоих губ». Хендери не озвучивает эти слова вновь, но Янян отчётливо слышит их в своей голове, а сердце стучит совсем гулко. Он смотрит на Хендери, решаясь провернуть тот же номер с внезапностью.
— Тогда совместим приятное с полезным.
Губы у Яняна не только целовательные, но и очень сладкие — и это главный выигрыш Хендери.