Небо над Гонконгом разливалось багровым закатом и тонуло на горизонте в блестящих огнями небоскрёбах. В окне одного из стальных гигантов на 101-м этаже мелькнула тень.
— Ты уверен, что это надёжное место?
Гость осматривался в чужих апартаментах, недоверчиво поглядывая на нового знакомого.
— Абсолютно. Квартира Лукаса — самое неприступное место в Гонконге. Он даже забронировал целый этаж парковки для своего байка. Просто мечта интеллектуала.
Знаменитый китайский авиатор и владелец лучших самолётов во всём небе над Азией Цянь Кун уже не первый год устраивал рандеву для потенциальных сливок высшего общества с теми, кто правит ночными улицами и отмывает миллионы самым азартным образом. Сегодня его клиент — новоиспечённый наследник королевской резиденции в Макао Вон Куньхан, более известный как Хендери. Как и полагается юному миллионеру, Хендери решил пуститься во все тяжкие, но заботливый старый друг семьи Кун своевременно остановил его, предложив инвестировать ради будущей выгоды. План Куна был довольно прост — познакомить Хендери с нужными людьми и получить свою долю от выигрышной сделки. Всё продумано до деталей при участии заинтересованных посредников, но Кун не учёл лишь одного — Сычён никогда не приходит вовремя.
— Ну, и где же этот шанхайский принц? Мы ждём его уже третий час.
— Скоро будет, не переживай, — успокоил Кун.
Два пса по обе стороны от кресла, в котором сидел Хендери, заметно напряглись, почуяв странный шум. Кун подошёл к окну, всматриваясь в темноту, и внезапно увидел небольшой жужжащий дрон, намеревавшийся врезаться в пуленепробиваемое стекло.
— Столько лет прошло, а ты всё никак не запомнишь, что я прихожу на встречи только в удобное для себя время. — Из коридорного мрака явился владелец хриплого голоса, держа в руке пульт управления. — И нет, на самом деле, я не из Шанхая, но действительно держу контроль над ним.
— Как ты попал в квартиру? — удивился Кун, возвращаясь к дивану.
— Не поверишь — через дверь. В этом мире всё открывают двери.
Хендери смотрел то на прибывшего гостя, то на Куна, и чувствовал напряжение, повисшее между ними. Странно, что псы не отреагировали враждебно на появление чужака, а наоборот — позволили ему погладить себя.
— Хорошие собачки. Из королевской семьи, я так понимаю?
— Да, я забыл представиться. Меня зовут-
— Его зовут толстый кошелёк и сегодня он хочет оказаться в твоём кармане, Сычён. — Кун перебил момент знакомства, подходя ближе к старому другу. — Давно ты пересел с машины на дрон?
Сычён повернулся к Куну, отвлёкшись от псов, и смерил его недовольным взглядом.
— Давно ты не соблюдаешь этикет в приличном обществе? Не ставь меня на один уровень с собой, мистер Гроза Азиатского Неба. И да, я не сажусь за руль уже несколько лет. После победы над доджем Джехёна моя гоночная карьера закончилась.
— Какая жалость, — язвительно отметил Кун.
— Будем ждать Лукаса или всё-таки мне поведают цель сегодняшней встречи? — Сычён присел в свободное кресло, не сводя глаз с Куна.
Хендери неловко молчал — ему казалось, что он находится в эпицентре поля боя, и едкие комментарии двух противников заполоняют всё пространство.
— Мой клиент желает выгодно инвестировать и гонки «Формулы» вполне подходят. У тебя ведь ещё остались связи? Я слышал, что последний из твоих подопечных, Ренджун, кажется, выиграл один из сезонов, обставив корейцев.
Сычён задумался, приложив указательный палец к чуть пухлым губам, и что-то невнятно проворчал.
— Да, было такое. Но сейчас у меня другой пилот и я всё ещё держу весь китайский берег, на минуточку. Скоро к нему прибавится и небо.
Кун фыркнул, отвернувшись к окну, за стеклом которого всё так же висел мигающий огоньками дрон. Внезапный конкурент не пугал его, но Сычён никогда не отступался от задуманного.
— Так, значит, вы тот самый знаменитый «зверь» из Флориды? Я много слышал о вас, но никогда не думал, что доведётся лично познакомиться. Гонка в Нью-Дели была лучшей за всю историю «Формулы».
— Я польщён, спасибо. — Сычён пожал протянутую руку Хендери, усмехнувшись. — Кун так и не познакомил нас нормально, но я знаю, что ты Хендери. Я бывал в Макао проездом, там прекрасно. Стало быть, юный наследник хочет посмотреть на машинки и подкинуть пару монет в гоночную казну?
— Хотелось бы сначала убедиться, что машинка — надёжная. Это ведь принцип скачек? Ставить на победного коня.
— Ваше величество, ты ведь сам сказал, что машина зверь. И её пилот достаточно безумен, чтобы управлять.
— Так кто же он — этот новый пилот? Мне казалось, что Ренджун ещё довольно молод и способен осилить много треков? — Кун решил включиться в диалог, привлекая внимание Сычёна.
— Молодость губительна, ты же знаешь. Он остался в Корее и перешёл на сторону Джехёна. Топ предательств — на китайской границе он больше не появится. А мой новичок долгое время гонял по немецким автобанам и закрепился меткой лучшего в Дюссельдорфе. Славный малый, Янян зовут. Завтра познакомлю вас. Можно даже очень близко. — Сычён наклонился к Хендери, крепко вцепившись в его колено, и внимательно посмотрел в глаза.
Такого напора Хендери не ожидал и немного дёрнулся в кресле, всполошив движениями своих собак. Но гончие не тронули источник беспокойства хозяина — как будто Сычён околдовал их своей притягательностью.
— Значит, договорились. Передаю клиента в надёжные руки и умываю свои — на месте сами разберётесь.
Кун поспешно начал откланиваться, но был остановлен рукой Сычёна.
— Мы ещё не закончили наш с тобой разговор. Хендери, тебе не пора выгулять собачек? Кажется, они заскучали. Но завтра не стоит брать их с собой на место встречи — такой шум будет вреден для прекрасных ушек.
— Хорошо, я понял. Что ж, будет приятно продолжить наше знакомство завтра. Кун-гэ, позвони мне позже.
Хендери покинул чужую квартиру, всё же, удивившись, как Сычён открыл дверь без ключа. В его голове было слишком много вопросов, которые нуждались в ответах. Но одно он знал точно — гонки всегда беспроигрышный вариант.
Хлопок дверью послужил толчком к перемене атмосферы — Сычён резко встал, поравнявшись лицом к лицу с Куном, и подошёл вплотную, опаляя горячим дыханием чужие губы.
— Ну, и к чему весь этот цирк? Почему квартира Лукаса, а не твои шикарные апартаменты в Пекине? Туда я проник бы точно так же без проблем.
— Нехорошо начинать знакомство с выгодным клиентом, раскрывая все карты. Так бы он сразу понял, что мы с тобой-
— Трахались? Рано или поздно он всё равно узнает об этом, если ещё не догадался сам, изучив подробно мою биографию, ведь свою личную жизнь ты скрываешь. — Сычён грубо толкнул Куна на диван, нависая сверху.
Пуговицы на дорогом пиджаке нещадно срывались, отлетая на пол, под умелыми пальцами Сычёна. Кун наблюдал за этим, разглядывая сосредоточенное лицо старого «друга».
— Ловко справляешься.
— Я этими руками собрал десятки машин и сотни дронов. Думаешь, для меня есть что-то невозможное?
— Так что там о дронах, кстати? Грозишься сместить меня с небесного Олимпа?
Сычён недовольно фыркнул, продолжая раздевать Куна, и наклонился для смазанного поцелуя.
— Разговорная часть окончена. Заткнись и получай удовольствие.
***
Следы шин впечатывались в асфальтовое покрытие гоночного трека, когда красный мустанг завершал очередной круг дрифта. Шум и пыль витали в воздухе, поднимаясь столбом до самых зрительских трибун. Конец разминочного тура высветился на табло в тот самый момент, когда Сычён привёл Куна и Хендери на поле.
— Очень впечатляюще, — Хендери сощурился, разгоняя пыль рукой перед лицом.
— Это ты ещё Яняна не видел. Кстати, вот и наш маленький шанхайский бес. Он немного похож на овечку.
Хендери проследил взглядом за направляющей рукой Сычёна и увидел выходящего из машины парня — на вид совсем маленького и хрупкого. Но по мере приближения гонщик становился всё выше, а скорость его движений на своих двух конечностях удивляла.
— Снова без шлема гоняешь? А где инструктор?
— Да брось, пап.
— Пап? — в один голос изумились Кун и Хендери, глядя на двух гонщиков.
— Ему нравится называть меня папой в знак уважения, потому что я для него как отец с момента приезда из Германии. Немного странно, но я привык. Янян, познакомься. Это Кун — мой старый друг. Считай, что он как я, но только небесный отец.
Кун пожал протянутую в кожаной перчатке ладонь, удивлённо кивая.
— Ты моя мама? — на полном серьёзе поинтересовался у нового знакомого Янян, слишком буквально воспринимая слова Сычёна.
— Что?
Сычён закатил глаза, не выдерживая дурные приколы своего подопечного, пока Кун шокировано ловил челюсть на полу.
— Эй, авиатор, закрой рот, а то мой дрон залетит. Нет, Янян, Кун пока ещё не мама, но если ты будешь хорошо себя вести, то всё возможно. А это Хендери и он хочет посмотреть, как ты управляешься с машиной на треке и готов неплохо проспонсировать зрелище. А ещё у него есть пара чудных собачек, надеюсь, вы подружитесь.
— Собачки? Я обожаю их, они такие милые!
Янян радостно потряс руку Хендери в рукопожатии, предварительно сняв перчатку, и Куньхан почувствовал шершавость чужой ладони — очевидно, гонщик не всё время крутит руль без кожаной защиты. Сычён довольно подмигнул Куну, наблюдая за младшими. Кажется, контакт налажен.
— А теперь продемонстрируй нашим гостям всё, что умеешь. Только не забудь про шлем.
— Но пап! — Янян возмутился, сердито поджав губы.
— Ты ещё здесь?
Янян фыркнул, направляясь в сторону трека и, подойдя к машине, обернулся, чтобы помахать рукой. Вооружившись шлемом и другими средствами для безопасности, юный гонщик завёл мотор, сразу же выруливая на полную ось. Дрифт был одним из любимых типов гонки Яняна — его рекорды в Дюссельдорфе никто не мог побить. Пыль снова взлетела из-под шин, а рёв сотен лошадиных сил нещадно оглушал свистом на резких поворотах.
— Сколько ему? — Кун потирал запястье пальцами, как будто при рукопожатии Янян его вывернул.
— Восемнадцать осенью было. Маленький желторотый бес. Это он ещё прилично повёл себя с вами — обычно Янян не контролирует скорость речевого потока, за что нажил себе врагов среди других гонщиков.
— Совсем юный, — заметил Хендери, задумчиво наблюдая за рассекающим круги мустангом.
— Ну, ты тоже не древний, как Кун. У молодости все права и она же рушит жизни. Иногда мне кажется, что по венам Яняна течёт бензин — настолько он взрывной и безумный.
Сычён любовался умениями своего подопечного, будучи абсолютно уверенным в том, что Хендери согласится поставить неплохую сумму на успех немецкого гонщика. Кун что-то ворчал ему на ухо, обещая расправиться при «личной встрече». Хендери же не мог думать ни о чём — так его увлёк азарт видеть ярость скорости и понимать, что это всё подвластно одному лишь человеку. Техника всегда будет побеждена.
— Когда будет финал и какой коэффициент ставок? Мне нравится этот гонщик, я хочу сделать выбор.
Глаза Куна радостно загорелись, а Сычён ухмыльнулся — маленький бес заинтересовал юного наследника и теперь будет крепко держать на короткой цепи, как одного из псов Хендери.
— Помни о том, что ты ставишь, прежде всего, на машину. Этот мустанг много треков покорил и за него всегда будет борьба на слуху. Ты получишь в пять раз больше инвестированной суммы.
Хендери задумался, внимая словам Сычёна, и решил, что это будет самое выгодное вложение во всей истории ставок на гонках.
— А сколько получит пилот машины?
— Нисколько. Гонщикам не нужны деньги — им нужен всплеск адреналина, послушное управление и кубок в коллекцию для полки над кроватью. Часть призового фонда, полагающаяся гоночной команде, уходит на техническое обслуживание команды. Проще говоря, в мои бесценные руки.
Сычён вновь подмигнул Куну, двусмысленно намекая, но Хендери уже не смотрел на них — он почувствовал несправедливость, ведь получалось так, что Янян не получит ни копейки за свой риск участия в гонке. Это было удручающим фактом, ставившим под угрозу дальнейшее развитие событий.
— Вам не кажется, что это немного грабёж?
— Каждый гонщик сам выбирает свой гоночный трек. Это путь свободы.
Хендери участливо кивнул, наблюдая за тем, как Янян завершил последний круг дрифта и вылез из машины, попутно стягивая шлем и взмахивая кудрявыми волосами. Он выглядел совсем ребёнком, но блеск в глазах был совершенно не озорным.
Сычён смотрел на Яняна действительно по-отцовски, взлохматив и без того непослушные волосы. Кун похлопал мальчика по плечу и пробормотал о хорошем старании. Подойдя к Хендери, Янян вновь протянул ему руку — ещё слегка влажную и горячую после перчатки — и крепко пожал.
— Угостишь меня колой? В этой куртке совершенно нет карманов для мелочи, а я просто адски хочу пить.
Янян широко улыбался и Хендери понял, что бессовестно попал под влияние чар беса.
***
В баре гоночного клуба было так же шумно, как и на самих гоночных треках из-за мониторов с трансляциями всех сезонов «Формулы». Янян опустошал уже третью банку вишнёвой колы, пока Хендери рассматривал вблизи его истекающее потом от жары лицо и удивлялся, как можно оставаться красивым даже в таких безумных условиях.
— Ты во мне дыру протрёшь, — Янян поставил банку на стол, облизывая губы, и в упор глядя на нового знакомого.
— А?
Хендери отвлёкся, невольно переводя взгляд на чужие губы, и рефлекторно провёл языком по своим, почувствовав сухость во рту от жажды.
— И давно ты гонками увлекаешься? Нравится Шумахер?
— Нет… А кто это?
Янян присвистнул, открывая четвёртую банку, и надул губы, становясь похожим на забавную утку.
— Как тебя занесло-то сюда с нулевыми познаниями матчасти?
— Слушай, я мало знаю о машинах и ещё меньше — о профессиональных соревнованиях, предпочитая гонять на скейте по своему особняку, пока выгуливаю собак. Но времена и увлечения меняются, сегодня мне захотелось открыть для себя другую сторону мира. Это нормально — интересоваться всем, чем угодно, пока ты молод. Тебе ли не знать.
Хендери почувствовал себя немного раскованнее, осознав, что они с Яняном практически ровесники, а ему всегда хотелось иметь друга того же возраста. Даже если придётся получить его за деньги.
— Нет, мне — не знать. За восемнадцать лет жизни я ни разу не изменил своему увлечению и никогда не интересовался другими вещами, так что ты не прав. Я думал, что ты не такой, как они.
Янян заметно поник, крутя по столу жестяную банку, пока его руку не перехватил Хендери, изменив траекторию движения.
— Как они — это кто?
— Взрослые. Они всегда говорят разные вещи. Сегодня одно, завтра — другое. Только вот отец не такой. Он всегда стабилен в своих словах и действиях.
— Не могу ничего сказать о Сычёне — мы только вчера познакомились. Но он понравился моим псам, а это удаётся только избранным. Плохой человек не может быть принят собаками. Они всегда чувствуют, какая натура у человека перед ними.
Хендери заметил, как Янян оживился от упоминания о псах, буквально сам превратившись в заинтересованного щенка.
— Собачки! Расскажи мне побольше о них. В детстве я жил в гараже, который охраняли собаки, поэтому мы подружились.
«В гараже…»
— Я могу тебе даже показать их, если хочешь.
— Отлично! Поедем к тебе?
— Да, но если ты поведёшь. У меня есть только лицензия на управление скейтом.
— Без проблем, заодно оценишь мустанг в движении, а не с трибун. Кстати, хочешь допить колу? Тут немного осталось. Ты так жадно смотрел на неё — явно же хочешь.
Янян улыбнулся, подмигивая, и передал банку Хендери, даже не догадываясь о том, что чужой жадный взгляд предназначался его сладким от вишни губам.
***
За рулём мустанга Янян чувствовал себя, как русалка в воде — так же легко и плавно управляя машиной. Хендери наблюдал за его действиями, но младший старался не выжимать всю скорость на обычных дорогах. Янян знал улицы Гонконга, как свои пять пальцев, и был удивлён тому, где живёт Хендери.
— А я думал, у тебя огромный особняк, — насмешливо заявил он, припарковав мустанг у одного из многочисленных небоскрёбов.
— В Макао у меня королевская резиденция, а тут я всего лишь скромный гость. Друг Куна Лукас любезно сообщил, где можно неплохо устроиться.
— Лукас?
Янян рассматривал холл здания, дожидаясь лифта, и поражался несметному количеству окон и зеркал.
— Да, Лукас. Мы с ним пока лично не виделись. Ты его знаешь?
— Сычён рассказывал — он, вроде как, называет себя «ночным волком» и рассекает по ночным улицам на байке. Кажется, у него серьёзная репутация, но он часто пропадает в Корее. Странно, что его до сих пор пускают в Китай.
— Это Сычён так говорит?
В лифте много места, но Янян предпочитает держаться поближе к Хендери, очевидно, боясь путешествий не по лестницам, и всё время оглядывается на камеры по углам кабины.
— Отец говорит, что китайское доверие — самое ценное в мире, а многие пренебрегают им.
— Почему ты называешь Сычёна отцом? Он не намного старше тебя и больше подходит на роль брата.
— Он воспитал меня. В Китае только Сычён моя семья. Он нашёл меня в Германии совершенно одного и стал для меня всем миром. Такое нужно уважать.
Хендери вышел вслед за Яняном на этаже своей съёмной квартиры и едва не столкнулся с ним в полумраке холла.
— Вот почему он назвал тебя овечкой. Ты — испуганный ребёнок в чужом большом мире, но у тебя есть любимая игрушка и заботливый кукловод. — Хендери прижал Яняна к стене, пока свободной рукой открывал дверь. — Проходи. Здесь, конечно, не гараж, но можешь чувствовать себя, как дома.
Янян предпочёл молчание в ответ — он понимал, что в словах Хендери очень много язвительности. В конце концов, богатому наследнику никогда не понять жизнь по ту сторону окна с позолоченной рамой.
Псы радостно встретили хозяина и его гостя, приветливо виляя хвостами и позволяя себя гладить.
— Это Призрак и Лето. Я забочусь о них с детства.
Хендери освободил собак от поводка, позволив бегать по квартире. Янян тут же оказался в объятиях больших и с виду грозных псов, но на деле они оказывались дружелюбными, не чувствуя опасности от конкретных людей.
— Ты второй из моих знакомых, кого они одобряют. Даже Кун побоялся подходить.
Янян улыбнулся, копаясь в шерсти Призрака, и посмотрел на Хендери.
— Спасибо.
— За что? — Хендери удивился, едва не уронив миску с кормом.
— За то, что открыл мне другой мир. Знаешь, возможно, ты действительно прав и в молодости нужно интересоваться абсолютно всем. А я и правда не видел ничего дальше кабины автомобиля.
Хендери подошёл к Яняну и присел на корточки, подозвав Лето к Призраку, и коснулся чужих рук.
— Но это не значит, что ты должен променять своё главное увлечение на всё остальное. Я видел огонь в твоих глазах — эта страсть от адреналина настоящая и она не может угаснуть просто так. Ты завоюешь все кубки мира, а я тебе в этом помогу, если захочешь.
— Да, было бы неплохо. Тем более, я не могу подвести Сычёна и всю команду. Мы должны быть лучшими всегда.
— Вот это правильно. — Хендери внезапно приблизился к лицу Яняна, внимательно глядя в его глаза, и решаясь на отчаянный шаг, которому не суждено было сбыться.
— Уже поздно, мне пора ехать обратно. Не хочу попасться в лапы «ночного волка».
— Но это ведь очень дальний путь. Ты можешь остаться у меня. Позвони Сычёну, если он беспокоится.
Янян замешкался и грустно поник, освобождаясь от захвата рук Хендери.
— У меня нет телефона. А мустанг должен стоять на своём месте в гараже. Сычён шкуру с меня сдерёт, когда узнает, что я ночевал не дома.
«У него нет ни денег, ни телефона — неужели Янян живёт в рабских условиях в команде Сычёна?»
— Давай тогда я позвоню и всё ему объясню. Тем более, скоро погода испортится, и дорога будет мокрой от дождя. Лучше ехать утром.
— Нет, я должен идти, прости. Увидимся на гонке.
Янян резко вскочил, выбегая из квартиры, но Хендери решил, что так просто не отпустит его. Воспользовавшись другим лифтом и чёрным выходом, он оказался прямо на пути выезжающего с парковки красного мустанга и Янян чудом успел затормозить, едва не сбивая нового друга.
Ливень начался внезапно, буквально за несколько секунд намочив всё вокруг. Янян просигналил пару раз, но Хендери отказался освобождать дорогу, и гонщику пришлось выйти из машины и тоже насквозь промокнуть.
— Ты сумасшедший!
— Как и ты! Кажется, мы отлично поладим.
Яняна впервые целовали и это чувство было ни с чем не сравнимо, но адреналин в крови повышался не хуже, чем от стартового свистка на гонке.
Они перебрались в машину, укрывшись от дождя, и Хендери понял, что жизнь так же скоротечна, как и время гоночного круга, поэтому нельзя терять момент. Продолжая целоваться, Янян оказался на заднем сидении, прижатый телом Хендери и его пылкой инициативой.
— Что мы делаем…
— Не теряем время, а движемся только вперёд.
Убедившись, что для Яняна сегодня всё буквально в первый раз, Хендери полностью взял ответственность на себя, помещая чужие хрупкие ноги на свои плечи.
— Хендери-
— Доверься мне.
«Ведь доверие — самое ценное в мире».
***
Через несколько дней, когда до гонки оставались считанные часы, а все ставки уже были сделаны, Сычён организовал контрольную проверку мустанга, предварительно отправив Яняна переодеваться в специальную гоночную форму. При осмотре кабины Сычён недовольно фыркнул, почуяв странный запах. Не составило труда сложить два и два, чтобы выявить предательство, но чей-то голос отвлёк его, заставив покинуть машину.
— Неужто сам снова крутишь руль? Чёрт, знал бы, что так будет, тоже поучаствовал бы — как в старом добром 51-м сезоне «Формулы».
— Привет, Джехён. Давно не виделись — и ещё бы столько же не встречаться.
Сычён снисходительно улыбнулся, позволив старому сопернику обнять себя, как будто они супер друзья.
— Не думал, что нагрянут гости из Кореи — мы бы хоть музыку соответствующую включили. Приехали на других посмотреть и себя показать?
— В точку, — кивнул Джехён, осматриваясь по сторонам. — Стало быть, ты теперь рядовой инженер на гонках? Да уж, туго у вас тут с китайскими законами. Пока молод — все лавры твои, а потом и в техники списать можно.
Для Сычёна в мире нет более язвительного человека, чем Чон Джехён — даже Куну не удастся уделать его в выработке природного яда.
— Бери выше — я теперь основался на небе.
— Чинишь крыши автомобилей? Похвально.
— Ещё выше, — Сычён кивает вверх, указывая на десятки летающих над гоночным треком дронов.
Джехён удивлённо рассматривает их, переводя взгляд на пульт в руках Сычёна.
— Это… Ты сам собрал?
— Ага. Прости, но забыл снять видео-обучение и скинуть в Твиттер. Можешь заглянуть на мой мастер-класс, когда я подчиню всю азиатскую авиацию себе.
— Восхитительно. Надеюсь, это произойдёт не раньше, чем я отправлюсь к праотцам.
— Думаю, они будут рады скоро тебя увидеть.
Обменявшись «любезностями», Сычён предложил Джехёну отправиться к месту жюри, попутно здороваясь со всеми общими знакомыми.
— Ну, а ты чем теперь занимаешься? Вяжешь крючком, как Доён? Или помогаешь Тэёну и Тэилю вскапывать их огород?
— Китайская разведка работает усердно, но нет, ты всё равно не угадал. Я продолжаю устраивать гонки в Пусане, а после удачного приобретения в лице Ренджуна наши дела просто космически улучшились.
Сычён скорчил недовольную гримасу, наблюдая за прибывающими гостями.
— Не говори мне об этом предателе. Надеюсь, ты не додумался привезти его сюда? Иначе мои люди повяжут этого сосунка и тебя вместе с ним.
— Фу, как грубо, Сычён. Он же твой младший брат.
— Сводный. Вся гниль досталась от чужого отца — он-то не был китайцем. Полукровки всегда подкрадываются с ножом в спину.
— Но ты ведь нашёл достойную замену и выпустишь знаменитый чёрный мустанг на трек?
Джехён перепробовал все предложенные коктейли, пока оглядывался по сторонам в поисках возможного подопечного Сычёна.
— Вообще-то, я перекрасил мустанг в красный.
— О, так та развалюха, возле которой ты крутился — это остатки былой гордости твоего гоночного размаха?
— Слушай, — Сычён вцепился в лацканы пиджака Джехёна, приблизив его к себе. — Я тебе сейчас шею сверну и брошу под мчащийся к финишу мустанг. И не посмотрю на всё, что между нами было.
— А ты никогда и не смотрел на то, что между нами было — не думаю, что всё изменилось. Я всего лишь раз позволил тебе быть впереди, а ты воспользовался этим.
— Тогда чего ты хочешь на этой гонке? Что-то я не наблюдаю флага твоей команды в списке участников.
— Я ищу Лукаса, — полушёпотом ответил Джехён. — Он изрядно портит жизнь одному моему подопечному, так что передай своему дружку, что скоро Корея не будет пропускать его.
— С чего ты взял, что я буду что-то говорить Лукасу? Ты бы хоть справки навёл, прежде чем кидаться с обвинениями. Лукас — байкер «ночных волков» Гонконга и в Шанхае он не боится моей юрисдикции.
Джехён призадумался, недоверчиво глядя на Сычёна. Значит, этот Лукас действительно такой неуловимый.
— Вы оба китайцы, так что поймёте друг друга. Передай ему, чтоб не трогал Чону, иначе я ему тормоза на байке спущу.
— Смелое заявление, — усмехнулся Кун, присоединившись к беседе Сычёна и Джехёна. — Не хочешь представить нас друг другу, Сычён?
— Это мой бывший, — Джехён закашлялся на паузе, — соперник мой бывший. Я его уделал на гонке, а он всё страдает. Жить без меня не может — приехал повидаться. А это мой нынешний. Соперник по воздушному пространству. Джехён, Кун, будьте знакомы и можете поубивать друг друга, но только после того, как мой сын получит кубок на этой гонке.
— Сын? — удивлённо переспросил Джехён.
— Он такой же безумный, хоть и приёмный.
— Кстати, в машине запах секса, Кун. Твой клиент просто ужасен — он завалил моего мальчика буквально в первый день знакомства. Если бы не сто миллионов ставки, я бы погнал его в шею обратно в Макао.
— Весело тут у вас, — заметил Джехён, сёрбая сок через трубочку.
— И не говори, — подтверждает Кун.
***
Всё, о чём мог думать Янян за минуты до начала гонки — это губы Хендери на его губах и горячие объятия после проливного дождя. Он не заметил, как объект его воздыханий подкрался к шатру гонщиков, и позвал его выйти наружу.
— Ты ведь знаешь, что просто обязан победить сегодня? Я сделал свою ставку.
— И сколько ты получишь, если я выиграю гонку?
— Достаточно, чтобы купить твою тачку вместе с тобой.
— Тогда мне придётся хорошо постараться.
Ухмыльнувшись, Янян затянул Хендери в поцелуй до самого стартового свистка, и с лёгким сердцем отправился на гоночный трек.
Главным соперником Яняна был один из новичков — Сяоджун на серебристом ламборджини. Сычён заявил, что бояться нечего, но Сяо общался с Лукасом и заручился поддержкой «ночных волков», которые, в случае чего, могут и загрызть. Однако Янян не боялся, ведь у Хендери есть лучшие в мире псы и вообще посмотрим, кто кого уделает.
Будучи лучшим гонщиком в дрифте, Янян был уверен в своём владении контролем на поворотах и создании неблагоприятных условий для тех, кто едет позади. Шанхайский полдень нещадно палил солнцем, и дорога под колёсами вспыхивала невидимыми огоньками, как будто сера на спичках. Третий круг гонки оставил позади Яняна и Сяоджуна остальные машины, но противники не хотели уступать друг другу ни на метр. Янян злился и пыхтел — он терпеть не мог ездить в шлеме и выполнял условие гонки только из-за Сычёна. Вспомнив о нём, Янян лишь сильнее нажал на педаль газа, до упора выжимая скорость. Но в его памяти был ещё и Хендери, сделавший крупную ставку на победу юного гонщика, и эта мысль укрепила позицию Яняна.
На последнем повороте машина Сяо вырвалась вперёд, но её тут же занесло от скорости так, что ламборджини развернулась по оси и стала преградой на пути к финишу. Янян понял это, когда впереди замаячила серебристая груда металла, но тормозить и сворачивать было поздно — расстояние между забором и чужой машиной было невозможным для проезда другой. И тогда Яняну вспомнились слова наставника и главная цель маячивших над гоночным треком дронов.
«Взлетай».
Сычён заметно нервничал, глядя на изображение с камер — последние секунды казались вечностью. Он понимал, что сейчас его любимый, драгоценный мустанг, вверенный молодому гонщику, либо врежется и взорвётся от прикосновения с другим металлом, либо сделает то, чего никто никогда не видел. В какой-то момент Сычён начал молиться, сжимая в руках пульт от дронов, и Кун заметил его дрожь, накрыв чужие пальцы своими. Хендери же перестал вообще что-либо понимать. Он знал только одно — Янян выехал на гонку для победы и обязательно пересечёт полосу финиша. Он верил в силу управления и победу над техникой.
За три секунды до возможного столкновения все наблюдавшие за гонкой внезапно ахнули — камеры засекли движение мустанга по воздуху, впритык пролетевшего над ламборджини. Сычён резко вскочил, сжимая кулаки на моменте, когда задние колёса чуть было не проехали по серебристому капоту. С преградой было покончено и финишный свисток ознаменовал победу Яняна на красном мустанге, подтвердив титул чемпиона команды Сычёна.
Хендери с облегчением выдохнул, хлопая в ладоши в такт со всеми зрителями гонки, и стал спускаться с трибуны вместе с Куном и Сычёном, которые отправились к табло с результатами и за кубком победителя. Но Янян не спешил покидать финишную полосу, пока победную речь произносил его наставник. Хендери добрался до трека, разминувшись по пути с тем самым Лукасом, который увёз Сяоджуна на своём байке. Янян стоял, облокотившись на кабину мустанга, пока Хендери шёл по пыльной дороге к нему.
— Я был великолепен?
— Воистину шанхайский бес. Теперь мустанг принадлежит тебе, а вы оба — мне.
— Сычён будет недоволен. — Янян позволил Хендери целовать себя, как в первый раз, и случайно прикусил его губу.
— В его руках — заветный кубок и, как минимум, полмиллиарда ставок. Теперь ты действительно свободен. Хочешь, я научу тебя кататься на скейте?
Заливистый смех ещё долго был слышен, пока красный мустанг не скрылся в полосе горизонта, оставив после себя лишь дорожную пыль. Шанхайский закат новой эпохи медленно вступал в свои права.