*

Ли Минхо с детства влюбчивый, и это всегда играет против него. 

Сердце, увы, не выбирает в кого влюбляться, а у Минхо нет строгих критериев отбора. Красивые глаза? Краш. Шутит смешные шутки? Краш. Красиво поёт или рисует? Краш. Не важно, парень или девушка, из старших классов или на пару лет младше. Обычно, это проходит ярко, со сбивающимся дыханием и сумасшедшим ритмом сердца.

Но очень быстро. Минхо симпатичный, забавный, занимается в различных секциях, так что завоевать сердце своей мимолётной влюблённости не составляет труда. А потом он остывает. И так раз за разом. После Минхо вообще прекращает с кем-либо встречаться, хотя предложения поступают. Влюбился-перетерпел-прошло. Использовать кого-то, к кому он остынет через короткое время, для него слишком низко.

Со временем это перерастает в его принцип.

В школе Минхо хорошо сдружился со своими одноклассниками — Хан Джисоном и Ян Чанбином, и знает, что у последнего есть младший брат. И что? Братья и сёстры — не редкое явление, чтобы на этом зацикливать внимание.

Только если это не Ян Чонин.

Троица привычно располагается на широком подоконнике школьного коридора. Минхо прикладывается виском к прохладному стеклу, блаженно выдыхая. Чанбин и Джисон увлечённо о чём-то спорят, но Минхо не вникает, он сегодня слишком невыспавшийся. Голоса умолкают, когда к ним подходит незнакомый парень и встаёт прямо напротив Чанбина.

— Привет, — начинает парнишка, — слушай, не мог бы ты дать мне свои ключи? Я свои сегодня забыл.

— Опять? — Чанбин закатывает глаза. — Мы можем пойти домой вместе.

— Но у меня на урок меньше, — хнычет младший в ответ, складывая ладони в молебном жесте. — Я не хочу торчать у подъезда и ждать тебя. Жалко что ли?

— Боже, — несмотря на препирательства, Чанбин тянется за рюкзаком. — Только в этот раз не засни до моего прихода и пусти меня, понял?

Парнишка кивает и, забрав у брата ключи, уносится по коридору. Только вот далеко он не убегает, прочно засев в сердце бедного Минхо. Милейшие лисьи глазки, которым невозможно отказать, улыбка до ушей, а голос медовый. Сразу видно, манипулятор из него будет отличный. Приговор ясен. Краш.

— И кто это был?

— Ась? Мелкий что ли? — Чанбин поворачивается к Минхо. — Это же Чонин, мой брат.

Да ещё и брат лучшего друга.

Минхо действует по привычной схеме, в которой после «влюбился» идёт «перетерпел». Только хрена с два. После этого Чонин каким-то чудесным образом постоянно вьётся рядом, что странно. У него есть своя компания, немало друзей, но ошивается он с ними. Чанбин знакомит его со своими друзьями, которых Чонин быстро переводит в ранг своих хёнов, и в первый день использует запрещённый приём: «Минхо-хён, купи мороженое, пожалуйста». К слову, он срабатывает по сей день.

Перетерпеть не получается, потому что с каждой встречей Минхо тонет всё глубже. Сначала он слышит его смех, потом узнаёт, что Чонин спит в обнимку с подушкой (информацию сливает Чанбин), что они оба любят мармеладных змеек. Ещё Чонин носит большие жилеты и свитера чуть ли не до середины бедра, а в летнюю погоду — такие же футболки, что делает его похожим на маленькую фасолинку.

И вот уже год Минхо не может справиться с этой влюблённостью. Проблемой это становится, когда остальные начинают догадываться.

Да и Минхо не очень хорошо скрывает, каждый раз залипая на Чонина, стоит ему оказаться в поле зрения. Чанбин отмахивается от своих подозрений, а Джисон — бьёт наотмашь.

— Мне кажется, кто-то запал на мелкого, — тянет Хан, когда Чонин оставляет их троих.

— И кто?

Спасибо Чанбину, что задаёт этот вопрос первым. Минхо подыгрывает, непонимающим барашком уставившись на Джисона. Только тот сразу смотрит на него, да так пристально и долго, что Ли едва выдерживает, чтобы не покраснеть.

— Да ладно, — Чанбин прослеживает за его взглядом и хлопает себя по бёдрам. Минхо вздрагивает. Но если и играть в идиота, то до конца и с энтузиазмом.

— О чём вы?

— О том, мой дорогой юный друг, — Джисон закидывает руку ему на плечо. — Что кое-кто слюни пускает на Нини, не представляешь, кто это может быть?

— Эээ… нет? — Минхо нервно хихикает, пытаясь сбросить чужую ладонь, но, кажется, что под её весом он сейчас уйдёт под землю. Неплохая перспектива.

— Он тебе правда нравится?

— Ну… если честно, есть немного, но я… почему бы…

— Успокойся ты. Если правда нравится, можешь попробовать, правда не знаю, потянешь ли, он та ещё заноза в заднице. Да и как раз… по таким, — Чанбин окидывает Минхо многозначительным взглядом.

— По каким — таким?

— По высоким блондинкам, — вставляет Джисон, под чьей рукой у Минхо деформируются плечи. Чанбин хмыкает, Ли округляет глаза. — Би он, что тут непонятного?

Чанбин мягко улыбается. Рушится первая преграда между Минхо и Чонином — старший брат. Ли думал, что он будет категорически против, кровиночка ведь, самый близкий человечек и как там ещё мамочки ноют, отправляя дочерей под венец?

— Подожди, ты правда не против?

— Почему нет? Ты не самый ужасный вариант, только давай с ним помягче, во-первых, он ещё ребёнок, во-вторых, мой брат.

Во-первых, не такой уж ребёнок. Просто Чанбин возится с ним как с мелким, а тот ещё подыгрывает, умело строя глазки. А во-вторых, «не самый ужасный вариант» — тянет больше на оскорбление.

Но, получив добро, Минхо делает первый шаг.

Чанбин как самый настоящий друг присылает ему расписание младшего, Минхо поджидает его у нужного кабинета. Чонин появляется за пять минут до звонка, залипает по дороге в телефон и не сразу замечает Ли, вставшего у него на пути.

— Боже, хён, напугал, — Ян улыбается (Минхо умирает на пару секунд) и прячет смартфон в задний карман брюк. — Почему не предупредил?

Чонин вглядывается за спину старшего, ожидая увидеть остальную компанию. Но какого же его удивление, когда он понимает, что Минхо пришёл один.

— Ну… это должен был быть сюрприз, — глаза Чонина загораются интересом. — Я хотел тебе кое-что передать.

Минхо открывает большой отдел рюкзака, Ян, подгоняемый интересом, поднимается на носочки и заглядывает внутрь. Ли не упускает шанса и щёлкает его по носу, чтобы не совал, куда не следует. Младший отшатывается и строит недовольную моську. Ли протягивает ему контейнер с рисовыми лепёшками, рыбой, салатом и чем-то ещё, что Чонин не может определить с первого взгляда.

— Ого, это от Чанбина?

— Нет, это от меня. Мы бы могли…

— Спасибо большое, хён!

Чонин забирает у него контейнер и машет рукой, скрываясь за дверью класса. Просто берёт и уходит. Звенит звонок, Минхо хочется пробить лицо ладонью, но чем он тогда будет младшего очаровывать?

Вообще-то, там было для двоих.

У Чонина ни стыда, ни совести. Ему даже не показалось странным, что Минхо впервые подошёл к нему один и подарил что-то. Уму непостижимо!

Все остальные уроки Минхо выглядит мрачнее тучи. Его впервые в жизни отшили. Косвенно, конечно, но всё равно обидно. Даже друзья волнуются, не понимая, что же такое произошло. Всё становится на свои места после уроков, когда Чонин находит троицу уже во дворе школы и возвращает Ли пустой контейнер.

— Ещё раз спасибо, хён, но не надо больше. Тем более, там было очень много, неужели тебе кажется, что я слишком худой?

Чонин дарит ему благодарную улыбку и, сев на велосипед, уезжает домой. На остальных снисходит озарение, Джисон сгибается пополам, по-дружески сдерживая хохот.

— Зачем ты столько ему наложил? Этот контейнер просто огромный.

Чанбин отбирает у него контейнер и крутит со всех сторон. Чонин правда всё съел.

— Потому что я готовил на двоих!

— Ты ещё и сам готовил? — Чанбин поднимает руку с контейнером над головой, но, к его разочарованию, Минхо с лёгкостью его отбирает.

— Да, и что?

— Я, конечно, не эксперт, но Чонин на это даже внимания не обратит, — хмыкает Чанбин.

— Почему?

— Да потому, что ты ему постоянно еду покупаешь, нужно что-то особенное, а так ты его только откормишь.

— Особенное, значит…

Минхо ломает голову несколько дней. Он упустил из виду, что они с Чонином друзья, и все знаки внимания последний оценивает как исключительно дружеские. А чтобы выбраться из френдзоны, нужны более прозрачные намёки.

Идея приходит на четвёртый день.

Минхо приходит к Джисону в гости, и Хан, мягко говоря, озадачен. Во-первых, Ли позвонил ему полчаса назад и сказал, что ему срочно нужна помощь, во-вторых, он припёрся с огромным пакетом… конфет? ирисок?

— Боюсь спросить, что это?

— Пойдём, сейчас всё объясню, — Минхо сбрасывает с ног обувь и проходит прямиком в гостиную, Джисон заходит через пару минут с чипсами и колой, за которыми он по привычке сбегал в ближайший магазин, узнав, что к нему придёт друг. Хорошо, что не успел открыть, потому что как только он заходит в гостиную, всё это падает из рук.

Минхо вытряхивает на ковёр сотню (или больше) жвачек «Love is…». Джисон не знает, смеяться ему или вызывать психушку. Ли с деловым видом садится рядом с этой кучей и разворачивает первую жвачку, читая вкладыш, но тут же откидывает в сторону.

— Я придумал, как намекнуть Чонину, что он мне нравится.

— Я тоже. Подойти и сказать об этом.

Минхо отмахивается от него, мол, кто так неромантично в любви признаётся. Он откидывает в сторону ещё несколько конфет, Джисоном движет чистый интерес, когда он садится напротив.

— И что тогда?

Минхо улыбается, будто так и ждал, что его спросят.

— Я буду подкидывать ему жвачки, только я хочу, чтобы вкладыши в них описывали ситуации, которые происходили с нами, тогда он поймёт…

— Что ты идиот.

— Что я бесконечный романтик и сохну по нему уже столько времени… вот смотри: «любовь — это стирать его одежду». Мы однажды гуляли, и Чонин опрокинул на себя мороженое, кто его салфетками оттирал? Я.

— Ну, правильно, ты его под локоть и толкнул. И вообще, это слишком расплывчатый намёк. Он может и не помнить этой ситуации.

— Ты, Джисон, совсем неромантичный. — Минхо бережно заворачивает вкладыш с жвачкой в обёртку и откладывает в другую сторону. Хан, горько вздохнув, берёт жвачку и разворачивает.

— «До женитьбы показать ей ваш будущий дом». О-о, ну я думаю, ты успеешь продемонстрировать свою комнату.

Тут Джисон загадочно ведёт бровями, Минхо, не смотря на друга, забирает жвачку у него из рук и кидает в кучу с неподходящими надписями. Он так сосредоточен…

Обоим надоедает на второй половине кучи, когда у Минхо накапливается больше двадцати жвачек с подходящими вкладышами. А с остальными… разберутся как-нибудь. Джисон валится на диван, бубня что-то про нечестную эксплуатацию чужого труда. Минхо, в качестве благодарности за помощь, проводит с ним вечер и смотрит сериалы под чипсы.

А со следующего дня начинает операцию «альфа». (Он сам не знает, почему она так называется, но Джисон настаивал, что это звучит круто).

Минхо удаётся подложить Чонину три жвачки. Одну — в шкафчик, вторую — в обед (на самом деле он попросил сделать это Чанбина) и последнюю — в карман, что было делом рискованным. Но главное, что он справился, после школы он задерживается на крыльце, надеясь увидеть младшего. Ну, а там и его реакция на жвачки прилагается. Только Ян, увидев его, бросает короткое: «до завтра, хён» и, сев на велосипед, уезжает домой.

Минхо разбит.

Он продолжает подкладывать жвачки и последующие дни, но Чонин на них никак не реагирует. Ли расстраивается, он так старался, столько денег убил на эти жвачки, а Ян, кажется, ни разу их не жевал. А Минхо знает, что такие вкусняшки он любит.

— Ты опять какой-то кислый. Как твой план? — спрашивает Джисон, когда они втроём вновь сидят на подоконнике. Минхо грустно вздыхает и кладёт в рот жвачку, которых у него осталось столько, что он устаёт их жевать.

— Либо он не понимает моих намёков, либо я ему не нравлюсь, и он специально игнорирует их.

— Хей, ну что ты так сразу! — Джисон обнимает его за плечи и чуть трясёт, — как ты можешь ему не нравиться? Даже если бы это было так, Чонин бы подошёл и сказал, что не хочет принимать от тебя знаки внимания, он же у нас прямолинейный. Возможно… он стесняется?

— Я уже не знаю, что думать…

— Чонин правда не понимает твоих намёков. Он сам всегда говорит в лицо и думает, что все вокруг делают также. — Присоединяется к разговору Чанбин.

— Откуда у тебя такая уверенность? — Минхо вздыхает

— Ну, например, вчера я видел, как он выбрасывает жвачки. Я спросил, зачем он это делает, и знаешь, что он ответил? «Я не знаю, кто их дарит, как я могу их принимать? Вот если бы это был Минхо…»

— Прям так и сказал?.. — Минхо неверяще хлопает глазами.

— Он, в отличие от тебя, языком не треплет, так что давай, дружище, увереннее.

Чанбин хлопает его по плечу и уходит, Джисон повторяет за ним. Вот друзья, взяли и бросили. Хорошо, Минхо попробует. Только… сказал ли Чанбин правду? У него нет оснований не верить другу, но всё же, это звучит слишком просто. Ему нужно увидеть симпатию Чонина, почувствовать, что он ему точно не безразличен, и тогда уже признание, свадьба, медовый месяц и всё прилагающееся. Только как это сделать?

Минхо кладёт в рот очередную жвачку и на автомате разворачивает вкладыш. «Любовь — это уметь незаметно обольщать его».

У Минхо есть идея.

*

— Чанбин, ну пожалуйста, умоляю тебя.

Чанбин отказал бы, только вот Минхо стоит перед ним на коленях посреди школьного коридора, привлекая к себе много внимания. Ян пытается поднять его, но Ли вновь плюхается на пол, выставляя перед собой ладони в молебном жесте.

— Прекрати, на нас смотрят.

— Ну тебе сложно, что ли?

— Тц, ладно, хорошо, уговорил, только не позорь меня.

Минхо резво поднимается на ноги, сверкая во все тридцать два, и бросается к Чанбину в объятия.

— Я знал, что ты лучший друг!

— Я помогу тебе, но обещай, что всё будет в пределах разумного. Ему всего семнадцать.

Будто Минхо собирается его совращать. Недовольно цокнув, он отстраняется от друга.

— Мы идём в кафе, а не гей-клуб, что может пойти не так?

Чанбин смиряет Минхо презрительным взглядом.

— С тобой — всё, что угодно.

На следующей перемене они находят Чонина. Младший стоит в компании своих друзей, слушая рассказ одного активно жестикулирующего парня. В следующую секунду все взрываются смехом, там было что-то забавное, только отсюда не слышно. Чанбин окликивает брата и тот, заметив их, подходит ближе.

— Привет, что-то случилось?

Чонин дольше обычного задерживает взгляд на Минхо.

— Да, слушай, не мог бы ты погулять где-нибудь сегодня с пяти до восьми вечера?

— Эм… — Чонин переводит взгляд на брата, Минхо начинает дышать. Подобные гляделки для него слишком непривычны. — А зачем?

— Ну… я хотел привести сегодня свою девушку домой, поэтому не хочу, чтобы там был кто-то ещё.

Чанбин неловко чешет затылок. Врёт он отвратительно, Минхо мысленно принимает поражение. У старшего есть девушка, но они познакомились только неделю назад, явно рановато, чтобы приводить её домой.

— Девушка? Хён, у тебя есть девушка? — Оживляется Чонин, — почему ты о ней не рассказывал? Я даже не знаю… что я буду делать всё это время? Может, я тихонько посижу у себя в комнате?

План катится к чертям. Минхо незаметно пихает Чанбина в бок.

— Что? Эм… ну… давай ты лучше пойдёшь погулять? Мне будет неловко, если ты, ну… будешь нас подслушивать. О, вот, Минхо сегодня свободен, может, вы пойдёте погулять вместе? Ты ведь свободен?

Чанбин поворачивается к Минхо, тот поднимает брови, мол, вау, какое неожиданное предложение. Хоть оскар подавай.

— Вечером? Да, кажется, я свободен, почему бы нет?

Чонин улыбается, прищурившись. Не к добру это, ой, не к добру.

— С Минхо, значит? Хорошо, тогда в пять, хён? Зайдёшь за мной?

Минхо часто кивает, младший уходит в кабинет. Стоит двери закрыться, Ли весь расслабляется, повиснув на друге. Он сильно нервничает, будто не Чонина завоёвывает, а обезвреживает бомбу, где все провода одного цвета.

— Не понимаю, почему нельзя было просто позвать его на свидание? — вздыхает Чанбин, которому, между прочим, придётся знакомить младшего со своей девушкой, не отстанет ведь.

— Потому что это не свидание, по крайней мере, Чонин этого не знает. Если бы я его пригласил, он мог и отказать.

Чанбин закатывает глаза и уходит по коридору в сторону своего класса. Когда Чонин в чём-то отказывал Минхо? Надо же было себя так накрутить.

Начало положено. Они идут на свидание, хотя свиданием это не является, вернее, это оно и есть, но не совсем. Короче, Минхо сам себя запутал. Поворачиваясь перед зеркалом, Ли в очередной раз взвешивает все «за» и «против». Когда эта идея пришла ему в голову, она казалась бесподобной, но сейчас Минхо волнуется до вспотевших ладоней. Увидел бы его Чанбин — прибил бы не раздумывая. Но он ведь ничего противозаконного не делает, правда? Просто собирается незаметно обольщать, как это советует вкладыш в жвачке, а они его когда-нибудь обманывали? Нет.

Еще больше Минхо волнуется перед домом семьи Ян, раздумывая, как отреагирует Чонин.

Младший выходит за порог, Минхо вытягивается струной, даже не дышит, когда Ян замирает, скользя взглядом сверху вниз, задерживаясь на ногах. А смотреть есть на что, потому что Минхо напялил самые рваные джинсы, которые нашёл в магазине. Чего стоит только одна дырка на половину бедра, где кожа прикрыта только несчастными ниточками, соединяющими края разреза. Минхо искренне надеется, что часы в спортзале были потрачены не зря, и в этих джинсах он не выглядит посмешищем.

— Привет, хён, не долго ждал? Прости за задержку.

Чонин обыденно улыбается. Где-то внутри оглушительно трескается, потому что… что? Ян его проигнорировал? Так, спокойно, сейчас главное не выглядеть полным идиотом, а он им, на секунду, уже является.

— Нет, Нини, я подошёл пару минут назад.

Младшему нравится это прозвище, он будто сияет каждый раз, Минхо пытается вернуть репутацию адекватного хёна.

— Да? Ну хорошо, слушай, а давай спрячемся вон за теми кустами?

Чонин указывает пальцами на угол дома, где растут густые кусты. Минхо скептически оценивает укрытие и не разделяет восторга младшего.

— Зачем…?

— Как зачем? Чанбин-хён приведёт девушку, разве ты не хочешь её увидеть?

— Ну уж нет, не забывай, что он мой друг. И личная жизнь на то и личная, чтобы о ней не знали, так что пошли.

Чонин разочарованно цокает, надо же ему было сдружиться с таким принципиальным бараном. Но делать нечего, идёт следом за ним, даже не зная, куда тот его поведёт. Да и какая разница, если за тебя платят?

Минхо приводит младшего в парк, где они часто убивают время вчетвером, быть наедине с Чонином немного непривычно. Они обсуждают повседневные темы, Минхо вспоминает все смешные истории с участием Чанбина и Джисона, которые он может рассказать, пока их нет. Ян заливисто смеётся, и Минхо почти уверен, что младший использует какую-нибудь из этих историй в качестве компромата на брата, но, честно говоря, он и не против.

Потом они находят тарзанку и играют на «камень-ножницы-бумага», кто будет качаться первый. Вообще, выигрывает Минхо, но потом оказывается, что это ничего не решает, ведь Чонин как ни в чём не бывало, проиграв, первым садится на тарзанку и раскачивается.

Потом приходит очередь Минхо, и Чонин его старательно отталкивает, но после того, как старший чуть не слетает с тарзанки, Ян становится аккуратнее. Ли не помнит, когда последний раз так веселился. С друзьями, конечно, тоже весело, но именно с Чонином Минхо чувствует необъяснимую лёгкость, все подколы младшего не задевают и не заставляют краснеть, а ещё Ли никак не может налюбоваться младшим. Возможно, это из-за того, что он влюблён по уши…

Всё было бы хорошо, если бы не одно но. Эти грёбаные джинсы. Во-первых, Минхо устаёт ловить на себе укоризненные взгляды прохожих, считающих, что он выглядит распущенно. А во-вторых, они до чёртиков неудобные, особенно когда Минхо садится, все эти ниточки врезаются в кожу. И старший бы спокойно это терпел, если бы Чонин уделил бы ему хоть капельку внимания за его мучения.

Под конец они покупают мороженое и разваливаются под деревом у небольшого пруда. Минхо долго мучается с выбором позы и в итоге просто вытягивает ноги. Так ткань сильно не натягивается.

— Слушай, Минхо-хён, а насколько личная жизнь должна быть личной?

Ли поворачивается к младшему, ожидая увидеть в его глазах насмешку, но тот задумчиво смотрит на воду, позволяя любоваться своим профилем.

— А что за вопрос?

— Да я вот думаю… Чанбин-хён не хочет, чтобы я видел его новую девушку, да я и предыдущих видел только пару раз. И я его отчасти понимаю, ведь появись у меня парень или девушка, я бы постеснялся знакомить их с семьёй.

— Почему? Они рано или поздно узнали бы.

— Это стрёмно! А если они не оценят мой выбор? А если я влюблюсь в какого-нибудь татуированного панка и меня выгонят из дома? Вдруг из-за них мне будет стыдно за свою вторую половинку?

Минхо по-доброму посмеивается, Чонин говорит это так серьёзно, что сдержать улыбку просто невозможно.

— Если ты когда-нибудь полюбишь по-настоящему, тебе не должно быть за него стыдно. Да и у тебя хорошая семья, они примут твой выбор. У тебя уже был какой-то опыт? Просто ты так уверенно говоришь об этом.

— Нет, — Чонин отрицательно качает головой, — я ещё ни с кем не встречался. Ну нравились мне пара девочек из класса, они хорошие, пару раз портфели им носил…

— Надеюсь, не обеим одновременно?

Минхо получает толчок в бок и победно хихикает. А что, только Чонин может старших стебать?

— Нет конечно!

— А сейчас тебе кто-нибудь нравится?

Минхо идёт ва-банк. Либо он сейчас узнает ответ, либо утопится в этом же пруду. Ему до смерти необходимо узнать, нравится ли он младшему, а если нет, нравится ли ему кто-то ещё. Чонин резко замолкает, задумчиво жуя губу. Минхо застал его врасплох? Младший думает, а пока он готовит для Ли ответ, тянет руку к его ногам и… о боже.

Чонин дёргает ниточки на дырке в джинсах. Той самой, что на бедре. Засовывает палец под нить, пуская по коже старшего приятный импульс от ненавязчивого прикосновения, и резко дёргает вверх, разрывая. Минхо бы возмутиться, знает младший вообще, сколько стоит эта жертва пьяного дизайнера? Но это выглядит так завораживающе, что Ли залипает.

— Нравится ли мне кто-то? Не скажу. Это ведь часть моей личной жизни, а она на то и личная, чтобы я о ней ничего не рассказывал.

Чтоб его. Минхо сдерживается, чтобы не выругаться вслух. Чонин, разорвав достаточное количество ниток, касается кожи пальцами и скользит вверх, заползая под джинсу. От прикосновения бегут мурашки, Минхо не успевает возмутиться, захлебнувшись вдохом, как Чонин убирает руку.

— Наверное, Чанбин-хён уже закончил. Можно возвращаться домой.

Ян поднимается на ноги как ни в чём не бывало, а Минхо лужей растекается по траве. Кого он обещал не совращать? Этот ребёнок сам кого хочет совратит.

— Ты идёшь?

Чонин тянет старшего на себя, нужно срочно брать себя в руки, пока он ещё где-нибудь не опозорился. Минхо провожает Чонина до дома, мысленно обещая себе выкинуть эти джинсы сразу же, как вернётся, потому что теперь он мёрзнет. Любое дуновения ветра пускает мурашки по коже, отнюдь не такие приятные как от касания пальцев Чонина. Да, Минхо тот ещё самоубийца, потому что хочет повторить. Они доходят до дома.

— Спасибо за вечер, хён.

Чонин посылает обворожительную улыбку прежде чем скрыться за дверью. Минхо одновременно воодушевлён и подавлен. Он не знает, как это объяснить, но внутри скребутся кошки, напоминая о том, что он упустил шанс для разговора с младшим. Почему он не ответил тогда что-нибудь вроде: «А у меня есть такой человек»? Мог бы заинтриговать в ответ.

Но он испугался, подумать только.

Он хотел выяснить, взаимны ли его чувства. С одной стороны, прикосновения Чонина можно расценить как заигрывание, а с другой…

Минхо окончательно запутывается и, придя домой, падает лицом в подушку, отчаянно скуля. Он только всё портит.

Нужно было изначально последовать совету друзей и поговорить с Чонином, признаться наконец в том, что чувствует. Потому что это мало похоже на его мимолётную влюблённость. Ни за кем ещё Минхо так не бегал.

Первым делом он выбрасывает эти злосчастные джинсы.

А на следующий день в полной боеготовности (с шоколадкой в рюкзаке и двумя билетами в кино) идёт встречать Чонина после школы. Да, свои уроки он прогулял, но Джисон с Чанбином обещали прикрыть. У него вон сколько дел было, и в кино успеть, и в магазин, и морально настроиться.

И вот наш горе-романтик стоит у забора, нервно выгибая пальцы. Достаточно ли хорошо он выглядит? Минхо думал надеть рубашку, но он их не носит класса с третьего даже на линейки, и вообще, он хочет нравиться Чонину таким, какой он есть, так что надел лучшую из своих футболок. Но всё же… а изо рта у него не пахнет? Ещё и как назло прыщ на лбу появился, лишь бы Чонин не заметил.

Звонок прозвенел пять минут назад. Чанбин (читать: лучший на свете друг) отправил смс, что Чонин в холле. Его друзья решили выйти через задний двор, чтобы не мешать парочке. И вот он выходит.

Первое, что замечает Минхо — Чонин выглядит грустным. Когда он вообще грустил? Но это отходит на второй план, потому что Минхо замечает второе. Чонин в джинсовых шортах до середины бедра. Впервые в жизни. Не в брюках или свободных штанах, а, чёрт возьми, в шортах, открывающих вид на его стройные ноги. У Минхо происходит щелчок в голове, а совесть добивает, шепча на ухо: «это он для тебя надел, а ты даже не соизволил притащить в школу свою тощую задницу». И только Ли собирается ей ответить, что не такая уж она и тощая, как Чонин выходит за территорию школы и останавливается напротив него.

— Минхо-хён? — Ян не верит своим глазам, — я думал, ты не в школе сегодня.

— Оу, ну… я не в школе, да, — Минхо непозволительно скользит взглядом вниз, потому что ну как тут удержаться? Интересно, как на это отреагировал Чанбин? — я не хотел сегодня приходить, но пришёл увидеть тебя.

Минхо неловко чешет затылок, а Чонин краснеет кончиками ушей. Старший не может сдержать улыбку.

— Меня? Зачем?

— Ну… мне кажется, нам нужно поговорить.

— Хорошо, о чём?

Ян Чонин, зачем столько напора? Не видишь, Минхо и так расплывается в лужу, подбирая слова.

— О том, что ты мне нравишься.

Чонин краснеет не только ушами, но и щеками. Минхо сам чувствует, как кровь приливает к лицу, но он сказал это. Лучше поздно, чем никогда. Были бы рядом Джисон или Чанбин, обязательно аплодировали бы. Но они сейчас только вдвоём, не считая проходящих мимо учеников, но тем нет до них дела. Ян расплывается в улыбке, прищурив глаза, а это, на секунду, никогда не предвещает ничего хорошего.

— Я думал, ты никогда этого не скажешь, хён.

— Что? Ах ты…

Чонин хихикает, с лёгкостью уворачиваясь от чужих рук, и отвязывает велосипед от забора, забрасывая цепь в сумку.

— Ты мне тоже, хён.

— Что?

— Ты ведь всё прекрасно расслышал.

Расслышать-то расслышал, только мозг не хочет обрабатывать информацию. Это было так просто?

— Да? Тогда, может быть, ну… раз уж мы друг другу нравимся… тогда почему бы нам… если ты хочешь, конечно…

Чонин заливисто смеётся, и напряжение в теле рукой снимает. Минхо не может не улыбнуться своей тупости.

— Смелее, хён.

Действительно, чего это он боится? В Чонине опасности ноль целых пять десятых, и смотрит он так доверчиво, выжидающе, что Минхо окончательно отбрасывает свои страхи и сомнения, достаёт из кармана шоколадку и один из билетов.

— Сходишь со мной в кино?

— С удовольствием.

Чонин перекладывает подарок в свой рюкзак и перекидывает ногу через велосипед, садясь на сидение. Минхо опускает взгляд, всё ещё пребывая в эйфории. Вообще, Ли хочет напоследок взглянуть на чужие ноги, когда он в следующий раз их увидит? Младший опять начнёт таскать штаны. Но натыкается на цепь велосипеда.

— Как давно ты её смазывал?

— Что?

Чонин прослеживает за взглядом старшего.

— А, ты про цепь? Как раз собирался к другу по пути заехать.

— Хорошо, будь осторожен. Ну… пока?

— Пока.

Чонин машет ладонью на прощание и трогается с места. Минхо опирается спиной на ограду, шумно вздыхая. Он перенервничал, что скрывать, зато всё хорошо прошло. Он с улыбкой смотрит, как силуэт младшего становится всё меньше и меньше, а потом… велосипед падает набок, и Чонин оказывается под ним.

Минхо срывается с места, приближаясь к младшему. Вот надо же… он ведь и предупредил про цепь. Какая-то неравнодушная женщина останавливается и поднимает велосипед, так что к тому времени, как Минхо поспевает на место аварии, Чонин уже стоит на ногах и отряхивает колени.

— Ты в порядке? Спасибо вам огромное, — обращается Минхо к женщине, вертит Чонина из стороны в сторону и осматривает на наличие повреждений. Как и ожидалось, содрал об асфальт колено и ладони. Надо им обоим бросать технику незаметного обольщения ногами. Штаны или полноценные джинсы спасли бы ноги от грязи.

— Да не за что, будьте осторожнее.

Минхо помогает Чонину сесть на скамью, а сам, ещё раз благодаря незнакомку, забирает у неё велосипед и ставит рядом.

— Сильно болит?

— Нет, всё в порядке.

Минхо ещё раз осматривает повреждения и тяжело вздыхает.

— Сиди здесь, я сбегаю до магазина.

Чонин кивает, Минхо ищет ближайший маркет, где покупает бутылку воды, а потом заходит в аптеку за всем остальным. Чонин всё это время сидит на скамье. Ли возвращается минут через двадцать, расставляя покупки рядом с ним.

— Больно?

— Скорее, неприятно.

Минхо вздыхает, жестом прося Чонина вытянуть руки вперёд. Младший морщится, когда Ли льёт воду из бутылки прямо на царапины, смывая с них грязь, а потом и вовсе закусывает губу, стоит тому приняться за обработку. Ну подумаешь, упал с велосипеда, с кем не бывает, мог бы и до дома потерпеть.

— Ну почему нельзя было заехать смазать цепь вчера? Или в любое другое время? Ты ведь знал, что это нужно сделать.

— Прости, хён…

Минхо берёт ладони младшего в свои и подносит ближе, дует на них холодным воздухом. Чонин отворачивается, потому что, во-первых, это происходит на улице, и прохожие оборачиваются на них со странными улыбками, а во-вторых, не может не смущать. Вот надо Минхо разыгрывать драму из-за ободранных ладоней.

— Давай ты в будущем будешь осторожнее?

— Угу.

Минхо заканчивает обрабатывать ногу, заклеивает царапины пластырем и складывает оставшиеся медикаменты в сумку, потому что не на улице же их оставлять, а бутылку с водой выпивает. У него в горле пересохло, будто он провёл десятичасовую операцию и спас Чонину жизнь.

Ли заводит велосипед за скамью.

— Пристёгивай.

— Что? Это ещё зачем?

— А ты хочешь дальше на нём поехать? Давай, а завтра заберём. Или Чанбина пошлём.

— А почему мы не можем повести его рядом?

— Ты хочешь, чтобы я и тебя нёс, и велосипед катил?

Чонин округляет глаза. Зачем его нести? Но Минхо взглядом даёт понять, что вопрос закрыт, он, вообще-то, до сих пор его хён, а теперь ещё и парень. Парень же? Ян пристёгивает велосипед к скамье.

— Я сам дойду. — Уверенно заявляет Ян, но ноющая боль в колене убеждает его в обратном.

— А до этого ты сам поехал. Залезай, пока не закинул на плечо.

Чонин не хочет проверять, шутит Минхо или нет, потому что вокруг всё ещё люди. Старший поворачивается спиной и чуть присаживается, чтобы Ян смог забраться. Чонин показательно вздыхает и аккуратно садится сверху, обнимая за шею. Минхо перехватывает его под коленями и выпрямляется.

Жалеет о своём решении Минхо на второй половине пути, Чонин младше, но от этого не легче. Но если Ли вызвался помочь, то донесёт до дома, даже если у него краснеет лицо от натуги.

Минхо не может сдержать вздоха облегчения, когда ставит Чонина на землю.

— Как нога?

— Спасибо, пойдет. А как твоя… спина?

Минхо разминается, похрустывая суставами.

— Пойдёт.

Чонин улыбается и подаётся вперёд, оставляя на щеке Минхо лёгкий поцелуй. Теперь медицинская помощь нужна старшему, но он на это мило улыбается, не выдавая, как ему сейчас плохо-хорошо.

— Ещё раз спасибо, хён

Чонин уходит домой. Всё? Теперь они встречаются? Минхо и Чонин? Ли хочет визжать как девчонка, но только не под окнами младшего, а то тот придумает, где и когда ему об этом припомнить.

А вечером Минхо приходит сообщение от Чанбина: «Я просил не совращать моего младшего брата, но я думал, ты догадаешься, что калечить его тоже не желательно.»

Минхо не сдерживает смешка.