Погода начала бесоёбить ещё после обеда. Учения по колено в грязи, конечно, мотивируют бойцов бежать быстрее, стрелять точно в цель и стараться не падать в мешанину из всякой дряни под ногами, но настроение убивает напрочь.
— Кто, блядь, выбирал это место, — рычал едва слышно Брок, в сотый раз оскальзываясь и падая в самую грязь.
Но кто бы ответил?
Страйковцы молча, без любимых похабных кричалок, перли вперёд до очередного ориентира, надеясь, что именно там будет отметка о привале, и можно будет хоть умыться и землю из ушей повытрясти.
К вечеру нудный дождичек наконец промочил небо как следует, и ливануло от души, словно кто-то душ врубил на полную. Бойцы даже немного приободрились, хоть под ногами и захлюпало с удвоенной силой, а уровень грязи теперь доходил уже до пояса и просвета в свинцовых, низко висящих тучах, не наблюдалось.
— Ходу! — заорал Брок и махнул рукой, указывая направление, помеченное красненьким флажком.
Кто организовал им эти веселые старты по пересечённой местности, узнать хотелось все сильнее и сильнее. Мало того, что каждого бойца вырядили в новенькую форму, как на парад, обвесили оружием и амуницией, так при всём этом отобрали любые средства связи и карту с компасом. С Брока сняли даже наручные часы.
Короче, после грязевых ванн одного из пригородов Милуоки новая форма годилась разве что на половые тряпки и то, если хоть как-то отстирать выйдет.
Лес впереди немного поредел. Защитного цвета растянутые палатки приободрили, и даже нывший последние два часа Лаки прибавил ходу. Ему уже не хотелось лечь вот тут вот под березкой и тихо сдохнуть. Мысли о походном душе и горячей еде придавали сил и вселяли уверенность в том, что начальство все же не уроды поганые, а люди с понятиями. И только войдя в импровизированный лагерь, Брок осознал, как ошибались его бойцы. Начальство не уроды, а пидоры пиздоглазые.
Скорее всего, этот лагерь подготавливался, разбивался заранее и даже не утром этого дня. И устанавливали его… полные кретины, не удосужившиеся проверить погоду на ближайшие два дня.
Ну кто ставит палатки в низинах, когда с неба моросит и не собирается прекращать? Про неукрытую яму для костра, в которой теперь можно заплывы устраивать, и говорить не приходилось.
— Может и это проверка, командир? — высказал скорее всего общее мнение Милз, подставляя перепачканное в грязи лицо под крупные дождевые капли.
— Ну, охуеть теперь, — сплюнул Брок. — Осматриваемся. Все полезное стаскиваем к моим ногам.
Бойцы рассыпались в разные стороны.
Через четверть часа, если верить внутреннему хронометру, у ног Брока высилась приличная куча всякого добра, хорошо хоть военного, а не туристического образца. А потому были надежды на то, что упакованные в мешки спальники не промокли и топорики не придут в негодность после трёх-четырёх заходов.
— Отлично, — пересмотрев находки, заключил Брок.
Он прекрасно понимал — бойцы устали после бесконечного ползания в грязи, но выбора не было. Либо как-то приспосабливаться, учиться ногтями на ногах держаться за ветки, либо потратить ещё немного сил и хоть как-то улучшить собственное положение.
Перенести лагерь в другое место на возвышенности удалось достаточно быстро, хоть и искать в жидкой грязи колышки от палаток было не самым приятным делом. Сырые дрова разгорались медленно, но больше всего угнетала невозможность помыться. Рядом в обозримом пространстве не наблюдалось ничего, похожего на речку, озеро или ручеёк. Даже нормальных по размеру и чистоте луж, и то не наблюдалось, а потому приходилось пользоваться тем, что есть.
Форму в такой обстановке приводить в порядок и стирать было просто невозможно. Зачем грязь замешивать к грязи? Чтобы грязнее стало.
Кое-как развесив одежду на вбитые в землю колья, ветки деревьев и побросав на палатки, бойцы как сумели, умылись дождевой водой, кто-то рискнул даже напиться и отправились на боковую с четкими указаниями кто за кем стоит на часах.
Первым заступил Брок.
Обойдя лагерь по периметру и убедившись в том, что ниоткуда неожиданно не ливанет грязевой поток, смывая их нахрен обратно, Брок вернулся к костру.
Тяжелая от влаги и грязи форма неприятно липла к телу. Казалось, высохни оно все на нем вот прямо как есть, и двинуться не будет никакой физической возможности. Да и мерзковато как-то.
Окинув критическим взглядом форменную куртку, Брок только хмыкнул, такое проще выкинуть, чем отстирать. Плотная ткань пропиталась серой глиной насквозь, и теперь невозможно было определить, к какому роду войск их отряд имеет отношения. И если в боевых условиях это и могло быть на руку, но в данный момент почему-то казалось, что кто-то из аналитиков и снабженцев, подготавливавших все необходимое для их «веселых стартов», явно лажанулся. Отчаянно хотелось узнать имена самых инициативных, чтобы сувениров привезти и спасибо сказать за интересный пятничный досуг для всего отряда. Брок с детишками повеселился на славу. Настолько «В ГОВНЕ» им ползать за все время службы не приходилось.
За курткой Брок снял с себя следом и брюки. Немного подумав скинул и остальное. Берцы, хоть что-то им выдали надлежащего качества, отправились сушиться к костру в круг к обуви остальных бойцов, одежда на ветки полоскаться, а Брок замер, раскинул руки и поставил всего себя дождю.
Холодные капли ласково гладили разгоряченную этим ебанутым днём кожу, перебирали волосы на затылке, трогали губы, крылья носа, путались в щетине, смывая грязь. Брок сам себе казался сейчас древним воином, вышедшим даже не против стихии, а какого-то демона, бога воды, но тот вместо того чтобы уничтожить, растереть в пыль никчёмного человечишку, обнял его своими холодными руками и…
Брок спиной почувствовал чей-то взгляд. Чертыхнулся сам на себя и резко обернулся, надеясь, что успеет метнуться к воткнутому в дерево, всего в паре шагов, ножу, и встретить неприятеля уже хоть с каким-то оружием, раз уж из одежды на нем только шнурок с волчьим зубом на шее. Не членом же отбиваться?
В тени деревьев, мокрый как мышь, ну хотя бы относительно чистый, стоял Кэп.
— Полковник, — отсалютовал ему Брок и хотел было уже отвернуться, но взгляд, которым его прожигал Роджерс оказался слишком красноречив.
Брок даже удивляться не стал, как в этой темнотище вообще что-то рассмотреть. Это он, а не Кэп, щеголял с голым задом вокруг костра, стараясь в ритуальной пляске чистоты хоть как-то умыться дождевой водой.
Взгляд притягивал, манил к себе неясным обещанием.
Оставшись стоять на месте, Брок склонил голову к плечу.
Жар от костра лизал обнаженные спину и задницу, но от того, как смотрел Стив, делалось ещё жарче.
— Полковник, — уже не здоровался, а позвал Брок, вытянул вперёд руку и нисколько не удивился, когда Стив сделал шаг вперёд. Один, второй, третий. Застыл напротив, чуть подавшись вперёд, но так и не коснулся, замер в нескольких дюймах, но Брок и так почувствовал — жаром от него тянуло, как от того костра. Нормальные люди не бывают такими горячими, хотя какой Стив нормальный? В каком месте?
Первый шаг сделал всё-таки Брок, обхватил Стива рукой за шею, вжался в него. Блядски тесный, сидящий словно вторая кожа костюм и мешал, и наоборот, распалял ещё сильнее. Брок не мог вспомнить, сколько раз он глотал слюну, залипая на задницу своего командира, как провожал его взглядом, мечтая расстегнуть хотя бы пару застёжек, пробраться ладонями под костюм, сжать грудные мышцы, задницу, погладить твёрдый живот, сделать хоть что-то, чтобы не одному ему было паршиво от перманентного стояка и тяжёлых утренних снов, когда просыпаешься с тяжелой головой и звенящими яйцами.
Губы Стива оказались неожиданно холодными, словно он как минимум пару часов простоял под ёлкой, наблюдая за Броком. Хотя так оно могло и быть.
Сильные руки подхватили Брока под задницу, он и охнуть не успел, как оказался на спине в своей палатке. Хорошо хоть спальник себе заранее расстелить догадался. Все мысли из головы вымело, даже о том, что исполняя сейчас свою давнюю мечту, Брок очень запросто может просрать многочасовые усилия бойцов, и не выставленный дозорный, и спящие вповалку страйковцы, и секс с собственным начальником в палатке очень не слабо могут аукнуться потом на разборе.
Стив словно что-то уловил в его поведении, оторвался на миг от губ.
— Там Баки, он присмотрит за периметром.
Брок нервно хохотнул и откинулся обратно на спальник, открывая шею жадным требовательным губам, жалящим до красных сладко ноющих отметин на коже. Взгляду, дыханию, ладоням.
В данную минуту Броку было абсолютно всё равно, что Стив вместе с Барнсом забыли в этом лесу, почему следили издалека и не вышли сразу к месту привала. Больше волновал собственный член, зажатый между телами, ладони, тискающие ягодицы, разводящие их в стороны, чтобы коснуться пальцами ануса. Не волновало даже полное отсутствие смазки и относительно давний контакт подобного рода. Стиву хотелось отдать себя полностью в любом месте и времени без каких-либо дополнительных опций типа кровати и отельного белого белья. Сошли бы и стол в кабинете, и темная пыльная подсобка, и, вот как сейчас, шепчущий дождевыми каплями стылый осенний лес.
Холодно Броку не было, скорее наоборот, пот заливал лицо, оседал солью на губах, рассыпался по коже мелким бисером, который Стив собирал языком, по-звериному жадно вылизывая везде, куда мог или хотел дотянуться. Кончить можно было уже от одного этого — собственнических ласк упакованного в форму и не думавшего, похоже, раздеваться человека, от его дыхания, того, как подрагивали широкие ладони, но сомкнувшиеся на члене Брока губы перетянули всё внимание на себя, за пару движений опрокидывая в гудящую бездну.
В первый момент Брок не совсем понял, что произошло. Проморгавшись он попробовал было подняться, но тяжёлая ладонь придавила его сильнее.
— Лежи, ты весь замёрз. Завтра поговорим.
— Лежу, — согласился Брок и устроился удобнее.
А Стив и правда был очень горячим и даже успел как-то раздеться.
За тонкими стенками палатки шелестел мокрыми листьями лес, спали бойцы, возле костра сидел Барнс и жарил на тонком прутике кусок хлеба, улыбаясь каким-то своим, никому не известным, мыслям.