Завтра

      Небо над головой, просвечивающееся сквозь крону дерева, казалось бескрайним. Таким безмятежным, каким, кажется, не было никогда. Мягкое тепло припекающего солнца убаюкивало и, в кои-то веки, можно было ему поддаться, не опасаясь внезапной тревоги. Ханджи глубоко вдохнула тёплый, пахнущий травой воздух и поправила повязку на глазу.

      — И что дальше будем делать?

      Леви, на чьих коленях и расположилась её бедовая голова, пожал плечами. Его пальцы будто сами собой зарылись в растрёпанные волосы, пытаясь навести хотя бы подобие порядка.

      — Понятия не имею.

      — Что, вообще никаких идей?

      — Как будто у тебя их больше.

      Они все стремились к этому, делали всё, что в их силах, готовые сложить головы на войне. Но мирная жизнь наступила слишком внезапно, выбивая почву из-под ног. Все цели вдруг оказались достигнуты, а новых они выбрать не успели. Повисли в пустоте, пытаясь нащупать новую опору. 

      Тишину между ними внезапно разорвал звонкий смех. Мужчина удивлённо посмотрел на Зоэ и легко постучал костяшкой по скрытому челкой лбу.

      — Совсем с ума сошла?

      — Я просто… я просто… фух… — Ханджи чуть отдышалась и запрокинула голову, с широкой улыбкой заглядывая ему в лицо. — Я просто подумала, что ты мог бы открыть чайный магазинчик. Лучший воин человечества продаёт чай, — последовал новый взрыв смеха. Аккерман лишь хмыкнул, устремляя взгляд на стену. Через пару секунд тишины удивлённая Зоэ попыталась подняться на локтях. Ей не позволила ладонь, слегка надавившая на лоб и вынудившая остаться на месте.

      — Ты что, серьёзно?

      — Лежи, пока разрешаю.

      Женщина насмешливо фыркнула, словно спрашивая, так ли он уверен в том, что ей нужно его разрешение. Но тем не менее больше подняться не пыталась.

      — Так что там с магазином, коротышка?

      — Почему нет? Война закончилась. Ты то быстро найдешь, что изучать. А мне больше тут делать нечего. 

      Ханджи замолчала, обдумывая его слова. Аккермана в развед.корпусе держал Эрвин с его мечтой. Мечта сбылась, война закончилась, Эрвин в безопасности за столом с горой бумажек. Леви больше здесь ничего не держало. 

      — Давай заведём детей?

      На внезапный вопрос он не ответил. Аккуратно потрогал лоб Ханджи. Хмыкнул.

      — Температуры вроде нет. Так почему ты бредишь, чокнутая?

      Женщина возмущённо фыркнула, поднимаясь и разворачиваясь к Аккерману лицом. Упёрлась руками в его колени, нависая над ним, и широко улыбнулась.

      — Да ну тебя, Леви. Я же серьёзно. Когда, если не сейчас?

      — Не знаю как тебе, Ханджи, а мне детей до конца жизни хватило. К тому же, тебе я детей не доверю, ты о себе толком позаботиться не можешь.

      — Зато ты оказался на удивление заботливым родителем, — хитро усмехнувшись заявила Зоэ. Леви равнодушно глянул на неё, положил ладонь ей на лоб и толкнул, заставляя завалиться на спину. Ханджи вновь рассмеялась, поднимаясь и опять падая мужчине на колени. — К тому же, вспомни, кто отвечал за развед.корпус, пока Эрвин в больнице отлеживался. Я справлялась просто великолепно! Вряд ли дети это сложнее, чем война с Марлией.

      Леви вновь промолчал, запуская пальцы во встрёпанные волосы и вылавливая из них затесавшиеся травинки. Когда через минуту ответа так и не последовало, Ханджи решила оставить его в покое. На сегодня. Она ещё успеет донести до него, какая это, на самом деле, хорошая идея. Женщина уже успела задремать, убаюканная ласковыми руками и тёплым солнцем, когда Аккерман вдруг заговорил. 

      — Двух.

      — Чего? — осоловело моргая переспросила Зоэ, запрокидывая голову, чтобы лучше видеть чужое лицо.

      — Двух детей.

      Ханджи и не подумала скрыть насмешливую улыбку.

      — Ты же только что был против.

      — Я передумал.

      — Я может тоже.

      — Нет, — уверенно перебил Леви, смотря на чужое наигранное возмущение.

      — Что значит «нет», коротышка?!

      Он склонился ниже, беря её лицо в свои ладони, и выдохнул почти в губы:

      — Ты же это предложила, чокнутая. Теперь неси ответственность.

      Когда Леви наконец коснулся её губ в мягком поцелуе, Ханджи с удивлением поняла, что это был первый её эксперимент, получивший его одобрение.