— И не разбудишь же… — Чанбин стоит над Сынмином уже минут пять, пытаясь разбудить последнего. Но все попытки проходят тщетно. — Встава-ай… — наконец Сынмин вздрагивает и открывает глаза.

— Я не сплю. — он резко встаёт с кресла и оборачивается к Чанбину. Тот вздыхает, мол, конечно-конечно, и проговаривает:

— Я нашёл момент. Пробивай их. — и садится на прошлое место Сынмина, прикрывая глаза. Кажется, совсем скоро от такой частой и большой работы с компьютером его глаза ослепнут окончательно, и ни какие линзы тут уже не помогут.

Сынмин зевает и направляется к столу. На экране компьютера и правда изображен момент, где в одном баре сидят Чан и, кажется, его бывший друг.

Он решает промотать немного назад, и видит, что вроде как бывший друг Чана в довольно хороших отношениях с барменом. После входит сам Чан, бывший друг его замечает и вскакивает, направляясь к выходу. Вау, у него тут ещё какая-то интересная драма с барменом. Немного посмотрев, Сынмин пробивает и бармена, и бывшего друга.

— Хан Джисон. Запомни это имя.

— М? — Чанбин выходит из полудрёмы, из-под приоткрытых глаз смотря на Сынмина.

— Хан Джисон, говорю. Запомни имя.

Чанбин издаёт что-то среднее между мычанием и внятным ответом, но Сынмин воспринимает это как «хорошо».

Да, учился он на дизайнера… Точно так же, как и Бан Чан. Учился в той же школе, что и он, а значит, это всё-таки тот самый его бывший друг. Так ещё и эта реакция, когда он увидел Чана…

Сынмин переходит на бармена и вчитывается в информацию. Это тоже может быть им полезно.

— Ли Минхо. Это имя тоже запомни.

— Мгм-м… — Чанбин мычит, в этот раз не выходя из полудрёмы.

Учился на юриста… прямо как Хёнджин. Работает барменом в Northern… Чёрт, как же всё-таки много совпадений. Будет смешно, если это бывший однокурсник Хёнджина. Хотя скорее всего так и есть, но Сынмину лень искать лишнюю информацию, хотя обычно он собирает всё, что может.

— Подойди хоть посмотри, как они выглядят. Вдруг ещё на улице встретишь. — Чанбин кое-как разлепляет глаза и подходит к Сынмину, заглядывая к нему в компьютер.

— И что я буду с ними делать, если встречу?

— Я пошутил. — Сынмин переводит на него взгляд.

— Ой, красивенькие… — бормочет Чанбин, стараясь не уснуть.

— Спать в рабочее время собрался? Даже не думай, я тебе ещё не всё рассказал, — Сынмин легонько трясёт его за руку, — Мы можем попробовать действовать через Бан Чана.

Чанбин недоумённо смотрит на него. Нет, он конечно знает, что Ким отличается довольно-таки нестандартными решениями, но чтобы настолько…

— Смотри, — Сынмин начинает вертеть в руках ручку, — Мы можем подействовать через Бан Чана на Джисона, а через него на Минхо. Но большее влияние тут окажется конечно на Чана, и это важнее всего… — он останавливается, — Мне кажется, этот Джисон довольно близок с барменом, так что… — он снова замолкает и, кажется, продолжать не собирается.

— Так что..? — Чанбин тянет, не до конца понимая, к чему ведёт Сынмин.

— Мы сделаем заказ. Устроим всё так, чтобы его выполнял именно Бан Чан. А он, скорее всего и не сможет его выполнить, — он хмыкает, снова начиная вертеть в руках ручку, — О, представь какой это позор для главы организации! Один из его подчинённых не смог выполнить заказ, и, какой ужас, влиятельные люди, сами заказчики, страшно обозлились! Организация станет требовать его отставки, ну, а тех, кто с ним близко знаком… двое. Всего лишь двое, и их голосов не хватит, чтобы переубедить толпу.

Чанбин наконец понимает, к чему клонит Сынмин. Он молчит некоторое время, потому что это… так просто. Но в то же время так гениально.

— Ну, а если… у Бан Чана всё получится? — конечно, это вряд ли, но такой вариант событий упускать тоже нельзя.

— Очень сомневаюсь, но если получится… — Сынмин задумывается, — если Джисон всё-таки близок с Минхо, то у него будет больше причин для злости. Он начнёт искать, кто за этим всем стоит, и совершенно случайно наткнётся на Ли Феликса, ведь это он отдал приказ… Но, а даже если нет, то полиция совершенно случайно найдёт у себя на столе дело о Ли Феликсе, который совершил… не менее сотни убийств, если не ошибаюсь? — он улыбается.

Чанбин тоже начинает улыбаться.

— Так чего же мы ждём?

— Ну, во-первых, мы ещё точно не знаем, является ли Джисон тем самым бывшим другом Бан Чана. Для этого нам нужны архивы, а Чонин ещё не достал всей информации. Во-вторых, нельзя начинать действовать прямо сейчас, так как Чонин всегда относился ко мне с недоверием и сразу же заподозрит что-то неладное, а этого допустить нельзя. Он же самое приближённое лицо Феликса. — Сынмин загибает пальцы, думая, что вот зря он на свою голову три года назад не проверил Феликса. Сейчас только куча проблем от этого.

Чанбин растерянно моргает. Чёрт, Сынмин сразу же продумывает всё, ещё и так точно.

— Это так просто… но одновременно с этим гениально. — он качает головой.

Сынмин удовлетворительно кивает и отворачивается к экрану компьютера, изучая лицо Джисона.

М-да, ну и влип же парень, просто заведя в старшей школе дружбу с новеньким…

[***]

[Three years ago]

Феликс вздыхает, в который раз осматривая холл и выжимая тряпку. Нет, он конечно ни на что не намекает, но он, между прочим, устраивался на работу уборщиком в маленькое кафе метр на метр, а в итоге его заставляют вымывать весь небоскрёб! Чтобы ещё раз Феликс повёлся на какое-нибудь такое же объявление на сайте. Не дай бог.

— Ли Феликс? — к нему быстро подходит какой-то паренёк, с золотистыми очками и папкой в руках.

— Что-то ещё от меня требуется? — он недовольно бросает тряпку в ведро, опираясь на швабру. Между прочим, он хотел сегодня закончить работу побыстрее и пойти домой как можно раньше, выпив горячего чаю и заев его таблеткой для горла. Он, кажется, с этой холоднючей водой в ведре сильно простудился, — Потому что вы мне обещали маленькое кафе метр на метр, а не небоскрёб… — да, он будет жаловаться на это каждому встречному. Потому что, блять, несправедливо.

Парень смеётся.

— Ну, можно и так сказать… — он поправляет очки, — Нам не хватает человека для одного задания, и ты со своим характером идеально для нас подходишь.

Феликс хмурится.

— Какое ещё задание?

— Ну… — парень откашливается, — Знаешь же, чем занимается наша компания?

Феликсу никогда особо не было интересно, чем же занимаются эти подозрительные офисы и люди с одним наушником, ну да ладно.

— Неа.

Парень снова вздыхает, в этот раз перехватывая поудобнее папку.

— Мы лишаем жизни людей.

Воу. А вот это вот мощно.

Стоп.

То есть вы хотите сказать, что компания, в которую устроился Феликс уборщиком, хочет заставить его стать киллером?

— Вы что-то типа киллеров?

— Ну… да. Ты согласен? — парень одним лишь видом показывает, что на самом деле спрашивает его согласие для виду. Тут уже всё за него давным давно решили.

И вот так вот просто Феликсу предлагают стать киллером. Убийцей, чёрт возьми. Из простого уборщика.

— Я подумаю. Как хоть к тебе можно обращаться?

— Ян Чонин. И, я думаю, ты мне будешь хёном. — Чонин не думает, он знает. И в добавку ко всему улыбается.

Феликс удивлённо распахивает глаза и во всю смотрит на него.

— Погоди-погоди, тот самый Ян Чонин? Который ещё самый крутой?

— А… да.

— И у вас ещё есть Хван Хёнджин? Тоже классный, но не настолько? — Феликс удивлённо рассматривает Чонина, не веря, что тот стоит перед ним.

— Так вот что про нас тут говорят… А Хёнджин не может быть не крутым, я ведь лично его обучал. — Чонин фыркает. Ещё задолго до того, как Сынмин официально поставил Чонина в пару к Хёнджину, тот взял старшего себе под опеку. И нет, тут совсем не сыграла главную роль жалость (чистое враньё) к пареньку, который устроился на работу официанта, а в итоге стал киллером. Нет, просто в нём… Чонин увидел себя.

И тут, скорее, точно так же. Но, а как ещё объяснить то, что Чонин уже давным-давно приметил себе этого уборщика, а теперь и пытается повысить его в звании? Наверное, всё объясняется тем, что Чонин увидел в Феликсе ту же упрямость, что и в себе, которая не позволяет сдаваться.

— Вау… я согласен. — Феликс справляется с накатившим шоком и поднимает ведро.

— Отлично. Тогда жду тебя на этом же месте через десять минут, только в нормальной одежде и без швабры с ведром.

Феликс молча кивает и направляется в подсобку, где переодевается и оставляет всё оборудование. На удивление, уже меньше чем через десять минут он стоит рядом с Чонином.

Они молча направляются к лифтам, когда к Феликсу приходит осознание.

И на что он только что согласился?..

— Погоди, что я должен буду делать? — он всё ещё хватается за последнюю ниточку надежды. Чонин снова вздыхает, грустно улыбаясь. Года полтора назад он проходил такое же с Хёнджином, который не до конца верил, что ему совсем скоро придётся взять в руки пистолет и направить его на живого, мать его, человека.

— Ну, знаешь… Я слышу этот вопрос уже второй раз в жизни по отношению к этой работе. Хёнджин спрашивал меня точно о том же, — он всё ещё продолжает грустно улыбаться, — ты должен будешь отнимать у людей жизнь. Остановить их сердце.

Феликс замирает. Господи, он надеялся до самого последнего… Но нет, ему не послышалось.

Он должен будет убить человека. И, похоже, не одного.

Они выходят и направляются к какому-то офису, который незнаком Феликсу. Заходя, Чонин сразу же направляется куда-то к дальним столам, выдвигая разные полочки, пока, видимо, не находит нужную.

— Подойди сюда, — ноль реакции. Чонин оборачивается и смотрит на Феликса, шокировано смотрящего за его спину, — Всё в порядке, это макет. Хён.

Последнее слово как-то отмораживает Феликса, и тот мотает головой из стороны в сторону, подходя к Чонину. Тот протягивает ему микрофон и наушник, связанные одним проводом.

— Теперь это твоё. На них написан номер, запомни его или ещё лучше запиши куда-нибудь — это на случай, если потеряешь. — он встаёт и направляется куда-то к окнам, ища там что-то.

Чонин возвращается к Феликсу с белым чемоданчиком и протягивает его ему.

— Всё, что в нём — теперь исключительно твоё. В этом офисе ты можешь найти всё необходимое к ним. Если что, я помогу.

Феликс, не дожидаясь разрешения, открывает чемоданчик. В нём лежат несколько пистолетов разного калибра, патроны к ним, нож и специальные ремешки для этого всего (Феликс видел такие в фильмах, но тем не менее до сих пор не знает, как они называются).

Блять.

— Ты же был в армии? — Чонин немного наклоняет голову, складывая руки на груди.

— Конечно…

— Просто кое-кто у нас со своим другом из армии сбежали, и его пришлось учить стрелять почти что с нуля.

Боже, сбежать из армии?

У Феликса явно сдают нервы, и он начинает смеяться.

— Ну, вижу, настроение я тебе поднял, так что через четыре часа ждём тебя в холле, который ты пытался сегодня отмыть. Подготовься морально. Это очень важно. — Чонин кивает на прощание и выходит из кабинета, оставляя Феликса одного.

Тот падает на стул, жмурясь. Господи, в какое же дерьмо он влип.

[***]

[Now]

— О-о, ты наконец-то проснулся. — улыбаясь, тянет Джисон. Минхо кое-как разлепляет глаза и поворачивает голову в его сторону.

— Который час?.. — хрипит, прочищая горло.

Джисон переводит взгляд на часы и приближается к Минхо, обнимая.

— Пять вечера. Рано ещё вставать. — прикрывает глаза и утыкается в шею Минхо, вдыхая его запах.

Минхо немного хмурится и протирает глаза.

— Надо вставать. И покормить котов. Я удивлён, как они ещё не начали орать.

— А они у тебя все коты, что ли?

— Да. Вредные до ужаса. — Минхо улыбается.

— Ла-адно. — Джисон вылазит из-под одеяла и встаёт с кровати, открывая шторы и пропуская в комнату солнечный свет. Минхо немного морщится, но встаёт за ним и идёт на кухню.

— М-м, воспоминания… — он с неким сарказмом кидает беглый взгляд на стол, доставая корм из шкафа. И замирает, пытаясь вспомнить, где Суни, Дуни и Дори.

И пытается вспомнить ровно до того момента, как не раздаётся первый кошачий вопль. Как раз ровно в пол шестого, молодцы. Всё-таки выдрессировались.

Выпустив котов из комнаты, он снова возвращается на кухню, где уже сидит Джисон. Он садится рядом с ним, вздыхая и смотря на котов.

— Дори, ты почему опять пытаешься забрать еду у Суни… — Минхо уже даже и не пытается бороться с этим, пришлось смириться. Джисон тихо смеётся, наблюдая за котами и обречённым вздохом Минхо.

— Чего ты смеёшься, каждый раз такое… — Джисон подсаживается к нему и приобнимает, прикрывая глаза. Минхо облакачивается на него, тоже прикрывая глаза.

Сидят они так минут пять, пока Дуни (»?.. Господи, да они же все одинаковые, как их различать-то!» — думается Джисону, невольно пытаясь найти различия между двумя рыжими котами) не запрыгивает Минхо на колени, сворачиваясь там клубочком.

— Сколько раз я тебе говорил, не залазь на меня, ты линяешь… — Минхо берёт его на руки и перекладывает на стол, заодно подтягивая ноутбук к себе и открывая его. Джисон, отлипнув от руки Минхо, гладит Дуни за ушком, пока тот довольно мурчит.

— Что ищешь?

— Да объявления какие-нибудь, может, где работу себе найду… Неблагодарные, работник у них лучше нашёлся… — хмурится Минхо, продолжая что-то всё так же громко стуча по клавишам вбивать в поисковик.

— Все будет в порядке. Если что, я всегда рядо-ом, — Джисон немного шипит, беря Дуни на руки, ведь тот случайно задевает его когтями, немного резко отреагировав на незнакомого человека. Он перекладывает её на плечи Минхо, улыбаясь.

— Джисо-он, — Минхо обречённо стонет, — знаешь, сколько после него шерсти остаётся на одежде?

— Неа.

— Так сними его!

— Не, вы красиво смотритесь. — и правда, Минхо с котом на плечах выглядел бы даже солидно как-то, но только не в домашней растянутой футболке с дырками, которая потеряла свой прежний цвет и какую-то надпись на груди.

— У тебя футболка так выглядит… Что на ней было написано?

На удивление, Минхо что-то бормочет и прячет лицо в этой самой футболке, смущаясь. Джисон не знает, что именно могло заставить Минхо так отреагировать, но выглядит он очень мило.

— Так что.?

Минхо резко выдыхает, уже не пряча свои покрасневшие щёки:

— «I love cats».

Джисон несколько секунд удивлённо смотрит на него, а потом начинает по-доброму смеяться. Если бы два месяца назад ему сказали, что тот солидный бармен, который наливает напитки с огромным профессионализмом, дома носит футболку с надписью «I love cats», он бы ни за что не поверил.

— Чего ты смеёшься! — щёки Минхо принимают пунцовый оттенок, а сам он легонько ударяет Джисона по затылку. Последний же наконец перестаёт смеяться и совершенно влюблёнными глазами продолжает смотреть на Минхо, улыбаясь.

— Я так люблю тебя, Минхо-я, ты бы знал. — на его лице нежная улыбка, а взгляд излучает столько тепла и любви, что, кажется, на всю планету, если не на Вселенную, хватит.

Минхо что-то бормочет в ответ, зарываясь носом в свою любимую футболку и продолжая нажимать на клавиши. Его щёки всё такие же красные, и если сейчас не принести огнетушитель, он, кажется, сгорит.

— О, смотри, я кое-что нашёл, — он слегка передёргивает плечами и Дуни бесшумно спрыгивает, направляясь к своим собратьям, — недалеко от того бара, где я работал, кстати…

— Покажи. — Минхо поворачивает ноутбук экраном к Джисону, а сам, пока Джисон рассматривает сайт, собирает шерсть у себя на плечах. А после кидает беглый взгляд на Дуни, после которого коту кажется, что если он ещё хоть раз появится в поле зрения своего хозяина, он зажарит его себе на ужин.

— Да ну, сайт подозрительный какой-то… — Джисон бормочет, внимательно осматривая сайт.

— Почему? — Минхо хмурится, вернувшись на своё место после того, как всё-таки смог вычеслить всю шерсть у себя на футболке и выбросить её.

— Ну кто будет брать человека без опыта работы в такую серьезную, на первый взгляд, фирму? Особенно, если этот человек — бармен? Ладно официант, там особый опыт не нужен… Да и зарплата, как для бармена, мне кажется довольно высокой… — он хмурится.

— О, правда? — Минхо оживляется. — Да это вообще понты! За такую цену… — он замечает на себе недоумённый взгляд Джисона, — Что? А, ну… слово пару лет назад модное было.

— Пару лет назад, ты издеваешься? Минимум лет десять так точно!

— Да? Я и не заметил. — Минхо пожимает плечами и всё так же осматривает сайт, взвешивая все «за» и «против». И решает всё же попозже набрать по тому номеру, который указан на сайте.

— Десятилетие прошло, Минхо…

— Подумаешь, всего лишь каких-то десять лет. — он фыркает, откидываясь на спинку стула. Джисон снова начинает улыбаться, любуясь Минхо.

— Ты так говоришь, как будто живёшь вечность.

— А кто знает, может, я на самом деле вампир, который только выжидает удобного момента, чтобы выпить твоей крови… — Минхо резко приближается к Джисону, выдыхая тому в лицо.

— Не дури. Ты хоть и красивый, но клыков я у тебя не заметил. — он легонько целует его в нос, сразу же отстраняясь. Минхо смешно морщится.

— Фу, обслюнявил мне всё лицо. — он наигранно вытирает лицо рукой, продолжая бормотать себе что-то под нос.

— Да-да-да. — Джисон подавляет смешок, наблюдая за ним.

— Я натравлю на тебя ОТПТК! — Минхо «обиженно» смотрит на него.

— Чего?

— Общая Таблица Приоритетов Трёх Котов, — с гордостью проговаривает Ли, мельком бросая всё такой же взгляд, полный гордости, на всех своих котов, — или же попросту Отряд Троих неПутающихся Творческих Котов.

И Джисон начинает откровенно ржать. Господи, знал бы он два месяца назад, какой на самом деле этот бармен, то он смеялся бы очень долго.

— неПутающихся?

— Да. — главное, говорить всё с гордостью. Гордиться своим Отрядом, который сидит почти что под стулом Минхо.

— А что в ОТПКТ на первом месте?

— Я, а что же ещё! Они в этом убедились в последние два дня, верно? — Минхо повышает голос, обращаясь к котам. Те словно понимают его и начинают согласно мяукать.

Джисон снова начинает смеяться, уже от этого галдежа. Минхо с улыбкой и нежностью в глазах смотрит на него, радуясь, что два месяца назад Джисон пришёл именно в то время именно в тот бар.

[***]

Прошло почти три месяца. Это более 60 дней, более 1440 часов и более всех нервных клеток Чана. Которые, к слову, не восстанавливаются.

За это время он совершил более (дайте-ка подумать, Чан совершенно точно помнит каждую свою жертву)… двадцати убийств? Да.

Более двадцати нитей жизни он оборвал. Более двадцати людей погибли только из-за чьей-то прихоти.

Рядом с ним всё время был Хёнджин, бережно следящий за его состоянием и не позволяющий унывать окончательно. Хотя, как тут можно не унывать? Ведь на самом деле, Чан погиб более двадцати раз — каждый раз с тем человеком, которому пришлось погибнуть от его руки.

Хёнджин заботливый. Добрый. Но это никак не мешает Чану впадать в такую глубокую депрессию, из которой, кажется, ни один психиатр не выведет.

А ведь отсюда даже уйти нельзя. Либо остаёшься здесь, либо… смерть. Хотя какая разница, если Чан всё равно давным-давно мёртв внутри себя? Какая разница, как умереть?

У него не осталось ничего, чем бы он дорожил. Так почему бы не.?

И всё же, каждый раз его что-то останавливало. Может, поражала та заботливость, с которой каждый раз Хёнджин обращался к нему. Может, в нём всё же не угасла тяга к жизни. И Чан хотел бы верить в последнее, но, кажется, все чувства блокирует тоска, горечь и ненависть к самому себе, которая заполнила его полностью.

Он не чувствует к себе ничего, кроме отвращения. Ничего, кроме яркой ненависти, от которой по ночам появляются силы и хочется кричать, бить кулаком в стену, разбивая его в кровь.

Вся его жизнь остановилась, так и не успев начаться.

Он тысячу раз фантазировал у себя в голове, как можно по-разному наложить на себя руки. Тысячу раз прокручивал у себя в голове этот момент, когда его сердце останавливается и лёгкие отказываются принимать кислород. В своих мыслях он перепробовал многое, кажется, все возможные способы, но не пробовал их повторять по-настоящему.

Нет, не потому, что, кажется, его здесь ещё что-то удерживало. Не было сил.

Он силком заставлял встать себя с кровати и шагать на такую ненавистную ему работу. Новый день. Новая фальшивая улыбка, которой он улыбается даже Хёнджину, человеку, который проводит с ним больше всего времени. Улыбается ею вплоть до того момента, как Хёнджин не произносит:

— Переезжай ко мне.

Чан думает или ему послышалось? Зачем Хвану предлагать ему переезжать к нему?

Улыбка меркнет, постепенно исчезая с лица и давая ему возможность предстать со своим настоящим, в край усталым выражением и тусклым блеском в глазах, который, кажется, вот-вот пропадёт.

— Прости?

Хёнджин вздыхает, закусывая губу.

— Я не могу смотреть на тебя. Ты выглядишь таким… незаинтересованным в жизни. Как будто ещё немного — и конец.

До Чана медленно доходит смысл его слов. А ведь и правда, он в чём-то да прав. Да и скорее всего не просто в чём-то, а во всём, чёрт возьми.

— Я сам со всем справлюсь, Хёнджин. Просто дай мне немного времени.

Нет, Чан не справится со всем сам. Он совершенно не справится.

— Нет, Чан. Ты не справишься, я знаю. Люди в таких ситуациях… — он закусывает губу, — Я вообще удивлён, как ты ещё держишься. Так что возражения не принимаются. — он разворачивается и уходит, оставляя Чана одного.

А Чан, смотря ему вслед, глупо улыбается. И сам не знает, почему. Почему хочется истерически смеяться, почему он думает, что, мол, да не поможет мне уже никто, почему хочется просто лечь и умереть?

Почему не хочется продолжать жить, чёрт возьми?

Наверное это плата за те нити жизни, которые Чан отнял собственноручно.