Объясни свою маленькость

У Вэнь Цин от Вэй Усяня голова болела всегда (и сердце, но в этом она никогда не признается), болела сильно и раздражающе, будто внутрь напихали злобных птиц, беспрестанно бьющих мыслями-крыльями. И Вэнь Цин казалось, что это предел — ведь не может быть хуже!

 Но сейчас она стояла посреди пещеры Усмирения Демона перед лохматым полуголым мальчишкой лет семи, смотрела в серые насмешливые глаза, и чувствовала, как её бедная голова буквально лопается! Хуже! Всё стало намного хуже, чем представлялось ранее.

 — Сестрица Цин, — мальчишка растянул губы в волчьей ухмылке, — доброе утро! Хочу кушать, сестрица Цин.

 Вэнь Цин подавилась воздухом, её рука сама собой потянулась ущипнуть сгиб локтя. Проснуться — она должна выбраться из этого кошмара!

 — А ещё холодно, — показательно переступив босыми пятками, добавил не кто иной, как Вэй Усянь. И пусть в нём поубавилось росту, голос стал выше и звонче, а со ставших узенькими плеч упала ноша старейшины Илина, Вэнь Цин не могла не узнать его. Слишком уж хорошо успела познакомиться с нахальной усмешкой и неприятностями, которые та приносила.

 Ну и потому что конечно! С кем ещё во всей Поднебесной могло приключиться подобное, как не с Вэй Усянем?

 — Сестрица Цин меня не узнала? — по-своему трактовал шокированное молчание Вэй Усянь. — Это же я, твой маленький Сянь-Сянь!

 Вэнь Цин вздрогнула всем телом, лицевые мышцы прошило судорогой. Вместо ответа она подобрала с пола смятый талисман и бросила в смеющегося поганца. Тот ловко увернулся и поднял ладони в успокаивающем жесте; рукава мантии скатились, обнажив тонкие руки с острыми локтями.

 — Прости, прости, не удержался, — сказал Вэй Усянь, виновато склонив голову. И всё возмущение сразу покинуло Вэнь Цин, как вода дырявую миску.

 И чего она поддалась эмоциям. Да, не каждый день обнаруживаешь взрослого, вернувшегося в тело ребёнка, но это всё ещё был Вэй Усянь — важнее криков было выяснить, как он оказался в этом состоянии, а подзатыльников Вэнь Цин надаёт ему позже, когда всё вернётся на круги своя.

 — Я поняла, что это ты, Вэй Усянь, — заверила она Вэй Усяня. — По глазам твоим бесстыжим!

 — Значит ли это, что я запоминающийся?

 — Это значит то, что значит, бесстыдный глупый заклинатель, превратившийся в наглого глупого мальчишку!

 Вэй Усянь одарил её ещё одной широкой улыбкой. Нет, ну как его можно было не узнать!

 Вэнь Цин вздохнула — день предстоял трудный. Но сперва следовало позаботиться о Вэй Усяне. Тот, хоть и смотрел озорно, явно чувствовал себя не в своей тарелке: дёргал торчащие из одежды нитки, иногда открывал рот, но с искусанных губ не срывалось ни слова. Оставалось только догадываться, какая буря творилась у него в голове, а ведь Вэнь Цин и самой приходилось несладко.

 — Ладно, Вэй Усянь, сейчас я нахожу тебе удобную одежду, помогаю распутать гнездо на голове, — (Вэй Усянь недоверчиво коснулся сбившихся в колтуны волос и безразлично пожал плечами), — а ты мне рассказываешь — как это произошло и что делать дальше.

 Кислое выражение на лице Вэй Усяня она проигнорировала с лёгкостью. Подхватила худое тело на руки, мимолётно удивившись, что весу в нём было меньше, чем в четырёхлетнем А-Юане, и усадила на каменную кровать.

 — Ты же знаешь, что я могу сам ходить? — раздражённо поинтересовался Вэй Усянь, наблюдая, как Вэнь Цин плотнее запахивает на нём слишком свободные мантии.

 — Я боюсь, — огрызнулась Вэнь Цин, — что следующим своим шагом ты разрушишь мир.

 Вэй Усянь фыркнул.

 Убедившись, что он ничего себе не застудит и (под угрозой лечебного акупунктурного сна) не слезет на пол, Вэнь Цин отправилась за завтраком и одеждой для резко помолодевшего старейшины Илина.

 «Мир заклинателей бы с ума сошёл, узнав, как сейчас выглядит их самый страшный кошмар», — усмехнулась она, наливая в миску жидкую кашу и добавляя тонкие до прозрачности кусочки редиса, но тут же одёрнула себя — нет, им точно не стоит знать об уязвимостях Вэй Усяня. Ни об одной из них.

 — Вот, передай это молодому господину Вэю, — бабушка отвлекла Вэнь Цин, положив на поднос маленький персик, с уже начавшим темнеть бочком. — Скоро зима, он всё бледнее и бледнее…

 — Передам, бабушка, — Вэнь Цин кивнула в признательности. — Кстати, а нет ли у нас детской одежды размера чуть больше, чем для А-Юаня?

***

 — Ну, рассказывай, — Вэнь Цин легонько дёрнула сидящего на её коленях Вэй Усяня за волосы и погрузила в спутанные пряди деревянный гребень, — как это вышло?

 Вэй Усянь, всё такой же маленький, но уже переодетый и накормленный, завозился и длинно выдохнул.

 — Что, если я скажу, — осторожно начал он, — что не знаю? Уснул нормальным, проснулся таким.

 Однако его шея напряглась под пальцами Вэнь Цин, а голос сорвался в конце. Вэй Усянь мог врать, но его новое состояние — нет; детское тело, на беду Вэй Усяня, оказалось на удивление искренним.

 — Вэй Усянь, — предупредила она. — Ты малыш, но не думай, что я куплюсь на твой невинный вид и не воткну пару иголок тебе в мягкие места! Я слушаю.

 В противовес угрозе Вэнь Цин аккуратно распутала крупный колтун на затылке и погладила взъерошенную макушку. Вэй Усянь потянулся за нежным прикосновением, как кот. Вэнь Цин не могла отказать ему в этой простой ласке — Вэй Усянь уже давно стал для неё младшим братом, вот только раньше от заботы отмахивался, да она и не умела правильно утешить. Иногда ей хотелось быть хоть немного похожей на мягкую Цзян Яньли, чтобы словами снять часть той ноши, что взвалил на себя Вэй Усянь.

 Быть доброй с малышом (и пусть в детском теле заключён разум взрослого!) было проще: Вэнь Цин ещё помнила, как заботилась о Вэнь Нине.

 — Я жду ответ, — подтолкнула она слишком долго молчащего Вэй Усяня. Расчёсанные волосы казались приятно гладкими на ощупь и, прежде чем убрать их в незамысловатую причёску, Вэнь Цин поиграла с ними, пропуская прядки между пальцами, в надежде, что это немного расслабит замершего Вэй Усяня.

 — Тебе не понравится… — вздохнул тот наконец. — Я… Я искал способ перестать разрушаться.

 Руки Вэнь Цин застыли в воздухе — глупые и совершенно бесполезные, как и она сама. Ну конечно…

 Никто лучше неё не знал, что именно происходит с Вэй Усянем: тёмная энергия заняла пустые меридианы, расплескалась гнилью по даньтяню, проникла в кости, текла по венам вместе с кровью. Она отравляла его. Мутила не только рассудок, подводя к границе безумия, но и разрушала тело. Вэнь Цин из сил выбивалась в попытках найти что-то, что поможет. Ей удалось достигнуть некоторого прогресса, замедлив распространение заразы, да та всё ещё сидела внутри и высасывала жизнь из дорогого друга Вэнь Цин. Её младшего брата.

 Чувствуя, как глаза начинает печь от соли, Вэнь Цин утёрла их рукавом и с преувеличенным сарказмом хмыкнула:

 — И ты не нашёл ничего лучше, чем уменьшить себя?

 — Эй! Я не знал! Эксперимент на то и эксперимент — результат непредсказуем, — легкомысленно отмахнулся Вэй Усянь. — Хотя по моим планам, он должен был заморозить меня, а не вот это вот.

 — Ты ужасен.

 Вэй Усянь развернулся к ней — было очень непривычно видеть серьёзные усталые глаза на круглом детском личике, — и успокаивающе положил ладонь Вэнь Цин на щеку. Она ожидала, что он сейчас скажет что-то важное, например, что эксперимент удался, несмотря на побочный эффект, или покажет талисман, способный всё вернуть, но Вэй Усянь, потому что он — мелкий паршивец, широко улыбнулся, обнажив зубы, и выпалил:

 — Ай-ай, сестрёнка Цин, нельзя говорить подобные вещи маленьким детям. Ты загубишь мою формирующуюся личность!

 Вэнь Цин подавилась всеми гневными словами, которые так и просились на язык. Чтобы не губить формирующуюся личность Вэй Усяня.

 Вэнь Нин застал их за горячим обсуждением, чуть ли не спором, о том, как представить Вэй Усяня общине. Вэнь Цин уже готовилась прибегнуть к насилию и надавать мелкому негоднику по мелкой заднице, (благо, она теперь могла!), но появление брата с племянником на руках остудило пыл и спасло Вэй Усяня. Тот, воспользовавшись возможностью, проскользнул под локтем Вэнь Цин и спрятался за замершим на пороге Вэнь Нином.

 — Сестра… — Вэнь Нин посмотрел вниз, на корчащего гримасы Вэй Усяня, а потом на Вэнь Цин. Она кожей чувствовала его недоумение. — Кто это? Где господин Вэй?

 Прочистив горло, она наставила палец на Вэй Усяня, и уже собиралась разоблачить поганца, как забытый, и оттого очень обиженный, А-Юань извернулся в объятиях дяди и радостно выпалил:

 — Редиска!

 — Кто это ещё тут редиска? — возмутился Вэй Усянь и вышел из-под защиты Вэнь Нина, смотря на А-Юаня снизу вверх.

 — Братик Сянь вырастил тебя на грядке, — гордо заявил А-Юань, — чтобы мне было с кем играть.

 — А-Юань, нет… — слабо возразила Вэнь Цин.

 — А-Юань, да! — Вэй Усянь, подпрыгнув, ухватил заворожённого А-Юаня за руки и потянул на себя. — Я твой новый друг!

 — Господин Вэй… — пришёл в себя Вэнь Нин, и Вэнь Цин облегчённо вздохнула — план Вэй Усяня по нераскрытию личности разрушился. — А-Юань, твой новый маленький друг — это братик Сянь, — объяснил он.

 А-Юань недоверчиво зажал рот ладошками.

 — Но это не братик Сянь, — невнятно пробормотал он, а Вэй Усянь закивал головой:

 — Правильно! Как этот ребёнок может быть большим и взрослым братиком Сянем?

 — Сестра, это же…

 — Вэй Усянь, — подтвердила Вэнь Цин.

 Под их тяжёлыми взглядами Вэй Усянь патетично прижал руки к лицу и горестно заныл:

 — Вы так жестоки со своим старейшиной!

 Хватка сожаления сжала сердце Вэнь Цин. К сумасбродным выходкам Вэй Усяня и его лёгкому, спорому на забавы характеру она привыкла быстро. Жизнь на Погребальных холмах была сложной, а Вэй Усянь всё улыбался и шутил. Только Вэнь Цин было позволено видеть его отсранённую грусть и тщательно укрытую в глубине души грусть. Чтобы не стало причиной его нынешнего физического состояния, разве Вэй Усянь не заслужил хоть немного побыть окружённым заботой А-Ином, а не внушающим трепет тёмным заклинателем?

 — Извини, — она присела на корточки перед надувшимся Вэй Усянем и осторожно прижала к себе, — но как мы объясним появление ребёнка? И никто не удивится, если узнает, что ты довёл себя до такого состояния очередным глупым экспериментом.

 — Ах, я знаю, — мягко прошептал Вэй Усянь, обняв Вэнь Цин за шею. — Просто люблю смотреть на твоё лицо во время спора. И ты мне даже ничего не сделаешь, пока я такой!

 Вэнь Нин тихонько рассмеялся за её спиной, а Вэнь Цин подумала, что доверие Вэй Усяня к ней слишком уж переоценено. Прямо сейчас она готова была что-нибудь сделать. Но ограничилась лишь поглаживанием по спине.

 — То есть это не мальчик с грядки? — протянул А-Юань.

 Вэй Усянь протестующе вскинулся:

 — Эй! Я лучше!

 Ответное мычание А-Юаня казалось слишком уж раздосадованным.

 Головная боль вернулась к Вэнь Цин после обеда. Не такая въедливая и разрушающая, как утром, но прекрасно ощутимая в висках. И надо же было Вэй Усяню уменьшится именно сегодня: не неделю назад, не через месяц, а именно в день, который община определила для продажи скудных запасов редиса.

 Обычно в город спускался Вэй Усянь с Вэнь Нином. Обычно. А сегодняшний день уже далеко отошёл от привычного распорядка.

 Бабушка смотрела на Вэнь Цин с такой надеждой, что та просто не смогла отказать — всё-таки их маленькому поселению были необходимы эти деньги.

 Но она точно не соглашалась на то, чтобы взять с собой Вэй Усяня и бегающего за ним хвостиком А-Юаня.

 — Ты плохо знаешь местный рынок, — авторитетно заявил Вэй Усянь, вскарабкавшись в повозку с редисом и подтягивая за собой А-Юаня. — Я буду отличным помощником! И, конечно, защитником, — он мимолётно погладил красную кисточку заткнутой за пояс Чэньцин.

 Вэнь Цин закатила глаза и отвернулась, глядя на тёмную тропку к подножию. Возможно, взять Вэй Усяня с собой было не такой уж и плохой идеей. Очень не хотелось вернуться и увидеть своих родственников маленькими детьми — с Вэй Усяня станется.

 — Ты слишком критична к господину Вэю, сестра, — заметил Вэнь Нин, словно прочитав мысли. — Он бы не сделал ничего плохого.

 — И ничего хорошего тоже, — проворчала она, не желая сдаваться. Вэй Усянь казался безобидным малышом, но также был демоном, и никто бы не смог переубедить Вэнь Цин в обратном! И (признание далось нелегко) она не хотела выпускать слишком уязвимого Вэй Усяня из виду.

 Тот всю дорогу к городу дразнил А-Юаня, и его улыбка несла в себе столько радости, сколько Вэнь Цин не видела уже давно. Наверное, со времён совместного обучения в Облачных Глубинах, до того, как всё пошло наперекосяк из-за Вэнь Жоханя.

 — Может, это и хорошо, что господин Вэй стал маленьким, — понимающе протянул Вэнь Нин, тоже оглядываясь на дурачащихся детей.

 — Я в шесть раз меньше тебя, — выкрикнул Вэй Усянь, — хватит называть меня «Господин Вэй»! «А-Сянь» звучит куда лучше! Ты тоже можешь, сестрица Цин.

 Вэнь Цин ускорила шаг, старательно игнорируя усмешку Вэнь Нина и просящее нытьё Вэй Усяня. До конца дня, а значит и испытания её сестринских чувств, оставалось немного, и Вэнь Цин глупо понадеялась, что всё пройдёт хорошо. В конце концов, каких сюрпризов можно ожидать от продажи редиса в компании с двумя шаловливыми мальчишками и братом-разумным мертвецом?..

 Наверное, никаких. От продажи, по крайней мере, но вот люди…

 — Ах, Вэнь Цин, там Лань Чжань! — Вэй Усянь подбежал к ней с возбуждённым шёпотом. Он весь сиял и пританцовывал на месте, словно увидел Божество.

 — Ханьгуан-цзюнь? — недоверчиво переспросила она, вглядываясь в оживлённую рыночную толпу. — Не вижу. Да и что ему снова могло понадобиться в Илине? Не ты же.

 Вэй Усянь фыркнул:

 — Почему это не я? Лань Чжань мне почти друг! Говорю тебе, это он! Я видел его у чайной. Ох, что же он скажет, когда увидит меня таким… — он закрутился на месте, стряхивая с одежды пыль и цепляя новую. — Рукава короткие! Сестрица Цин, пожалуйста, давай хоть Лань Чжаню не будем рассказывать, кто я такой!

 — Я не буду врать Ханьгуан-цзюню, — отрезала Вэнь Цин.

 — Так мы не врать! Даже в мыслях не было! — Вэй Усянь приложил руки к груди, словно искренне разочарованный в Вэнь Цин. — Я прекрасно знаю, что клан Лань не приемлет ложь. Мы просто немножко исправим… Скажем… Скажем, что ты моя мама! — и засветился, как солнышко, довольный проказой.

 — И это ты называешь немножко? — искренне возмутилась Вэнь Цин. — Тут нет даже и капли правды! Не мечтай.

 Ей и представлять страшно такое было! А уж вслух сказать, да ещё и глядя в глаза Лань Ванцзи… Избавьте от подобного удовольствия.

 — Ну… Сестрица Цин! — надул губы Вэй Усянь, умоляюще приподняв брови. — Что подумает Лань Чжань, если увидит меня таким? Опять назовёт нелепой ерундой!

 Вэнь Цин никогда не отличалась особым терпением, а Вэй Усянь всегда умел его тратить в два раза быстрее.

 — Вэй Усянь! — выкрикнула она. — Я сейчас отправлю тебя обратно на гору, но не позволю позорить нас перед Ханьгуан-цзюнем!

 — Но я родился, чтобы позориться перед Лань Чжанем! — в тон ответил Вэй Усянь и высунул язык.

 Ох, небеса, он выглядел как ребёнок, вёл себя как ребёнок, и, наверное, обмануть Лань Ванцзи не составило бы труда… Вэнь Цин одёрнула крамольные мысли. Нет, лучше она запихнёт мелочь языкатую в мешок, вручит Вэнь Нину и отправит обратно на гору. Планам её не суждено было сбыться.

 Лань Ванцзи соткался перед ними будто из воздуха. Вэй Усянь пискнул и нырнул за юбку Вэнь Цин; и без того хлипкое платье затрещало — Вэнь Цин с долей грусти подумала о паре новых прорех.

 — Дева Вэнь… — поприветствовал Лань Ванцзи, поклонившись ей как равной и кивнув испуганно застывшему с охапкой редиса в руках Вэнь Нину.

 Вэнь Цин внутренне поёжилась от холодного тона и расправила юбки, больше пряча Вэй Усяня от острого взгляда светлых глаз. Опомнившийся Вэнь Нин подскочил с циновки и отвесил неуклюжий поклон, так и не положив редис. Один только А-Юань не чувствовал напряжения, подскочил к Лань Ванцзи с радостным: «Богатый братик!» и повис на его ноге.

 — Ханьгуан-цзюнь, — кивнула Вэнь Цин. — Снова Ночная охота?

 Лань Ванцзи тихо промычал в ответ что-то неопределённое — все его внимание было приковано к выглядывающему из-за юбок Вэнь Цин Вэй Усяню.

 — Ой, — пискнул тот, зарываясь глубже. — Спаси меня, мама!

 Глаза Лань Ванцзи расширились, и это было единственным, чем он показал удивление.

 — Это не то, что вы подумали, — спешно забормотала Вэнь Цин, отдирая цепкие пальцы от одежды.

 — Нет, мама, нет! — орал Вэй Усянь, не ведая ни капли стыда.

 — Молодой господин Вэй, — Вэнь Нин, бросив на ошарашенного Лань Ванцзи — тот уже рот приоткрыл, наблюдая за открывшейся картиной, — извиняющийся взгляд, принялся помогать Вэнь Цин.

 — Богатый братик, это братик Сянь, — со знанием дела кивнул А-Юань.

 — Предатели! — завыл Вэй Усянь, собравшиеся в круг зеваки отпрянули на несколько шагов от такого крика.

 Вэнь Цин, оглушённая на одно ухо, решила, когда всё закончится, предложить Вэй Усяню заклинать не тёмной энергией, а голосом: эффект получался один в один!

 — Хватит!

 — Почему братик Сянь кричит?

 — Господин Вэй…

 — Вэй Ин, — выдохнул Лань Ванцзи, и вопли, как по волшебству заклятия молчания клана Лань, прекратились. И головная боль Вэнь Цин притупилась.

 — Лань Чжань, — признался Вэй Усянь, перестав паясничать, и сразу стал как-то старше, вся игривость пропала из глаз и движений. — Привет. Не ожидал увидеть тебя снова.

 Лань Ванцзи деревянно кивнул, будто забыл, что умеет говорить. Пока он молчал, Вэнь Нин разогнал собравшуюся толпу и начал собирать редис обратно в мешки: продать удалось немного, да и не получится больше — сиятельный Ханьгуан-цзюнь отпугнул всех покупателей.

 — Вэй Ин… — снова попытался Лань Ванцзи. Вэй Усянь с интересом взглянул, как он тянется к мешочку цянькунь. — Я пришёл передать письмо.

 — Мне? — грустно рассмеялся Вэй Усянь и дотронулся до Чэньцин, потом вспомнил о своих маленьких пальчиках и отказался от этой идеи. Вэнь Цин стало за него почти больно. Вэй Усянь действительно чувствовал себя неуютно, глядя на Лань Ванцзи снизу вверх. Подумав, она подсадила его на бедро, чтобы немного сгладить разницу в росте.

 — Тебе. Приглашение на праздник первой луны Цзинь Жуланя от молодой госпожи Цзинь.

 Вэй Усянь дёрнулся в объятиях Вэнь Цин, потянувшись к красивому конверту с золотым тиснением. Но уронил руку на полпути.

 — Не могу пойти, — дрожащим голосом выдавил он. — Куда я такой… Маленький! Бесполезный!

 — Вэй Усянь!

 — Вэй Ин не бесполезный!

 — Братик Сянь самый лучший.

 Выкрикнули одновременно Вэнь Цин, Лань Ванцзи и А-Юань.

 — Но всё ещё маленький, — насуплено напомнил Вэй Усянь, растопырив ладошку и показав всем крошечную пятерню.

 Боль в сердце Вэнь Цин превратилась в невыносимую. Вина раздавила его в тисках, почти запретив биться — она приложила руку к тому, что произошло с Вэй Усянем. Забрала золотое ядро, а потом заставила взять на себя ответственность за её семью. Набрав полную грудь воздуха, и, на остатках решимости, выпалила:

 — Ханьгуан-цзюнь, может ли библиотека Гусу Лань предложить свои знания для решения проблемы Вэй Усяня? Объяснить и исправить его маленькость?

 Вэй Усянь протестующе взвизгнул, но Вэнь Цин лишь крепче сжала извивающееся тело, не спуская глаз с задумавшегося Лань Ванцзи.

 — Думаю, да, — ответил тот.

 — Тогда… — Вэнь Цин, как хотела раньше, сунула Вэй Усяня в пустой мешок и вручила Лань Ванцзи. — Позаботьтесь о нём. И верните в целости, сохранности и взрослости.

 — Обещаю, — торжественно сказал Лань Ванцзи. Изнутри мешка раздалось возмущённое:

 — Предатели! Всё! И откройте горловину, тут темно!У Вэнь Цин от Вэй Усяня голова болела всегда (и сердце, но в этом она никогда не признается), болела сильно и раздражающе, будто внутрь напихали злобных птиц, беспрестанно бьющих мыслями-крыльями. И Вэнь Цин казалось, что это предел — ведь не может быть хуже!

 Но сейчас она стояла посреди пещеры Усмирения Демона перед лохматым полуголым мальчишкой лет семи, смотрела в серые насмешливые глаза, и чувствовала, как её бедная голова буквально лопается! Хуже! Всё стало намного хуже, чем представлялось ранее.

 — Сестрица Цин, — мальчишка растянул губы в волчьей ухмылке, — доброе утро! Хочу кушать, сестрица Цин.

 Вэнь Цин подавилась воздухом, её рука сама собой потянулась ущипнуть сгиб локтя. Проснуться — она должна выбраться из этого кошмара!

 — А ещё холодно, — показательно переступив босыми пятками, добавил не кто иной, как Вэй Усянь. И пусть в нём поубавилось росту, голос стал выше и звонче, а со ставших узенькими плеч упала ноша старейшины Илина, Вэнь Цин не могла не узнать его. Слишком уж хорошо успела познакомиться с нахальной усмешкой и неприятностями, которые та приносила.

 Ну и потому что конечно! С кем ещё во всей Поднебесной могло приключиться подобное, как не с Вэй Усянем?

 — Сестрица Цин меня не узнала? — по-своему трактовал шокированное молчание Вэй Усянь. — Это же я, твой маленький Сянь-Сянь!

 Вэнь Цин вздрогнула всем телом, лицевые мышцы прошило судорогой. Вместо ответа она подобрала с пола смятый талисман и бросила в смеющегося поганца. Тот ловко увернулся и поднял ладони в успокаивающем жесте; рукава мантии скатились, обнажив тонкие руки с острыми локтями.

 — Прости, прости, не удержался, — сказал Вэй Усянь, виновато склонив голову. И всё возмущение сразу покинуло Вэнь Цин, как вода дырявую миску.

 И чего она поддалась эмоциям. Да, не каждый день обнаруживаешь взрослого, вернувшегося в тело ребёнка, но это всё ещё был Вэй Усянь — важнее криков было выяснить, как он оказался в этом состоянии, а подзатыльников Вэнь Цин надаёт ему позже, когда всё вернётся на круги своя.

 — Я поняла, что это ты, Вэй Усянь, — заверила она Вэй Усяня. — По глазам твоим бесстыжим!

 — Значит ли это, что я запоминающийся?

 — Это значит то, что значит, бесстыдный глупый заклинатель, превратившийся в наглого глупого мальчишку!

 Вэй Усянь одарил её ещё одной широкой улыбкой. Нет, ну как его можно было не узнать!

 Вэнь Цин вздохнула — день предстоял трудный. Но сперва следовало позаботиться о Вэй Усяне. Тот, хоть и смотрел озорно, явно чувствовал себя не в своей тарелке: дёргал торчащие из одежды нитки, иногда открывал рот, но с искусанных губ не срывалось ни слова. Оставалось только догадываться, какая буря творилась у него в голове, а ведь Вэнь Цин и самой приходилось несладко.

 — Ладно, Вэй Усянь, сейчас я нахожу тебе удобную одежду, помогаю распутать гнездо на голове, — (Вэй Усянь недоверчиво коснулся сбившихся в колтуны волос и безразлично пожал плечами), — а ты мне рассказываешь — как это произошло и что делать дальше.

 Кислое выражение на лице Вэй Усяня она проигнорировала с лёгкостью. Подхватила худое тело на руки, мимолётно удивившись, что весу в нём было меньше, чем в четырёхлетнем А-Юане, и усадила на каменную кровать.

 — Ты же знаешь, что я могу сам ходить? — раздражённо поинтересовался Вэй Усянь, наблюдая, как Вэнь Цин плотнее запахивает на нём слишком свободные мантии.

 — Я боюсь, — огрызнулась Вэнь Цин, — что следующим своим шагом ты разрушишь мир.

 Вэй Усянь фыркнул.

 Убедившись, что он ничего себе не застудит и (под угрозой лечебного акупунктурного сна) не слезет на пол, Вэнь Цин отправилась за завтраком и одеждой для резко помолодевшего старейшины Илина.

 «Мир заклинателей бы с ума сошёл, узнав, как сейчас выглядит их самый страшный кошмар», — усмехнулась она, наливая в миску жидкую кашу и добавляя тонкие до прозрачности кусочки редиса, но тут же одёрнула себя — нет, им точно не стоит знать об уязвимостях Вэй Усяня. Ни об одной из них.

 — Вот, передай это молодому господину Вэю, — бабушка отвлекла Вэнь Цин, положив на поднос маленький персик, с уже начавшим темнеть бочком. — Скоро зима, он всё бледнее и бледнее…

 — Передам, бабушка, — Вэнь Цин кивнула в признательности. — Кстати, а нет ли у нас детской одежды размера чуть больше, чем для А-Юаня?

***

 — Ну, рассказывай, — Вэнь Цин легонько дёрнула сидящего на её коленях Вэй Усяня за волосы и погрузила в спутанные пряди деревянный гребень, — как это вышло?

 Вэй Усянь, всё такой же маленький, но уже переодетый и накормленный, завозился и длинно выдохнул.

 — Что, если я скажу, — осторожно начал он, — что не знаю? Уснул нормальным, проснулся таким.

 Однако его шея напряглась под пальцами Вэнь Цин, а голос сорвался в конце. Вэй Усянь мог врать, но его новое состояние — нет; детское тело, на беду Вэй Усяня, оказалось на удивление искренним.

 — Вэй Усянь, — предупредила она. — Ты малыш, но не думай, что я куплюсь на твой невинный вид и не воткну пару иголок тебе в мягкие места! Я слушаю.

 В противовес угрозе Вэнь Цин аккуратно распутала крупный колтун на затылке и погладила взъерошенную макушку. Вэй Усянь потянулся за нежным прикосновением, как кот. Вэнь Цин не могла отказать ему в этой простой ласке — Вэй Усянь уже давно стал для неё младшим братом, вот только раньше от заботы отмахивался, да она и не умела правильно утешить. Иногда ей хотелось быть хоть немного похожей на мягкую Цзян Яньли, чтобы словами снять часть той ноши, что взвалил на себя Вэй Усянь.

 Быть доброй с малышом (и пусть в детском теле заключён разум взрослого!) было проще: Вэнь Цин ещё помнила, как заботилась о Вэнь Нине.

 — Я жду ответ, — подтолкнула она слишком долго молчащего Вэй Усяня. Расчёсанные волосы казались приятно гладкими на ощупь и, прежде чем убрать их в незамысловатую причёску, Вэнь Цин поиграла с ними, пропуская прядки между пальцами, в надежде, что это немного расслабит замершего Вэй Усяня.

 — Тебе не понравится… — вздохнул тот наконец. — Я… Я искал способ перестать разрушаться.

 Руки Вэнь Цин застыли в воздухе — глупые и совершенно бесполезные, как и она сама. Ну конечно…

 Никто лучше неё не знал, что именно происходит с Вэй Усянем: тёмная энергия заняла пустые меридианы, расплескалась гнилью по даньтяню, проникла в кости, текла по венам вместе с кровью. Она отравляла его. Мутила не только рассудок, подводя к границе безумия, но и разрушала тело. Вэнь Цин из сил выбивалась в попытках найти что-то, что поможет. Ей удалось достигнуть некоторого прогресса, замедлив распространение заразы, да та всё ещё сидела внутри и высасывала жизнь из дорогого друга Вэнь Цин. Её младшего брата.

 Чувствуя, как глаза начинает печь от соли, Вэнь Цин утёрла их рукавом и с преувеличенным сарказмом хмыкнула:

 — И ты не нашёл ничего лучше, чем уменьшить себя?

 — Эй! Я не знал! Эксперимент на то и эксперимент — результат непредсказуем, — легкомысленно отмахнулся Вэй Усянь. — Хотя по моим планам, он должен был заморозить меня, а не вот это вот.

 — Ты ужасен.

 Вэй Усянь развернулся к ней — было очень непривычно видеть серьёзные усталые глаза на круглом детском личике, — и успокаивающе положил ладонь Вэнь Цин на щеку. Она ожидала, что он сейчас скажет что-то важное, например, что эксперимент удался, несмотря на побочный эффект, или покажет талисман, способный всё вернуть, но Вэй Усянь, потому что он — мелкий паршивец, широко улыбнулся, обнажив зубы, и выпалил:

 — Ай-ай, сестрёнка Цин, нельзя говорить подобные вещи маленьким детям. Ты загубишь мою формирующуюся личность!

 Вэнь Цин подавилась всеми гневными словами, которые так и просились на язык. Чтобы не губить формирующуюся личность Вэй Усяня.

 Вэнь Нин застал их за горячим обсуждением, чуть ли не спором, о том, как представить Вэй Усяня общине. Вэнь Цин уже готовилась прибегнуть к насилию и надавать мелкому негоднику по мелкой заднице, (благо, она теперь могла!), но появление брата с племянником на руках остудило пыл и спасло Вэй Усяня. Тот, воспользовавшись возможностью, проскользнул под локтем Вэнь Цин и спрятался за замершим на пороге Вэнь Нином.

 — Сестра… — Вэнь Нин посмотрел вниз, на корчащего гримасы Вэй Усяня, а потом на Вэнь Цин. Она кожей чувствовала его недоумение. — Кто это? Где господин Вэй?

 Прочистив горло, она наставила палец на Вэй Усяня, и уже собиралась разоблачить поганца, как забытый, и оттого очень обиженный, А-Юань извернулся в объятиях дяди и радостно выпалил:

 — Редиска!

 — Кто это ещё тут редиска? — возмутился Вэй Усянь и вышел из-под защиты Вэнь Нина, смотря на А-Юаня снизу вверх.

 — Братик Сянь вырастил тебя на грядке, — гордо заявил А-Юань, — чтобы мне было с кем играть.

 — А-Юань, нет… — слабо возразила Вэнь Цин.

 — А-Юань, да! — Вэй Усянь, подпрыгнув, ухватил заворожённого А-Юаня за руки и потянул на себя. — Я твой новый друг!

 — Господин Вэй… — пришёл в себя Вэнь Нин, и Вэнь Цин облегчённо вздохнула — план Вэй Усяня по нераскрытию личности разрушился. — А-Юань, твой новый маленький друг — это братик Сянь, — объяснил он.

 А-Юань недоверчиво зажал рот ладошками.

 — Но это не братик Сянь, — невнятно пробормотал он, а Вэй Усянь закивал головой:

 — Правильно! Как этот ребёнок может быть большим и взрослым братиком Сянем?

 — Сестра, это же…

 — Вэй Усянь, — подтвердила Вэнь Цин.

 Под их тяжёлыми взглядами Вэй Усянь патетично прижал руки к лицу и горестно заныл:

 — Вы так жестоки со своим старейшиной!

 Хватка сожаления сжала сердце Вэнь Цин. К сумасбродным выходкам Вэй Усяня и его лёгкому, спорому на забавы характеру она привыкла быстро. Жизнь на Погребальных холмах была сложной, а Вэй Усянь всё улыбался и шутил. Только Вэнь Цин было позволено видеть его отсранённую грусть и тщательно укрытую в глубине души грусть. Чтобы не стало причиной его нынешнего физического состояния, разве Вэй Усянь не заслужил хоть немного побыть окружённым заботой А-Ином, а не внушающим трепет тёмным заклинателем?

 — Извини, — она присела на корточки перед надувшимся Вэй Усянем и осторожно прижала к себе, — но как мы объясним появление ребёнка? И никто не удивится, если узнает, что ты довёл себя до такого состояния очередным глупым экспериментом.

 — Ах, я знаю, — мягко прошептал Вэй Усянь, обняв Вэнь Цин за шею. — Просто люблю смотреть на твоё лицо во время спора. И ты мне даже ничего не сделаешь, пока я такой!

 Вэнь Нин тихонько рассмеялся за её спиной, а Вэнь Цин подумала, что доверие Вэй Усяня к ней слишком уж переоценено. Прямо сейчас она готова была что-нибудь сделать. Но ограничилась лишь поглаживанием по спине.

 — То есть это не мальчик с грядки? — протянул А-Юань.

 Вэй Усянь протестующе вскинулся:

 — Эй! Я лучше!

 Ответное мычание А-Юаня казалось слишком уж раздосадованным.

 Головная боль вернулась к Вэнь Цин после обеда. Не такая въедливая и разрушающая, как утром, но прекрасно ощутимая в висках. И надо же было Вэй Усяню уменьшится именно сегодня: не неделю назад, не через месяц, а именно в день, который община определила для продажи скудных запасов редиса.

 Обычно в город спускался Вэй Усянь с Вэнь Нином. Обычно. А сегодняшний день уже далеко отошёл от привычного распорядка.

 Бабушка смотрела на Вэнь Цин с такой надеждой, что та просто не смогла отказать — всё-таки их маленькому поселению были необходимы эти деньги.

 Но она точно не соглашалась на то, чтобы взять с собой Вэй Усяня и бегающего за ним хвостиком А-Юаня.

 — Ты плохо знаешь местный рынок, — авторитетно заявил Вэй Усянь, вскарабкавшись в повозку с редисом и подтягивая за собой А-Юаня. — Я буду отличным помощником! И, конечно, защитником, — он мимолётно погладил красную кисточку заткнутой за пояс Чэньцин.

 Вэнь Цин закатила глаза и отвернулась, глядя на тёмную тропку к подножию. Возможно, взять Вэй Усяня с собой было не такой уж и плохой идеей. Очень не хотелось вернуться и увидеть своих родственников маленькими детьми — с Вэй Усяня станется.

 — Ты слишком критична к господину Вэю, сестра, — заметил Вэнь Нин, словно прочитав мысли. — Он бы не сделал ничего плохого.

 — И ничего хорошего тоже, — проворчала она, не желая сдаваться. Вэй Усянь казался безобидным малышом, но также был демоном, и никто бы не смог переубедить Вэнь Цин в обратном! И (признание далось нелегко) она не хотела выпускать слишком уязвимого Вэй Усяня из виду.

 Тот всю дорогу к городу дразнил А-Юаня, и его улыбка несла в себе столько радости, сколько Вэнь Цин не видела уже давно. Наверное, со времён совместного обучения в Облачных Глубинах, до того, как всё пошло наперекосяк из-за Вэнь Жоханя.

 — Может, это и хорошо, что господин Вэй стал маленьким, — понимающе протянул Вэнь Нин, тоже оглядываясь на дурачащихся детей.

 — Я в шесть раз меньше тебя, — выкрикнул Вэй Усянь, — хватит называть меня «Господин Вэй»! «А-Сянь» звучит куда лучше! Ты тоже можешь, сестрица Цин.

 Вэнь Цин ускорила шаг, старательно игнорируя усмешку Вэнь Нина и просящее нытьё Вэй Усяня. До конца дня, а значит и испытания её сестринских чувств, оставалось немного, и Вэнь Цин глупо понадеялась, что всё пройдёт хорошо. В конце концов, каких сюрпризов можно ожидать от продажи редиса в компании с двумя шаловливыми мальчишками и братом-разумным мертвецом?..

 Наверное, никаких. От продажи, по крайней мере, но вот люди…

 — Ах, Вэнь Цин, там Лань Чжань! — Вэй Усянь подбежал к ней с возбуждённым шёпотом. Он весь сиял и пританцовывал на месте, словно увидел Божество.

 — Ханьгуан-цзюнь? — недоверчиво переспросила она, вглядываясь в оживлённую рыночную толпу. — Не вижу. Да и что ему снова могло понадобиться в Илине? Не ты же.

 Вэй Усянь фыркнул:

 — Почему это не я? Лань Чжань мне почти друг! Говорю тебе, это он! Я видел его у чайной. Ох, что же он скажет, когда увидит меня таким… — он закрутился на месте, стряхивая с одежды пыль и цепляя новую. — Рукава короткие! Сестрица Цин, пожалуйста, давай хоть Лань Чжаню не будем рассказывать, кто я такой!

 — Я не буду врать Ханьгуан-цзюню, — отрезала Вэнь Цин.

 — Так мы не врать! Даже в мыслях не было! — Вэй Усянь приложил руки к груди, словно искренне разочарованный в Вэнь Цин. — Я прекрасно знаю, что клан Лань не приемлет ложь. Мы просто немножко исправим… Скажем… Скажем, что ты моя мама! — и засветился, как солнышко, довольный проказой.

 — И это ты называешь немножко? — искренне возмутилась Вэнь Цин. — Тут нет даже и капли правды! Не мечтай.

 Ей и представлять страшно такое было! А уж вслух сказать, да ещё и глядя в глаза Лань Ванцзи… Избавьте от подобного удовольствия.

 — Ну… Сестрица Цин! — надул губы Вэй Усянь, умоляюще приподняв брови. — Что подумает Лань Чжань, если увидит меня таким? Опять назовёт нелепой ерундой!

 Вэнь Цин никогда не отличалась особым терпением, а Вэй Усянь всегда умел его тратить в два раза быстрее.

 — Вэй Усянь! — выкрикнула она. — Я сейчас отправлю тебя обратно на гору, но не позволю позорить нас перед Ханьгуан-цзюнем!

 — Но я родился, чтобы позориться перед Лань Чжанем! — в тон ответил Вэй Усянь и высунул язык.

 Ох, небеса, он выглядел как ребёнок, вёл себя как ребёнок, и, наверное, обмануть Лань Ванцзи не составило бы труда… Вэнь Цин одёрнула крамольные мысли. Нет, лучше она запихнёт мелочь языкатую в мешок, вручит Вэнь Нину и отправит обратно на гору. Планам её не суждено было сбыться.

 Лань Ванцзи соткался перед ними будто из воздуха. Вэй Усянь пискнул и нырнул за юбку Вэнь Цин; и без того хлипкое платье затрещало — Вэнь Цин с долей грусти подумала о паре новых прорех.

 — Дева Вэнь… — поприветствовал Лань Ванцзи, поклонившись ей как равной и кивнув испуганно застывшему с охапкой редиса в руках Вэнь Нину.

 Вэнь Цин внутренне поёжилась от холодного тона и расправила юбки, больше пряча Вэй Усяня от острого взгляда светлых глаз. Опомнившийся Вэнь Нин подскочил с циновки и отвесил неуклюжий поклон, так и не положив редис. Один только А-Юань не чувствовал напряжения, подскочил к Лань Ванцзи с радостным: «Богатый братик!» и повис на его ноге.

 — Ханьгуан-цзюнь, — кивнула Вэнь Цин. — Снова Ночная охота?

 Лань Ванцзи тихо промычал в ответ что-то неопределённое — все его внимание было приковано к выглядывающему из-за юбок Вэнь Цин Вэй Усяню.

 — Ой, — пискнул тот, зарываясь глубже. — Спаси меня, мама!

 Глаза Лань Ванцзи расширились, и это было единственным, чем он показал удивление.

 — Это не то, что вы подумали, — спешно забормотала Вэнь Цин, отдирая цепкие пальцы от одежды.

 — Нет, мама, нет! — орал Вэй Усянь, не ведая ни капли стыда.

 — Молодой господин Вэй, — Вэнь Нин, бросив на ошарашенного Лань Ванцзи — тот уже рот приоткрыл, наблюдая за открывшейся картиной, — извиняющийся взгляд, принялся помогать Вэнь Цин.

 — Богатый братик, это братик Сянь, — со знанием дела кивнул А-Юань.

 — Предатели! — завыл Вэй Усянь, собравшиеся в круг зеваки отпрянули на несколько шагов от такого крика.

 Вэнь Цин, оглушённая на одно ухо, решила, когда всё закончится, предложить Вэй Усяню заклинать не тёмной энергией, а голосом: эффект получался один в один!

 — Хватит!

 — Почему братик Сянь кричит?

 — Господин Вэй…

 — Вэй Ин, — выдохнул Лань Ванцзи, и вопли, как по волшебству заклятия молчания клана Лань, прекратились. И головная боль Вэнь Цин притупилась.

 — Лань Чжань, — признался Вэй Усянь, перестав паясничать, и сразу стал как-то старше, вся игривость пропала из глаз и движений. — Привет. Не ожидал увидеть тебя снова.

 Лань Ванцзи деревянно кивнул, будто забыл, что умеет говорить. Пока он молчал, Вэнь Нин разогнал собравшуюся толпу и начал собирать редис обратно в мешки: продать удалось немного, да и не получится больше — сиятельный Ханьгуан-цзюнь отпугнул всех покупателей.

 — Вэй Ин… — снова попытался Лань Ванцзи. Вэй Усянь с интересом взглянул, как он тянется к мешочку цянькунь. — Я пришёл передать письмо.

 — Мне? — грустно рассмеялся Вэй Усянь и дотронулся до Чэньцин, потом вспомнил о своих маленьких пальчиках и отказался от этой идеи. Вэнь Цин стало за него почти больно. Вэй Усянь действительно чувствовал себя неуютно, глядя на Лань Ванцзи снизу вверх. Подумав, она подсадила его на бедро, чтобы немного сгладить разницу в росте.

 — Тебе. Приглашение на праздник первой луны Цзинь Жуланя от молодой госпожи Цзинь.

 Вэй Усянь дёрнулся в объятиях Вэнь Цин, потянувшись к красивому конверту с золотым тиснением. Но уронил руку на полпути.

 — Не могу пойти, — дрожащим голосом выдавил он. — Куда я такой… Маленький! Бесполезный!

 — Вэй Усянь!

 — Вэй Ин не бесполезный!

 — Братик Сянь самый лучший.

 Выкрикнули одновременно Вэнь Цин, Лань Ванцзи и А-Юань.

 — Но всё ещё маленький, — насуплено напомнил Вэй Усянь, растопырив ладошку и показав всем крошечную пятерню.

 Боль в сердце Вэнь Цин превратилась в невыносимую. Вина раздавила его в тисках, почти запретив биться — она приложила руку к тому, что произошло с Вэй Усянем. Забрала золотое ядро, а потом заставила взять на себя ответственность за её семью. Набрав полную грудь воздуха, и, на остатках решимости, выпалила:

 — Ханьгуан-цзюнь, может ли библиотека Гусу Лань предложить свои знания для решения проблемы Вэй Усяня? Объяснить и исправить его маленькость?

 Вэй Усянь протестующе взвизгнул, но Вэнь Цин лишь крепче сжала извивающееся тело, не спуская глаз с задумавшегося Лань Ванцзи.

 — Думаю, да, — ответил тот.

 — Тогда… — Вэнь Цин, как хотела раньше, сунула Вэй Усяня в пустой мешок и вручила Лань Ванцзи. — Позаботьтесь о нём. И верните в целости, сохранности и взрослости.

 — Обещаю, — торжественно сказал Лань Ванцзи. Изнутри мешка раздалось возмущённое:

 — Предатели! Всё! И откройте горловину, тут темно!