Иремофобия

После очередного успешного выступления новой звезды, каждому репортёру или фанату грех было не воспользоваться возможностью взять интервью у каждого члена компании, да и самого виновника всей этой суматохи. «Трюкач» и его верный продюсер Ли Юнчин старались не попадаться таким людям и избегать всевозможных расспросов, особенно в ходе последних событий с пожаром и неизвестным сумасшедшим фанатом, который резал себе подобных после каждого выступления.

Скрыться от всех людских глаз довольно сложно, и всегда найдется назойливый фанат или репортёр, способный воспользоваться шансом взять фото или задать вопрос. Темная закрытая одежда и маска с очками не помогли звезде скрыть свой свет, а охрана старалась не подпускать чужаков во время перехода важных людей из здания в машину. Каждый кричал, восхвалял и спрашивал свое, но в последнее время айдол заметил, что толпа частенько задавалась вопросом: «Не боишься ли ты маньяка, который ходит за тобой по пятам?». Этот вопрос больше волновал продюсера, чем саму звезду — этим маньяком был он сам. Чему же ему бояться?

Маленький Чиун за малейший проступок или попытку требования внимания и родительской любви получал только просиживание в тихом маленьком складе семейного ресторана, либо полное игнорирование. Удивительно, что замкнутое темное пространство не одарило нынешнего певца букетом фобий, но это наказание в любом случае не прошло стороной и только ухудшило психологическое состояние ребенка.

Родители считали, что физическое насилие испортит его внешность. Отец хотел, чтобы тот стал звездой с экранов и сдерживал себя от лишних побоев, применяя альтернативу в виде «безвредных» наказаний по типу «никакого ужина», «никаких игр», «дополнительные уроки», полное игнорирование и, самое любимое, заброшенный пустой склад.

Глава семейства считал, что сыну не нужно внимание родителей и мать молча соглашалась с этим. Они старались продвигать свой ресторан и пользоваться умениями сына, попутно вкладывая в него все свои надежды на известность. Если отец хотя бы проводил время с сыном ради достижения своей давней мечты и учил его к трюкам с ножами, то мать хотела легкой прибыли и высокого статуса, проводя свое время в общении с такими же дамами и вкладывая все силы в ресторан.

Кто же знал, что все это ударит в будущем, и славный талантливый мальчик станет серийным убийцей, требующего внимания к своей персоне. Родственники даже не думали о том, как повлияют на мальчика эти «побои». Побои? Вернее сказать — «психологические» побои.

В психологии существуют неразлучные пары эмоций, которые как-либо взаимосвязаны друг с другом, при этом не имеет значения, являются они положительными или отрицательными. Одна поверхностная, а другая внутренняя. Внешняя эмоция может порождать внутреннюю, и наоборот, и по итогу становится сложно понять, какая из них была первопричиной. Самая популярная пара из эмоций — негативная, а в случае Чиуна — это связка страха и агрессии. Но чего мог и может бояться юный, активный, и нынешний популярный айдол? Наказания Чиуна имели что-то, что связывало все воедино. Тишина.

Тишина была для Чиуна одновременно и самым главным страхом, и невыносимым триггером агрессии, который преследовал его с самого детства, и был в разы хуже и назойливее, чем какие-либо репортёры или безумные фанатки. Если от людей можно было спрятаться, просто не выходив в люди, то от тишины избавиться можно на время, но никак навсегда. Хак ненавидел её, но все же, в глубине души очень ее боялся.

Сам не понимая, что он скрывал свой страх нервозностью и непонятной ему злобой, Чиун старался отвечать на все вопросы о страхах ложью, отвечая, что ему нечего бояться, ведь его главным страхом является потеря его верных фанаток, а в конце подкреплял свою тираду очаровательным подмигиванием и скрещиванием пальцев в сердечко. Сев в машину рядом со своим продюсером, Чиун облегчённо прилёг в мягкое кожаное кресло, попросив водителя включить музыку.

Музыка, как неудивительно, всегда помогала Трюкачу закрыться от тишины, и, по крайней мере, давала чувствовать себя в своей тарелке. Некогда маленький Чиун старался во время отбывания своего наказания прижаться к стенке или найти крошечную лазейку, чтобы услышать хоть какой-нибудь звук в стенах ресторана и успокоиться. Но, к сожалению мальчика, и к счастью для ресторана, склад имел хорошие стены, которые не пропускали большинство звуков. Да что и говорить, ресторан был одним из тихих мест со спокойной музыкой, и единственным источником громких звуков были выступления сына владельца ресторана с трюковыми ножами.

Чиуну нравилась музыка с самых малых лет и постоянное нахождение в ресторане, где иногда бывали выступления с живой музыкой, у мальчика развило хороший слух. Отец, понимая это, отдал его в музыкальную школу, где сын закреплял свои знания и проявлял немалые успехи. В той же школе ему предложили пойти на конкурс компаний, где набирали молодых айдолов. Никто не ошибся в этом шаге, и талантливый ученик Хак Чиун стал популярной звездой, а сейчас сидел в роскошной машине с напористым продюсером, которая проявила его свет остальному миру. Что могло ухудшить этот вечер? Разве что хмурое нервное лицо Юнчин перед ним. Сложенные руки на груди, одна нога на другой, и нервные постукивания пальцами об собственный локоть без слов говорили о её настроении.

Она явно была чем-то недовольна в своем подопечном, но чем же? Выступление прошло успешно, компания снова вышла в плюс с новых треков «Трюкача», фанатов стало ещё больше, а это означало прибавление доходов. Чиун сидел с явным непониманием и лишь улыбался продюсеру. Та, нахмурившись, выключила музыку — это действие привело парня в некий ступор, убрав хитрую улыбку с его лица.

— Что не так, Юнчин-сии*? — мелодично спрашивает Чиун, пытаясь таким образом скрыть свою растерянность. Попытавшись удобно расположиться на мягком кресле машины, чтобы чувствовать себя спокойнее, он ожидал прекращения напряженного молчания. Чиун понимал, что продюсер знала его слабости и часто использовала их против него, чтобы тот не переходил границы или просто играл под дудочку, как ручной зверёк на поводке.

Удивительно, что, даже понимая это, Хак все равно плясал по её правилам, и только ей удавалось сдерживать его пылкий характер, чем кому-либо в компании. Золотое правило, которое разлетелось не только внутри работающих и коллег, но даже среди фанатов: если случался скандал, где был замешан Хак Чиун, зовите Ли Юнчин и все мигом решиться, независимо кто, что и почему.

Она молчала, лишь иногда качая ногой, ожидая чего-то, пока уголки губ на лице звезды не сползли вниз. Яркие желтые глаза не потеряли игривости, но стали более серьезными и будто пытались заглянуть женщине в душу. Опять? Снова играется со мной? Все это показательное молчание, по мнению Чиуна, продолжалось невыносимо долго. Минуты стали часами, звуки улиц становились все тише, а терпение айдола кончилось. Решив потянутся за пультом управления, который находился у Юнчин, чтобы включить музыку, парень не достиг успеха — продюсер сразу откинула пульт в задние кресла, смотря в невозмутимые глаза певца.

— Хак Чиун, как ты посмел вчера ночью выйти без разрешения наружу? — несмотря на хрупкое тело, у неё был звонкий твердый голос. А ведь и правда, годы работы на своем посту закалили навыки лидерства и ораторства, когда ей приходилось отстаивать свое. При гневе она была горящим огнем — никто не рисковал подходить к ней, а если этот огонь шел против тебя, он обязательно спалит все дотла. Чиуна осенило, что до выступления за кулисами продюсеру нашептала одна маленькая птичка, мол, юный господин вышел посреди ночи в город.

— Хах, значит я не ошибся, что там была она, – тихо цыкнул парень, посмотрев в сторону окна. Он вспомнил, что на очередной своей прогулке тот заметил возле круглосуточного магазина знакомую фигуру, в которой он узнал новенькую ассистентку в Mightee One Entertainment. Назойливая девчушка ходила по пятам за Чиуном и чуть не поймала того с поличным. Благо нутро подсказало ему отменить свое пиршество для ушей и развернуться назад, пока «хвост» не отстанет.

В свой первый день работы эта ассистентка подходила к нему, чтобы взять автограф и признаться ему в том, что она является его верной фанаткой. Ей трудно было попасть в ряды помощников и потому пришлось наплести немало лжи комиссии, чтобы получить место рядом с восходящим айдолом. Сев обратно на кресло, он задумался насчёт этой девочки и своих будущих планов, протирая запонки на рукавах.

— Чиун! Слышишь? — нарушив покой подопечного, Ли топнула каблуком, в очередной раз отчитывая его. – Ты прекрасно знаешь правила компании, а своими выходками ты переступаешь черту.

— Да ладно тебе Юнчин-сии! Все ведь нормально, – разведя руки в сторону и натянув свою привычную улыбку, Чиун усмехнулся. — Это была небольшая прогулка на свежем воздухе, а последние репетиции меня так утомляют, – покивав головой в разные стороны, продолжил Чиун с невозмутимым голосом, словно ребенок жаловался своей матери. — Представляешь, у нас в студии отключили кондиционеры, дышать было просто нечем. Я хотел это сказать раньше, но тебя не было до сегодняшнего утра. Мне было так одиноко… — Хак пересел к Юнчин ближе и прошептал последние слова, слегка прислонившись к ней. — …а это ведь несправедливо по отношению ко мне, когда ты себе позволяешь прогуливаться по ночам, — Чиун медленно переложил свою руку на нежную светлую кожу Ли, надеясь тем самым сдобрить ее. — Разве не так?

— В связи с происходящими событиями мне придётся усилить охрану, — Юнчин проигнорировала всяческие провокации и домогательства своего подопечного. Она знала, что если дать слабину этому парнишке, то тот воспользуется шансом и совсем выбьется из рук, где уже ей придётся играть по его правилам. А если это произойдет, директорам придётся избавиться от непослушного мальчишки. Следовательно, карьерная лестница Ли разрушится как карточный домик.

Продюсеру удалось заметить с самого начала карьеры Чиуна его фобию, хотя она понимала, что этот способ был грязным и нечестным, и его применение лишь аукнется ей в будущем. Пробурчав себе под нос что-то о собственной некомпетентности, у неё больше не было вариантов, кроме как сделать это. Попросив водителя остановить автомобиль и забрав пульт с задних сидений, она вышла из машины, захлопнув дверь перед ещё не до конца понимающим ситуацию айдолом.

— Это я забираю, – постучав пультом об боковое стекло водителя, ожидая пока тот немного спустит стекло, женщина строго проговорила, – игнорируйте все просьбы и угрозы. Отвезите его до места назначения.

Достав из кармана телефон, продюсер набрала контакт одного из охранников, который должен был встретить пассажира у дома.

— Слушаюсь, госпожа Ли Юнчин, – вежливо ответил работник и тотчас отъехал с места остановки.

Продюсер тяжко вздохнув и прибрав волосы назад, думала о Чиуне. Она вспомнила те дни, когда замечала на камерах (и не только на них) нервозность своего молодого талантливого мальчика в мимолётных моментах тишины. Тот, находясь в подобной ситуации, ожидал какую-либо мелодию или шум, как манну небесную. Чтобы убедиться в своих опасениях, Юнчин обратилась к знакомым психологам, и те предупредили женщину, что та держит у себя волка смотрящего в лес, и когда-нибудь он укусит кормящую его руку. Кто-то не так давно предложил Ли пользоваться в его воспитании методом кнута и пряника, хотя она слабо верила в его эффективность.

— Теперь нужен пряник, — давая себе задание на вечер и скрестив руки на груди, Юнчин задумчиво провожала взглядом уезжающую машину. Понимая, что ей придется ещё оплатить ущерб салона автомобиля, направилась в другую сторону. Ведь Чиун под влиянием страха и агрессии не оставит все это просто так.

Как не оставит и саму Юнчин.