Примечание
нет ничего общего с традициями китайской свадьбы
Цзян Чэн не может оторвать взгляд.
У него в голове бегущей строкой мысль: как же красив, как же чертовски красив. И словно в подтверждение — Вэй Ин поворачивается перед зеркалом боком, открывая для взгляда подтянутое тело. У него на плечах висит белая рубашка, а пуговицы — все до одной — расстегнуты. Цзян Чэн зависает на отражение — Вэй Ин смеется, а потом подходит ближе к комоду и произносит:
— Вэнь Цин-Вэнь Цин, это же не моя свадьба. И самым горячим свидетелем не быть, там ведь А-Чэн будет.
— Избавь от подробностей, — фыркает Вэнь Цин, а после подхватывает чужой смех.
Вэй Ин разговаривает с Вэнь Цин по телефону, пока собирается на чужую свадьбу.
— Ты бы видела, как Хуайсан выбирал галстук, — Вэй Ин застегивает пуговицу одну за другой, а смотрит в потолок, улыбаясь.
— Мне его жаль, если ты был там, — между делом говорит Вэнь Цин и, кажется, тоже куда-то собирается.
— Эй, — Вэй Ин показательно хмурится, будто его кто-то может увидеть. — Без меня он был обречен.
Вэй Ин хмыкает и любуется на свое отражение — ему всегда шли рубашки –, а после подхватывает с кровати подтяжки, чтобы зацепить их на брюках.
— Верю, — саркастично замечает Вэнь Цин. — Тебя точно никто не хватится?
— Не думаю, — усмехается Вэй Ин. — Все равно у меня есть А-Чэн, а он меня всегда найдет, даже на том свете достанет.
Вэй Ин улыбается так тепло, что сердце Цзян Чэна предательски пропускает удар. Он безуспешно старается ровно дышать.
Цзян Чэн должен был просто найти Вэй Ина, отчитать и потащить с собой, потому что просили прийти пораньше. Но один задержался у Гуанъяо — потерял счет времени, а второй вовсе пропал в разговорах по телефону — переодевается долго. Вместо поставленной миссии — Цзян Чэн просто стоит и пытается унять эту дрожь, это наполняющее с ног до головы чувство неопределенной радости. Сегодня важный день не только для их общих друзей.
— А-Сянь, он тебя убьет, — замечает Вэнь Цин настолько скептично, что чувствуется в интонации отчетливо.
— Ладно, — Вэй Ин закатывает глаза и перестает крутиться перед зеркалом. — Тогда я пошел, ты через сколько будешь?
— Самолет через час, — Вэнь Цин чем-то шуршит. — Значит где-то через пять уже у вас.
— До встречи, — Вэй Ин сбрасывает вызов и открывает мессенджеры, которые опасно светятся большим количеством уведомлений.
Цзян Чэн должен отчитать, утащить за шкирку, требовать объяснений, но вместо этого борется с желанием подойти ближе и расцеловать этого несносного человека.
Он теряется в желании рассмотреть получше. Вэй Ин ведь мог собираться так на их собственную свадьбу, но пока они гуляют на чужой, но не менее счастливые — а Вэй Ин ни о чем не подозревает. Цзян Чэн смотрит снизу вверх — на эти подчеркивающие все достоинства брюки и рубашку, на эти подтяжки — за которые можно притянуть и поцеловать — на эти две расстегнутые у воротника пуговицы. И на глаза, которые горят ярче всех звезд, ярче этого солнца, что сейчас находится в зените. Ярче всех мечт, когда-либо загаданных, всех целей, когда-либо поставленных. Ярче всего.
Кажется, где-то в этот момент Вэй Ин видит сообщения Цзян Чэна и издает негромкое «ой», чуть вжимая голову в плечи. Там порядка семи строчек с криками, где того носит, со всякими несерьезными проклятиями, а последнее — то, на котором в улыбке расплываешься — «я волнуюсь». И обязательно с точкой.
— Вэй Ин, — не своим голосом произносит Цзян Чэн, проходя в комнату, и стремительно направляясь к виновнику.
Тот подскакивает, кажется действительно пугаясь, и, разворачиваясь, смотрит во все глаза.
— Цзян Чэн?
Цзян Чэн близко-близко — притягивает Вэй Ина за подтяжки — а ведь думал об этом минуту назад — хмурится, и почти касаясь губ говорит:
— Тебя все потеряли.
Вэй Ин же расслабляется и улыбается. У него снова появляется время рассмотреть свою любовь — заглянуть в глаза из-под прикрытых век:
— А ты нашел.
Цзян Чэн подается вперед и целует в губы отрывисто, чтобы потом произнести:
— Нашел.
Вэй Ин улыбается, ничего не подозревая, и кладет руки на чужие плечи, продолжая улыбаться.
— И накажу, что не отвечаешь, — заканчивает Цзян Чэн, ухмыляясь и наблюдая, как эмоции последовательно — удивление-осознание-желание — сменяются на чужом лице.
Он отпускает подтяжки, ведет руками по талии, заводя за спину.
— Ужас, — Вэй Ин тоже оставляет поцелуй на чужих губах. — Какой произвол, господин Цзян.
***
— Успокойся, Не-сюн, — проговаривает Вэй Ин прижимая друга к себе.
— Все будет хорошо, слышишь? А-Яо тебя любит, он никуда не денется. Сейчас стоит и ждет, когда ты выйдешь к нему. Слышишь? — Хуайсан лишь шмыгает носом, кажется несмело кивая.
— Вы уже давно вместе, чего ты разволновался?
— Просто, — Хуайсан говорит тихо. — Это важно.
— Это свадьба, Не-сюн. Не конец света. И вы делаете этот шаг вместе, верно? — Вэй Ин снова дожидается, пока Хуайсан кивнет.
Он сам отстраняет его от себя, заглядывая в заплаканные глаза.
— Послушай, Хуайсан. А-Яо сейчас ждет тебя. Единственного человека, которого хочет видеть рядом с собой. Ждет, чтобы произнести эти слова еще раз. Сказать, что ничего не рассыпется на твоих глазах.
Хуайсан даже не моргает, просто внимает каждому слову.
— Он тоже переживает. Ему тоже страшно, но ведь вы вместе. Вы рядом. Вы есть друг у друга.
Вэй Ин ободряюще улыбается.
— В конце концов, вы друг друга любите.
Хуайсан уже на середине фразы тянется вперед и обнимает крепко-крепко, совсем тихо говоря:
— Спасибо, Вэй-сюн.
А сам Вэй Ин бы так волновался?
***
Вэй Ин не говорит, но на его глазах вот-вот выступят слезы.
Когда старший Не ведет под руку Хуайсана прямо к А-Яо, который не сдерживает теплой улыбки — хочется кричать, как он счастлив за этих двоих.
Они прошли многое — долгие шаги к признанию, трудности доверия, недопонимания, год разлуки, первые месяцы совместной жизни — и улыбаются по-настоящему. Искренне и счастливо. Больше без страха, что человек может оттолкнуть без причины — договорились разговаривать, решать проблемы словами.
Вэй Ин за них счастлив. Он счастлив за Хуайсана, который перестал страдать от бессонницы. Счастлив за А-Яо, который поверил в то, что может быть любим. Вэй Ин по-настоящему счастлив за своих друзей.
Он крепче сжимает руку Цзян Чэна в своей, боковым зрением видит, как тот на него смотрит — с интересом, неким вопросом. Но не поворачивается, потому что боится расплакаться. Вэй Ин и сам же, тоже счастлив.
Вэй Ин тоже любим.
В это до сих пор сложно поверить, временами кошмары все еще проникают во сны, но переживать их гораздо легче, когда родные руки обнимают поперек талии, а губы шепчут, что все хорошо.
«Я рядом, помнишь?»
Вроде такие простые слова, но пробирает до мурашек, добирается до самого сердца.
Когда-то они с Цзян Чэном также будут стоять напротив друг друга и говорить о своей любви. Прежде, чем на заветный вопрос ответить «да». Прежде, чем ощутить холодный металл на безымянном пальце. Прежде, чем укрепить это теплое «вместе».
Вэй Ин уже сейчас обещает себе продолжать делать Цзян Чэна самым счастливым. Он опускает голову на чужое плечо, продолжая смотреть на своих друзей. И не выдерживает.
Одинокая слеза скатывается по щеке, прячась в ткани рубашки Цзян Чэна.
***
— Не могу поверить, что ты вышел замуж раньше меня, — Вэй Ин показательно надувает губы и легко бьет кулаком по чужому плечу.
— Да я вообще-то сам не думал, что выйду за это чудище, — Хуайсан отпивает из бокала, кивая на А-Яо.
— Чудище, — передразнивает Вэй Ин. — А ты красавица, значит?
— Вэй-сюн! — раздается возмущенно, так что алкоголь в чужом бокале булькает.
Вэй Ину остается только смеяться.
— А если серьезно, я очень рад за вас, — Вэй Ин приходит в себя, но все еще улыбается, стирая несуществующие слезы. — Вы оба заслужили.
— Вэй-сюн… — Хуайсан резко меняется в лице, выпячивая нижнюю губу.
— Уже такие большие! Мои дети такие большие! — Вэй Ин закидывает руку на чужое плечо. — Не забудьте предохраняться, хорошо? — он орет это на весь банкетный зал, перехватывая взгляд мгновенно покрасневшего А-Яо.
— Вэй-сюн! — кричит Хуайсан и тыкает Вэй Ина в бок.
Цзян Чэн лишь прикладывает ладонь ко лбу, прячет улыбку, опуская голову. Кажется, в этот момент он окончательно понимает, почему однажды сказал заветное «я тебя люблю».
— Я его убью! — проговаривает рядом А-Яо и направляется в сторону двух парней. — Тут же Минцзюэ где-то, твою мать.
***
Букет из розовых пионов.
Хуайсан и А-Яо вместе берут букет, оглядываясь назад, будто бы оценивая количество людей. Они приседают, готовые вот-вот подбросить его за спины, чтобы кто-то из близких друзей поймал и порадовался.
Но на лицах всех воцаряется непонимание, когда Хуайсан коротко глянув на А-Яо, разворачивается и идет прямо к маленькой толпе. Он несет букет в руках, улыбаясь все загадочнее.
А потом останавливается прямо перед Вэй Ином, вручая букет в руки. У того на лице искреннее непонимание, в душе — тем более. Он видит как Вэнь Цин прикрывает руками рот, скрывая радостное удивление. На лицах всех остальных перед ним — оно идентичное. Позади слышится удивленный вздох. И кажется, что у Хуайсана глаза на мокром месте.
— Что ты-
Вэй Ин договорить не успевает, потому что Хуайсан легким движением разворачивает его к себе спиной.
И тот готов прямо сейчас упасть.
Цзян Чэн стоит на одном колене, поджимая губы, а в руках держит коробочку с кольцом. Оно серебряное, переливающееся — тонкий метал.
Вэй Ин не замечает ничего вокруг. Как кто-то начинает плакать, зная, через что эти двое прошли, как кто-то кричит поздравления, как Хуайсан прямо позади хихикает. Вэй Ин видит и слышит лишь человека перед собой.
— Будешь моим мужем?
И в эту секунду весь выстроенный мир Вэй Ина разом сыпется, а тело покидают силы. Он оседает на пол, опускаясь на колени, порывисто притягивает к себе Цзян Чэна и прячет лицо в изгибе родной шеи. У него слезы на глаза наворачиваются, а грудь распирает от счастья.
Цзян Чэн притягивает Вэй Ина за талию ближе, говорит на самое ухо:
— Чего рыдаешь?
А в голосе слышится истинное облегчение. Будто Цзян Чэн действительно допускал мысль, что Вэй Ин может ему отказать.
— Дурак.
Вэй Ин не отпускает руку Цзян Чэна до самого конца вечера.