Вечер был морозным и каким-то царапающе отстраненным, но кружившиеся в воздухе снежинки придавали ему волшебной таинственности и дразнили предвкушением чуда. Впрочем, девушке, спешащей сейчас по темной улице, и не нужны были никакие внешние стимулы - ее лицо светилось радостью, щеки раскраснелись и даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять - она влюблена.
Юноша с букетом подмерзших роз в руке молча смотрел в ее сторону, ожидая. Она стремительно подскочила к нему, обвила руками за шею, притягивая, и поцеловала в щеку.
- Извини, я чуть-чуть задержалась, разговаривала с Томом. Замерз?
- Нет, я не... Есть немного, - юноша взглянул на цветы и протянул девушке букет. - Это тебе.
- Ой, Натаниэль! - воскликнула девушка. - Это же те самые розы, мои любимые! Такие росли в саду у Гирнеков!
Он кивнул ей:
- Пойдем?
Они пошли вместе по улице. Китти уцепилась за рукав длинного пальто Натаниэля.
- А мне сегодня пришлось работать за двоих. Антон опять запил, уже второй раз за неделю. А Том теперь обещает мне премию. Ты представляешь? Кажется, он ко мне неравнодушен.
Она искоса украдкой поглядывала на его лицо. Тот посмотрел на нее и грустно улыбнулся, но ничего не сказал.
Совсем-совсем не ревнует? Китти тихо хмыкнула. Натаниэль казался погруженным в свои мысли, причем, мысли невеселые. Она ощутила уже привычную тревогу. И поспешно воодушевленно продолжила:
- Сегодня такая забавная история произошла... Завалилась к нам группа волшебников, уже изрядно пьяных. Иностранцев. По-английски то ли не понимают, то ли вообще уже ничего не соображают...
Китти настороженно приглядывалась к парню. Слушает или нет? Может, ему просто неинтересно про этих волшебников?
- А еще заходила Ребекка, ну, госпожа Пайпер, твоя бывшая помощница. Я ее в соболином манто даже и не узнала. Снова предлагала мне войти в Совет. Говорит, мои консультации пришлись ей очень кстати. А в Совете нынче так не хватает адекватных людей! Что ж, охотно верю, - Китти громко фыркнула и Натаниэль усмехнулся, наблюдая за ней. - Я хотела ей сказать "почему бы вам в таком случае не позвать обратно Джона Мэндрейка?". Но не стала. Вовремя вспомнила, что ты просил не обсуждать тебя со старыми знакомыми.
- Да, спасибо... - он словно бы в порыве нежности слегка прижал ее к себе, коснувшись щекой волос, и она в надежде вскинула голову, желая поймать его взгляд.
Но он вдруг нахмурился и отвернулся, тяжело вздыхая.
Китти помрачнела, чувствуя, как ее радость испаряется, а внутри туго скручивается пружина от мерзкого предчувствия.
В небольшой комнатке пахло пылью и немного женской косметикой, как и в любом обиталище юной девушки. А еще - благовониями, словно Китти Джонс была не барменом "Друзей Тома", а самой настоящей волшебницей.
Обстановка не Бог весть какая романтичная, но девушка поставила в центр стола красивую вазу с розовым букетом, дорогое вино и два бокала с изящными ножками, презентованные ей на работе. Главное ведь не это... Главное, что он рядом.
Он сидел за столом возле нее, слушал с рассеянным видом переданные Пайпер новости о положении в стране и то преувеличенно бодро улыбался Китти, то принимался разглядывать вино в своем бокале, который безостановочно крутил в руках. Вздыхая и бросая на девушку печальные взгляды.
Китти одним глотком отхлебнула полбокала и решительно повернулась к нему.
- А как прошел твой день?
Он пристально, не мигая, уставился на нее.
- Я спросила, как прошел...
- Ты же знаешь. Прекрасно, как всегда. - Он снова отвернулся к своему вину, постукивая ногтем по бокалу.
- Что, опять спал до полудня? А потом, небось, был на светском рауте? - Китти пихнула его в плечо, пожалуй, сильнее, чем следовало. Он чудом не расплескал вино.
- Ага, был. На светском рауте. В историческом клубе, - с готовностью кивнул Натаниэль. - Посвященном открытию конференции в Лондоне.
- Что, правда? - опешила Китти.
Он вдруг оживился и посмотрел на нее странно, словно бы с вызовом. Китти вконец растерялась.
- Правда, конечно. Новый премьер-министр - фанат древней истории. Раньше были спектакли, теперь вот - лекции в музее. А то не знала?
Китти знала.
Она налила себе еще вина и молча пила, наблюдая за парнем. Вспышка погасла так же быстро, как и возникла. Он снова стал печальным, плечи опустились, а взгляд расфокусировался.
- Красиво, наверное, было, - пробормотала Китти, хотя и не видела ничего красивого в скучных светских раутах, где каждый так и норовит выделиться, подлизаться к нужным людям и побольнее уязвить конкурентов.
Но ей почему-то пригрезился старинный дом, полный книг и редких древних артефактов, серьезные люди, с интересом внимающие чуть чудаковатым лекторам навроде мистера Баттона...
- И женщины там, наверное, красивые... Много молодых красивых женщин...
- Да, много, - рассеянно отозвался Натаниэль.
Китти вздохнула, приглаживая непослушные волосы. Отчего-то нестерпимо кружилась голова. Вдруг захотелось расплакаться, от души, навзрыд. Она привычно подавила это чувство, сглотнула комок в горле. И для верности запила его изрядной порцией вина.
Парень смотрел на нее с какой-то смесью нежности и сожаления. А Китти вдруг до боли захотелось прижаться к нему, почувствовать, что он рядом, несмотря ни на что, ощутить тепло его губ на своих губах, хоть ненадолго поверить, что так будет всегда...
Натаниэль протянул руку и бережно погладил Китти по щеке, покрытой сеточкой мелких морщин. Китти прикрыла на миг глаза. А потом подалась вперед, позволяя вырваться на свободу своим желаниям, намереваясь почувствовать вкус любимых губ, провалиться в этот поцелуй от всех проблем...
Он отвернулся так легко и естественно, словно ничего не заметил, словно ничего и не было. И Китти уткнулась лицом ему в плечо.
Разрыдаться захотелось еще сильнее. А еще больше - ударить его хорошенько, засветить оплеуху, спихнуть с этого старого стула на пол. И чтобы это чертово вино пролилось на дорогой костюм.
Она откашлялась, отпила еще глоток и с отчаянной злостью заговорила:
- Знаешь, я недавно была в Ислингтоне, и там такие миленькие домики... Когда мы поженимся, хочу, чтобы мы переехали туда. Ну, в самом деле, не в этой же комнатушке нам оставаться. А там есть садики, и можно будет принимать гостей. Когда у нас появятся друзья, настоящие, которым будет плевать, что я простолюдинка, а ты волшебник. На светские рауты я, конечно же, с тобой ходить не буду... Хотя, разок бы сходила, почему ты меня не зовешь? А в доме будем устраивать праздники, ну, для друзей. И ребенку нужно будет больше пространства... Мы ведь возьмем ребенка...
Он решительно отставил в сторону бокал с нетронутым вином и обернулся к ней.
- Китти, послушай...
- Нет! Молчи! - закричала она, опрокидывая свой бокал и в отчаянии хватая парня за руку. Вино расплылось по скатерти багровым пятном. - Нет! Пожалуйста! Не говори этого! Я не хочу этого слышать! Ты что же думаешь, я больная на голову?!Думаешь, я не понимаю, что происходит?! Но ты... ты - единственное, что у меня осталось в жизни... Я... я просто не вынесу всего этого...
Он поспешно вскочил со своего места и схватил ее за плечи, заглядывая в глаза. Вид у него был испуганный.
- Китти! Я только хотел сказать, что тебе уже достаточно вина...
Китти недоверчиво уставилась на него.
- Правда? Ты не врешь мне?
Он покачал головой, успокаивающе гладя плечи девушки.
- И у нас все будет хорошо, да? - подозрительно спросила она.
- Обязательно будет, - кивнул он.
- И дом будет? И садик? И друзья, настоящие, которым плевать, кто мы?
- Ну, конечно, будет. И дом, и друзья... настоящие.
Китти все еще хмурилась и смотрела исподлобья. Он притянул ее к себе и поцеловал раскрасневшиеся от вина губы. Девушка прильнула к нему, вовлекаясь в поцелуй. Но вдруг сползла, мазнув губами по шее. Натаниэль удержал ее, прижав к груди.
Китти что-то пьяно бормотала. Ее голова невыносимо кружилась. Натаниэль прижимал ее к себе, поглаживая по волосам, и бороться с болезненным сном стало просто невозмож
Перенести ее такую на кровать было делом несложным, но пока он искал одеяло и укрывал ее, Китти оживилась, продолжая оставаться все в том же пьяном коматозе. Она завозилась - и вдруг уткнулась лицом в его руки, когда он попытался удержать ее.
- Люблю тебя... люблю... - исступленно зашептала девушка, покрывая поцелуями его красивые пальцы с идеальным маникюром.
Ему хотелось отдернуть руки или зажмуриться, но он просто смотрел, не смея пошевелиться. Ее губы жгли его кожу не хуже расплавленного металла.
- Я тоже люблю тебя, Китти Джонс, - едва слышно прошептал он.
Наконец Китти крепко уснула, прижав его руку к груди.
Он сидел на полу рядом с кроватью и разглядывал ее бледное лицо с чуть разгладившимися во время сна морщинками, такими неестественными на этом лице. Все еще неестественными. Совсем скоро они уже не будут казаться чем-то странным...
Почему с ней произошло это? Когда, в какой момент Китти стала потеряна окончательно? Эта непонятная человеческая психика, тайна которой неизвестна никому... Как возникает влюбленность, будь она неладна? И как возникает безумие? Постепенно развивается в течение долгих часов? Или вспыхивает в один миг, словно рваная рана, с которой уже ничего не сделать? Впрочем, он прошел через это и сам, кому, как не ему, понять Китти?
Он аккуратно высвободил руку, чтобы не разбудить девушку, и поднялся с грязного пола.
От испорченной скатерти невыносимо воняло алкоголем.
Он огляделся, поморщившись. И покосился на спящую девушку. Могла бы хоть беса вызвать, чтобы он тут прибирался. Умеет ведь. Но нет! "Я училась этому только ради вызова одного единственного джинна!" Тоже еще, верность до гроба! Как будто это не вызов, а черт знает что интимное!
Он сорвал свое раздражение на многострадальной скатерти, выдернув ее из-под вазы с цветами и швырнув в угол комнаты. Запах вина оттого никуда не делся.
Парень распахнул окно, вдохнул холодный ночной воздух и ему стало легче. Он посмотрел на Китти - она мирно спала под теплым одеялом. Можно ли оставить ее одну на пару часов? Или проснется и начнет буянить? Вроде, спит крепко.
Он снова уставился за окно на спящий Лондон.
Мог ли он что-то изменить тогда, спасти ее?
Он думал об этом. О каждой детали той ночи.
Ему вдруг вспомнилась растерянная Китти, глядевшая на него во все глаза, и ее рвавшийся с губ, но так и не высказанный вопрос.
"Почему?"
Вот только что теперь о том говорить? Не имеет никакого значения, мог ли он что-то сделать тогда. Как и не имеет значения, винит ли его Китти.
"А Лайм где? Я его не вижу."
"Не знаю. Ты на Ноуду смотри. Сейчас он наша главная проблема."
Китти завозилась на кровати, и он обернулся. Она ощупывала рукой одеяло, не открывая глаз. Вероятно, искала его рядом.
- Люблю тебя... - снова сонно пробормотала она. - Барти... меус... я так люблю тебя...
Он застыл на месте, пристально глядя на девушку. Китти еще повозилась и повздыхала, а после снова провалилась в сон.
Она уже давно крепко спала, а он все продолжал стоять неподвижно и смотреть.
Наконец он обернулся к открытому окну. Юноша исчез. Огромный черный ворон взлетел с подоконника и устремился в небо в поисках сверкающих за слоем облаков серебряных звезд.