В больнице проходит как по маслу: Карлайл оформляет нужные документы без проволочек, вписывает себя в них сопровождающим перевод врачом, что помогает избежать лишних вопросов об его отсутствии посреди бела дня и присутствии лишних людей из числа простого смертного медперсонала в машине, пока Дин, пользуясь парой полезных знакомств, быстро находит достаточно приличную для такого дела машину. Спустя каких-то пару часов они вдвоём вывозят мечущуюся в горячке Эйлин куда подальше.

Если бы Каллен не увязался с ними, Дин уже давно бы повернул в совсем другую сторону, держа курс на бункер, который, в отличие от какого-то вампирского гнезда, считает действительно безопасным местом. Только вот тащить незнакомца в их напичканный оккультными ценностями дом не собирается и убивать самого незнакомца (пока) тоже, а потому, скрепя сердце, следует плану неукоснительно.

Карлайл пытается шептать Эйлин что-то успокаивающее, но вскоре сдаётся и просто ободряюще держит её за руку, не предпринимая никаких особых попыток облегчить её состояние — по его словам, обезболивающие против вампирского яда бессильны, даже морфин в больших дозах. Дин, памятуя свой недолгий вампирский опыт, готов задать сотню-другую вопросов о том, что за чертовщина вообще происходит и почему их с братом прежние знания о вампирах сейчас абсолютно бесполезны, но как только он собирается с духом, их нагоняет на «Импале» Сэм, и братья меняются транспортом — обоим сейчас так спокойнее всего, хотя вынужденный оставить Сэма один на один с непонятным вампиром Дин поспорил бы насчёт собственного спокойствия.

Каллен не кажется опасным или агрессивным; напротив, его состраданию бы поучиться многим людям, но в своей жизни Дин по-прежнему готов был верить только одному вампиру — покойному Бенни Лафиту, учитывая, сколько всего их двоих связывало. И уж он-то не ломал привычную картину мира своей сущностью, по крайней мере, для охотников вроде Винчестеров.

По приезде в то самое безопасное место, Винчестерам предстоит уяснить две вещи: во-первых, большой светлый с открытой террасой и большими, во всю стену, окнами трёхэтажный дом Карлайла можно назвать как угодно, но точно не гнездом — язык не повернётся. Во-вторых, бесконфликтный из его клана только он, если судить по приёму, который им троим оказывает статная и до умопомрачения красивая белокурая вампирша, которая раздраженной поступью первой бросается из дома навстречу подъезжающим машинам, явно сдерживаясь, чтобы не переместиться так, как сделал на парковке у больницы сам Каллен.

— Ты из ума выжил?! — восклицает девушка гневно. — Тащить сюда людей со словами «я — вампир»!

— Розали, успокойся, — ровным голосом произносит Карлайл, пока помогает выгрузить каталку с Эйлин, и голос его звучит по-отечески, хотя блондинка едва ли младше его самого. Как и остальные домочадцы, в числе четырёх человек вышедшие следом за разъярённой Розали: старше всех, но всё-таки не старше Каллена, кажется разве что парень-индеец, слишком смуглый, чтобы быть таким же вампиром, как Карлайл, Розали, рыжий и ещё две девушки. Хотя статная рыженькая милашка, чертами лица похожая на рыжего, тоже выглядит больше как нормальный живой человек.

Глядя на неё, Винчестеры тут же вспоминают Алекс Джонс и её брата. Рыжий в этот момент бросает на них взгляд, будто его по имени позвали, и едва заметно фыркает.

— Мало нам было Вольтури? — не унимается Розали. — Но нет же, ты берёшь и подбираешь очередную заблудшую душу, совершенно не задумываясь о последствиях!

Темноволосая девушка-коротышка смотрит на Карлайла с извиняющимся видом, будто в реакции Розали её вина. Хотя, возможно, и её — сейчас Дина это не волнует настолько, чтобы разбираться, а Сэм всецело занят Эйлин, готовый уже на стену лезть и выть от осознания собственного бессилия.

— Твою заблудшую душу я тоже подобрал, не задумываясь о последствиях, которые ты устроила, — припечатывает Карлайл чуть раздражённо, отчего Розали под зычный хохот индейца и кривую улыбку рыжего пару раз беспомощно открывает и закрывает рот, прежде чем с видом оскорблённой невинности развернуться и уйти прочь, в дом.

Рыжая бросается следом за ней, а оставшаяся на дорожке коротышка силится не засмеяться вместе с парнями.

— Элис, где Джаспер? — спрашивает Карлайл. — Нам может понадобиться его помощь.

— Он остался с Эмметтом, только я вернулась, — звонко отзывается коротышка. — Мы решили, что ему не стоит находиться рядом во время обращения.

Кажется, Каллен хочет возразить, но лишь понимающе кивает и смотрит на рыжего с немым вопросом. Тот слегка пожимает плечами, однако практически сразу трясёт головой, будто говорит «не парься».

— Мы подготовили комнату наверху, — наконец произносит он мягко, глядя на мечущуюся Эйлин и вцепившегося в неё Сэма с каким-то сочувствием, на что презрительно фыркнуть хочет уже Дин. Рыжий тут же переводит взгляд на старшего из Винчестеров, смотрит, точно сканирует, и закатывает глаза, прежде чем отвернуться — пойти придержать дверь, пока Карлайл и Сэм заносят каталку с Эйлин в дом.

Возмущенный до глубины души не меньше, чем Розали, Дин задерживается на улице на лишние пару минут, чтобы украдкой забрать из багажника Кольт; кровь мертвеца — неплохое подспорье, но только когда вампиры привычные и знакомые, а эта шайка слишком сильно отличается, и Дин почитает за лучшее перестраховаться. Тем более, восстановленное по́том и неимоверными усилиями Сэма с привлечением магии оружие стоит «выгулять» спустя столько времени.

В гостиной — первой комнате, в которую ступает Дин, едва входит в дом — его встречает дизайнерское великолепие обстановки и развалившийся на диване парень-индеец, который подозрительно косится на Винчестера, хотя Дин, прежде чем вооружиться, убедился, что за ним не подглядывают даже с учётом множества окон. Однако обвинений в недоверии или ещё чёрт их знает чём не следует, а вместо вполне обоснованной со стороны хозяев ругани Дина встречает вопрос рыжей девушки, стоящей у другого входа, судя по всему, в столовую:

— Сэр, будете чай или кофе?

— С каких пор вампиры пьют чай или кофе? — хмыкает Дин, оглядывая обстановку.

— С тех пор, как это считается вежливым, чувак, — язвит индеец. — Несс, в отличие от тебя, имеет хорошие манеры.

— Джейк, всё в порядке, — улыбается Несс миролюбиво, и есть в этой улыбке нечто особенное, располагающее, от чего не хочется относиться к её обладательнице с тем же негативным предубеждением, с каким Винчестер воспринимает остальных.

А вот наглого мальчишку Дин с удовольствием поставил бы на место хоть словом, хоть делом, но сейчас ему совсем не до ругани по пустякам, поэтому он лишь спрашивает у Несс:

— Куда пошли Карлайл и мой брат?

Девушка на мгновение прислушивается, точно по шагам определяет, кто где в доме находится.

— Второй этаж направо, комната в конце коридора.

Дин бросается к лестнице настолько поспешно, что лишь на первой ступеньке вспоминает, бросает через плечо:

— Спасибо.

И не обращает внимание на очередную подначку, произнесённую Джейком по этому поводу — судя по бормотанию вслед, индеец всё же оставил за собой последнее слово.

Найти нужную комнату не составляет труда: крик Эйлин становится Дину проводником, и он вваливается в двери просторного кабинета, готовый, если надо, убить кого-нибудь враждебного. Но внутри только трое — Эйлин на больничной каталке, склонившийся над ней Сэм и сидящий чуть поодаль Карлайл, который никак не угрожает близким Дина, так что убийство, считает тот, подождёт.

— Как она? — сходу спрашивает Дин.

Сэм, который пытался сказать что-то Эйлин, пока секунду она смотрела на него, оборачивается на брата и снова лишь качает головой в немом отчаянии.

— Дня через три боль пройдёт, — говорит Карлайл негромко. — Превращение завершится.

— Думаю, тебе стоит рассказать больше, док, — шипит Дин, направляясь к Каллену резким шагом. — Иначе, Богом клянусь...

— Дин, — прерывает его речь Сэм, и голос брата звучит настолько замученно, что Дин сделал бы сейчас что угодно, лишь бы не усугублять его страдания.

— Что, даже Чаком нельзя? — лишь отзывается он, всё ещё глядя на Карлайла.

— Я не об этом. Эти люди приняли нас в свой дом. Перестань угрожать.

— Я расскажу, — миролюбиво произносит Каллен, — но только если взамен вы расскажете, откуда знаете о вампирах.

Поначалу его история касается только физиологии вампиров: сути яда и его действия, процесса изменения человеческого тела и последствиях, физических качествах после превращения и психокинетических способностях у отдельных вампиров. Но по мере продолжения Каллен отвлекается и окунается воспоминаниями в семнадцатый век, времена своей молодости, уделяя особое внимание «вегетарианской» философии своего клана — нет, своей семьи. Слушая его, даже Дин признаёт, что это не обычное гнездо, не то, с чем они уже сталкивались, и в случае с ними не стоит рубить с плеча. Только вслух этого он всё равно не скажет, но Сэм уже успел увидеть это в его лице и теперь будет взывать к совести ещё активнее.

— Именно поэтому Розали разозлилась, — подытоживает Каллен. — По нашим законам вас нужно либо обратить в нам подобных, либо убить. Вольтури уже пытались обвинить нас в неповиновении.

— Я бы посмотрел на их попытки, — фыркает Дин.

— Не стоит их недооценивать, у них людей раз в пять больше нашего и каждый второй имеет дар.

Дин открывает рот, чтобы возразить, но брат пинает его (потому что небезосновательно предполагает, что это будет нечто пафосное в духе «я убил Гитлера» или «мы победили Бога»), а в тот же миг дверь распахивает красивая — хотя после рассказа Карлайла поражаться привлекательности здешних обитателей лишь пустая трата эмоций — русоволосая женщина внешне на несколько лет старше Каллена. Мгновение она смотрит с сочувствием на мечущуюся в агонии Эйлин, точно хочет обнять её и приласкать, забрать её боль себе, но всё же отрывает взгляд от картины превращения, тепло улыбается всем присутствующим и подходит к Карлайлу, чтобы поцеловать его в щёку.

— Знакомьтесь, моя жена Эсми, — представляет он женщину, нежно приобнимая её за талию. — А это Сэм, Дин, — он поочередно указывает на каждого из присутствующих, — и Эйлин.

— Сожалею, — негромко произносит Эсми, глядя на Сэма, который держит Эйлин за руку, и тот сдержанно кивает в ответ, нервно улыбаясь уголком губ. — Все вернулись, — говорит она мужу. — Джаспер тоже.

— Отлично, — Карлайл поднимается из кресла. — Что же, джентльмены, время выполнять вашу часть уговора. Вы не возражаете, если моя семья будет присутствовать в полном составе?

— Тебе не обязательно идти, — останавливает брата Дин. — Я сам в состоянии уладить этот вопрос.

— Я всего лишь прослежу, чтобы ты ни с кем не повздорил, — вздыхает Сэм и бросает последний тревожный взгляд на Эйлин, прежде чем покинуть кабинет вслед за остальными.