1

      В мире, охваченном бесконечной войной и безумием жестоких богов, космос – холодный и безжалостный океан, древнее чудовище, которое не обращает внимания ни на кого, потому что нет стихии равной, настолько же необъятной. Даже когда эскадры из сотен и тысяч кораблей сталкиваются в вихре ослепительных лучей и пламени, которое вырывается с воздухом из разбитых корпусов, звёздное пространство равнодушно к бойне. Океан видел такие картины бессчётное количество раз. Ему нет дела до трагедии живых существ, не трогают ни боль, ни страдания. Океан зачерствел и стал груб ещё в те времена, когда древние, о которых даже мифов не сохранилось, только-только обратили взор к звёздам.

      Однако встречаются в космосе суда – плоть от плоти мира, что их окружает. Один такой старый, покрытый страшными рубцами, хищник появился в это мгновение под тёплыми лучами звезды в системе Ягеллон. Он не знал жалости, и никогда не вызывал жалости. Этот корабль убивали множество раз, но уничтожить его окончательно не вышло ни у еретиков, ни у аэльдари, ни у орков, ни у кого-либо ещё во вселенной. Этот крейсер с презрением к боли выплевывал выбитые зубы, стиснув челюсти, терпел сожжение заживо и приветствовал расчленение.

      Его ослепляли. Ему ломали кости.

      Легко представить, какой характер со временем образовался у Духа, населяющего адамантиевые переборки и плазменные двигатели этого крейсера.

      Говорят: "Как назовёшь корабль, так он и поплывёт".

      Чертовски верно сказано, потому что звали крейсер "Злым Роком".

      Больше трёх километров злобы в длину и почти один километр в высоту и ширину. Тысячи тонн удушающей ненависти к врагам человечества… и к самому человечеству тоже. Исполинский череп гальюнной фигурой украшал тупой сбитый боксёрский нос корабля. Борта, испещрённые следами былых сражений, ощетинились двумя рядами макропушек. Корму по бокам прикрывали невероятно большие щиты, на которых серебром сияли знаки Инквизиции, а дно "Злого Рока"... О, Боже-Император… Дно крейсера, словно в древних легендах Терры, было покрыто костями всех несчастных, кто когда-то посмел вступить с ним в противостояние.

      "Злой Рок" убивал. Убивал и убивал, и убивал, и все, кто служил на борту древнего корабля, чувствовали медный привкус во рту, когда эта машина из адамантия и ненависти вступала в бой. "Злой Рок" влиял на людей. Влиял даже на Ангелов Смерти.

      И один Астартес "Злого Рока" бесконечно любил крейсер за это.

      Космический десантник служил на многих судах. Летал на боевых баржах и линкорах, но ни к одной колеснице войны не испытывал тёплых чувств. А со "Злым Роком" Ангела Смерти связывала…

      Трудно описать чувства нелюдей, но…

      Они стояли друг друга.

      Мортен, командор Караула Смерти сектора Сецессио, готовился к наступлению нового дня. Наверное, самого ожидаемого и важного дня с тех пор, как обстановка во владениях, которые ему поручили охранять, накалилась до такой степени, что невозможно смотреть.

      Мортен побрился и ещё некоторое время глядел на себя в зеркало. Даже спустя десятилетия командор не привык к новой нервной системе, новому зрению, новому отражению. Из прозрачной глади стекла с тонким серебряным напылением на него смотрел не человек, и даже не Ангел Смерти.

      После тяжёлого ранения, полученного в мире под названием Скутум, командор сильно изменился. Его голову захватили металл и драгоценные камни. Длинные седые волосы исчезли. Висцеральная часть до бровей и вся черепная коробка превратилась в отполированный чернёный адамантий. Глаза мерцали сапфировым сиянием. Синие кристаллы сияли в тёмных провалах глазниц как фонари.

      До ранения Мортен редко смотрел в зеркало. Считал, что излишнее внимание к себе недостойно воителя. Что такая черта характера свойственна чувствительным потомкам Сангвиния, но никак не сынам величайшего полководца человечества.

      Однако в то мгновение он был прикован к зеркалу не самолюбованием, а ненавистной неуверенностью, чувством, которое, по его мнению, погубило не меньше жизней, чем злость, зависть или жестокость.

      "Те ли они, за кого себя выдают? – думал он. – Будут ли они готовы к тому, что я потребую… да и вообще. Готовы ли они принять то, во что превратился мир спустя столько времени?"

      Говорят, что Ангелы Смерти не знают страха, и им неведомы колебания людей.

      Мортен не мог говорить за всех, но он очень хорошо научился справляться с переживаниями. Он позволил себе всего несколько мгновений, семь вдохов и семь выдохов из древних трактатов пути воина. Потом он принял решение.

      Командор вытащил из шкафа комбинезон, подбитый мехом плащ-тренчкот, сапоги, перчатки. Собрался и вышел из кельи. Направился навстречу с Конклавом Скутума или тем, что от него осталось.

      На десантную палубу уже опускался пассажирский челнок, когда появился Мортен. В астропатическом сообщении командор ясно дал понять, что нельзя терять ни минуты, поэтому Конклаву следует ждать "Злой Рок" у ближайшей точки Мандевиля.

      При появлении командора почётный караул Воинов Тигра – так Мортен называл свою гвардию – вытянулся в струнку. Пусть ни один из пятидесяти трёх десантников не разменял ещё и половины столетия, но все эти уроженцы Вавилона доказали право носить силовые доспехи и орудовать ценными реликвиями.

      Первым из челнока спустился, прихрамывая, инквизитор Ордо Ксенос Омар Уту. Следом Немрод Энлил. Этот представитель Инквизиции катил крытую медицинскую тележку для инфекционных больных.

      – Прошу прощения, командор, – сказал он, – нет времени. Моей жене плохо!

      Мортену хватило одного кивка в сторону Воинов Тигра, чтобы пара Астартес выдвинулась проводить Энлила в госпиталь. Потом командор повернулся к Омару Уту и таинственной фигуре, скрытой бесформенным балахоном. Сотворил знамение аквилы и проговорил:

      – Вижу, не только на мне остались рубцы скутумской кампании.

      Омар Уту хмыкнул:

      – Хромота? Пустяки. Я быстро приду в норму, если позволите отвлечь какого-нибудь техновидца.

      – Вы получите всю необходимую помощь, – Мортен перевёл взгляд на незнакомца. – Кто ваш спутник, Омар?

      Таинственный незнакомец усмехнулся. Он лишь немногим уступал Астартес, и Мортен счёл его тем, кто руководил десантниками, пока он сам воевал с культистами, генокрадами и тиранидами.

      Незнакомец заметил:

      – Не узнаешь? Я сильно изменился... сильнее, чем ты, Мортен.

      Он сбросил капюшон. Воины Тигра мгновенно навели болтеры на возможную угрозу, потому что в утробе "Злого Рока" оказалось устрашающее существо, похожее на демона. Кожа чудовища огрубела и посерела, походила на глину, подсушенную яростными лучами солнца. На лбу остались отполированные пни срезанных рогов, а глаза превратились в беспросветные озёра, но Мортен, спустя несколько мгновений, опознал незнакомца.

      – Фердинанд?!

      Командор бросил быстрый взгляд за спину и отдал команду:

      – Отставить!

      Спустя секундное замешательство космические десантники перестали удерживать обезображенного инквизитора на прицеле.

      – Бог-Император… что произошло?!

      – Мне кажется, – ответил Омар, – нам многое следует рассказать друг другу.

2

      Анрайс де Ле Стат вошёл в тактический зал. Он остановился у входа и осмотрел офицеров, которые собрались обсудить предстоящую операцию. Одиннадцать воинов разных капитулов окружили широкий круглый голостол, пока командор Мортен вводил через сенсорную панель необходимые данные. Вокруг мерцали морозной синевой экраны с изображениями космической станции, что кружила вокруг планеты Вавилон-IV: пикт-снимки изнутри и снаружи; чертежи палуб; электронные схемы, описывающие принципы работы различных узлов этого объекта.

      Анрайс кивнул тем боевым братьям, которые обратили внимание на его появление, а других отвлекать не стал. Он поздоровался с Угэдэем и остановился возле одного когитатора. В ожидании инструктажа пробежал взглядом по мелким строчкам на экране.

      "Вавилон-IV

      Перигелий 140 123 456 км

      Афелий 148 789 012 км

      Большая полуось 147 345 678 км

      Эксцентриситет орбиты 0,0170017

      Сидерический период обращения 350 дней 8 часов 9 минут 10 секунд…"

      – Начнём, братья! – произнёс Мортен.

      Командор не смог скрыть воодушевления. Анрайс едва заметно улыбнулся и подошёл ближе к голостолу.

      Мортен тоже заметил реакцию слушателей. Помолчал секунду, а потом проговорил уже спокойнее и тише:

      – Да-да. Не буду скрывать... без вас пришлось тяжко, братья. Возможно, для вас годы и пролетели, как мгновения, но меня они чуть не прикончили. Никогда не верил, что мы когда-нибудь состаримся настолько, что одряхлеем, но… Боже-Император, я устал.

      – Да ладно, новая "причёска" отличная! – усмехнулся Угэдэй. – Выглядите моложе, чем раньше, командор. По крайней мере вас больше не спутают с Торгнюром Шумным со спины.

      Командор поморщился, прочистил горло и продолжил:

      – Конечно, я сам отвлёкся, но больше ни одного лишнего слова! Предстоит трудная работа, и я хочу, чтобы все ваши мысли сосредоточились на ней.

      Командор нажал несколько прозрачных кнопок на сенсорном планшете, и над голостолом появилось изображение планеты.

      – Вавилон-IV, мир Экклезиархии, – начал Мортен. – К тому времени как мы покинем Варп, культ генокрадов уже успеет отметить свою победу над силами самообороны, и, может быть, даже встретить своих хозяев-чужаков. Тем не менее, я не собираюсь просто присутствовать на похоронах. Я уже составил несколько планов на все возможные случаи, и хочу, чтобы вы помогли мне довести их до совершенства. Когда "Злой Рок" покинет Варп, каждый боевой брат должен в точности знать свою цель и местность, на которой ему предстоит действовать.

      Мортен выдержал небольшую паузу.

      Анрайс проговорил:

      – Даже с вашими Воинами Тигра, командор, у нас и двух рот нет. Мы не сможем обратить вспять восстание, как ни старайся.

      – Всё верно, капитан, – кивнул Мортен, – я и не собираюсь бороться с культом. Я собираюсь его сжечь.

      Некоторые офицеры, которые изучали проекцию, вздрогнули от услышанного. Не то чтобы они впервые участвовали в Экстерминатусе, но сложно было представить, как командор собирается воплощать этот замысел.

      – Хм… – Угэдэй обхватил подбородок. – "Злой Рок" переоборудовали? Здесь теперь есть циклонные торпеды?

      – Нет, – ответил Мортен, – но они и не понадобятся. Итак… второй шаг, – Мортен вывел над голостолом объёмную карту сектора Сецессио с широкой стрелкой, окрашенной пурпуром. – Система Вавилон, как вы видите, находится далеко от основной линии вторжения чужаков, но, скорее всего, даже флоты-ответвления превосходят нас в космосе. На Рагио-Минерале орбитальные мониторы СПО столкнулись с эскадрой почти в сотню био-кораблей разного класса. На основании полученных разведданных техножрецы "Злого Рока" высчитали, что в основном клине приблизительно несколько десятков тысяч боевых единиц.

      Кое-кто из группы офицеров даже присвистнул.

      – Но это не значит, что нам следует ожесточиться и броситься в последний бой. Даже если на Вавилоне Конклав потерпит поражение, то я всё равно намерен победить в этой войне… или погибнуть, пытаясь.

      Офицеры переглянулись. Анрайс покачал головой.

      – Тогда, если нас превосходят в космосе, – сказал Угэдэй, – то и на орбиту бомбардировки нам встать не дадут.

      – Да, я рассчитывал самые неблагоприятные условия, – кивнул Мортен. – Я собираюсь использовать оборонительную станцию "Вавилон-V". Она – наша последняя надежда на победу. Если коротко: мы оставим на станции боеголовки с вирусом "Пожиратель Жизни", а потом отключим питание двигателей. "Вавилон-V" в течение нескольких часов ворвётся в атмосферу планеты, отравит её, и нужна будет только одна искра, чтобы сжечь мир со всеми захватчиками.

      Мортен замолчал. Анрайс задал первый вопрос, который, наверное, появился у каждого офицера.

      – А что если станция уже уничтожена?

      Мортен развёл руками:

      – Тогда "Злой Рок" отправится на Мордвигу-Прайм вслед за беженцами с Вавилона.

      Офицеры молчали. Мортен сказал чуть погодя:

      – Послушайте, братья. Я... на самом деле устал. Устал кусаться. Устал быть насекомым, от которого просто отмахиваются. Если есть хотя бы малая возможность дать сдачи чужакам.... на самом деле обломать им зубы, то я его не упущу. Мы ничем не рискуем. Нет станции – нет операции. Вы готовы поддержать меня? Готовы вернуться к тому делу, ради которого когда-то покинули родные миры?!

      – Да, чёрт возьми! – воскликнул Угэдэй. – Я даже искренне надеюсь, что эту рухлядь, – он указал на изображение орбитальной станции на одном из голографических экранов, – ещё не сожрали.

      – Мы с вами, командор, – кивнул Анрайс. – Приятно вернуться к обычной работе. За два месяца уже успели соскучиться по невыполнимым заданиям.

      – Тогда приступим, – Мортен вывел над голостолом изображение "Вавилона-V". – Как вы видите, я уже отметил возможные точки входа и места минирования. Нужно согласовать маршруты передвижения, расположение блокпостов и очередность действий. Сейчас я жду критики, но потом… во время операции, все должны чётко. Выполнять. Мои. Команды. Думайте наперёд. Думайте сейчас.

3

      Как и предполагал Мортен, "Злой Рок" появился в пространстве как раз в тот миг, когда борьба за Вавилон-IV уже завершилась. Последние суда с беженцами растянулись тонкой нитью на пути к границам системы. Их безжалостно рвали на части тучи тиранидских трутней и прожорливых кракенов. Единственный защитник колонны – "Мушруш", крейсер типа "Тиран" – сжигал одного врага за другим из плазменных макропушек, но он не мог быть одновременно повсюду.

      В отличие от лёгких биокораблей, крупные суда тиранидов никуда не спешили. Они приступили к поглощению Вавилона. Несколько десятков кораблей-ульев облепили поверхность засушливого мира, высасывая все соки с помощью капиллярных башен, в то время как поглотители отдыхали после сражения. В холодный космос выплёскивались тысячи галлонов ихора и разъедающей кислоты, но эти исполины уже сыграли свою роль, а поэтому и не думали двигаться с места. Они подтянули и облепили бесчисленными щупальцами свои бесформенные тела так, что стали походить на луны из фиолетовой плоти. Они уже ни о чём не беспокоились, так как обломки флота защитников планеты вращались на орбите, падали и сгорали в атмосфере.

      Только один объект, сотворённый человечеством, дамокловым мечом нависал над Вавилоном. Вытянутая сигара фюзеляжа с крыльями солнечных батарей напоминала фигуру регицида. По плану Мортена эта пешка, этот солдат собирался стать ферзём, Ангелом Смерти, и отрубить щупальце Великого Пожирателя.

      Однако у Разума Улья тоже были свои мысли насчёт орбитальной станции, потому что с кормы "Вавилон-V" уже покрылся бурой инородной плотью. Бугрились лиловые мышцы, стягивая и раздавливая обшивку, а на поверхности этого существа пульсировали золотистые мешки, внутри которых билась новая, чуждая и невероятно опасная для человека жизнь.

      Разум Улья праздновал победу и не торопился покончить со станцией, за что командор Мортен и собирался его наказать.

4

      Мортен подождал, пока сервитор-привратник проведёт алой плоскостью сканирующего луча по его лицу, а потом вытянул руку. Сервитор арсенала выпустил иглу из механодендрита и взял кровь на анализ. После всех проверок знак Омниссии на вратах провернулся вокруг оси, и тяжёлые высокие створки распахнулись. Командор вошёл в святая святых "Злого Рока". В этом месте ждало своего часа самое смертоносное оружие Караула Смерти, самые крепкие доспехи и самые страшные тайны. На страже последних стояли хранители караула – Весемир и Лето, могущественные Ангелы Смерти станции "Тигр", великие воины-чародеи. Их бдение не прекращалось ни на минуту. Хранителей можно было принять за статуи, настолько неподвижны были эти керамитовые колонны.

      – Командор, – одновременно произнесли они.

      Хранители убрали с пути Мортена скрещенные алебарды. Командор сотворил знамение аквилы и двинулся дальше.

      В полумраке тусклого сияния свечей, вдыхая аромат сожжённого воска, Мортен увидел тысячи единиц оружия на каменных стенах и сотни силовых доспехов, подвешенных на цепях в гидравлических стойках. На всём протяжении этого Храма Войны и Смерти – от входа, через атриум и ближе к алтарю – своего часа ждали инструменты и одежды Мрачного Жнеца, от простых ножей и до боеголовок, начинённых опасными вирусами. Бесчисленные сервиторы и их хозяева-магосы трудились здесь ради сохранения и преумножения впечатляющего арсенала. Среди порванных трофейных знамён, костей поверженных врагов и парящих ламп-сервочерепов ковалась мощь Империума.

      Мортен кивнул встреченным технодесантникам, а потом воскликнул словно в пустоту:

      – Война грядёт!

      Зов многократно отразился эхом от куполов многочисленных нефов, и все работы мгновенно прекратились. Наступила тишина.

      Магосы отвлеклись от собственных дел. Они окружили Ангела Смерти и затянули песнь на технолингве. Следом за худощавыми фигурами в багровых сутанах потянулись вереницы сервиторов. Они несли элементы тактических доспехов дредноута.

      Ближайший техножрец поставил перед командором поножи и пал на колени, осознавая, к чему удалось прикоснуться. Он молился не на Мортена, а на чудо Бога-Машины, на реликвию, на доспехи, которые были старше всех живых существ в этом месте.

      Командор сделал шаг и раскинул руки в стороны. Мортена облепили механодендриты. Одни проверяли чувствительность разъёмов чёрного панциря, другие иглами впивались в искусственный череп. Так, часть за частью, куплет за куплетом, командор превращался в нечто большее, чем Ангел Императора. Он становился мифическим Всадником Апокалипсиса, самой Смертью на бледном коне, за которым следовала преисподняя.

      Приготовления закончились. Лишь те техножрецы, которые заменили ноги на гусеничные или колесные движители, смогли устоять. Остальные пали и бились в агонии священного трепета, уже не в силах поддерживать Песнь Войны.

      Пред ними явилось воплощение Гнева Омниссии, воин-терминатор в доспехах "Тартарос". Железные волки отдыхали на скалах могучих покатых наплечников. С нагрудника клиновидной кирасы распахивалась пасть неведомого страшного зверя с настоящими клыками, инкрустированными в адамантий. На ронделях были изображены волки, воющие на луну. Заострённый горжет закрывал половину лица Мортена, но только подчёркивал яростную пляску холодного пламени оптических имплантатов.

      К левой руке командора магосы прикрепили спаренную автоматическую пушку. На правой же хищно прокручивались зубья цепного кулака.

      Мортен ощутил невероятную уверенность в собственных силах. Не существовало такого препятствия, которое он был не в силах преодолеть.

      Каждый шаг Мортена сопровождался гулом. Техножрецы расступились и проводили командора восхищением, застывшим на устах, динамиках, голосовых модулях.

      Всадник Смерть отправился собирать души и готовить мир к наступлению апокалипсиса.

5

      Анрайс смотрел на воина, который сидел на противоположной скамье прямо у рампы "Громового Ястреба".

      Старые потёртые доспехи "Аквила", болтер модели "Годвин", связка с гранатами вместо ремня, патронташ у поясницы и зазубренный боевой нож, примагниченный к левому бедру. Всё знакомо и обыкновенно, кроме знака на правом наплечнике. Там в чёрном поле остался отпечаток алой тигриной лапы. Он был выполнен намеренно небрежно, и Анрайс затруднялся ответить, какому капитулу принадлежал этот воин. Капитан чувствовал странную связь с незнакомцем, хотя и отличались они друг от друга как ночь от дня. Короткие кудрявые тёмные волосы неизвестного воина против длинных прямых светлых у Анрайса. Чёрная выжженная до углей кожа против болезненной бледности. Крупные каменные очертания лица против утончённой неестественной для Астартес красоты. Только клыки показались знакомыми. Анрайс заметил их блеск, когда воин зевнул.

      – Да, – кивнул Торгнюр, – он тоже потомок Сангвиния. Я знаю ваш запах.

      – Вот только я не припомню подобную геральдику среди своих, – произнёс Анрайс. – И кожа…

      – Эх ты… язык на что? – скальд повернулся к безымянному воину напротив с той же тигриной меткой на наплечнике. – Эй, брат, тебя как звать?

      Собеседник снял шлем, окинул взглядом Торгнюра, потом Анрайса и ответил:

      – Халифа ибн Султан аль-Халид.

      Торгнюр двинул локтём в бок капитану:

      – А я всегда думал, что это у тебя самое длинное имя, – скальд вновь повернулся к Халифе. – Меня зовут Торгнюр по прозвищу Шумный.

      – По прозвищу Голый! – прикрикнул со своего места Угэдэй.

      – Заткнись! – рявкнул скальд. – Послушай, Халифа… извиняй за вопрос. Но… кто вы такие?

      – Мы – Воины Тигра! – с достоинством воскликнул десантник.

      Все бойцы с красной звериной меткой на наплечниках дружно ударили кулаками по нагрудникам.

      – Это я слышал, – кивнул Торгнюр. – Но никто из нас не узнает вашу символику. Вы какой-то новый капитул что ли?

      Халифа покачал головой.

      – Мы – воины станции "Тигр".

      – Кажется, я догадываюсь, куда он клонит, – тихо проговорил Варлам. – С ума сойти…

      Торгнюр хмыкнул:

      – Что-то я всё равно не пойму. Не хочешь ли ты сказать, Халифа, что…

      – Командор Мортен, – темнокожий воин перебил скальда, – воспитал и обучил каждого из нас. Мы прошли испытание огнём и получили геносемя, которое хранилось на караульной станции.

      Анрайс не сразу нашёл слова. За него это сделал Варлам:

      – Мортен подписал себе смертный приговор. Особенно если использовал геносемя первого основания.

      – У Мортена, похоже, адамантиевые яйца, – сказал Торгнюр. – Хотел бы я видеть лицо Данте или Калгара, когда они узнают о таком оскорблении.

      – Похоже, он и впрямь собрался победить или погибнуть, – проговорил Геральт.

      Халифа же расстегнул страховочные ремни и встал с места:

      – Командор Мортен – величайший Астартес. Если бы не он, моя родина пала бы давным-давно! Если бы не он, то ни одного Воина Тигра вы бы никогда не увидели! Мы все обязаны ему жизнью!

      Воины Тигра подхватили одобрительный вскрик.

      – Ладно-ладно, спокойнее, снежок, – усмехнулся Торгнюр. – Просто знай, что так называемый "величайший Астартес" совершил очень пакостное преступление. Присвоение геносемени – не шутка.

      – Какие времена, такие и решения, – Халифа опустился на место.

      – Ладно… я тут много чего наговорил, но не считай меня надутым говнюком, – Торгнюр стянул с шеи связку с клыками хищников со всех концов галактики. – Вот, возьми. И не держи зла.

      Халифа нехотя, но всё-таки принял подарок.

      – Спасибо.

      – Давно уже воюете? – продолжил Торгнюр.

      – Я в строю восемнадцать лет. Но среди нас есть те, кто служит уже почти сорок.

      – Тридцать семь, – поправил Халифу десантник справа.

      – Ого! – выдохнул Торгнюр. – Стаж!

      Скальд спросил чуть погодя:

      – Я так понимаю, вы все с Вавилона?

      Халифа кивнул и ответил:

      – У командора Мортена не было сил защищать несколько миров.

      Торгнюр ещё продолжал расспрашивать нового знакомого, когда Анрайс заметил, что визор шлема моргает. Капитан заправил волосы в броню и надел шлем. Увидел вызов от пилота.

      – Я сейчас, братья, – Анрайс встал и направился в кабину "Громового Ястреба".

      Там, сквозь бронированное лобовое стекло, капитан увидел цель – парящий стержень "Вавилона-V" – и чуть в отдалении двух громадных чудовищ, которые летели навстречу, отталкиваясь многочисленными щупальцами.

      – Дело в поглотителях? – спросил Анрайс, указав пальцем на чудовищ.

      – Нет, капитан, – ответил пилот. – Поймали сигнал бедствия. Только-только перевели. Кто-то на борту "Вавилона" используют последние алгоритмы шифрования. Передаю вам.

      Дух Машины силовых доспехов принял входящее сообщение и воспроизвёл его:

      "Говорит сестра Бахира, орден Чёрной Розы. Мы засекли перемещение. Кем бы вы ни были, помогите! Запрашиваем немедленную эвакуацию! Мы больше не можем удерживать станцию!"

      – Культистам когда-нибудь удавалось подделать такие передачи? – спросил Анрайс.

      Пилот покачал головой:

      – Нет. Они по-другому воюют.

      – Тогда попытайся связаться с Бахирой, – приказал Анрайс.

      – Есть!

      Капитан снова перевёл взгляд на поглотителей, парящих в пустоте.

      "Интересно щупальцами они дёргают инстинктивно или в них тоже есть какие-то органические двигатели?" – подумал Анрайс.

      – Готово, капитан. Можете говорить с помощью собственного передатчика, – произнёс пилот. – Я усилю сигнал.

      Анрайс похлопал воина по наплечнику, а потом сказал Сестре Битвы:

      – На связи капитан Караула Смерти Анрайс де Ле Стат. Доложите обстановку.

      – Хвала Императору! – Анрайсу понравился голос: слегка хриплый, но громкий командирский. – Мы удерживаем вышку связи, но боеприпасы на исходе!

      Капитан вспомнил карту орбитальной станции, и подумал, как добраться до Сестёр. Существовало два маршрута, но даже самый короткий требовал почти двух минут времени, не учитывая возможное сопротивление.

      – Сколько вас?

      – Двенадцать. Все ранены. Мы долго не продержимся!

      – Бахира… неприятно это говорить. А слышать, наверное, ещё больнее, но вам придётся подождать. Мы доберёмся до места не раньше чем через полчаса.

      Молчание на частоте вокс-связи. И лишь через несколько секунд женщина на том конце отозвалась:

      – Ясно... мы... попытаемся. Да поможет нам Император!

      Анрайс выругался про себя и быстро переключился на линию Мортена.

      – Командор…

      – Ни слова больше! Я перехватил сигнал. Нет!

      – Но они же…

      – Нет, Анрайс! Поздно что-то менять!

      Мортен отключился, а Анрайс пулей метнулся в десантный отсек.

      – Братья, – капитан посмотрел на офицеров, которые делили с его отрядом один челнок. – Нужно быстро кое-что обмозговать!

      Захария, второй капитан без команды, как и Угэдэй, проскрипел зубами:

      – Так и знал, что с вами двумя ничего по плану не получится!

      – Просто выслушай, – попросил Анрайс. – После закладки моего заряда нужно окно на пару минут. Если не успеем, спасайтесь.

      – С нами сначала посоветоваться не хочешь? – спросил Торгнюр.

      Анрайс метнул на него резкий взгляд:

      – Тоже думай! Самым умным должен быть, если судить по возрасту!

      – Всеотец! – взмолился Торгнюр.

      Ещё не начался абордаж, но закипел мозговой штурм.

6

      Мортен тоже кипел.

      Злобой.

      "Когда-нибудь я казню Анрайса… доиграется!"

      Ненависть бурлила пузырями на поверхности и переливалась через край. Не самое лучшее настроение в бою, но пока Мортен справлялся без ошибок.

      Он поймал генокрада за шею и вспорол его штыком, прикреплённым к стволу автоматической пушки. Мортен отбросил бьющееся в агонии тело и уложил два снаряда точно посреди стаи хормагаунтов, поспешивших к десантникам. Осколки посекли множество кровожадных тварей, и те стали лёгкой добычей для отряда "Мортен". Воины, набранные исключительно из капитулов наследников и первых сынов Робаута Жиллимана, растоптали изувеченных тиранидов и двинулись вглубь станции.

      Алые гребни, золотые регалии и роскошные стяги над трупами безобразных чудовищ.

      Мортен осмотрелся.

      Они высадились на ремонтной палубе, где находилось оборудование, с помощью которого вели работы на обшивке "Вавилона". Мортен увидел ряды реактивных ранцев, ярких скафандров, гражданские скоролёты и даже небольшие челноки. Тираниды не тронули эту технику.

      О владельцах так не скажешь. Некоторые рабочие успели облачиться в оранжевую спецодежду, других растерзали на пути к спасительной пустоте. Люди предпочли гибель от недостатка кислорода, но чудовищ такое решение не устраивало. Твари не просто убивали, а рвали тела с ужасающим усердием.

      Ещё по пути попалось несколько трупов корабельной охраны и обезглавленное тело Сестры Битвы, оторванные конечности, стреляные гильзы, обломки панцирной брони и обрывки окровавленной формы.

      Отряд уже почти преодолел длинную палубу, когда из распахнутых дверей хлынул поток чужацкой мрази.

      – Плечом к плечу! – выкрикнул Мортен. – Берегите боезапас!

      Десяток Астартес выстроились широким клином, чтобы не дать тварям зайти с фланга или тыла. В центре несколько тяжеловооружённых терминаторов, а по бокам воители в доспехах-реликвиях, которые не сковывали движений.

      – Запомните этот день! – проорал командор, когда две стихии – одна безумная и необъятная, а другая сосредоточенная и сплочённая – столкнулись.

      Опустились мечи и топоры, просвистели копья. Прожужжало цепное и прошипело силовое оружие. Глухо отозвались на град ударов громовые щиты, и взревели духи машин силовых доспехов, на которые пролился рассекающий дождь когтей и клыков.

      Мортен пронзил хормогаунта штыком, и обрушил цепной кулак на воина тиранидов. Тварь попыталась отскочить, но слишком поздно. Пусть прожорливые мономолекулярные зубья не попали по голове, но с лёгкостью вспороли грудную клетку и вырвались на свободу с фонтаном дурнопахнущего вязкого ихора. Следом Мортен рассёк генокрада, который попытался перепрыгнуть фалангу десантников, а потом поймал в ладонь мелкого потрошителя. С мрачным удовлетворением командор сжал кулак, но уже в следующую секунду поморщился от боли. Хормогаунт, пойманный на штык в начале схватки, расширил рану и сполз ниже. Из последних усилий достал Мортена острой косой.

      Не смертельно, но неприятно.

      – Держаться! Держаться! – орал Мортен и убивал тиранидов направо и налево.

      – Держаться! – подхватили воины Караула.

      Утробный вой, рычание, клацанье зубов и шипение.

      Крики боли, боевые кличи, молитвы и брань.

      Молниеносные, едва различимые взмахи костяными клинками, хлопки оружия-биоморфов, свист ядовитых иголок.

      Ослепительные лучи силовых копий, рёв цепных клинков, способный выбить дух из трусов, удары ногами и щитами, сокрушающие кости и панцири.

      Орда взяла в осаду несокрушимую твердыню. Окрасила стены крепости собственной кровью. Потеряла необходимый темп.

      Мортен почувствовал это.

      – Во славу Императора! Огонь!

      В стволах автоматической пушки скопилось уже много ихора, но раскалённые молнии осколочных снарядов прорвались наружу, очистив священное орудие от скверны. Они пробили одно тело, второе, третье… десятое и, наконец, разорвались, отбросив нападавших.

      Ангелы Смерти перешли в наступление. Истребляли огнём из болтеров и пушек сначала крупных синаптических тварей, а потом добивали мечущуюся мелочь. Шли неторопливо. Впереди терминаторы, позади остальные воители. Последние копьями и мечами добивали изувеченных тиранидов, которые выглядели так, словно попали под поезд.

      Отряд "Мортен" зачистил палубу и проход на другой участок всего за три минуты. Командор стёр пот и корку запекшейся крови со лба. Смахнул потроха генокрада с наплечников. Повернулся к боевым братьям и прокричал:

      – Воины! Сегодня не погибнет ни один Ангел Смерти!

7

      – Ставь! – приказал Анрайс.

      Грузовой сервитор, собранный механикумами из двух приговорённых к смерти преступников, присел, развёл механизмы, состоящие в равной степени из металла и плоти, и осторожно положил опасный груз на пол. Больше этот безголовый уродец был не нужен, но Анрайс не собирался разбрасываться полезными устройствами.

      – Двигайся к точке эвакуации.

      Две пары ног послушно перешагнули через трупы тиранидов и мутантов из культа генокрадов, которыми отряд "Лестат" щедро засеял всю командную рубку орбитальной станции.

      – Готово, капитан, – сказал Варлам. – Я отключил питание маневровых двигателей. "Вавилон" падает.

      Анрайс кивнул и ввёл подтверждающий код. Таймер вирусный бомбы сдвинулся с цифры 3:00:00 на 2:59:59.

      – Всё, парни, на выход, – приказал капитан. – Двигаемся за сервитором. Пусть теперь отвлекает внимание на себя. Я уже замучился его охранять.

      Однако на пути к новой точке эвакуации контратак со стороны чужаков не последовало. Те, что повстречались, либо съёжились в попытках перетерпеть боль и восстановить раны, либо ползли, окрашивая металл пурпуром зловонной крови. И тех, и других десантники "Лестата" просто давили сабатонами.

      Командиры трёх отрядов выбрали точкой сбора не разрозненные отсеки с возможностью выхода в открытый космос, а обзорную палубу станции. Спастись можно было, только расколов бронированное стекло, но зато появлялось драгоценное время, чтобы добраться до Сестёр Битвы. Обзорную палубу рассматривали на общем инструктаже, но потом отмели этот замысел. При высоких потерях существовала проблема с транспортировкой раненых и убитых, но, что удивительно, из всей группы серьёзно пострадал только капитан Захария.

      Анрайс увидел как его, перехватив за плечи, тащит на себе Халифа.

      – Что случилось? – спросил капитан.

      Анрайс заметил, что одна линза визора десантника разбита, и кровь тонкой струйкой пачкает табард Захарии.

      – Ядовитая игла. У капитана лицо распухло так, что уже ничего не видит и шлем снять не может, – ответил Халифа.

      – Фу, мерзость какая, – повёл плечами Торгнюр. – Вы-то сами как? Нормально?

      – Да, брат-волк, – отозвался Халифа.

      – Сейчас только этого тормоза Угэдэя дождёмся и домой, – скальд перезарядил осколочную пушку. – Боюсь сглазить, но… операция-то неплохо идёт!

      – Тише! – воскликнул Варлам.

      – Не думал, что ты такой суеверный, дружище, – усмехнулся Торгнюр.

      – Тебя подводит слух, брат, – тихо прошипел Итаро. – Стая…

      Скальд застыл. Вытянул острые уши.

      – Хормогаунты, генокрады… и кто-то большой… очень большой, – произнёс Торгнюр. – Наступают из коридора 7ed-1 и 7ed-2-2.

      – К бою, – приказал Анрайс.

      Капитан осмотрелся.

      Когда-то в этом помещении находилось казино. Пол покрывал роскошный алый ковёр, испорчённый пятнами застарелой крови, опалинами и следами кислоты. Причудливая вязь позолоченных капель перемешивалась на стенах с уродливыми отверстиями от снарядов и росчерками лазерного оружия. Роскошная люстра на тысячу свечей валялась на полу, и стекло хрустело под ногами десантников. Столы для карточных игр и рулеток, игровые автоматы, всё послужило предыдущим защитникам в качестве баррикад, но самих защитников некому было защитить.

      "Здесь погибла почти рота матросов", – подумал Анрайс, глядя на обезображенные тела.

      Возводить новые укрепления было некогда, поэтому Анрайс приказал:

      – Отходим к иллюминатору!

      Место, откуда можно было полюбоваться красотой планеты, нависало над залом на несколько метров. Анрайс тут же представил, как когда-то давно, задолго до всех этих безумных событий, на этой площадке встречались высокопоставленные служители "Вавилона-V", вольные торговцы, обычные влюблённые из необычных семей. Они облокачивались на ограждения, пили коктейли из высоких бокалов или просто беседовали. Чуть поодаль располагались гнёзда для любителей астрономии, внутри которых находились небольшие телескопы для наблюдения за поверхностью пустынного мира или за звёздами, щедро рассыпанными вокруг.

      Анрайс позволил себе один единственный взгляд на Вавилон, ведь он уже никогда не будет прежним, как бы ни закончилось сражение.

      Если не обращать внимания на титанические тела кораблей-ульев, то можно было сказать, что Вавилон также прекрасен, как и многие годы назад, когда капитан видел его в последний раз. Под лёгкой песочной дымкой всё также сверкали стеклянные зиккураты и угадывались иные исполинские строения, направившие копья-башни навстречу неприятелю из глубин космоса.

      Всего этого не станет уже через три часа.

      Капитан вздохнул и посмотрел на воинов под его началом.

      – Итаро, Геральт, защищайте проходы с флангов. Я в центре. Остальные воины стройтесь в фалангу. У кого уже закончился боезапас, вставайте вперёд и опускайтесь на одно колено. Остальные прикрывают со второго ряда.

      Анрайс провернул в руке цепной топор. Ему понравилось новое оружие, принятой в дар на Литуане. Техножрецам "Злого Рока" не понадобилось много времени, чтобы восстановить его, и хищный Дух топора вернулся в привычную для себя стихию. Во время боёв Анрайс чувствовал, что оружие рвётся из рук только бы изувечить врага ещё сильнее. Многие твари в этот день на собственном панцире познали гнев топора с серебряной волчьей головой на рукояти.

      Капитан спустился вниз и встал у лестницы между обзорной площадкой и казино. Всего было три таких достаточно узких перехода. Как-то иначе попасть наверх можно было только прыжком, но там тиранидов ждали мечи и снаряды.

      Послышался гул: шелест хитиновых чешуек и скрежет когтей по металлу. Фиолетовый клубок возник в коридоре напротив Анрайса. Он разорвался потоком ихора, когда Торгнюр начал укладывать одну гранату за другой.

      Бах-бах-бах…

      Коридор, по которому наступали тираниды, превратился в бойню, в которой уже несколько лет не убирали. Однако даже такое ужасное истребление не остановило тварей, похожих на змей с костяным панцирем и выросшими когтистыми конечностями. Хормогаунты вырвались из коридоров, объединяющих казино с остальной станцией, и высокими скачками, как саранча, сблизились со строем десантников.

      – Огонь! Гранаты! – выкрикнул Анрайс.

      Общий залп. Росчерки болт-снарядов и тучи гранатных осколков. Десантники только на пару секунд отбросили рой, а потом вспыхнула жестокая рукопашная схватка.

      Цепной топор в руках Анрайса превратился в газонокосилку, которая подрезала вытянувшуюся буйную траву. Напор чужеродной мрази был настолько плотным, что ихор залил не только оружие капитана, но и доспехи.

      Итаро и Геральт сражались чище.

      Ликтор всегда убивал молниеносно, но когда он совершил сверхъестественный прыжок на несколько десятков метров, произошло невероятное. Хищник, который привык к тому, что жертва его даже не замечает, сам попал в ловушку. Итаро отточил рефлексы не хуже силовых когтей. Перекрестный замах и ликтор развалился на куски.

      В то же время Геральт вытянул руку и изверг поток псионического пламени. Горели панцири, плавились глаза, и исчезала чешуя, но твари всё равно стремились к цели в кровожадном безумии.

      Во время очередного замаха Анрайс не рассчитал сил и вонзил топор прямо в стену. Тираниды наступали, и капитан просто не успел вытащить прожорливое оружие из "капкана". Он отступил на пару ступеней выше и отбивался от чудовищ голыми руками.

      Даже острые как бритва чувства не спасли Итаро от лавины извивающихся тел. Один мелкий хормогаунт бросился сначала в ноги десантника, а потом резко вскочил и вонзил косу прямо в правый глаз мастера клинка. Итаро выругался и превратил чужака в фарш, но обломок кости всё также продолжал торчать из раны.

      Геральт бил сосредоточенно, почти математически рассчитывая каждое действие, но один генокрад забрался на потолок и спрыгнул позади кодиция. Взмах, и Геральт повалился наземь с рассечённым бедром. Генокрад уже собирался запрыгнуть сверху, чтобы нанести добивающий удар, но от кодиция повалил пар. Кольца пламени одно за другим разошлись в стороны, опалив атакующих. Позолота на стенах поблизости вздулась пузырями.

      И вот наступил тот момент, когда строй десантников поколебался. Ещё секунда, и тираниды отпразднуют победу.

      Однако оставалась ещё надежда.

      – Нет, нельзя вас одних оставлять! – раздался возглас на волне вокс-связи.

      Ураганным болтерным огнём на палубе появился отряд "Угэдэй". Этот удар переломил хребет орды.

      Переломил бы, если вдруг одна из стен казино не рухнула, и не появилось… ОН.

      Разрушитель бункеров. Погибель чемпионов. Кричащий убийца. Carnifex voracio.

      Громадная тварь вскинула голову с несколькими уродливыми бивнями к потолку и издала настолько пронзительный рёв, что он прорвался даже сквозь звукопоглотители. Те десантники, кто пренебрёг защитой головы, поморщились от боли, а у Торгнюра даже потекла кровь из ушей.

      Карнифекс изрыгнул комок биоплазмы, что мгновенно растворил пол и ещё несколько палуб под ним неподалёку от строя десантников.

      У последних была возможность уничтожить такое чудовище, если бы они встретились с ним в начале штурма, но теперь Ангелам Смерти, вооружённым лишь ножами и топорами, оставалось только выживать до появления челнока.

      Воины Тигра принялись дружно поливать карнифекса огнём из болтеров, пока Угэдэй не рявкнул:

      – Прекратить! Отступайте к отрядам "Лестат" и "Захария"!

      Чудовище не обратило на стрельбу никакого внимания. Похоже, карнифекс был даже доволен, что мелкие сородичи оставили столько вкусного мяса ему одному. Он двинулся в сторону десантников, ускоряясь с каждым шагом.

      Пол задрожал, а Анрайс почувствовал неприятный холодок чуть ниже пояса, в том месте, в котором его когда-то разорвал надвое патриарх генокрадов.

      Карнифекс протаранил обзорную площадку. Искорёженный металл, камнебетон и все, кто находился наверху, разлетелись в стороны, а на бронированном стекле разрослась паутина трещин.

      – Все назад…

      Анрайс услышал неуверенность в собственном голосе и возненавидел себя за это.

      – Итаро, Угэдэй, Геральт, окружайте его! – проорал Анрайс уже злее и решительней.

      – Мне пиздец, Анрайс, – прозвучал голос кодиция по воксу. – С такой ногой я уже никого не окружу.

      Капитан отыскал взглядом боевого брата. Геральт лежал у развороченной площадки. Рана на ноге оказалось настолько широкой, что даже орган Ларрамана не мог сразу остановить кровотечение.

      – Я за него!

      Халифа отважно бросился на чудовище с одним боевым ножом в руке. Воин Тигра едва успел пригнуться, когда огромная коса промелькнула там, где он находился всего секунду назад. Карнифекс ревел и преследовал Халифу, размахивая костяными лезвиями и ударяя по полу неподъёмными клешнями. Воин Тигра отпрыгнул, приземлился на наплечник, перекатился и разорвал дистанцию.

      Анрайс решил воспользоваться случаем. Сначала короткой командой отправил в самоубийственную атаку отрядного сервитора, а потом и сам рванулся вперёд. Хотел было забраться на спину зверю, но получил тяжеленным копытом прямо по груди. На визоре вспыхнули предупреждающие алые символы, а капитан на мгновение забыл, как дышать. Карнифекс был отнюдь не глупым зверем. Даже не тронул бездумного болванчика, рухнувшего после таранного удара о толстый панцирь чудовища.

      Анрайс влетел в иллюминатор. Стекло покрылось трещинами настолько, что даже огромную планету не разглядишь.

      Двое потерпели неудачу, а вот у Угэдэя получилось ранить карнифекса. Силовая сабля оставила чёрный след на коленном суставе чудовища. Однако повторить удар одноглазый не успел. Карнифекс второго шанса не давал. Он разбил шлем и скальпировал одноглазого десантника органической косой.

      Обливаясь кровью, Угэдэй прорвался к брюху чудовища и выпустил ему внутренности. Однако карнифекса даже такая страшная рана только раззадорила. Тварь пинком отправила надоедливое насекомое в сторону. Карнифекс собирался вонзить косы и добить Угэдэя, но Итаро бросился наперерез и парой взмахов отсёк одну клешню силовыми когтями. Карнифекс взвыл и потянулся к мастеру клинка. В последнее мгновение чудовище отпрянуло, и молнии силовых когтей только бивни снесли. Карнифекс сомкнул мощные челюсти на руке Итаро и рванул с такой силой, что вырвал её с корнем, отправив мастера клинка в полёт.

      Это и погубило чудовище.

      Итаро ударился об иллюминатор, и окно потоком острых осколков вылетело вместе с воздухом в космос. Ангелы Смерти включили магниты сабатонов, а мелкие тираниды, как и их громадный защитник, отправились покорять просторы вселенной.

      Анрайс связался с "Громовым Ястребом":

      – Борт 1-4, где вы, чёрт возьми?!

      – Видим вас, капитан. Двадцать секунд.

      Анрайс оглядел бойцов.

      – Чего ждём?! Наружу! Скорее!

      Десантники, помогая раненым товарищам, отключали магниты, отталкивались и плыли по волнам холодного звёздного моря среди россыпи разноцветных фишек, разбитой мебели, стреляных гильз и изувеченных тел, что уже покрылись инеем.

      Анрайс повернулся в полете и поглядел на то, как проходит космический бой.

      Колонна кораблей беженцев сократилась вдвое, но трутни больше не преследовали ускользающую добычу. Они возвращались к планете.

      "Наверное, поняли, что мы ещё опасны", – подумал Анрайс, наблюдая за тем, как "Злой Рок" маневрирует между поглотителями.

      Ударный крейсер пользовался своими скромными, в сравнении с исполинами, размерами и яростно их жалил, не делая поблажки на то, что чудовища вступили в сражении ранеными. Одна циклопическая тварь уже едва шевелила щупальцами, а вторая всё ещё огрызалась, выпуская в пространство изумрудные мешки с биоплазмой. "Злой Рок" отвечал на вспышками макропушек и ослепительно белоснежным сиянием дюз.

      Спустя несколько минут капитан в числе последних влетел в спасительное нутро "Громового Ястреба". Быстро посмотрел на подчинённых.

      Никто не ушёл целым. Воздух опьянял зовущим ароматом крови.

      – Как состояние, братья? – спросил Анрайс, тряхнув головой, чтобы прогнать наваждение.

      – З… завершим… начатое, – через силу проговорил Итаро.

      Лицо мастера клинка оттаивало после тесного соприкосновения с леденящим вакуумом. Оно трескалось и кровоточило. Обрубок руки у самого плеча выглядел мерзко. Но Итаро не сдавался.

      Анрайс направился в кабину пилота.

      – Выходи на связь с Бахирой… если она ещё жива, – произнёс капитан.

      – Есть контакт!

      – Бахира! – воскликнул Анрайс. – Бахира! Как слышите?!

      – Чётко, Ангел.

      – Вы не покинули позиции? Вышка связи?

      – Да!

      – Способны пережить выход в космос?

      Бахира замолчала на несколько мгновений.

      – Только краткосрочно. У некоторых сестёр повреждены доспехи.

      – Тогда держитесь крепче и изолируйте помещение.

      Анрайс обратился к пилоту:

      – Давай, как договаривались.

      "Громовой Ястреб" завис рядом с целью. Башня, обросшая со всех сторон чашами радаров и спицами авгуров, стала последней точкой кровавого маршрута, которую предстояло посетить космическим десантникам.

      Пилот уложил все ракеты "Громового Ястреба" прямо в основание колонны, а потом добавил ещё несколько раскалённых лучей из главного орудия челнока. Башня связи накренилась, а потом и вовсе отломилась от тела космической станции.

      Капитан спустился в салон и окликнул братьев, которые были ещё боеспособны:

      – Торгнюр, Варлам, Халифа, хватайте прыжковые ранцы. На выход!

      Теперь плыть в космосе была куда легче. Короткими прыжками Ангелы Смерти быстро настигли цель.

      Тут и там с бешеной скоростью проносились обломки, а уже за ними виднелся ударный крейсер. С минуты на минуту "Злой Рок" пролетит мимо, чтобы принять на борт десантные челноки, а потом, согласно плану, сделает ещё один оборот вокруг планеты, чтобы в конце нанести контрольный выстрел.

      – Уверен, что оно того стоит? – спросил Торгнюр.

      – Ты бы вернулся за мной? – отозвался Анрайс.

      – Конечно!

      – Тогда стоит.

      Башня кружилась в пространстве, и десантникам пришлось потратить ещё несколько мгновений, чтобы дождаться, когда срез повернётся к ним. Анрайс включил двигатель и подлетел к опустевшей шахте лифта. Внутри, следуя за движением вышки, кружились оборванные тросы, обломки, мёртвые тела Сестёр Битвы и тиранидов. В тесном пространстве капитан уже не рисковал использовать ранец. Ускорение было достаточным, чтобы повредить доспехи, поэтому Анрайс отталкивался от стен и парил.

      Внезапно генокрад, плывущий впереди, ожил. Анрайс никак не ожидал от твари подобной выносливости. Он вскинул цепной топор, но даже взвести не успел. Когти уже неслись к лицу.

      Выстрел. Генокрад потерял одну конечность. Выстрел. Тварь закружилась в невесомости. Выстрел. Продолговатый череп генокрада раскололся на осколки костей, куски мозга и аккуратные шарики тёмной крови.

      – Внимательнее, брат, – сказал Варлам.

      Отдача закружила его и оттолкнула почти в начало пути.

      – Спасибо, – проговорил Анрайс.

      Капитан убрал цепной топор на магнитную зацепку – здесь от него было мало толка.

      – Бахира, какой этаж?! Уровень? – спросил Анрайс по воксу.

      Ответа не последовало.

      – Проклятье! – прошипел капитан.

      – Если их тут прижали, то логично было бы забаррикадироваться на самом верху, – посоветовал Варлам.

      Анрайс подплыл ближе к дверям шахты на последнем уровне башни. Попытался вцепиться и развести створки руками, но ничего не вышло.

      Капитан уже хотел было окликнуть боевых братьев и спросить, осталась ли у них взрывчатка, когда дверь покраснела, раскалилась до бела, а потом и расплавилась.

      В шахту влетела сестра-доминион с мульти-мелтой наперевес. Несколько секунд она удерживала десантников на прицеле, а потом опустила тяжёлое оружие.

      Анрайс указал ей рукой направление, а сам двинулся дальше.

      "Слава Императору!" – подумал капитан, когда увидел нескольких серафим внутри.

      Анрайс жестами приказал каждой из них помочь сёстрам без прыжковых ранцев и сам подхватил последнюю воительницу.

      И минуты не прошло, как спасательная операция была завершена.

      Сёстры обессилено рухнули у самой рампы. Некоторые стягивали шлемы и дышали. Воздух "Громового Ястреба", пропитанный кровью и гарью побоища, наверняка показался им самым сладким за всю жизнь.

      Анрайс собирался подняться к пилоту, когда на его пути встала темнокожая Сестра Битвы. Вместо левого глаза женщины зиял провал, а её лицо пересекал уродливый след от когтей.

      – Бахира? – предположил Анрайс.

      – Да, – кивнула сестра. – Благодарю… от всех нас. Ещё час назад мы готовились отдать Императору души.

      – Пока эта тиранидская мразь жива, – Анрайс кивнул на рампу, за которой в тысячах километрах от "Громового Ястреба" корабли-ульи пировали на Вавилоне, – наша служба не закончена.

      – Хорошо сказано, капитан, – кивнула Бахира. – Ещё раз спасибо.

      Анрайс впервые за долгое время остался доволен собой как офицером. Операция прошла успешно, и не один воин под его началом не погиб. Даже более того…

      Ангелы Смерти спасли… жизнь.

8

      После того как Анрайс передал своих бойцов апотекариям, врачам и магосам биологис, привлечённым к столь низкой работе из-за большого числа раненых, то он сразу отправился на капитанский мостик, чтобы присутствовать при Экстерминатусе. Почти за двести лет службы Анрайс ещё ни разу не видел ничего подобного.

      Створки дверей скрылись в стенах, и капитан разобрал обрывок разговора:

      – ...оформил все необходимые документы. Этот Экстерминатус законен и угоден Богу-Императору.

      Анрайс сделал шаг вперёд. Тут же встретился с холодным взглядом Мортена. Молчаливое противостояние не затянулось надолго, но все без исключения, кто присутствовал на мостике, почувствовали, что обстановка накалилась, хотя ни тот, ни другой воин не обладал психическими силами.

      Наконец Мортен бросил коротко:

      – Тебе повезло, – и повернулся к инквизитору Омару Уту, с которым беседовал до появления Анрайса.

      Капитан поднялся на обзорную площадку. Ему показалось странным, но Фердинанд Будейон довольно улыбнулся при встрече и сотворил знамение аквилы.

      Кроме этих двух представителей Святых Ордо больше инквизиторов Анрайс не заметил.

      – Каково это? Подписать приговор своей родине? – спросил Мортен.

      – Не буду врать, – развёл руками Омар Уту, – в один миг я даже подумывал передать дело Фердинанду. Тяжело осознавать… – Омар замолчал на мгновение, – что это случилось по моей вине.

      Инквизитор ответил на немой вопрос после небольшой паузы:

      – "Охота Омара Уту". Четыре очищенных от генокрадов мира за один год… Я получил множество наград и потерял бдительность. Позволил этим мразям выжить.

      – Зато теперь вы знаете цену ошибки, – сказал Мортен. – На нашем с вами уровне ошибки заканчиваются глобальной катастрофой.

      – Командор, – проговорил один из офицеров экипажа "Злого Рока". – Вирус распространился… увеличить изображение?

      Анрайс поглядел на Вавилон.

      После взрыва нескольких бомб в атмосфере планеты, смертельно опасный вирус быстро покончил с любым проявлением жизни. Внешне ничего не изменилось. Вавилон сохранил белые и бежевые цвета. О действии "Пожирателя Жизни" можно было судить по кораблям-ульям.

      Они бились в агонии. Вероятно, это ответвление огромного организма Великого Пожирателя ещё не встречалось ни с чем подобным, поэтому и выработать иммунитет не успело. Щупальца, которые тянулись к капиллярным башням на поверхности планеты, сжимались и разжимались в судорогах.

      Через несколько минут наблюдения ближайший корабль-улей попытался сдвинуться с места, уйти прочь от источника яда, сбежать с пира, на котором подавали отравленную пищу. Но было уже слишком поздно. Вскоре он и двигаться перестал.

      – Лёгкий флот трутней нас больше не преследует! – воскликнул офицер, который следил за стратегической картой. – Они атакуют друг друга!

      – Что с поглотителями? – спросил Мортен.

      – Дрейфуют.

      – Хорошо, – кивнул командор.

      Корабли-ульи почернели и словно бы усохли через пятнадцать минут после распространения вируса. Тогда Анрайс и заметил, что цвета планеты тоже изменились. Появился гнилостный зеленоватый цвет.

      – Концентрация газов в атмосфере достаточна для воспламенения, – сказал один из членов команды.

      Все солдаты и офицеры на капитанском мостике затаили дыхание. Для них это событие было чем-то невероятным.

      В отличие от командора Мортена.

      – Нужна одна лишь искра, – произнёс он устало.

      И добавил спустя несколько мгновений:

      – Пли!

      Анрайс видел множество взрывов за время службы: фонтанирующий огонь баллона с прометием, по которому угодила шальная пуля; детонацию танкового боекомплекта, раздирающую металл как вату; ковровую бомбардировку, что меняет местами небо и землю. Но ничто, ничто до этого и рядом не стояло с Экстерминатусом.

      Анрайс присутствовал при рождение новой звезды. Преисполнился священным трепетом перед предками, которые когда-то подарили Империуму беспримерно чудовищное оружие.

      – Сканирование показывает... – проговорил офицер на мостике. – Никаких форм жизни не обнаружено. Вавилон…

      – Очищен, – закончил Мортен. – Операция завершена. Мы победили.

      – Когда сжигаешь родной мир... – произнёс Омар. – Называйте это как угодно, но только не победой.

      Мортен хмыкнул, а потом добавил:

      – Даже проигрывать надо так, чтобы враг больше не хотел побеждать.

      Обугленные куски кораблей-ульев послужили отличным подтверждением этих слов.