Он привык, что его жизнь определяется правилами. Более трёх тысяч их было на Стене Послушания, мама всегда говорила, что они, её сыновья, должны следовать этим правилам. И они следовали. Позволяли высеченным на скале письменам определять свою жизнь.
Решив, что матери будет приятно видеть, каким благовоспитанным молодым господином он станет, Ванцзи с головой ушел в учёбу. Он надеялся, что мама с небес будет смотреть и гордиться им. И даже не замечал, как становился всё более и более замкнутым. В итоге, понять его мог только старший брат, и то — не всегда.
Когда брат говорил, что младшему стоит завести друга, Ванцзи ничего не мог ответить на этот счёт. Он слишком сильно закрылся в себе, слишком усердно следовал правилам, и все остальные молодые люди стали банально раздражать Второго Нефрита. Их подобострастность выводила Лань Чжаня из себя. Он терпеть не мог лизоблюдов и подхалимов, смотрел на них холодно и жёстко.
Когда приехали приглашенные ученики, Ванцзи не удостоил ни одного из них даже взглядом, несмотря на то, что среди них был и Хуайсан, младший брат лучшего друга Сичэня — Не Минцзюэ. Полностью уйдя в учёбу и дела родного клана, Ванцзи окончательно превратился в нефритовую статую.
Все изменилось на следующий год. Снова приехали приглашенные ученики, но Ванцзи не было тогда в Облачных Глубинах — накануне он ушёл на ночную охоту. А когда вернулся, то обнаружил у ворот столпотворение. И центром были адепты клана Цзян. Точнее, один из адептов.
Одного взгляда хватило, чтобы утонуть в ярких серебристо-серых глазах, полных жизни, но в глубине своей таящих тоску и мучительное одиночество. Сердце Второго Нефрита сделало кульбит, замерло на мгновение и рухнуло куда-то вниз. С трудом, но ему удалось удержать лицо и запечатать губы адепта заклятием молчания.
Но, уже поднимаясь к основной части резиденции, Ванцзи невольно оглянулся. Этот адепт был странным, однако Лань Чжаню показалось, что на сердце стало легче от одного только взгляда в тёплые серые глаза.
Да, похоже, этот адепт принесет им немало неприятностей, но, почему-то, казалось, что теперь у него действительно появится друг. Пусть он перевернёт весь привычный мир с ног на голову, но Ванцзи перестанет быть статуей.
Он вспомнит, как быть человеком.