Они встретились совершенно случайно. Маленький призрачный король быстро увязался за ним, великим богом гор, господином Куньлунем. Однако недаром говорят, что все встречи предопределены на небесах. Скажи ему об этом кто раньше, он бы рассмеялся, ведь именно гора Куньлунь была местом рождения богов, а он являлся воплощением этой самой горы. Но сейчас он был согласен с этим выражением, особенно в те моменты, когда ловил себя на том, что засматривался на маленького призрачного короля. Совсем как в их первую встречу.
Призрачный король… С какой стороны ни посмотри, но тот по идее должен внушать страх одним своим именем. В глазах же Куньлуня он был похож на маленького зверька. Красивого, а вместе с тем честного и прямолинейного. А ещё, как оказалось, любопытного до ужаса. Может, всё дело в том, что Куньлунь был великим богом гор и рек, не ведающим страха? Так или иначе, но сейчас он меньше всего хотел думать о чём-либо, кроме чело… Призрака перед собой.
Сяо Вэй то и дело расспрашивал его обо всём на свете. Иногда Куньлунь даже чувствовал себя немного неловко, что было само по себе удивительно, ведь все считали его настолько невоспитанным и бесстыжим, что у кого-то могло сложиться впечатление, будто Нюйва не пыталась научить его манерам, а сам он не ведал о существовании совести. Подобное случалось в те редкие моменты, когда он ловил себя на мысли, что их разговоры по типу «вопрос-ответ» похожи на то, как учитель обучает своего маленького ученика.
– М? Сяо Вэй, ты что-то принёс? – отвлекшись от своего крайне увлекательного разглядывания горящих в костре веток и вместе с тем размышлений, Куньлунь обратился к маленькому призрачному королю, изучая то, что было у него в руках. Тот не ответил и лишь показал тушу какого-то убитого то ли животного, то ли монстра. Устроившись рядом у костра, Вэй сначала хотел было съесть это странное создание, но засомневался и в конце концов оторвал лапу от убитой туши, после чего протянул её Куньлуню – прямо так – сырую и кровоточащую.
Куньлунь, может, и оценил жест Вэя, но Вэй готов поклясться, что на секунду у Куньлуня было странное выражение лица, после чего он улыбнулся:
– Прости, но я не ем сырое. Как насчёт… Как насчёт того, чтобы пожарить его?
Вэй сначала расстроился, решив, что сделал что-то грязное и неправильное, но, увидев улыбку Куньлуня, он сразу забыл все свои печали. Кроме того, это предложение… Означало ли оно, что он всё же поступил правильно? Так или иначе, он согласился, и ещё некоторое время они провели в тишине, нарушаемой разве что потрескиванием костра и капанием сока да крови с мяса прямо в костёр.
– Боги не едят сырое мясо? – внезапно спросил Вэй, протягивая Куньлуню палку с готовым мясом на ней. От такого вопроса Куньлунь рассмеялся, а то, что Вэй спрашивал на полном серьёзе, делало ситуацию ещё более комичной.
– У каждого разные предпочтения: кто-то ест исключительно маленьких злобных призраков, а кто-то пьёт кровь девственниц… – поскольку долгое время Вэй провел вместе с другими призраками, то, конечно, он не особо знал других богов, кроме Куньлуня. Поэтому Куньлунь и решил воспользоваться этим самым незнанием и немного пошутить, Вэй правда его юмора не оценил, судя по серьёзному выражению лица, поэтому Куньлунь решил сменить тему: – Что же касается меня, то я просто не люблю сырое мясо, да и мясо со специями куда вкуснее.
Что же касается самого Вэя, то он пока ещё плохо понимал, когда его собеседник говорит серьёзно, а когда нет. К тому же Вэй безоговорочно доверял богу гор, и в итоге и получалось, что призрачный король принимал все его слова за чистую монету. Хоть Вэй совершенно не понимал лишней траты времени на возню с мясом, он кивнул, как бы не соглашаясь, но давая понять, что он понял.
– А что за специи?
– Хм-м, например, перец, но он тоже разный. На горе Куньлунь ничего толком не растёт, поэтому когда Фуси навещал меня и Нюйву, то всегда приносил что-нибудь, – с этими словами Куньлунь задумчиво посмотрел куда-то вглубь леса. – В последний раз был очень жгучий перец, до этого же, наоборот, крайне сладкий.
Было ли дело в том, что Вэй никогда не пробовал ни очень сладкий, ни очень острый перец, Куньлунь не знал, но тот отвернулся, принявшись доедать мясо. Прошло довольно долгое время, прежде чем Вэй снова посмотрел на Куньлуня:
– Нюйва… Как она выглядит? Она красивая?
И Куньлунь не знал, смеяться ему или плакать от этого вопроса: всем было известно, что у Нюйвы тело змеи и человеческая голова, хотя Куньлуня куда больше интересовал запах уксуса, который прямо-таки исходил от одного малыша-призрака, сидящего совсем рядом. Впрочем, Куньлунь ничего не ответил, лишь придвинулся поближе к источнику этих эманаций. И чем больше он смотрел на него, тем шире улыбался.
– Маленькое невоспитанное существо, ты весь перепачкался, – с этими словами Куньлунь достал платок и вытер им лицо Вэя.
Да-да, именно лицо, ведь маленький призрачный король, как оказалось, ест ужасно неаккуратно. Вскоре после этого Куньлунь поспешил лечь спать, и Вэю ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. И уже когда стояла глубокая ночь, Куньлунь внезапно открыл глаза, приподнялся на локте и без малейшего зазрения совести принялся рассматривать Вэя, иногда перебирая его волосы.
У Куньлуня всё никак не выходили из головы слова Нюйвы: «Что, если Шэнь-нун ошибся?». Но не выходили они не потому, что он сомневался в нём, а потому что он надеялся, что истинное колесо реинкарнации будет установлено и тогда, когда это случится, Вэй… Несмотря на то, что они встретились совсем недавно, казалось, будто с момента их первой встречи прошла целая вечность, но вместе с тем, когда они проводили время вместе, то они, казалось, вовсе не ощущали его течения. Однако разве дело только в этом?
Куньлунь невесело усмехнулся и убрал прядь волос с лица Вэя, лежащего совсем рядом. Пожалуй, он действительно любил этого маленького зверька. Вот почему он на самом деле хотел установления колеса реинкарнации: если это случится, то не только угроза со стороны призраков исчезнет, но и Вэй перестанет ненавидеть свою сущность призрака. Именно с такими тяжелыми мыслями Куньлунь всё-таки лёг спать.