Зима в Найт Сити

А в Найт Сити зима. Редкое явление для этого региона, однако, как говорил Стэнли, Найт Сити — это город возможностей. Конечно, он упоминал это в контексте получения пули в лоб, но это мелочи. Но для Мисти, старавшейся найти во всём светлую сторону, Найт Сити был городом возможностей в контексте положительных моментов тоже.

Выпадал прекрасный белый снег — неожиданно ослепительный для такого грязного места — и летел с серого неба крупными пушистыми хлопьями, оседая на дорогах и тротуарах. Днём он подтаивал, зато ночью подмерзал тонким, но достаточно скользким слоем. Люди, не привыкшие к такому — Калифорния же, какой, к чёрту, снег? — падали, зачастую неудачно. И не выспавшиеся, злые сотрудники Trauma Team, прилетали к своим клиентам и кляли этот лёд, и этот снег, и эту погоду, и зиму в придачу на чём свет стоит. Кому не хватало денег на страховку от Traum’ы, раскошеливались на риперов. Количество погибших в перестрелках падало, количество сломанных конечностей, разбитых лиц, отбитых задниц росло в геометрической прогрессии.

В такие дни к Мисти совершенно никто не заходил, поэтому она молчаливо наблюдала со стороны за происходящим, почёсывая кошку в чёрном свитере с белым черепом. Свитер для кошки связала мама Уэллс. Не то что бы она была из тех милых старушек, которые обвязывают от безделья целые города, но в такие моменты даже она бралась за спицы, едва её голову пронзала мысль, что её кровиночка может отморозить себе всё, что можно. «Кровиночка», воспользовавшись моментом, выпросила одежду и для этого лысого чудовища, после чего принесла к Мисти и радостно объявила, держа свитер в руках:

— Теперь будет крутой пацан!

— Джеки, это кошка, — отозвалась тогда Мисти. Джеки завис на несколько секунд, после чего так же радостно поправил себя:

— Теперь будет крутая пацанка!

Сама Мисти тоже носила на себе свитер от мамы Уэллс, но не потому, что ей связали отдельно для неё, тем самым приняв в «семью». Нет, свитер ей подогнал Джеки, отдав свой, почти не ношенный. «Всё лучше, чем ты будешь в этой ветоши ходить», — озабоченно произнёс он. Свитер доставал Мисти до колен и висел на ней мешком, но в нём и правда было тепло. А ещё он пах Джеки, и Мисти это нравилось ещё сильнее. Сам Джек носил косуху, но с обвязанным вокруг шеи шарфом — матушка заставила надеть — и вечно жаловался, что ему пришлось снять любимую серёжку с крестом с уха и заменить на простой «гвоздик». Видимо, отсутствие даже нескольких граммов золота причиняли Джеки недюжинные страдания.

Единственным, кто избежал возможности быть обвязанным с ног до головы, оказался Виктор. Он почти ничего не поменял в своём стиле, разве что, выбираясь на улицу, надевал авиаторскую куртку коричневого цвета с парочкой нашивок. Мисти, глядя в окно, видела, как он, ловко перебирая ногами, добирается до автомата со снеками, а потом тащится обратно. Вик на её памяти вообще никогда не падал. Максимум, поскальзывался, но тогда он вскидывал руку в противоположную сторону и удерживал равновесие. Однако зима на него тоже влияла. Заходя в магазинчик Мисти за кружкой горячего кофе, Вик какое-то время топтался на входе, ожидая, пока стёкла очков перестанут отчаянно потеть. Салфетки Вик вечно либо терял, либо забывал, поэтому приходилось выжидать определённое время, либо же снимать очки и идти на ощупь, что было несколько опасно — Виктор плохо видел на расстоянии вытянутой руки, а освещение у Мисти было не ахти какое.

— Как дела, Вик? — спрашивала у него Мисти, наливая кофе. Тот садился в кресло, морщился, потирая припухшие от нехватки сна глаза, и вместо ответа делал большой глоток.

Забегал Джеки, то и дело поскальзываясь, чтобы погладить невероятно любившую его кошку, «почистить ауру», да и просто провести с любимой девушкой хоть немного времени. В отличие от Виктора, Джеки иногда падал, всегда выдавая какое-нибудь витиеватое испанское ругательство. Если падал близко от магазинчика, то шёпотом. Если далеко — то Мисти слышала его за милю и хихикала в манжеты.

Самым неуклюжим был Ви. Над Ви даже смеяться не хотелось — его было жалко. И так одни кожа, кости да импланты, так ещё он ими вечно прикладывался об лёд, заставляя волноваться всю округу: Вика, Мисти, кошку и местных бездомных. Один раз Ви, направляясь к Виктору, грохнулся прямо у него чуть ли не под дверью, пропрыгав на заднице по ступенькам весь оставшийся путь. А на обратном пути грохнулся на том же месте с «ох ты ж блять!». Новыми имплантами. После чего остался лежать там же, где и лежал, потеряв какую-либо надежду.

— Ви! Ты живой? — отставив кружку с кофе, Мисти поспешила к нему. Ви согласно промычал и оглушительно шмыгнул носом. — Виктор!

— Слышу! — Виктор выскочил из мастерской, как чёрт из табакерки. — Ну ты даёшь, малыш, — выдохнул он, подхватывая Ви под руку. Мисти подобралась под другую.

— Оставьте меня, — простонал Ви. — Я отказываюсь существовать.

— Мисти, тогда как оттащим его, то принеси, пожалуйста, термос с кофе, — попросил Виктор со вздохом. — И позвони Джеки, пусть приедет. Я тогда на сегодня закрываюсь. Баста. Отдыхаем. Разве что вот этого вот подлечу.

— Но у меня нет хватит…

— Считай, что это подарок.

Отправляясь за термосом, Мисти думала, что вот они — возможности в хорошем контексте. Вот она — светлая сторона. Увы, думать ей пришлось недолго. Через пару минут Виктор затаскивал к себе в клинику уже её.