pearls in her hair

- ох, у этой девушки жемчужины в волосах... -*

- чего? -

Дым, похожий на сигаретный, сгущается перед бледными лицами, заставив обладателей дешёвой травки, купленной где-то в переулке, слегка защурится, смахивая ресницами капли непослушных слёз, а после вновь сделать безумную затяжку, будто бы не обращая внимания на солёную воду в уголках глаз, не говоря уже о лёгких и тяжёлом кашле. Долгий, растягивающийся вдох ядом словно толкал в неизвестный отрыв, который мог унести за собой всё; и душу, и тело, хоть и насчёт тела, довольно спорно. В любом случае, это лишь мгновенье, которое проходит сразу, как только воздух вокруг становится чище и дышать всё легче. Но и этого мгновенья вполне достаточно для мимолётной эйфории, отдыха мыслям.

Но Макс Мэйфилд этим мгновеньем пренебрегает, отдавая сие должное игровой приставке, фильмам, либо падению на скейте, где такие моменты, как ей кажется, длятся дольше, напрягая все сухожилия в теле и пробивая кровь через сердце медленно, резкими толчками, что отдаются в груди болью. Приятной и сладкой, что аж страшно, как бы это всё не проломило рёбра изнутри. Курение дури её никогда не интересовало, будто бы она всегда знала наперёд, что может с ней случиться в тридцать лет или сорок. Но так или иначе Максин всегда выслушивает "бредни" Кортер, даже когда та курит столько, что дым заполоняет всю комнату, в которой они находятся.

И Макс слушает её внимательно, Вивьен это отчётливо видит, отчего её бледная кожа быстро алеет от шеи до щёк, словно там железной губкой для посуды прошлись. Каждый раз глупо улыбается, когда Мэйфилд морщит нос, пытаясь отогнать очередной клочок едкого дыма от лица взмахами ладони. А когда к их "посиделке" присоединяется Ричи, не без сигареты в зубах, то надолго рыжеволосая "принцесса", как её любит называть Вив, надолго не задерживается. Уходит в тёмную гостиную, где ярким, неоновым отливом горит экран телевизора и слышен шум нажимания по кнопкам джойстика и игрового проигрывателя с, на минутку, кассетами, которые они все трое так бережно хранят, а Ричи называет это "почти что реликвия, чёрт возьми!". Но ни музыка, ни игровая приставка не успокаивают Мэйфилд, и та долго недовольно ворчит, что скоро от её лёгких ничего не останется, а после предупреждает Кортер, что если она не придёт следом, то Мэйфилд начнёт без неё. Но она никогда не придаётся своему предупреждению всерьёз, а Вив не заставляет себя долго ждать.

Иногда, конечно, не сдвигается с места, вот как сейчас. Сидит, слегка покачиваясь в стороны от напевающей ею же песни, наблюдает, как рыжие волнистые волосы, длиною до лопаток, напоминают спокойные светлые волны, что слегка покачивают дряхлую, деревянную лодку. А в лодке, разумеется, Вивьен, пытается в глубь океана этих рыжих волн долго не смотреть, боясь быть очарованной красотой морской ундины* или божественно-отравляющим голосом сирены, боясь поддаться этому искушению, оставив лодку и, собственно, всю свою прежнюю жизнь, пуститься в поток золотисто-рыжего океана, словно там всё, что ей давно было нужно. Без капли сожаления, по началу.

Но ни бледных кожей ундин, ни пачки любимых сигарет, там не будет. А будет лишь Максин со своей несвойственной океану светлой кожей, покрытой золотистыми веснушками, и волосами в белоснежных жемчужинах, как развевающее пламя. Помахивая серебряным, под цвет волос, хвостом, как бы, зовя и заманивая за собой, будто бы одного её вида мало, будто бы этого не достаточно, чтобы Вивьен не соскочила с лодки, словно та сама её вытолкнула. Но вскоре, Кортер осенится мыслю, что всё окружающее вокруг; вода золотистого света и ужасающий мрак где-то под ногами давит на неё, и какие-либо крики о помощи звучат лишь только в голове, а движения скованны и неразумны, словно те заключены в кандалы.

Назад пути, увы, больше нет, но Вив, оставив все попытки найти помощь, соглашается с этим, не препятствует больше, будто вся тревожность разом ушла, словно Кортер давно лишь только этого ждала. Красота "живого" океана поглотила её и захлебнуться в ней - лучшая смерть, которую она может себе представить. И едкая дымка сгустилась откуда-то со стороны, давая удушающий эффект. Будто влажные пальцы сомкнулись на шее... Влажные?

- Эй, Вив, ты как? Всё норм? Ты о чём-то говорила, или из-за травы у меня глюки, а? -

Карие глаза с окровавленными белками, для начала, направлены куда-то в сторону, как будто их обладатель вовсе не Вивьен задал вопрос, а нежно-жёлтому паркету на кухне. А сам он, положив мокрую, непонятно от чего липкую ладонь, прямо ей на шею, поглаживая позвонки, увешенные каштановыми локонами, ломкими, из-за голубой краски, с которой она экспериментировала и чей цвет отражается просветами на волосах, как будто акварель разбавили водой, а после произвольно вылили на её волосы. На спор с Ричи это было сделано или ради своего "интереса", уже было неважно. Цвет всё равно получился отвратный, но Вив не жалела, потому что Макс понравилось, а это самое главное.

Чёрт знает, что у Тозиера в башке варится, особенно под травкой, и для чего ему вдруг понадобилось проявить к Кортер такую "нежность", в любом случае девушка не оценила. Наоборот, Вив испугалась, что Ричи сейчас вытошнит прямо на её потёртые, чёрные джинсы. Так что, она совсем "не ласково" хватает его за густые пряди смольных волос, которые, как будто бы назло, мотались перед самым её носом и не сильно, но довольно грубо садит его прямо, или хотя бы пытается посадить его, потянув корни волос назад к барной стойке. И Ричард шипит, морщась и щуря глаза, но через секунду расслабляется, позволяя Вивьен делать со своими волосами всё что угодно. Возможно Ричи всего-лишь хотел положить голову ей на ключицу, хотя в такой ситуации вариантов много, в любом случае, Балабол не выглядел расстроенным. Этого было достаточно.

- это песня, Ричи. Строчка из песни, не бери в голову. -

Как бы, в невзначай, отвечает Вивьен, отпуская волосы кучерявого, замедлив слегка руку на копне волос, если тот снова потеряет совладание с реальностью и упадёт полностью на пол, то она сможет поймать его, хоть и за волосы. Сбрасывает отвратно-липкую, возможно из-за пива, которое Тозиер, конечно же, мог пролить, ладонь Ричи со своей шеи, слегка морщась.

А после вновь затяжка. Медленная и тягучая, как будто Вив собирается выжать из этой жалкой самокрутки всё, сжимая "фильтр" подкрашенными в чёрную помаду губами. Эта затяжка, увы, больше бы не отправила Кортер в глубины морской, солёной, золотистой воды, как могло быть раньше. Она, как будто... отрезвляла её после этого, своеобразно. "Фантазия" растворилась сразу после того, как воздух стал чище, яд развеялся в чистоте кислорода, пропал дым, который так не нравился Мэйфилд, и всё стало ещё хуже, чем когда дышать было нечем вообще. Лучшим исходом, по мнению Вив, было бы дать "русалке" себя заманить и утопить среди этого удивительного, рыжего океана. Безумие, конечно, но иначе никак. Словно, всё к этому и шло.

- а ты ко мне в голову не лезь, Вив. Сам разберусь. -

Тозиер отвечает грубо, в тот же момент вырываясь из её ладоней, но так даже легче. Волосы у Ричи чертовски грязные, сальные и даже липкие, наверное, всё из-за того же пролитого им вишнёвого пива. Он злится, возможно, потому, что Кортер вновь над ним насмехается, и он чувствует и обращает на это внимание, даже когда находится под кайфом. Никогда не упустит ни одну усмешку в свой адрес. Всегда готов ответить какой-то идиотской колкостью, но так, как сейчас, он отвечает крайне редко. Возможно, это всё травка, ведь никогда не предугадаешь, даже как ты сам себя поведёшь. Но от этого лишь больше увеличивается спрос на неё, некий "больной" азарт от происходящего со всеми и с тобой включительно. Особенно, когда хорошо накуришься, ибо от самого запах травки уже чуть ли не "пьянеешь". Возможно, такое действует только на новичков, но кто знает. Не то, чтобы у Вивьен большой стаж курения этой херни, но одного "запаха" ей теперь недостаточно даже для головокружения, не то, чтобы не стоять на ногах вообще. В любом случае, долго Тозиер обиды не таит, и Вивьен это забавляет ещё больше. Расслабляется он чуть ли не в то же мгновенье, как только поссорился с кем-то из друзей. Будто, из выше сказанного ничего не имело значения. Или имело.

- так, о чём песня, Кортер? Точнее, может быть, о ком она, а? -

Иногда проницательность Ричи удивляла, словно то было его скрытым талантом - видеть людей на сквозь, если он, конечно, не "ослеплён" ими, и они сами не читают его, будто тот раскрытая книга с картинками в разной палитре. Но в действительности, он сам позволяет людям видеть то, что хочет, и как же это удобно, чёрт возьми. Такое может и испугать до чёртиков, будто бы ты в разное время дня - разговариваешь с абсолютно разным человеком. Но это незаметно для "простых смертных", ибо тот осторожен настолько, насколько это возможно и так наловчился своему "скрытому таланту", что если хоть кто-то лишний разузнает о Ричи слишком много, то тот поймёт это сразу. Он выбьет всевозможные сомнения взглядом, словами, да чем угодно. И уже точно не понять, кто жертва преследования - он или сам сталкер. Так вот, Вивьен, видимо, тоже попала под эту "лупу". И когда её начинают рассматривать, словно какого-то смертельного паразита, то раздражается Кортер до дрожи в конечностях, даже если рассматривающий её - это Ричи Тозиер. Разузнать о её слабостях, а после подталкивать на их "устранение" кажется его хобби, иначе не объяснишь зачем он так часто задаёт ей провокационные вопросы и смотрит с усмешкой, как только та начинает говорить о море, рыжих веснушках и волосах, а также, что так ещё много красивых девушек в мире, а она вот здесь пытается не свихнутся с... чего-то. Потом фраза обрывается, словно у Кортер словарный запас закончился или она забыла о чём хотела сказать, но этот блядский Балабол Тозиер всё и всех знает, чёрт бы его побрал. Наперёд всё знает. И сейчас Вив представляется ничего непонимающей, будто бы Ричи задал абсолютно примитивный вопрос без какого-либо намёка и напора, показывая, что это её никак не смутило. Назло Тозиеру.

- ещё одна любовная история с плохим концом. Ничего удивительного. -

Якобы, "поэтично" отвечает Вивьен, затягиваясь сладким ядом в последний раз, а после затушив сигарету об бортики стеклянной, уже явно помотанной временем, пепельницы. И насмехается непонятно отчего, то ли от краткости и простоты своего же ответа, а то ли от своей беспомощности перед Ричи. Хотя, кого она обманывает? Себя? Бесполезно убеждать и лгать самому себе, это ничего не даст. Беспомощна она, Кортер, лишь только перед Макс Мэйфилд и больше не перед кем другим, отвечая на вопрос Тозиера тихо-тихо, будто боясь, что Максин могла её услышать, хотя в её словах ничего такого нет, на что рыжеволосая девушка могла бы обратить внимание. Та полностью была увлечена геймпадом и настройками игры, пока Вив с Ричи ещё не подошли. С напором и шумом нажимала по лакированным клавишам, будто это могло что-то изменить, изредка бранясь.

- неужели? -

Следуя примеру Вивьен, Балабол сминает свою сигарету об пепельницу, а напоследок одаривает комнату новой порцией ядовитого дыма. Он улыбается, лукаво, как ему свойственно, насмехаясь над глупостью и бездействием своей собеседницы, как обычно наталкивая ту на то, о чём она явно потом пожалеет. Но Кортер лишь злобно сощуривается, понимая, что её раскусили и отворачивает взгляд от Ричи. Не имея желания больше продолжать неприятный разговор, она сползает с барного стула и тащит в комнату к Макс огромною упаковку наполненных пивных банок.

- о, не уж-то, блять, идут! Я думала вы там уже задохнулись от чёртовой травки. -

Макс тяжело вздыхает, недовольно скрещивая руки на груди, и рывком садится на кровать. Каштаново-голубая девушка усмехается раздражённостью своей подруги, улыбаясь себе под нос, а потом следом садясь на мягкую обивку дивана, что почти синхронно повторил за ней Ричи, тут-же откидываясь на спинку и закидывая голову назад. Их "банда" снова в сборе, и от этого становится чертовски хорошо, уютно и, удивительно, безопасно. Как будто весь мир - это есть эти трое подростков и комната, наполненная всякой хренью, чтобы скоротать время и потратить его "достойно".

- уверен, Макс, ты бы вела себя по другому, если бы мы реально там сдохли, а? -

Ричард нагибается к большой упаковке пивных банок, разрывая её клеёнчатую обивку и достаёт всем троим по кислотно-зелёной банке пива. Сегодня им везёт больше, чем когда они собирались раньше. Больше травки, больше алкоголя. Всё это благодаря одному барыге, у которого Тозиер закупает наркотики. Ричи обещает, что они будут чаще проводить свои вечера вот так, когда им не придётся думать, что каждый глоток вишнёвого пива - навес золота. Но ни Макс, ни Вивьен не придают тому большое значения. Вив даже не уверена, останутся ли они завтра ещё друзьями и не придётся ли им избегать друг друга, словно бы предали в чём-то важном.

И Кортер, наверное, не перенесёт такого отношения к себе от людей, которых она, как казалось ей, знала хорошо и считала больше, чем просто своими друзьями. Семьёй, наверное, но это слишком громко сказано. Или она просто не привыкла так горячо высказывать свои чувства, пока трезвая, конечно. А пока она пьяна, то там и до признаний в любви недалеко. И как же ярко ей представляется эта сцена. Ричи бы точно рассмеялся и вальяжно поцеловал её в тыльную сторону ладони, вновь изображая из себя непонятого никому чудака из фильмов шестидесятых, а то и раньше. Но с Максин всё более откровенно. Вив точно скажет, что влюблена в "своё, любимое" живое пламя до гробовой доски, а Макс отшутится, что Вивьен много курит, отнимет закрутку и затушит об пепельницу, но это всё действие любимого спиртного напитка и лёгкого наркотика, не более того.

И они никогда об этом не говорят и не обсуждают, как другие подростки в их школе, постоянно воркующие о том, как хорошо они "потусили" на прошлой неделе. И несмотря на то, насколько те были пьяны или накурены и насколько часто это повторялось - никто против не был. И даже шутки и "наставления" Тозиера для Кортер ничего изменить не могли. Это просто было. Как подростковая забава. Прижилось так, как будто бы они курят или пьют вишнёвое пиво на этих самых "тусовках". Но несмотря на такое постоянство их посиделок, такового будет становится всё меньше и меньше, а потом они и вовсе исчезнут. Вивьен это предполагает, если ещё не уверена в этом. Но она никогда не позволяет себе мыслей, что и эти смутные признания и эти странные видения пропадут. Забудутся, как и все хорошие или плохие сны. От такого никуда не деться. То, что ты перестаёшь видеть постоянно в итоге уходит от тебя. И ты поддаёшься этому, как бы того не хотелось. Больше того, ты даже этого не замечаешь. И Кортер пока не определилась, что лучше из двух зол: когда ты с болью в груди наблюдаешь за кем-то каждый день и ничего не можешь сделать, чтобы привести себя в чувства, или когда ты, без какого-либо интереса, вспоминаешь об этом раз в месяц, а то и реже, о том, что заставляло бутоны пахучих цветов расцветать в твоём желудке, добираясь до солнечного сплетения, а затем к сердцу и затмевая всё пространство своими лепестками и зелёными стеблями... но на душе легче. Как будто песчаный берег очистили от груды острых, тяжёлых камней, что царапают ступни, как только пытаешься зайти в воду. Но у Вив гулко сердце начинает отдавать свои удары, добираясь до мозга волнами ритма, чтобы напомнить о себе, когда девушка вдруг вспоминает о бессердечии, бездушности и безразличности ко всему, что могло бы раньше делать её такой живой, хотя бы для самой себя. Такой расклад событий пугает её до дрожи в кистях и коленках, до головной боли, которую не затмит даже травка. И Кортер судорожно держит сигарету между пальцев. Специально перед Макс, чтобы та прикоснулась к ней, вырвала сигарету и затушила. И стало бы легче дышать. Даже под чёртовой водой, которую создавала Мэйфилд вокруг себя, как портал или как защиту. Ей было от кого защищаться. Уж Вивьен об этом известно. Но в реальности не существовало воды в виде портала, в которой можно уйти в любой момент или в виде защитного поля, в котором можно было бы спрятаться. Кортер вдруг думает, что с радостью взяла бы эту ответственность на себя, если бы ей представился такой случай. Возможно, он уже есть. Вивьен просто осталось взять себя в руки и вытащить голову из песка, разомкнуть веки и позволить пахучим цветам заполонить её тело, обвить каждый орган стеблями и сделать дорожку из опавших лепестков. Сделать так, чтобы мгновенье из-за травки продолжалось вечно. И Макс, как бы в подтверждении мыслей Кортер, кладёт свою рыжую макушку ей на плечо, обмакивая ткань джинсовки каплями пива с губ.

- не надейся, Тозиер. Я даже скорую не вызову. Выключу везде свет и закрою все двери и окна. -

Рыжеволосая делает ещё один глоток пива, а после снова откидывает голову на чужое плечо и прикрывает глаза, чувствуя, как жидкость даёт расслабляющий эффект, отдавая приятным жаром в горле. Музыка всё ещё шумит на фоне их беседы, но Максин достаточно близко, чтобы Кортер смогла услышать её ровное, размеренное дыхание, как будто та моментально уснула или просто пытается сделать вид, чтобы Ричи не измучивал её глупыми вопросами и шутками.

- И что же? Просто оставишь здесь трупы и уйдёшь? Это будет похоже на преступление, Майки.** -

Усмешка из губ Ричи и его глупый скрюченный голос, совсем не такой, как в фильме, заставляют Мэйфилд выйти из своего "сна", приподняться на плече подруги и уставиться на Балабола сощуренным взглядом, а после приподнят бровь, якобы, выставляя Тозиера тем ещё придурком и клоуном. И Вив уже предполагала драку или спор между ними, как обычно, из-за какой-то херни. Но Вивьен почти никогда не вмешивается в это, а просто иногда посмеивается над глупыми аргументами Ричи и, якобы, устрашающими угрозами Макс. Потом это, конечно же, быстро забывалось, затмевалось другими ссорами и драками, а может быть просто забивалось куда-то в глубь памяти, в пыльный ящик со старыми фотокарточками с милыми подписями, сделанными небрежно каким-нибудь красным или чёрным фломастером, чтобы через пару лет хотя бы можно было прочесть. Ну и выглядело это красиво, по мнению Мэйфилд. Вивьен не любила старые полароидные фото, которые как-то связаны с её воспоминаниями, но если бы Максин попросила её сфотографироваться с ней, она бы охотно согласилась, за что получила бы ещё одну глупую усмешку со стороны Ричи, но в те моменты, когда вспышка ослепляла глаза, Вив было всё равно на то, что мог сказать Тозиер снова. Она и без него всё прекрасно понимает. Для этого придурка всё в жизни легко для всех, кроме него.

- А кто тебе сказал, что я уйду? -

И теперь Ричард одаривает свою рыжеволосую подругу непонятливым взглядом с полуулыбкой, как будто он уже приготовился всё перевести в шутку на всякий случай, зная нрав Максин и то, на что она способна, чтобы доказать свою правоту, хотя это даже не походило на спор, а скорее на конкурс "кто кого переговорит", и, вроде бы, Макс пока что выигрывает. И Кортер было чертовски интересно узнать, кто окажется победителем и каков будет приз?

Видимо, Ричи чувствовал, что с треском проигрывает, поэтому изменил свой голос на более кокетливый, будто бы пытаясь подловить Максин в каком-то постыдном деле, но та была тверда, и даже вопрос Тозиера "ну и что ты собираешься тогда делать, милая?" её не смутил, да и никогда бы не смутил, потому что из губ Ричи таким глупым голосом это звучало нелепо и по-дурацки. Мэйфилд просто усмехнулась и тяжело вздохнула, будто бы ей предстояло рассказывать длинный монолог. - я собираюсь поджечь тут всё. Вместе с собой, чтобы если что предкам не было на кого поорать, кроме полицейских или ещё кого. - девушка допивает пиво, чувствуя приятный вишнёвый вкус, а после откидывает металлическую цветастую банку на тумбочку подле неё и продолжает. - ну ещё потому, что вот вы умрёте, а я что? тут останусь, так что-ли? - Макс вдруг нагибается к ещё одной банке, ту же её открывая и выпивая чуть меньше половины, будто бы собственный ответ заставил её слишком много чувствовать и сразу. А Тозиер и вовсе отвёл взгляд, думая над ответом или ещё чем, по крайней мере, как показалось Вив, взгляд у него был задумчивый, но весёлости он своей не потерял.

- Приятно, конечно, что ты думаешь о нас Макс, но "ничто не вечно-о..." -

у Тозиера снова глупый голос, которым он пытается скрыть свою реальную благодарность и привязанность, возможно. А возможно, Вивьен просто делает поспешные выводы, поэтому стоит прекратить это, пока они совсем не спились, а, не да бог, ещё и разревелись бы. Само существование данного хода событий давало чувство неловкости и собственной глупости, поэтому Вив решает, наконец, вмешаться. Может быть, кто-то из её друзей уже собирался что-то сказать, но она, слава богу, его опередила.

- Вы оба просто вгоняете в тоску. Будет хорошо если мы... сменим тему. -

Предлагает Вивьен, попутно расплёскивая своё пиво из-за того, что пытается придать своим словам большее значение через мимику и движение. Она не любила поднимать темы отношений, хотя бы по крайней мере, пока она ещё не совсем пьяна, но учитывая, что она приняла Макс Мэйфилд за русалку, то насколько дальше ещё можно было бы зайти. Но страх того, что что-то может быть сказано лишнего или наоборот, чего-то можно было недосказать, был более сильным над Кортер сейчас, не смотря на количество выкуренной травки и выпитого пива. И почему для каштаново-голубой девушки было важно, чтобы её поддержали в этом, хотя она уже давно решила, что "вот сегодня, именно сегодня...", но, как ей кажется, это сегодня снова не произойдёт. В тысячный раз.

Но на слова Вив почти никто не обратил внимания. На неё только пал резкий, неожиданно серьёзный взгляд Тозиера, несмотря на то, что тот просто в дрова накурился, а Мэйфилд перекинула свою руку на плечо подруги и с силой сжала, как будто пыталась привести в чувства, но Кортер знала о чём говорила, по крайне мере, ей так казалось.

- Я знаю, Рич. Не говори мне об... естественных вещах. -

Пока Макс пыталась найти подходящее слово, хватка её ослабла, но руку она не убрала, а скорее слегка поглаживала, как будто бы нервничала или о чём-то думала. Тогда Вивьен прикрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на чужих движениях, не думая об цели их разговора. Сейчас её волновало лишь то, как Мэйфилд слегка поглаживала её плечо, шурша тканью джинсовой куртки, а после пальцами скользнула куда-то к шее, приближаясь к волосам. С кем-нибудь другим она бы точно дёрнулась, так как не разрешала трогать свои волосы, брезгливо морщась, как будто ей по локонам размазывают грязь, но Максин она позволяла всё. И та пользовалась этим, будто бы хотела извиняться за возможный синяк на плече.

- Ладно, больше не буду. -

Ричард усмехается слегка, а потом решает покурить снова, хотя травка у них уже закончилась. Он шуршит "язвительной" упаковкой с предупреждающей надписью и зажигалкой, а после уже чувствуется запах дешёвого табака, и Вивьен решает немного прилечь, поставив банку с пивом на пол, и укладывает голову на колени рыжеволосой девушки, а ноги кладёт на бёдра Ричи. Диван достаточно большой и длинный, чтобы Кортер смогла уместиться там.

Тозиер передаёт ей сигарету, но они больше не заводят разговор, будто бы слова Вив наконец дошли до них правильным путём, либо они и вовсе стали просто не нужны. И Вивьен говорит Макс тихое "прости" с виноватой улыбкой, когда та отворачивается, чтобы отстраниться от ядовитого дыма хоть как-нибудь, и передаёт Ричи сигарету обратно.

Кортер не сразу чувствует, как её руку сжимают чужие горячие пальцы, пытаясь протиснуться, чтобы сомкнуть в замок ладони. Тогда она позволяет им это сделает, не сводя взгляда с Максин, всё также улыбаясь, будто бы провинилась в чём-то глупом и нелепом, и Мэйфилд решает улыбнуться в ответ, а после отвести взгляд. Наверное завтра они не будут придавать этому значение, как и всегда делают, но Вив готова уже запомнить этот момент, запечатлеть на бумаге в виде рисунка или короткой записи, но почему-то этого будет не достаточно. Хочется повторить это снова и снова, может даже не сейчас и не завтра, растягивая это приятно колющее до чувство до момента близости, но Кортер теперь просто придаётся романтизму, а от этого она чувствует себя нелепо, глупо и щёки предательски горят. Но почему-то чертовски приятно наблюдать, как смущаются напротив и когда объект смущения - это ты.