– Люциус, я вызываю тебя, – сказал Фабиус, вместо ожидаемого удара.

«О нет. Нет-нет-нет», – подумал МакГаффин, надеясь, что его дорогой призрак не придет на зов Фабиуса.

Его ожиданиям не суждено было сбыться. Сквозь легкую дымку знакомая фигура явилась, и у Джека на мгновение застыла кровь от равнодушного лица Люциуса.

– Дедушка? – отозвался Люциус.

– Ах, дорогой Люциус, познакомься…

– Это детектив, ведущий наше дело, – прервал его Люциус. – Думаешь, это разумно?

– Он уже слишком много знает, – непреклонно сказал Фабиус, помахивая костяным кинжалом.

Джеку стало очевидно, что с помощью кинжала Фабиус мог управлять Люциусом. Он был тем, кто удерживал Люциуса внутри дома. Что им делать в такой ситуации? Если тот будет приказывать, у Люциуса не останется выбора, кроме как подчиниться.

– И что ты хочешь с ним сделать? – спросил Люциус, расхаживая по подземелью.

Для Джека было очевидно, что тот тянул время, но по напряженной походке, он понимал, что Люциус не мог ничего придумать. Призрак не смотрел на него, в отличие от следящего за ним Фабиуса.

– Что происходит? – прервал их беседу Джек. – Ни у Тома, ни у Чарльза нет детей. Ты не можешь быть дедом.

Фабиус тихо хмыкнул, горделиво улыбаясь.

– Люциус особенный, – сказал Фабиус, а Джек стал ощущать, как ослабевали кандалы.

Видимо, пока внимание Фабиуса было сосредоточенно на детективе, Люциус мог использовать свои силы, чтобы помочь. Джеку бы ещё немного свободы, и он смог бы напасть на Фабиуса.

Ноги уже были свободны от ремней, оставалась только одна рука.

– На этой ноте…

Джек мгновенно вскочил с алтаря, наваливаясь на старика, только немного не предусмотрел положение кинжала. Тот глубоко вошел в подреберную часть, пронзая до крика. От боли он отошел от пошатнувшегося Фабиуса, приваливаясь обратно к алтарю. Кинжал сидел глубоко внутри него, причиняя мучения.

– Люциус, – тихо сказал Джек, зная, что тот слышит его, – убей Фабиуса.

Люциус незамедлительно выполнил приказ, не слушая мольбы родного деда. Через секунду он уже был подле Джека, разглядывая ранение.

– Джек, я не могу помочь, – слабо сказал Люциус. – Я не умею лечить, только ранить. Джек.

МакГаффин понимал. Даже лучше, чем сам Люциус. Он умирал. Это не первое его ранение, но никогда оно не было таким близким к смерти. Лежащим рядом с неизбежностью.

– Ты идиот, – шептал ему Люциус, мягко опуская на каменный пол. – Я же просил…

– Люциус, – тихо сказал детектив, не чувствуя холода от призрака, – поцелуй меня.

Люциус мягко коснулся его губ, прикрывая глаза. Его губы мелко дрожали, что не скрылось от детектива.

– Ты можешь, – слабо сказал Джек, пытаясь собрать мысли в кучу.

Выходило не очень. Туман смерти хотел забрать его. Сознание угасало, но он старался донести свою мысль. Он не хотел терять Люциуса.

– Оставить меня, – говорил Джек, – здесь.

– Что? – спросил призрак.

– Хочу остаться с тобой, – прошептал Джек, чувствуя, что засыпает. – Хочу с тобой…

Люциус мягко потряс его, пытаясь вернуть в сознание, но Джек уже не мог открыть глаза, не мог ответить. Его уносило куда-то далеко от фигуры Люциуса, как бы он не противился.

– Останься со мной, – слышал он любимый голос. – Будь со мной, Джек.

Его рвало из стороны в сторону, словно на дыбе. Тянуло то туда, то обратно. Он умирал. Он воскресал. Он страдал от боли. Он забыл, кто он есть в этом потоке света и тьмы. Он хотел прекратить страдания и спокойно уйти.

Когда он пришел в себя, боли не было. Ни света, ни теней, ни голосов. Он лежал на диване в хорошо знакомом особняке Данте-Манора. Его взгляд упал на бильярдный стол. Джек помнил колотую рану в боку, но сейчас там ничего не было, словно произошедшее было сном.

МакГаффин поднялся с дивана, ожидая тяжести и боли в мышцах, но ничего из этого не было. Он словно был окрылен. Тело ни чувствовало никакого давления или боли.

«А было ли тело?» – подумал он, щупая себя.

Он был максимально материальным для себя, чувствовал себя живым и целым, но также он помнил свою смерть.

– Люциус? – робко позвал Джек.

Тот явился незамедлительно, налетая на него всем телом, обнимая так крепко, что будь Джек живым, умер бы повторно.

– Ты вернулся, – шептал Люциус, целуя его лицо. – Ты вернулся.

– Я умер? – спросил он, остужая пыл призрака.

– Ты не помнишь? – подавленно спросил Люциус.

– Помню, – сказал Джек, разглядывая несколько изменившегося Люциуса. – Но я чувствую себя странно. Будто живой. И ты выглядишь иначе.

Люциус спрятал лицо на его груди, тяжело вздыхая. Не прекращая обнимать детектива, он что-то бубнил. Джек не мог разобрать слов, только отзвуки какой-то тарабарщины.

Люциус действительно стал более объемным, цветным и не таким бледным. И от него не сквозило смертельным холодом. Займись они любовью сейчас, почувствовал бы Джек ту же прохладную узость тела Люциуса?

– Я ничего не понимаю, – признался Джек, стараясь отогнать похотливые мысли.

– И не должен, – кивнул Люциус, поднимая к нему лицо. – Я ругался.

– На меня? – удивленно спросил МакГаффин.

– И на тебя тоже, – согласился призрак, – упрямый ты осёл. Ты умер. И попросил, чтобы я оставил тебя здесь в виде такого же духа. Я пытался, некоторое время даже удерживал твою душу, но ты ушел. И я не думал, что ты вернешься.

– Я бы никогда не оставил тебя, – чувственно сказал Джек, целуя Люциуса в лоб.

– Да уж, – сказал Люциус. – Теперь мы оба заперты в этом скучном доме. Красота.

– Но хотя бы вместе, – утешил его Джек.

Впервые МакГаффин увидел широкую улыбку партнера.

– Да, – согласился Люциус. – Хотя бы вместе.