Загадка

Город, улицы, небоскрёбы — всё сверкало и искрилось от летнего солнца, вывесок с рекламой и пара от только что приготовленного кофе. Гул машин и велосипедов смешивался со смехом, шумом, разговорами и криком тех возмущённых, кому продали один бургер вместо двух. 

— Ни стыда, ни совести, ни грамма ответственности.

— И это мне говорит король, не постеснявшийся так же оставить во дворце теней всё только что перечисленное.

И Акира протянул Хомураби стакан со свежесваренным кофе.

Улыбка, усмешка, жизнь на широких улицах огромного города. Перехватив в руках стакан и поплотнее затянув салфеткой, Хомураби, возмущаясь себе под нос, быстрым шагом двинулся следом за уходящим всё дальше Акирой. Зелёные линзы, кopoткo cтpижeнные блондинистые волосы, ещё более светлая кожа. Всегда, когда он приходил за ним в горячем желании совершить это в последний раз, мистер "К чёрту всё, я следую своему пути" использовал нового допеля, приобретая неожиданно новый вид. Сначала Хомураби жёстко стебался над этим, но после прочувствовал красоту эксперимента и тоже стал проворачивать аналогичные фокусы, потому и длинные зелёные волосы, лезущие ему в лицо от лёгкого ветерка, были так непривычны. 

"И какого хрена этот сорванец идёт так быстро?!"

Схватив за руку, Хомураби заставил наглеца притормозить, выводя из тени на самый яркий участок дороги, яростно-ярко освещаемый разгорячённым солнцем. Губы сложились в озорство, прикосновение к плечу, поцелуй, и — какое счастье! — что кофе было закрыто плотной крышкой, иначе напиток вылился бы на лёгкую рубашку, в спешке подобранную под современный образ. Хотя куда там образ, в этих местах люди в чём только не ходят, так что можно вообще не заморачиваться.

— Солнце восходит в центр, жара тебя поджарит. Тут поблизости красивый парк, так что не упускай меня из виду.

Щёлкнув "непрошеного" спутника по подбородку, Акира, рассмеявшись, ловко увернулся от ответной реакции, и Хомураби только и успевал не терять его из вида, попутно с этим попивая ставшее в какой-то отчаянный момент "любимым" кофе, смахивая со лба усиливающийся пот. 

— Когда-нибудь я тебя всё-таки прикончу.

Без сил от жары и скорости, с которой Акиру потребовалось догонять, Хомураби, злобно выругавшись на кофе и допив остатки залпом, чётким ударом запустил его в ближайшую мусорку, следом по-царски приземлившись на рядом стоявшую скамейку. 

— Баян, уже было.

Сев рядом, Акира легонько толкнул Хомураби локтем. Докинуть обёртку, которая осталась от доедаемого по пути бургера, с первого раза не удалось, а встать вышло с крайне недовольным бурчанием.

Не дав Акире сесть, настойчиво взяв его за запястье, Хомураби ещё раз окинул его внимательным взглядом, подобно дикой кошке во внимании ночи. 

Мальчишка оказался не промах. Во всём шикарен, придраться не к чему. Все увековеченные опытом короли нарадоваться на него не могли. Хомураби поначалу думал так же, пока спустя несколько лет, по человеческим меркам, Акира, в задницу бухой, не перепутал пути в потайных коридорах и не забрёл в его покои ночью, безо всяких церемоний так и упав дрыхнуть на его постель. Почему Хомураби не проснулся от внезапного визита постороннего не ясно, да и не так важно. Веселее было проснуться утром с таким гостем под боком. Баснословную наглость нельзя было простить, а внезапный гость на проверку оказался тем ещё мерзавцем. 

— Дьявол, пусти, я тоже сесть хочу.

— Наглости сбавь, от такого же слышу.

Смех, ехидство, крышесносящая борзость. Вырвавшись из захвата и плюхнувшись на скамью, Акира закинул на неё ноги, головой оперевшись на удачное для того плечо соседа.

Непривычно проводить руками с ногтями под ноль по блондинистым волосам. Когтей не хватало настолько, что чувствовался страшный дискомфорт. 

— Давай потом ещё по крышам прогуляемся, вид на этот бескрайний город с них должен быть замечательный.

Куснув за ухо, а затем поцеловав в макушку, Хомураби кивнул. 

Важный с виду и на деле страшно умный, а какой ответственный. Кажись, баланс восстановился от одной только сногсшибательной отдачи Акиры по данному вопросу. С одной стороны, здорово: идея Хомураби во захвату и сохранению в своих руках власти была вдребезги уничтожена реинкарнацией того, кого ради этой идеи пришлось убить, и та самая реинкарнация сумела вернуть всё почти на круги своя. Поражение неприятное, но достойное. С другой — постепенно становилось как-то кисло, опять мир света и тени затягивался в проевшую саму суть миров бытовуху, и никакого разнообразия. От такого голова не поехать ну просто не могла. И внезапно Акира сумел удивить, да так, что осадок до сих пор периодически перетекал в головную боль.

Пьяный визит, ругань и возмущение поутру, и всё вроде бы логично, вот только они так орали и, помнится, даже что-то разбили, что все остальные жители дворцов в итоге начали на обоих косо посматривать. Фантазии хватило, чтобы задуматься, а не любовники ли эти двое часом? Ну не могут просто два короля так орать друг на друга, а посматривали они друг на друга действительно необычно, по крайней мере, другие считали именно так. Если призадуматься, зная остальных, было ясно, что так они попросту издеваются, некоторые уж точно, вот только зачем? В итоге, под громкий хохот и море пафоса в каждой складке мимики лица, Акира начал без стеснения заглядывать к Хомураби. Более того — специально, чтобы другие видели. Казалось очевидным, что это месть, потому что из случайного стечения обстоятельств незачем было строить мировые заговоры, ещё и романтику приплетать, но вот только как-то затянулась эта месть. Ругань, чаепития, обсуждение рабочих вопросов, снова ругань и битый сервиз, и ведь даже и не запомнилось, как дела переползли в постель. Хотя теперь-то и не виделось в этом смысла. Главное, что остальные отстали, и никто больше даже вздохом не рисковал сказать и слова против этих двоих. 

Двое не двое, а дьяволом принято считать одного. Наивные. Хомураби тоже так думал, и пьяная выходка, и страстная ночь не отринули эту мысль. Пока он не начал задумываться, почему совместных ночей так мало.

— Выбрал конкретные места?

Что конкретика, что местность — придраться вообще не к чему. Если никто не знал, что вместо того, чтобы ночью тихо и мирно спать, ну, или не мирно, некоторые личности втайне от всех уходили в мир людей, и ох где только этих душ не было, то и проблем нет. Светлый образ оставался таким же чистым и благородным.

Когда Хомураби спалил Акиру с поличным, прихренел знатно. Трое из четверых королей, бывшие когда-то людьми, отринули всё человеческое, все связи и даже мысли, потому мир людей никоим образом не держал их и позволял полностью уйти в обязанности королей тьмы и света, и Акира не с меньшей уверенностью в стеклянных от решимости в тот момент глазах говорил всё это, но тогда какого черта он оказывался там, где быть не должен?!

Ага, должен. Пока Хомураби пытался его сжечь в прямом и переносном смысле, Акира лишь заразительно смеялся. Ну да, для этого мира его нет и никогда не было, но что мешало ему этот мир изучать? Сколько в нём чудес, городов, сокровищ, потаённо-погребённых тайн, небесной красоты морей, а птицы пели так красиво. И вообще вы, прогнившие как консервы старики, не помеха молодёжи наслаждаться жизнью, что-то вроде этого он тогда сказал. Хотя нет, прошипел в миллиметре от лица своей потенциальной гибели. И отвязывался от любого места, куда Хомураби пытался его привязать, чтобы не рыпался. Рыпался, вырывался, прогрызая все преграды и продолжая изучать мир дальше. Лондон, Стамбул, Каир, Иерусалим, Ньюман, Сан-Фернандо-де-Апуре — Хомураби давным-давно со счёта сбился, где только этого проходимца не вылавливал. Питая к миру людей ненависть, сравнимую с силой самой преисподней, Хомураби был вынужден в итоге принять тот факт, что если отринуть внимание из мира людей от самих людей, миру есть чему удивить и впечатлить. Города, страны, маршруты, леса, овраги, странные камни, а как красиво изумруды сверкают на солнце. 

— Да. И я немного поиграл с самолюбием тех дорогих и любимых, кому так нравится подглядывать за каждым нашим с тобой вздохом, так что мы можем задержаться тут подольше.

Вытянув руки назад, Акира игриво подцепил длинные зелёные пряди, до которых мог дотянуться. 

Мир — шикарная загадка, не до конца разгаданная даже богами и уж тем более королями. Да и сам Акира — загадка не меньшая. Он — великолепная копия убиенного короля для тех, кто хотел видеть его таким. А в сущности...

Хомураби тихо вздохнул, посмотрел на вытянутые руки, перевёл взгляд красных глаз на Акиру и обратно и выдохнул ещё громче. В какой-то из легенд одного из самых забытых городов он вычитал, пока в ночной тиши у него выдалось свободное время, что всякая душа, убиенная другой душой, в новую жизнь придёт с теми чертами и характеристиками той души, что её убила, или, по крайней мере, с теми, за какие успеет ухватиться. Чушь, ей-богу. Пока правда этих строк не начала каждодневно пестрить перед глазами. Чем больше Акира обманывал всех остальных, изучая втайне мир и играя нужную роль в именно что нужный момент, тем больше Хомураби убеждался в правдивости странных слов, написанных не в менее странной книге. Пафос, обман, хитрость и сжигающая сила в огне своего самолюбия — уж точно не черты, присущие королю света. 

Недовольно поведя бровью, Акира сел ровно и максимально близко придвинулся к Хомураби, приобняв того за плечи и украдкой озираясь по сторонам.

— Ну так что, двигаем?

— К чему спешка?

— К тому, что из во-он тех кустов на нас уже наставлены два пистолета. Не, ну а ты как думал, откуда у меня деньги на всё это в который раз?!

Хомураби приложил ладонь ко лбу, недовольно помотав головой, и прикрыл глаза. Мало того, что он своими руками испортил и так испорченного мальчишку, так ещё и втайне от него тот развился до отличного по уровню мошенника. Ну, конечно же, разглагольствующего наравне с Робин Гудом. И тем не менее, чем выше птичка, которую "обокрали", тем больше она стала бы возмущаться на всяких там Робинов.

Хомураби думал, что фразу: "И почему я во всё это ввязался?" он сказал шёпотом, но укус в щёку доказал обратное. Прижавшись лбом к виску, Акира растянул губы в коварную улыбку, прошептав не менее интригующе: "Ну ты же меня любишь", а затем последовал настолько нежный поцелуй в тот самый висок, что так и хотелось расплавиться под этим жарким солнцем, обжигая мир своими раскалёнными огнём руками.

Да, он не просто влюбился, а запал настолько, что капитально утонул. При том, что к предыдущему светлому правителю испытывал заинтересованно-дружеские чувства, такая реакция на этот раз была настоящей подставой. В то же время очень популярно стало пропагандировать, что противоположности отлично подходят друг другу, а Хомураби об этом в своё время был наслышан. Ох как ему все уши переживали-переварили и выплюнули, а на самом деле у противоположностей достаточно часто и слишком мало того, за что можно друг к другу притянуться. А тут вот, понимаете ли, родные сердцу и исключительно личные черты, но настолько исковерканные и перевернутые в ничто, бездну, и снова ничто, что получалось удивительно близкое и в то же время совершенно незнакомое, что хотелось узнать и разведать всё глубже, дабы каждая тайна до единой растянула свои крылья, обрамляя своею роскошью мир. И эта самая "тайна" вовсю пользовалась своей силой, не стесняясь, а только добавляя масла в огонь. Ну а раз так, к чёрту всех и всё, это когда-то было самоличным решением, так пусть теперь это решение не позволит окончательно превратиться в законсервированные тысячей причин консервы.

Мгновение, короткий поцелуй, и оба резко и синхронно оттолкнулись друг от друга в разные стороны и встали со скамьи так манерно, в моменте подъёма поклонившись и едко ухмыльнувшись как бы друг другу, но в адрес тех крайне "хитрых" в кустах. По крайней мере, до того момента, пока короли не распрощались со своими допелями и исчезли с глаз любого человека, приняв привычный для них вид и не менее привычное одеяния, а на землю, под яростные матерные крики из кустов, упали две куклы. В мире немало загадок и тайн, так что не слишком хорошо умеющим в слежку стоило бы поискать всяких Робин Гудов и в других местах.