Следующим утром я пришла в себя за ритуальной чисткой зубов и созерцанием пятен крови на душевой кабинке. И если выпадание из реальности было для меня привычным, то второе никак не укладывалось в повседневную картину мира. Я отстраненно подумала, что если мои братья и решили начать карьеру серийных убийц, то долго бы они не продержались. Горячая вода в тот момент была самым соблазнительным, о чем моё потное усталое тело могло мечтать, так что я включила душ и отмыла себя вместе с кабинкой.

За стуком в их дверь последовала тишина. Я осторожно приоткрыла ее и протиснулась внутрь. Мои братья сидели на нижней палубе их двухъярусной кровати, необычно тихие и недвижимые. И голые. Я уставилась в пол, пытаясь вспомнить, зачем я тут.

— Эм, вы оставили… беспорядок в ванной, и я решила, что в машине, скорее всего тоже осталась, ну... — Я замялась. От чего-то произносить это слово не хотелось. — Вы-знаете-что. И на одежде, — шепотом закончила я.

— Займись стиркой, — после момента тишины ответил один из них.

— Мы отмоем машину, — продолжил второй.

Я оставила их, и занялась делом (уж кровь отстирывать я умею), включив музыку в наушниках погромче и надеясь не столкнуться с родителями.

Моя яичница с тостом и я прятались за учебником алгебры, я не могла дождаться завтрашнего утра, чтобы школа отвлекла меня от попыток осмыслить, как мне теперь относиться к себе и братьям. Последние сидели напротив меня за обеденным столом, с головой ушедшие в ноутбук. Один из них почти лежал на другом.

Когда из дверного проема появилась наша мать, она схватилась за сердце с громким воскликом удивления (что заставило и меня подпрыгнуть на месте), после чего рассмеялась.

— А вы чего это вернулись так рано? От вас не так-то просто отделаться, а? — пошутила она, взъерошив мои волосы на пути к кофеварке.

Близнецы скорчили рожи и бегло пояснили, что крупно поссорились со своими партнерами. Почему-то в эту минуту мне в голову пришло, что с “инцидента” и до этой реплики они не проявляли ни единой эмоции. Мать нехотя утешала их, и они обыденно отшучивались. Слишком обыденно.

Как только она ушла, их маски упали, и они тут же вернулись к тому, чем они там занимались за компьютером. Мне надо было уйти тогда. Они очевидно не были рады моему обществу, и я вполне могла делать уроки в своей комнате, — черт, я могла бы их вообще не делать! Не знаю, почему я осталась, но сначала все шло так же тихо, как начиналось.

Я успела закончить со всеми треклятыми степенями, синусами и косинусами, и уже приступила к английскому. Шекспир — это конечно не фанфики, но под колу с крекерами пойдет. В какой-то момент краем глаза я заметила, что один из близнецов потянулся к моему стакану. Ну вот, подумала я, наконец знакомое поведение по отношению к своей младшей сестренке.

— Свой себе налей, — пробурчала я, но стакан предсказуемо был уведен у меня из-под носа.

Через пару секунд я подняла глаза на грохот стекла об стол. Горло одного из моих братьев странно дернулось и неестественно вздулось. Второй смотрел на него с каким-то первобытным страхом, когда он принялся болезненно выблевывать из себя куда больше черной шипучей жидкости, чем могло поместиться в стакане или даже бутылке. Клянусь, это было дерьмо уровня “Экзорциста”. Я отшатнулась от растекающейся по столу и полу луже, Шекспир был потерян. Пострадавший пытался отдышаться, упав на четвереньки, а его брат наконец вытряхнул себя из шока и опустился на колени рядом с ним. После этого произошло нечто, окончательно убедившее меня, что это не Клейтон и Картер, а нечто иное, — Первый и Второй.

Второй с ужасающей нежностью запустил пальцы в кудри Первого, чтобы направить его лицо навстречу своему. Они поцеловались. Первый вцепился во Второго так, будто альтернативой была смерть в глубоком космосе. И несмотря на всю чувственность поцелуя, выглядел он до того неправильно, что меня саму начало трясти. И даже не из-за того, что это происходило между теми, кто выглядел в точности, как мои братья.

Издалека, не только в физическом смысле, донесся мамин голос. Я не разобрала даже конкретных слов, но поняла, что она спрашивает про шум.

— Все нормально! — не отдавая себе отчет в том, что делаю, прокричала я в ответ. — Идиот захлебнулся колой!

Кажется, это сработало. Я до сих пор не знаю, почему хотела, чтобы это сработало. Близнецы оторвались друг от друга, и в последний миг между их ртами промелькнуло нечто черное и живое. Они поднялись, все еще в объятиях, и кивнули мне перед тем, как покинуть кухню, прихватив ноут. Так тихо, что я почти сочла это за свое воображение, до меня донеслось:

— Спасибо.

Как только я отошла от шока, на меня свалилось еще одно осознание. Они оставили меня убирать. Типично.

Слава богу, через пару часов мать подарила мне спасительный рейд в гипермаркет. Бесконечные стеллажи набитые продуктами в знакомой последовательности и умиротворяющая покупательная музыка, — словно сеанс терапии. Но как только мы вернулись домой, и близнецы со свеженатянутыми улыбками бросились помогать нам разбирать пакеты, я просто не могла не подмечать их необъяснимые странности. Раньше, спроси меня кто описать их обычное поведение, я бы не задумываясь сказала что-то типа "громкие, излишне жизнерадостные, занозы в заднице", умолчав про очевидную харизму, потому что не собираюсь делать им комплименты. И зачем мне о них задумываться, если они и так постоянно тут, здесь, и куда ни глянь. Но когда их "будто подменили", я начала обращать внимание на мелочи. Они не отходили друг от друга ни на шаг. Если раньше я волновалась за автономность братьев (или ее отсутствие), то сейчас они практически прилипли друг к другу. Их снование по кухне напоминало скоординированный танец, — ни одного случайного столкновения, но и ни шагу из общего пространства. Мать этого, конечно, не замечала, и просто обрадовалась непрошенной помощи. Наверное, и я бы не обратила внимания, если бы не знала, куда смотреть. Они добровольно вызвались помогать с ужином, и я ретировалась в свою комнату наверху, когда Первому, занятому нарезкой курицы, на поясницу легла рука Второго.

После того как я закончила читать про синдром Капгра и примерять его на себя, но до того, как вступительные титры “Похитителей тел” перетекли в экспозицию, в мою комнату вторгся отец.

Я хочу понять, что происходит с моими братьями, хочу зафиксировать историю для самой себя, чтобы быть уверенной в своих воспоминаниях, но это

Это я запоминать не хочу. Не помогает, проходили.