Считалось, будто деревню Миньюнь забросили из-за опустевшей рудной жилы и ряда несчастных случаев, но Сяо лишь неодобрительно хмыкал, случайно подслушав разговоры на балконе. Место это было гиблым. С тех пор, как над холодной горой вздыбился снег и черный дракон испустил дух, Сяо чувствовал присутствие ядовитых миазмов, норовивших накрыть земли Властелина Камня своим едким смрадом. Сяо не был удивлен, что деревня в итоге вымерла. Частенько он смотрел на спрятавшиеся в темных облаках снежные вершины, ощущая неприятное, горькое на вкус чувство незнакомой ему злобы, но дела Архонта Ветров мало касались службы, которую нес сам Сяо. Покуда миазмы не трогали Ли Юэ, Сяо не придавал им особенного значения.
До недавних пор.
Со стороны Мондштадта шли тучные серые облака, тростник и камыш на островах перед постоялым двором стелился и вставал дыбом. Хозяйка просила жильцов закрывать окна, дерево, в чьих ветвях, словно птицы, поселились люди, трясло желтыми листьями, во всем соглашаясь со свистящей тревожной песней тростника. Сяо было неспокойно.
Он выскочил на крышу, яростный ветер путался в его одеждах и нес резкие запахи земли и реки. Высокие белые пики стали еще белее на сереющем пухлом полотне неба. Сердце его трепетало. Вдалеке ударила молния и тихое урчание грома заставило людей внизу вспорхнуть и поторопиться в укрытие. Со вторым раскатом Сяо услышал зов; он никогда не звал его раньше, но не было нужды гадать, кому понадобилась его помощь.
Сяо мчался к ледяной горе быстрее ветра. Близилась буря.
***
Он нашел его – по колено в снегу, черно-буром от крови, – смотрящего, как в темное небо поднимается дым и отблески огня окрашивают низкие облака над Мондштадтом зловещим красно-оранжевым цветом. Сяо приблизился, положил руку ему на плечо. Итэр дрожал, ровно так, как хотел жадный холод.
– Путешественник.
– Ты пришел, – ответил Итэр, не отводя взгляда от зарева над тенью города свободы и ветров.
– Я всегда явлюсь на твой зов.
– Спасибо, – прошептал он, размазывая слезы и кровь по лицу.
Тропа была полна следами битвы: поваленные деревья, стоптанный снег в багровых брызгах, белая лисица, попавшая под горячую руку и сам Итэр с полузапекшимися глубокими царапинами на груди и ярко-алой струйкой, стекавшей по виску из-под пушистой челки. Итэр был смертным.
– Ты ранен.
– Не сильно, – отмахнулся юноша.
– Если эта кровь не твоя, зачем я здесь? Что случилось, путешественник?
– Случилось, – сглотнул слова Итэр. – Он…
Где-то неподалеку раздался зычный рык, не похожий ни на животный, ни на человеческий. Чужие ледяные скалы передразнили его и заполнили окрестности жутким рокотом. То, что породило эти звуки, не нравилось Сяо. Он подхватил растерянного и разбитого Итэра на руки и поспешил выше по тропе, подальше от камней, торчащих из земли не как копья Властелина Камня, а будто ребра из растерзанной груди.
Лагерь в пещере тоже пах скверной, но Итэр отказывался уходить. Сяо терпеливо ждал, наблюдая, как его одеревеневшие пальцы с трудом листали большую рукописную книгу, а всегда живое румяное лицо замерло щемящей душу маской.
– Это его дневник, – промолвил Итэр, немного отвлекшись.
Сяо присел рядом; толстая обложка была прожжена насквозь с первыми страницами, текст местами покрылся сажей, местами – свежими влажными пятнами, подсъевшими чернила. Итэр пролистал почти до конца. Автор писал о драконах и проклятьях, но и те, и другие сильно отличались от знакомых Сяо.
– Оказывается, он давно подозревал, что имеет связь с монстром, – издал нервный смешок Итэр. – Я не знал. Никто не знал. – Он ткнул пальцем, оставив на странице пятно.– Я думал, что смогу исцелить его. Он тоже так думал.
Свет жаровни собрался на ресницах янтарными каплями. Сяо хотел стереть печаль с лица, но побоялся своей грубой руки.
– Я пытался остановить его… – Итэр осекся. – Убить его. Но он не умирает.
Содрогнувшись от беспощадных слов, слезы слетели на дневник, и Итэр выронил его, вцепился в золотые волосы и негромко заскулил, точно раненый зверек.
– Что мне делать, Сяо?
К Сяо не обращались за утешением, он этого не умел.
– Ты поступил решительно и мудро. Я с готовностью приму на себя этот грех.
***
Свежий снег пытался спутать их, но произошедшее слишком прочно засело в памяти. Они вернулись туда, откуда бежали. Ветер, спрятавший за облаками луну и звезды, стал еще стуже, а вырвавшийся на свободу мистический свет красных кристаллов заволок густой от снега воздух плотной розовой дымкой. Рука Итэра перестала быть твердой от холода и печали, меч в сжатой намертво ладони ходил ходуном.
– Пойди прочь, – предостерег его Сяо.
– Ни за что! – обиженным, озлобленным голосом ответил Итэр и крикнул, не жалея себя: – Эй!
Его клич собрался розоватым облаком и растворился в заметенных пургой соснах. В затаившейся тишине мрачного пейзажа прогремел снежный хруст; из пещеры под ними – матери этого таинственного света, – вышел человек, и Итэр, испустив смазанный вздох, прыгнул вниз, едва успев раскрыть планер перед жесткой посадкой.
Хотя он и был молодым мужчиной, человеческого в его облике осталось мало. Скверна и болезненное сияние, поглотившее горы, пылали в нем ярче всего, сочась ядом по лезвию меча в когтистой руке. Глаза, светящиеся, как у ночного хищника, уделили Сяо лишь секунду и остановились на Итэре.
– Ты привел друга.
Голос его был мягок и приятен, но Итэр, словно услышав другое, с ревом сорвался с места, замахиваясь мечом. Рукой с клинком существо играючи увело удар в сторону, а другой – толкнуло юношу в грудь, выбивая почву из-под ног и воздух из легких. Крошечные алые бусины на мгновение застыли дугой и окропили снег, отметив начало битвы. Итэр лежал на лопатках, задыхаясь, держась не за меч, а за новые следы на груди. Сяо приготовил копье.
Существо щелкнуло острыми зубами, которым был тесен человеческий рот.
– Не бойся, воин с копьем, я не причиню ему вреда, – усмехнулся мягкий голос. – Путешественник ему нравился. Путешественник может жить.
Речь существа подхлестнула Итэра, гнев затмил его взор и придал сил встать ровно и гордо, безрассудно забыв об увечьях, вырезанных на теле напрасными напоминаниями.
– Что ты о нем знаешь, Дурин, – процедил неслышно Итэр.
Дурин рассмеялся, чуть запрокинув голову. Грязные спутанные волосы соскользнули с лица, а подранный ворот рубашки с плеч, оголяя зарумяненную свернувшейся кровью щеку без уха и жестокую рану, раздробившую ключицу.
– О, я знаю. Когда ты лежишь здесь сотни лет, ты начинаешь слышать. Каждый звук, слово, украденное дыхание – я все слышал.
Лица юноши не было видно за снежной завертью, а голос звучал звонко, как сталь.
– Убьем его, Сяо, – отдал приказ Итэр.
Сяо с тяжелым сердцем взмыл в небо.
Призрак Дурина не был ровней богам, с которыми когда-то сражался Властелин Камня, но утекавшая кровь и проломленные кости не страшили его, как смертного. Конец его был неизбежен: вековой ненависти на плечах Сяо скопилось больше, чем любой враг смог бы выдержать. Существо, скоро смекнувшее это, стало злее, изобретательнее. Они метались меж скал ущелья, отбрасывая друг друга на острые камни, едва лишь успевая замечать мутные силуэты сквозь вой бури. Итэр не мог угнаться за боем; проносясь вспышкой, Сяо краем глаза наблюдал за ним, бесплотно пытавшимся излить свое горе в битву. Лучше для него, если юноша ничего не увидит, не услышит звериное клокотание в стиснутом горле и не узнает, какими древними проклятиями бранят бессмертные перед гибелью. Копье было продолжением руки, хладное дыхание метели предвосхищало неизбежное, соленым железом вставшее на корне языка. Запах оскверненной крови сводил Сяо с ума, перед глазами рождались грандиозные, вселяющие первородный ужас образы: агония Дурина, однажды побежденного и похороненного на Драконьем хребте.
Позади существа скала и обрыв – отступать больше некуда. Он ощерился, розовый свет блеснул на зубах и на кончике меча Итэра, вышедшего из-под левого подреберья.
– Путеше-е-с-ственник! – по-змеиному зашипел Дурин.
Он дернулся, соскальзывая с лезвия, но Итэр за спиной, опустив руку на обжигающую метку на шее, притянул его к себе. Клинок с тошнотворным чавканьем сильнее увяз внутри. Они встретились через плечо Дурина обреченными твердыми взглядами; без лишних слов Итэр отпустил хватку и толкнул существо в спину, рывком вытягивая меч. Яростное копье пригвоздило его к земле. Красные кристаллы пульсировали слепящим огнем, снежно-алая муть радовалась кровавому подношению: больше Дурин не поднимался. Сяо убрал копье.
– Нет… Нет-нет-нет…
Шепот перерос в надрывный крик, разбудивший птиц, прятавшихся в расщелине. Упав коленями в снег, юноша согнулся над растерзанным телом, несмело касаясь лица.
– Не может быть… – Итер ласково приподнял его и уткнулся носом в плечо, ища пристанища. – Люмин… – простонал он сквозь рыдания. – Я хочу домой.
Глаза заволокла густая пелена. Сяо не снимал маски, прячась от Итэра, вьюги и слов жалости, вставших в горле.
– Нам нужно идти. – Сяо редко чувствовал себя бессильным. – Пойдем.
– Хорошо, – на удивление быстро согласился Итэр.
Скорее, скорее, чтобы безмолвные пики перестали смотреть им в спины.
– Мондштадт?
Итэр оторвал голову от заиндевевшей фиолетовой рубашки.
– Нет. Не хочу ничего объяснять.
– Тогда за мной.
– Хорошо, – безвольно кивнул Итэр, выпутывая тело мужчины из объятий, чтобы поцеловать над рассеченной бровью и бережно взять на руки.
***
Это была длинная ночь. Их траурная процессия двигалась к Соленым землям, распугивая бандитов незримым темным чадом, сгустившимся над головами. Наконец появилась луна, залив кромку воды игривым серебристым светом, искрясь в полных печальной влаги глазах ненастоящим, безжизненным блеском. Они остановились, не в силах продолжать путь. Соленые земли повидали немало горя, и маленькая человеческая трагедия не могла нарушить благодатного спокойствия места, отрекшегося от людей.
– Его звали Альбедо, – поделился Итэр, укладывая мужчину под сенью болтливых листьев.
Резвившаяся со звездами тень съела раны и кровь с одежды, дурача их, заставляя задуматься, не пригрезился ли алый туман, не привиделся ли жгучий холод, кусавший мокрое лицо. Итэр гладил его по изувеченной щеке, не позволив себя одурачить.
– Твой друг будет отдыхать под деревом на верхушке горы в деревне Цинцэ. И тебе нужно отдохнуть.
– Что? – не понял Итэр, и во мгновение его веки сами собой смежились, а тело обмякло.
Сяо подхватил его с такой же нежностью и устроил голову у себя на коленях. Он так давно не ел сны… С тех пор, как его освободил Властелин Камня.
Он не мог помочь его другу, но был в силах спасти одну ночь. Запустив пальцы в их светлые волосы, он приготовился выпить чашу боли до дна.
– Спите спокойно. Я буду рядом.