Была глухая ночь, глухая, как старая кошатница, которая отличает своих кошек только по запаху, который они издают перед едой, раскрывая свои зубастые рты в беззвучном «мяу». Тёмные небеса нависали над городом, и всюду зажигались звёзды. Дом, в котором и произойдёт душераздирающая трагедия, располагается рядом с деловым центром огромной, предположим, столицы, в которой жизнь не утихает ни на минуту. Но тут дело обстояло совершенно по-другому. Было тихо и темно. В коридорах особняка не горел свет. Почти. В одной лишь комнате на втором этаже слабо мигала тусклая лампа. Он сидел за столом, склонившись над одной из самых интереснейших на его взгляд книг — скандинавская мифология. Он не был ребёнком, но и абсолютная взрослость не затмила ещё интерес к подобного рода вещам. Электронные часы возвещали о том, что скоро будет половина пятого утра. Оглянувшись на спящего на кровати любовника, парень поднялся со стула и прохрустел всеми костями спины и рук — засиделся, да и любовник трахал в неудобных позах.
«Пора сделать кофе», — вяло подумал парень, кинув взгляд на гору пустых чашек на столе. Сия несколько досадная новость заставила его скривить губы. Ну как же так?! Схватив самую маленькую кружку, в которую вместился бы добротный литр кофе, парень вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь. Впереди был тёмный коридор с редкими всполохами света от окон, а дальше — целое испытание — лестница. Решив воспользоваться экспрессом, парень сел на перила и съехал. В кошачье дерьмо, отчего едва не поскользнулся. Вот уж точно — дурной знак!
Больше на пути в кухню ему ничего не мешало, да свежо придание, но верится с трудом. Поставив электронный чайник греться, парень сыпанул три ложки кофе в кружку, а следом — пять ложек сахара. Вода тихо шумела в чайнике, убаюкивая парня, которому оставалось прочитать всего ничего — сто страниц. А ведь утром уже следовало явиться в институт и сдать зачёт по французскому языку. Наверняка будут проверять на францучесть ещё и задницу! Чайник закипел, кипяток заполнил чашку почти до краёв, а парень полез в холодильник за сливками. Тут-то всё и началось.
Он распахнул дверцу белого друга и зажмурился — яркий свет едва не ослепил его, но он выдержал и это. Открыв глаза, слегка близоруко щурясь, он достал из холодильника сливки и уже хотел было отвернуться, но… Холодильник сгрёб его в свои страстные ледяные объятия, зажав между стенкой, полочками и дверцей. Полуголое тело тут же покрылось мурашками. «Что за чертовщина!» — буркнул про себя парень, отталкивая дверцу и поводя плечами — синяки должны были остаться просто обязательно. Он протянул руку со сливками к столу, но его вновь стиснул в объятиях его лучший ночной друг и любовник — холодильник. И хотя по худому парню и нельзя было это сказать, но такие ночные набеги он совершал очень часто. «Хватит это терпеть! — вот что решил в ту ночь для себя холодильник. — Чем я хуже его?!».
— А ну пусти! — зашипел парень, яростно отбиваясь от настырного ухажёра, но тот не отпускал.
Коробка со сливками лопнула в его руках, облив пол, стол и тело парня белой жидкостью. Она была холодной, капельками стекала по разгорячённому стройному телу, забираясь в потайные места, в которых удовольствие было особенно острым. А он дрожал, пытаясь вырваться из лап своего насильника. С полки сорвался майонез, оставив белёсую дорожку по всей длине спины. Он медленно стекал по его телу, устремляясь к линии брюк, а затем проскальзывая в укромную ложбинку меж ягодиц. Он не был особенным извращенцем тогда, но к собственному ужасу испытал невероятное удовольствие и даже возбуждение, сковавшее жаром низ живота и пах. После активных развлечений в кровати с любовником ему хотелось, чтобы кто-нибудь вновь его трахнул, да так, чтобы на ногах не стоять!
Сосиски оплелись вокруг его шеи, запутались в волосах, притягивая к холодильнику теснее, чтобы он мог почувствовать его всем телом. Сгущёнка вылилась ему на плечи, стекая по лёгкому рельефу мышц и груди вниз, как и майонез, к спальным брюкам, где уже было жарко и тесно от нетерпения. Сарделька уже во всю орудовала в его рту, пробиваясь до самого горла и не давая кричать в голос.
И тут пришёл он… Сервелат! Его огромный батон упёрся парню в ягодицы, чуть потеревшись, вызывая дрожь, будоража самые смелые желания и фантазии. Брюки скользнули вниз, перепачканные сгущённым сладким молоком, сливками и майонезом. Колбаса грубовато раздвинула его ягодицы, а затем, как следует перемазавшись в соусе, проникла в него. О, какой крик сорвался бы с его губ, если бы не эта проклятая сарделька, если бы сосиски не перехватывали его горло! Какая боль, какое удовольствие!
Холодильник не позволял ему двигаться, соусы так и струились по его телу: груди, торсу, плечам, спине, плоти и ногам, — а колбаса просто не знала себе равных. Жар и холод смешались воедино, сарделька всё орудовала и орудовала, но она была слишком коротка для его умелого рта. Кофе опрокинулся и обмыл его ноги уже слегка остывшим напитком, заставляя поджать пальцы ног.
О, то была незабываемая ночь!
Но проснуться ему посчастливилось за собственным столом: он уснул, уткнувшись лицом в страницы. Время на часах оповещало о приближении половины пятого утра.
— Пора выпить кофе! — бодро решил парень, довольно ухмыляясь и поглядывая на своего любовника. «О, сервелат, дождись меня!»