Давным-давно в одной не очень далекой деревушке жила-была девочка Яра. Это была самая обычная девочка-сиротка, если не считать того, что она была ведьмой. Яру в деревне любили все: от мала до велика. В каждом доме она была желанной гостьей и помощницей, ведь каким-то чудесным образом в её присутствии и живность становится покладистей, и хлеб мягче выходит. Дети очень любили слушать её истории и играть с её ручным вороном Хасси, а незамужние девицы заглядывали к ней на чай, чтобы показать себя перед загадочным молодым человеком, который часто гостил у маленькой ведьмы.
Как-то во вторник, за два дня до Летнего Солнцестояния, Яра сидела у окна, вышивала и разговаривала со своим вороном.
– Почему ты не хочешь поехать на праздник в Ковен? – спросил её Хасси.
– А почему ты птица? – ответила юная ведьма.
– Потому что вчера я встречался с Анной, но её друг не был этому рад. – Ворон перелетел на скамью и вспушил перья. – И я честно ответил на твой вопрос. Твой черёд.
Девочка вздохнула и осмотрела своё шитьё.
– Старшие снова будут меня отчитывать. А потом хвастать своими владениями и ухищрениями, на которые пошли, чтобы их заполучить. А я тем временем буду прятаться от Матушки. Так что лучше не рисковать и вместо этого поехать в город на большую ярмарку. Если хочешь, мы можем купить там рахат-лукума.
Хасси не стал спорить, хотя оба они знали, что это всё может обернуться неприятностями.
Так и вскоре и вышло. На следующее утро на столе появилось письмо. Затем ещё одно. И ещё несколько…
– Что-то они настойчивые… – Заметил ворон. – Интересно, что пишут? – фамильяр принял человеческий облик и потянулся к стопке конвертов.
– Не трогай! – вскрикнула Яра. – Я запрещаю тебе читать эти письма.
Девушка схватила охапку писем и бросила в печь.
Хоть Хасси и был её фамильяром, прежде юная ведьма никогда не отдавала ему приказов и никогда ничего не запрещала. Юноша был крайне удивлён поведением своей подруги, но ничего не сказал и добавил полено в топку. В комнате воцарилось неловкое молчание. Яра мерила пространство шагами. Время от времени она набирала в лёгкие воздуха, чтобы что-то сказать, но слова так и не выходили.
– Это ведь не просто приглашения. Ведь так? – спросил Хасси.
Юная ведьма опустила взгляд и медленно, еле заметно кивнула.
– Недавно я сделала кое-что. – Сказала она. – И это было не то, что можно считать удачным стечением обстоятельств. Я думала, если не буду попадаться на глаза Старшим, то смогу избежать неприятностей, но они настоятельно требуют, чтобы я явилась ко двору.
– Ты жалеешь о том, что сделала?
– Я сделала то, что считала правильным.
– Тогда нам нечего бояться. – Хасс подошёл к подруге и приобнял её за плечи. – Что они сделают? У тебя нет титула или владений, которые можно отнять. У нас есть только мы. Так что придём, выслушаем речь о том, как они в тебе разочарованы и как ты попусту тратишь свой потенциал, уйдём под пренебрежительные взгляды, а затем посадим во дворе черешню. Как тебе такой вариант?
– Неплохо. Так и поступим. – Заметно приободрившаяся девушка заправила выбившуюся прядь юноши ему за ухо и поцеловала его макушку. – Тогда разрыхляй почву: завтра нас ждут великие дела!
День был насыщенным: юная ведьма нашла и отутюжила платье, которое ещё не съела моль, вычистила свои лучшие ботинки, закончила вышивку и хорошенько вымылась. Затем они с фамильяром съездили на ферму и купили лучший саженец черешни, а к ужину испекли два пирога с ежевикой: один для себя, а другой для старушки Вольхи. Вечером зашла краснощёкая красавица Алика, чтобы отнести Вольхе пирог. Они поболтали, а когда гостье пора было идти, юноша, как обычно, вызвался её проводить.
– Я только захвачу кое-что, если ты не против. – сказал он и поцеловал тыльную сторону руки Алики. Та зарделась, хихикнула, попрощалась с Ярой и вышла.
Хасси обнял маленькую ведьму и собрался было выходить, как та остановила его. Девочка обняла своего друга и с дрожью в голосе сказала:
– Просто хотела сказать, что люблю тебя и очень рада, что судьба свела меня именно с тобой.
– Ух ты, – нежно произнёс фамильяр – не каждый день такое услышишь. Может тебя стоит чаще призывать ко двору?
– Вот уж нет, спасибо.
– Может мне остаться? – спросил Хасси, склонив голову – Ты, должно быть, ужасно волнуешься.
– Будет невежливо оставлять Алику одну. – Яра высвободилась из объятий. – Иди и развлекайся, пока можешь.
Юноша поцеловал макушку маленькой ведьмы на прощание и отправился на прогулку.
Яра выждала, пока он уйдёт из поля видимости, нарядилась, написала записку и вышла из дома. Она пробралась в соседскую конюшню, села на самого крепкого коня и отправилась в сторону Ковена.
***
"Дорогой Абрахас. Если ты читаешь это, то скорее всего я уже в Ковене. На правах хозяйки я приказываю тебе не ехать за мной. Беги в столицу. Если Когда почувствуешь, что тебя отвязали, найди Марину, она привяжет тебя к колодцевому камню. Если не использовать магию, сможешь прожить долгую жизнь.
Я бы хотела прожить эту жизнь с тобой, но ты – единственное, что у меня осталось и нет для меня худшего наказания, чем знание того, что ты будешь чьим-то рабом. Ты не слуга, Абрахас, и я хочу дать тебе свободу.
Это не исправит того, что я сделала по отношению к тебе, и я не надеюсь, что ты меня простишь. Но как друг я прошу тебя жить, ведь даже когда нас разделят, без тебя мне жизни нет, и я жива, пока жив ты.
С любовью, Яролима.
P.S. Некрасиво так коверкать священные клятвы вранов, но она хорошо подходит"
Абрахас перечитывал письмо в шестнадцатый раз, надеясь, что от этого его содержание изменится. Голова кружилась от избытка мыслей. За доли секунд его эмоции сменялись со страха на гнев, с гнева на отчаяние. Неужели это значит, что Яру, его Яру казнят? А он, тот, кому предназначено быть её защитой, ничего не может сделать? Она не позволила ему ничего сделать.
Стены в комнате давили и, казалось, только сужались. Не в силах больше этого терпеть вран выскочил из дома прямо под проливной дождь. Сразу же поднялся шквальный ветер, а ещё через несколько мгновений ветер по воле врана закрутился в мощный ураган, который снёс ни в чём не повинный домишко. Абрахас обернулся птицей и устремился на северо-восток, в сторону Ковена.
Он летел и летел, призывая в помощь потоки ветра, пока не увидел город, дороги которого были устланы нефритом, а стены сделаны из мрамора. На подъезде к этому городу он увидел знакомую рыжую шевелюру. Он собрался было спикировать, как вдруг плечо пронзила резкая боль и он услышал множественные взмахи крыльев. Чужих крыльев.
***
Говорят, если долго не посещать место, в котором вырос, то при возвращении это место кажется меньше. Полная чепуха! За то время, что Яра провела вне Ковена, стены дворца стали только больше и холоднее. Звуки шагов звонко проносились эхом по пустому коридору.
– Вы опоздали, леди Яролима – процедил старший придворный Валер.
– Без меня не начнут. – отозвалась юная ведьма. Она провела рукой по гобелену, на котором было вышито дерево с рубиновыми яблоками. – Говорят, вкус плодов этого дерева настолько прекрасен, что если вкусить его, всё остальное кажется отвратительным, как песок. Судя по вашему лицу, вам посчастливилось отведать это яблоко. Моей зависти нет предела, ваша Светлость.
Яра получила мимолётное удовольствие от того, как побагровело лицо Светлости, что придало ей немного храбрости, и, пока эта храбрость не улетучилась, вошла в тронный зал. Там её уже ожидал, казалось, весь двор. Сопровождаемая сотнями взглядов, юная ведьма подняла голову и гордо приблизилась к верховной правительнице. Никто не звал, как её зовут, но, согласно традиции, все звали её Матерью. Несмотря на имя, всё, от стального взгляда до причуды вшивать в наряды кости вранов, в правительнице внушало страх. Стараясь унять дрожь, Яра опустилась на колено перед правительницей.
– Леди Яролима из дома Эриний, ты знаешь, зачем была призвана? – вопросила Мать.
– Да, ваше Величество. – Ответила Яра.
– Могу я попросить тебя огласить причину вслух на случай, если кто-то из присутствующих не в курсе?
– Да, ваше Величество. Ранее я скрыла, что могу видеть Нити и человеческие судьбы. Это является преступлением. К тому же неделю назад я покалечила лошадь разбойника, подосланного вами, чтобы тот убил королевского гонца. Гонец остался жив и доставил королю сообщение. Я не видела, что там, но благодаря этому письму решение об объявлении войны соседнему государству не было принято. Я полностью осознавала, что помешала планам Ковена, и сделала это преднамеренно. Это является государственной изменой. Государственные измены караются отсечением врана-спутника без права на приобретение нового. Я прибыла сюда для исполнения приговора.
– Всё верно, леди Яролима. – согласилась верховная. – Возможно, у присутствующих есть вопросы?
Придворные зашептались, но никаких вопросов так и не последовало.
– Тогда я хочу тебе кое-что предложить. – Решила Мать. – Ты показала необычайное мастерство владения событиями и мне жаль будет потерять такую талантливую ведьму. Ты можешь занять пост Ткачихи. Конечно, учитывая твои поступки, привилегий ты не получишь. Как тебе такой вариант? Учти, я такое предлагаю далеко не каждому.
– Понимаю, ваше Величество, и благодарна Вам за щедрость. – Яра встала и посмотрела правительнице в глаза. – Однако, у меня были мотивы для сокрытия своего дара. Если бы я доложила об этом, то меня сразу же отправили на обучение и я бы всю жизнь провела в комнате. Вместо этого я повидала мир. Своими глазами, а не сквозь Нити и бумагу.
– Я вижу, к чему ты клонишь. – Усмехнулась верховная. – Но не испытывай моего терпения, Ткачи не могут покидать Ковен, и исключений я делать не собираюсь.
– Я и не прошу об этом. – Возразила юная ведьма. – Я отказываюсь от должности. Тогда, неделю назад, я заглянула в будущее и увидела, как сотни тысяч людей гибнут из-за ваших интриг. А потом я увидела, что если это изменить, эти люди будут спасены. Вы же не построите летнюю резиденцию из нефрита. Я не могла не повлиять на это. – С каждым словом её речь становилась всё громче и громче, и в конце концов Яра перешла на крик. – И если я стану Ткачихой, то сколько жизней я положу своими руками ради того, чтобы кто-то из Ковена построил дурацкий дворец? Мне отвратительна сама мысль о том, что я буду состоять в столь избалованном и бесчеловечном сообществе. Уж лучше казните!
Зал мгновенно наполнился возмущенным гулом. То и дело до Яры доносились различные возгласы вроде "Да как ты смеешь?!", "Казните её!" и прочие нелестные выражения. Верховная хлопнула в ладоши и повисла тишина.
– В таком случае принесите её врана.
***
В зал вошли двое слуг с клеткой в руках. В клетке беспокойно мельтешил ворон. Одно его крыло было окровавлено, но это не помешало ему неистово биться о прутья. Яра сразу узнала своего врана-спутника и от такого зрелища на глаза навернулись слёзы, а вся бравада улетучилась, оставив после себя панический страх. Ей хотелось отругать Абрахаса за то, что тот полетел за ней, а не в Столицу, как она ему приказала. Теперь он наверняка каждый вечер будет мыть ноги какой-нибудь старой грымзе.
Откуда-то из толпы вышел придворный Ткач Атропос. Он подошёл к Яре и принялся ощупывать своими морщинистыми пальцами Нить, которая соединяла девочку и её врана-спутника.
– Ваше Величество, – выдавила из себя юная ведьма – прежде чем приговор приведут в действие, могу я узнать, кому передадут моего врана?
– Никому, леди Яролима – отрезала Мать. – Продолжайте, лорд Атропос.
Осознание стрелой пронзило Яру.
– Он ведь… Он ведь ничего не сделал, он не виноват! – голос предательски задрожал. – В этом только моя вина, он даже не знал!
– Пожалуйста, стойте смирно. – Безразлично произнёс Атропос и достал из сумки серебряные с золотом ножницы.
Движимая отчаянием, юная ведьма выхватила у старика ножницы и, спотыкаясь на скользком мраморном полу, побежала к Абрахасу. В это же мгновение она оказалась в крепкой хватке нескольких вранов правительницы. Яра брыкалась, кусалась, кричала и угрожала, но несколько минут спустя ножницы вновь оказались у придворного ткача. Видимо лязг злосчастного инструмента оказался громче карканья ворона, криков Яры и гомона сотен людей, который стоял в зале, ведь в тот злосчастный момент это был единственный звук, который она слышала.
***
Юная ведьма плакала, умоляла пощадить её друга, обещала стать ткачихой Ковена, но верховная была непоколебима и в конце концов Абрахас погиб, а саму Яру отправили в изгнание.
Долго скорбила Яролима из дома Эриний. Сначала она выплакала все слёзы. Потом сорвала голос. А затем в её сердце не осталось ничего кроме злости. И эта злость поддерживала в ней жизнь.
Три года она искала Незримый Колодец, который был источником магии. Голыми руками она разрывала нити, которые исходили от него. С каждой разорванной нитью девочке становилось всё больнее, но эта боль только придавала сил. И вот нитей больше не осталось, все враны погибли, а мир остался без магии и погрузился в хаос.
Это было тяжёлое время, но человечество справилось, процветает и, кто знает, может спустя столько лет какая-то ниточка и пробьётся из Колодца.