Размеренная жизнь летом не наскучивала. Она ещё трудная, кропотливая, требующая отдачи – ухаживать за грядками с клубникой задача не из легких. Ещё и маленький огород к плантации спелых ягод был прибавлен, тут и помидоры, и капуста с морковью, арбузов парочку даже. Кусты малины и ежевики. Раздолье. Следить за всем этим было сложно, но Минджи нравилось. Спокойная такая жизнь.

В лете три месяца. Она неисправно брала отпуск, что накопился за весь год сверхурочных, пропусков выходных и праздников. Уезжала в Ханмджу уже третий год подряд, устроилась хорошо в этом безмятежном времяпровождении, расслабляясь за физическим трудом. Городишко, хотя больше деревня, – идеальное место для той Минджи, которой она становится в жарких месяцах.

Совсем другая.

Она не Минджи была, а Джию, расслабленная двадцатипятилетняя девушка с выкрашенными в светлый цвет волосами, в грязной, после работы в огороде, майке и коротких джинсовых шортах. Также её любимый фартук, зелёный, с полосочками на внутренней стороне огромного кармашка, куда она складывала пару ягод клубники, когда рядом вечером, или днём, проходила. На ногах потрёпанные жёлтые шлепанцы и светящиеся тёмные глаза от полуденного солнца.

Её дом был маленьким. И территория тоже. Зато в нескольких шагах от дома, если зайти во внутренний двор, обойти огород, осторожно ступая сквозь колючую ежевику, можно заметить беседку. Покрытую деревянной крышей, с мягкими бежевыми подушками на лавочках, и лозу оплетённую вокруг балок.

Джию отыскала где-то в завалах кладовки соломенную шляпу. Она знает, такие носят в глубинках. Но она вроде городская, но надеть захотелось всё равно. И стояла она, в фартуке зелёном, в шляпе пшенично-жёлтой, смотрела сощурившись на солнце, улыбаясь свободе.

– Глаза свои красивые сжечь не боишься?

У Джию блики, когда она поворачивает голову, чтобы узнать, кто там такой умный ей мешает. Ждёт некоторое время, пока взгляд сфокусируется.

А потом вздрагивает, заметив эту улыбку.

Впервые она её так близко видит и говорят они впервые. Непривычно очень. Джию даже за вид свой стыдно становится.

У девушки этой платье. Светлое, с цветочками милыми, идущими рисунком тонких линий, разноцветной гаммой. Такое лёгкое, колышет подол от любого веяние ветра. Рассмотреть дальше не получается – забор из тёмной стали мешает.

Но вот улыбку, эту улыбку невероятную, она так хорошо замечает, впитывает, складывает из прошедших дней пазл. На щеках румянец – сегодня солнце показывает, как нужно правильно делать свою работу. И это кажется Джию ещё более невероятным, насколько она светится изнутри, насколько заставляет этих бабочек пёстрых, пролетающих рядом, меркнуть под влиянием своей красоты.

– Им уже ничего не страшно, – подрывается она ответить. Улыбку возвращает, но неловко, скомкано. Поправляет шляпу на своей голове, мнётся в своих поношенных шлёпанцах. На фартуке явно пару пятен от клубники осталось.

– Ну, нет, обидно будет, если потеряешь свои глаза, – девушка опирается на забор. Он почему-то коротким был, ведь другие стены возвышаются на весь рост Джию. Не обратила как-то внимание при покупке, просто хотелось тихого местечка. Да и беседка подкупила.

– Будет, – качает головой.

Дальше не знает, что сказать, только и делает, что как пялится. Джию нравится, как пряди у девушки выбиваются из прически, спадают на лоб, закрывают мимолётно уши, в мочках которых блестящие серёжки.

Та девушка, не отпуская свою улыбку, уходит, когда кто-то зовёт её. Прощается с Джию, поправляет платье и растворяется в солнце и плохом зрении Джию.

Третий год она здесь и третий год подряд та девушка тоже здесь.

Точно Джию не знает, её ли дом, живёт ли она тут, живёт ли она в Сеуле, как и сама Джию. Не знает, фактически, ничего. Но наблюдает часто, видит часто через тот самый низкий забор из тёмного метала, с царапинами у основания, с травой подкошенной.

На территории того дома яблочный сад. И он явно больше клубничной плантации Джию. Яблоки наливные, разного сорта, красные, спелые; желтовато-бледные, с дырками от проделок червяков. Дома их расположились неудобно. Ведь чтобы Джию могла увидеть передний двор, ей пришлось бы большой круг сделать, обходя улицу. А спалиться она не хотела, тем более не уверена была, что найдет.

Девушку ту, Джию снова неуверена, зовут Бора. Услышала однажды, как зовёт её престарелый женский голос.

Сладкое имя. Бора. Оно как фиолетово-розовые рассветы над зелёной травой, как ветер тёплый с запахом мёда, как сочный яблочный сок, с салфетками белоснежными.

Бора помогает собирать яблоки. Надевает большую для себя одежду, завязывает на бёдрах, держа в руках плетённую корзинку. Три раза в неделю Джию точно видела её. Стояла Бора, поднявшись на носочках – её рост был безумно милым – дотягивалась до фруктов, общалась с собиравшим вместе с ней людьми, смеялась звонко и напевала весёлые песни.

Джию заговорить с ней никогда не решалась, не знала, что сказать, никогда не знала. Она изредка наблюдала за ней, изредка её лицо приходило в вечерние мысли, когда Джию со своим йогуртом домашним (клубничным ещё) сидела в беседке, слушала любимых исполнителей.

Бора была ещё одним незаменимым пунктиком в её лете. Как курортный роман. Только без романа. Она была эфемерной. Чем-то летающим в подкорке сознания.

Только одна загвоздка – Джию всегда три месяца в Ханмджу, а Бора, если повезёт, – один.

Теперь же Бора приехала в июле, значит в августе её уже не будет. Джию не особо рада этому, ведь сорт клубники, что она выращивает, созреет как раз к августу. Хотелось бы угостить.

На следующий день, когда Джию в позе неприглядной стоит над грядками, отрезая непрошеные усы растения, для лучшего роста, выкапывая заодно сорняки, слышит, как Бора со стороны забора посмеивается.

Джию, заметив, фыркает, выпрямляясь в спине, смотря на девушку.

– Прости-прости, – скоро извиняется она, пряча улыбку в маленькой ладошке, – ты выглядела очень забавно.

– Посмотрела бы я на тебя, поухаживай ты за клубникой, – бурчит обиженно Джию. Она и так в той своей шляпе нелепой показалась, теперь вот ещё лучше.

Девушка кладёт лопатку на землю, выходя из сплетений кустов.

– Ты права-а-а, это сложно, – говорит, но улыбаться не перестаёт.

Джию плохо от этого. И согревает ещё, сильнее заходящего солнца.

У Боры, на этот раз, не платье на теле. Что-то более просто и удобное, Джию видит лишь серую футболку с закатанными рукавами. И кожа у неё загорелая, ещё чуть-чуть, и будет сливаться с каштановыми прядями. Джию отчего-то кажется, что пахнуть от Боры будет солнцем и фиолетовым рассветом.

– Я, между прочим, могу попробовать, – продолжает Бора с озорством в глазах.

– Серьёзно?

– Без проблем, – пожимает плечами, – можно?

– Ну… да? – отвечает неуверенно, с интересом наблюдая, как Бора ищет способы пробраться к Джию.

Девушка думала, что Бора обойдет улицу, войдет через главный двор, но та бесцеремонно и рывком перелазит через забор.

– Я на твоей территории, – Бора специально это голосом злобным говорит, не прекращая улыбаться. На это раз самодовольно.

– Ах, и как мне спастись, – Джию находит грабли, подбирает, шуточно выставляя вперёд.

– Никак, монстр Бора наступает, муа-ха-ха-ха.

Бора быстро подбегает к Джию, отчего старшая пугается, не зная, что та выкинет. Но Бора останавливается рядом, скашивая взгляд на огород.

– Монстр Бора хочет клубники, – теперь уже её голос просящий, такому грех отказать.

Джию не выдерживает и продолжительно смеётся, сгибаясь в животе. Резинка на волосах рвётся, отчего блондинистые пряди рассыпаются по плечам, закрывая лицо. Бора неожиданно зачарована.

– Сейчас принесу монстру Боре клубники, – успокоившись, Джию проходит сквозь ряды, ища более ранний сорт. Даже не замечает мешающихся волос, сейчас у неё волнения так много, что Бора рядом и улыбается ей.

Обнаружив наиболее спелый фрукт, налитый, красный, прямо как с картинки, она отрывает его осторожно, на всякий отряхивая от земли.

– Помыть нужно? – спрашивает, хоть сама и не считалась с такими методами.

– Нет, спасибо, – Бора тянется, забирая протянутую ягоду.

Джию находит ещё более невероятным, как Бора ест её клубнику, как смыкает розовые губы на ягоде, откусывая половину. Маленькая капелька сока остаётся в уголке рта и Джию срочно хочет убрать её.

– Вкуснотища! Ради такого можно и выглядеть забавной, – торжественно произносит Бора, доедая остатки. – Ещё раз спасибо.

– Не за что, – Джию мягко улыбается, поправляя волосы.

Интересно, насколько нелепой, или даже безобразной, она в глазах Боры выглядит, в такой то одежде?

– А, тебя зовут то как? – оторопело решает поинтересоваться Бора.

– Джию, – девушка руки об фартук вытирает, непонятно зачем. От волнения может.

– Какое имя странное, точно так зовут?

– Сейчас – да, – туманно говорит и ловит заинтересованный взгляд от Боры.

– Эй, я же теперь узнать хочу! Не честно, – она руки складывает на груди, отчего ворот футболки тянется вниз, открывая ещё больше шеи.

– Хм, дай-ка подумать, – интригующе тянет она, – ты говоришь мне шесть фактов о себе, а я тебе называю имя, по каждый букве на факт.

Бора задумывается, но сразу понятно, что она согласится.

– Я могу тебе в раз назвать шесть фактов, и…

– Не-а, – Джию растягивает губы в улыбке, – один день – один факт.

– Аргх! Что за условия, ужас, – Бора возмущается фальшиво. Но потом качает головой. – Только у меня условие.

– Какое?

– Будешь кормить меня клубникой все эти шесть дней.

И как Джию ей отказать может?