Цветёт весь город, жаркий вечер, и памяти чугунный груз ложится вновь. Поникли плечи; освободиться ты от уз не можешь, и воспоминанья, держа за горло, душат вновь. Не лечат время, расстоянья, и стройные ряды крестов безмолвно, тихо смотрят в душу, терзая, будто бы палач. И покаяние не нужно, и не утешит душу плач.
Ты помнишь всё — осенний холод, первой зимы морозной сны, запах акации и голод первой чарующей весны. Ты помнишь всё — прикосновенья, озябших пальцев тонких дрожь. И голос. Каждое мгновенье, из тех, что больше не вернёшь.
Ты помнишь… лучше бы не помнить! Не знать, не думать — хоть кричи! И мир ваш — больше не укромный: лекарства, снадобья, врачи… ты помнишь. Как и день ухода. Жизнь отняла Святой Грааль, и хмурый доктор взгляд отводит, лишь тихо вымолвив «мне жаль»…
…А город весь цветёт — и в неге всё утопает; будет дождь.
***
Ты тихо говоришь «навеки».
И две камелии кладёшь.
Романтично. Больно. Наверное, даже невыносимо. Нет, меня пробрало, в этих строках слишком много чувств.