крыша какой-то богом забытой многоэтажки оказывается отличной смотровой площадкой. руслан в своей полосатой рубашке удобно располагается на бетонном блоке, пряча взгляд за цветными очками. вытянув свои длиннющие ноги, миша сидит чуть ниже, теребит рукав своей рубашки и пожевывает бороду.

из ступора его выводит звук щелкнутой жестяной банки.

— будешь? — спрашивает рус, протягивая баночку газировки.

— не пиво, конечно, но тоже пойдет, — миша усмехается, но банку принимает и трясет свисающим рядом пакетом, — надо же чем-то этих малышек запивать.

— ой, а я чет про шаверму и забыл совсем.

— нет, ты не прав, руслан, шаурму надо любить и никогда не забывать, — словно читая лекцию в каком-нибудь универе, грозит он пальцем и подает свеженький, еще не остывший сверток.

и вновь воцаряется тишина. слышен лишь фоновый шум машин, шуршание пакетов и редкое причмокивание. они, запрокинув головы, разглядывают сегодняшнее небо.

по всем новостям обещали звездопад — необычное возмущение в пространстве, которое будет выглядеть, как звездопад.

и звезды действительно этой ночью невероятно красивы. они яркими огоньками мерцают на темном небосводе.

руслан стягивает очки и молча пьет пепси, потом говорит что-то невпопад, и они оба смеются. затем кшиштовский пускается в рассказ, о том, как он ходил исследовать тикток. и усачев ловит себя на мысли, что уже несколько минут слушает мишу, замерев и почти не дыша. он мысленно усмехается и со снисхождением смотрит на собственные чувства. ему самому надоело все это отрицать. потому что миша — это олицетворение мема “вы не понимаете это другое”. ведь он и есть другое.

это щемящее чувство в груди. это неконтролируемое желание улыбаться рядом с ним. это ощущать тепло даже, когда вы в норильске, а на улице разгар зимы в минус тридцать.

ведь им вечно некогда: съемки, проекты, рекламодатели, сроки. и все они заняты, и города разные. но как же он обрадовался, когда миша скинул ему пост о звездопаде. нужен был лишь один (не особо) правдоподобный предлог — и вот рус уже здесь. а вместо звезд смотрит на кривляющегося миху, который изображает очередного мемного персонажа из интернета. и руслан чувствует, как теплящийся внутри огонек разгорается и согревает все сильнее. он бы и рад его подавить, но на это нет ни сил, ни желания.

— как там у кати дела? — как гром среди ясного неба, звучит этот вопрос. и миша звучно отхлебывает газировку, словно прячась за баночкой. руслану хочется его убить. он смотрит на миху, чуть ли не плача, и не понимает: тот издевается или просто говорит без остановки, потому что боится неловкого молчания? тем не менее, оно повисло.

— я... не знаю... она съехала, — отвечает рус максимально бесцветно.

— но как же... вы же... — охает кшиштовский, вскидывая брови.

— миш... — перебивает его усачев тоном острым, будто бритва, — я к тебе с другого города ехал, чтоб мы об этом говорили?

— нет, — он прикусывает язык и уязвлено отворачивается. руслан шумно вздыхает и молчит. кажется, обиделся.

— слушай, извини. я просто и правда не горю желанием об этом говорить, окей? — вихлянцев пытается сбавить градус агрессии в голосе, при этом осторожно кладя свою ладонь на мишину, — к тому же я действительно... скучал.

миша не находит, что ответить, только лишь дуется еще какое-то время, ерепенится и даже пытается оттолкнуть руку усачева, но окончательно сдается, когда тот кладет голову ему на плечо.

он поднимает взгляд и отмечает, что звезды и правда сегодня ярки, как никогда. даже созвездия отлично видны. словно они не в светящейся ночными огнями и фонарями москве, а где-то далеко за городом. и только гул машин и сталинские высотки, натыканные то тут, то там, не дают об этом забыть. и оба уже хотели было заскучать, как вдруг небеса рассекает яркий блик, оставляющий не менее яркий хвост за собой.

— ого ты видел-видел?!

— да, я ж рядом с тобой сижу, чего орать-то... а вон ту ты видишь-видишь?

они галдят наперебой, увидев за одной падающей звездой вторую, затем третью. и тут понеслось... с неба, точно гирлянды какие-то на новый год, начинают десятками падать звезды. это просто не описать. словно картинка из фантастического фильма воплощается в реальной жизни. кажется, будто руку протяни и можешь в ладошки поймать эти звезды. и где-то совсем близко от их посадочного места пролетела такая звезда. от неожиданности охают оба, почти синхронно, и даже бегут к краю крыши, чтоб поглядеть, как ее свет растворится во тьме.

— охуеть, вот это да! — у миши от восторга дыхание перехватывает и это все, что он может сказать сейчас. и рус вторит ему, крепче сжимая ладонь.

— знаешь, это напоминает ту сцену из “ходячего замка”, — замечает руслан и решает поделиться вслух.

— а ты, чертовски прав, — кивает миша, а затем, отворачиваясь, тихо добавляет, — и я рад, что мой хаул рядом со мной в этот момент.

— я тоже рад, миш, — руслан пальцами поворачивает его за подбородок и некоторое время с улыбкой всматривается в чайного цвета глаза. а затем мягко целует в потрескавшиеся губы прямо на фоне развернувшегося звездопада.

и таки не может сдержать остроты, — ммм, тогда ты получается старушка софи. ну да, то, что ты дед никаких сомнений не вызывает.

— да идешь ты, блин, — миша легонько толкает его локтем в бок, когда до него доходит. и оба смеются, и стоят так с глупыми улыбками, держась за руки. где-то в пакете тоскливо остается лежать так и не съеденная шаурма.