С того момента, как Эрен пришёл в душевую, и по привычке разместился рядом, Армин украдкой кидает на него взгляды. В этом нет ничего предосудительного — смыть с себя липкий пот и грязь после тренировки в компании своих друзей с которыми они служат. Тем более, что в душевой не только они одни.

Но существует одно жирное «но». Эрен всегда выбирает именно тот душ, который рядом с Армином. Эрен встает под душевую лейку, поворачивает рычажок и упирается ладонями о деревянную стенку, с блаженством на лице наслаждаясь прохладной водой. После изнурительных тренировок на летней жаре — это самое лучшее, что может быть. Вода катится по загорелому телу, а Армин, сглатывая, следит за её быстрым течением по изгибам. Арлерту жутко неловко, не от того, что нагой лучший друг составляет компанию, а от того, что с недавнего времени всё кардинально поменялось. По крайней мере — для него. Эрен Йегер превратился в пугающее наваждение. Армин смотрит на него не теми глазами как прежде и воспринимает иначе. Арлерт — при всей своей внешней невинности, милоте и робости — желает и думает совершенно о немыслимых, смелых и противоречивых вещах.

Он ревнует, если Эрен проводит время с кем-то другим, а не с ним. Даже их общую подругу детства Микасу Армин начинает считать третьим лишним. Хотя по сути, Микасу Эрен воспринимает ни больше, ни меньше, а как младшую сестру. Он прекрасно осведомлён о её чувствах к нему, но при всём этом, Йегер не прочь положить голову ей на колени, прикрыть глаза и позволить гладить себя по волосам.

Армин, наверное, раз в десятый намыливает плечи и как завороженный смотрит на друга. Эрен разворачивается, отчего вгоняет парня в краску. Голый, мокрый Эрен — опасное сочетание. Не говоря уже об отдельных частях тела. В меру накаченные мышцы, красивый пресс, сильные руки, прямые стройные ноги. Очень быстро из горластого мальчишки Эрен превратился в привлекательного юношу, достигшего рассвета своей половозрелости. Чего о себе Армин сказать не может, хотя в развитии не отстаёт.

Эрен проводит рукой по животу, смывая с тела усталость и прилипшие песчинки. Рука скользит ниже и проходит по гениталиям. Армин гулко сглатывает, но на его счастье из-за шума воды и чьих-то разговоров, никто этого не слышит. Его как будто бьёт током, и он быстро отворачивается, с силой зажмуривая глаза, словно это поможет. Но становится только хуже. Член друга, как сладкое наваждение. «Если бы только была возможность прикоснуться, ощутить, проскользить губами и оставить теплый поцелуй… Почувствовать внутри…» — думает Арлерт, сминая несчастную вспененную губку и начинает возбуждаться.

В голове шумит, мысли сбиваются и путаются. Армин не слышит ни слова произнесенные Йегером.

— Армин, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Эрен, разворачивая к себе парня. Он вглядывается в широко раскрытые голубые глаза, которые отключены от реальности.

Йегер хватает его за плечи и встряхивает, когда тот не реагирует. Арлерт вздрагивает, приходит в себя, но, не говоря ни слова, как ошпаренный, выбегает из комнаты душевой. Быстро одевается и скрывается за строением казарменного типа. Слишком стыдно признаваться в таком. Эрен никогда не поймёт. Эрен, скорее всего, врежет ему и пошлёт за пределы Стены Мария, чем примет.

Голова принимается нещадно болеть. Но не только голова. Живот скручивает от боли. Каждый вздох даётся с трудом. Арлерт прячется у забора в высоких кустарниках. Ужинать он не пойдёт. Не потому, что не голоден, а потому, что не в состоянии вынести пытку. К тому же, из-за своих странных желаний, стыдно смотреть другу в глаза. Жан абсолютно прав, когда говорит, что его пристрастие к Эрену омерзительное.

Сидя в укрытии, Армин начинает ненавидеть себя за собственные чувства и постыдные желания.

*

Эрен находит Армина спящим на траве возле забора под самое утро. Он лежит в позе эмбриона, поджав ноги и обнимая себя за плечи. Какое-то время Йегер не решается будить и только смотрит, блуждая взглядом по лицу. В уголках глаз он замечает слёзы. Он осторожно приседает на корточки рядом и просто ждёт. Армин вздрагивает во сне, и ёжится от утренней прохлады. На юношеском теле из одежды лишь светлые брюки, обтянутые ремешками от крепления, сапоги и короткий пиджак. До недавнего времени белоснежная рубашка лежит смятая рядом под боком. На Армина это совсем непохоже.

«Эрен…» — слышит парень своё имя и наклоняется, чтобы услышать продолжение, но, увы, Армин лишь напряженно дышит, обеспокоенно досматривая сон.

Эрен опускается на прохладную зелёную траву, приминает несколько жёлтых цветков и старается согреть своим присутствием. Он ложится на бок так близко, так плотно, что грудью чувствует мелкую дрожь Арлерта. Он обнимает его со спины и тычется носом в белую шею. Водит кончиком носа, а после неожиданно оставляет тёплый невинный поцелуй. От волос Армина всё ещё пахнет тем самым мылом, которое выдают раз в месяц.

Светлые прядки волос Арлерта щекотят нос, но они не могут остановить Эрена от скрытой заботы. Слишком долго он тянул и делал вид, что не замечает. Армин, он такой… милый, красивый, светлый и просто единственный. Но ко всему прочему он: умный, начитанный, отзывчивый и смелый. Такого не любить просто невозможно! И самое главное — он всегда рядом!

Сколько раз Эрен наблюдал за ним спящим, укрывал одеялом, охранял его сон? А сколько раз любовался приветливой улыбкой, красотой голубых глаз, румянцем на щеках? А сколько раз плыл от удовольствия, когда Армин его невзначай касался, поправлял волосы или одежду, обнимал в знак радости, победы или простого приветствия? Столько — сколько не сосчитать!

Армин зашевелился, инстинктивно ища тепло; а крепкая ладонь, гладившая его плечо, заставила проснуться окончательно. Не было и толики сомнения, что с ним не кто иной, как Эрен. Его природный запах он никогда не спутает ни с чьим чужим. До боли родной и желанный.

— Эрен, не нужно, я очень омерзительный человек, — говорит Армин, боясь открыть глаза. Тепло Йегера словно обволакивает его в уютный, нежный кокон, который так не хочется покидать. Эрен дышит ему в шею и успокаивающе поглаживает по руке.

— Значит, мне крупно повезло, Армин. А то совсем невесело быть одному не таким как все. Не находишь?

— Что? — Армин неожиданно резко разворачивается и смотрит Эрену в глаза, и тонет в изумрудном свете. Нет, он в нем не тонет, — а теряется. Растворяется.

Рассвет давно вступил в свою силу и теперь краски обретают свой истинный цвет.

Эрен не отвечает на вопрос, а приближает своё лицо к лицу друга. Осторожно касается согнутыми пальцами чуть задёрнувшей краской розовой щеки и водит ими, пока Армин ошарашенно смотрит. Сердце Арлерта бьётся чересчур громко, что его стук чувствуется в горле.

— Мне нужно тебе признаться, — решается Армин, но не успевает. Эрен проводит большим пальцем по приоткрытым губам, останавливая его.

— Не нужно, сам обо всем догадался.

— Давно?

— Достаточно давно, чтобы сложить дважды два и получить ответ!

— Но это неправильно!

— Любить?

Армин судорожно вздыхает и останавливает гладящую его щёку руку. Робкий взгляд голубых глаз с мольбой смотрит на предмет своего обожания, да что там говорить, практически поклонения. Он впитывает в себя черты лица, которые до боли уже давно изучил. Эрен подобен божеству, на которого нужно молиться, а не пялиться во все глаза, фантазируя о грязных, постыдных поступках. Да, он омерзительно сильно липнет к Эрену, но не из-за того, что тот может в случае чего защитить, а потому что любит этого человека с самого детства, сначала как друга, а теперь уже иначе. Он не виноват, что так вышло. Что противоположный пол не смог настолько сильно заинтересовать, как это сделал Эрен, причем, не прикладывая никаких усилий. Возможно он неправильный и ущербный, раз его тянет к парню. И не просто тянет, — а он готов разделить свои чувства, отдаться, так как понимает, именно эта позиция ему уготовлена.

Эрен говорит, что любить себе подобного не грех, тогда почему он медлит? Сомневается? Или всё же насмехается?

Рука начинает дрожать, а губы кривиться. Непрошенные слёзы делают его слабым перед тем, кто всегда протягивает руку помощи.

Армину кажется, что ещё чуть-чуть — и зыбкий мир, который их окружает — исчезнет, растворится. Изумрудный взгляд прожигает насквозь. От этого становится больнее, чем до того, как он осознал свою природу.

Он до конца не понимает, когда Эрен успевает взять инициативу и сам, будто боясь сломать или навредить, начинает неловко целовать его в губы.

— Почему? — шепчет Армин, ощущая на губах вкус первого поцелуя.

— Потому что... люблю, — отвечает Эрен, прижимая к себе тело друга. Сколько раз он это делал, но теперь совсем всё по-другому.

Вздох облегчения тихим эхом разносится в густых зелёных кустах, скрывающих их от всего мира.