Помятая пачка сигарет

Она курила в мужском туалете. Кафельные стены отражали каждый звук ее затяжки и длительного выдоха. Едкий сигаретный дым ненадолго задерживался, но тут же выдувался в открытую форточку холодным зимним воздухом. Фонари за окном давно зажглись, освещали каждый сугроб и уже заметенные дорожки. Людей на улицах не было, что, впрочем, совсем неудивительно. 12 ночи. Но в туалете раздались шаги, всё так же повторяющиеся эхом.

Раздумывать, кто это не хватало сил. Да и она и так всё поняла. Он единственный после смены остался болтаться по коридорам полупустого КТЦ. И его шаги она узнает из тысячи.

Звук приближался, она знала его возможную реакцию на новую вредную привычку, но именно сейчас, почему-то, проснулся давно искомый пофигизм. Через темное отражение в окне она узнала это выражение лица. Усталое, с нотками безразличия, но всё же он одарил ее строгим взглядом в знак протеста курению.

Он просто подошёл к ней, облокотился на подоконник и посмотрел в окно на снег, на жёлтые фонари, на ревущий ветер. Ни слова.

Сигарета медленно тлела, пока они смотрели на спящий город. Тихо. Без единого звука. Олеся движением пальцев выкинула бычок в форточку, прикрывая ее и накидывая на плечи кофту.

   — Давно куришь? — хриплый голос Ионова заставил девушку прикрыть глаза и развернуться.

   — Нет… Не знаю, не очень, — так же устало отвечала она, возвращаясь к промерзшему подоконнику. Она лениво садилась на пластик, понимая, что не избежит от Ионова моралей.

   — Зачем?

Снова пожала плечами.

   — Эх, Уманова… — он протянулся к ее карману, достал оттуда только начатую пачку сигарет и бросил на подоконник пёстрой надписью «вызывает туберкулёз» вверх. — Не для тебя написано?

Олеся отвернулась от парня, но потом вернула взгляд и протянулась рукой к пачке. Едва она накрыла ее рукой, Ионов зажал в своей руке ее руку, крепко держа за сигареты.

   — Пусти, — шепотом говорила Олеся, не желая напрягать связки и вообще напрягаться. Но глядя в его глаза, не получалось. — Отпусти…

   — Нет, — он одним шагом подошёл к ней вплотную, вжимая в холодное окно и узкий подоконник, медленно дышал ей в губы, наблюдая за ее реакцией. А она не шевелилась и просто наблюдала за его действиями.

Ионов глубоко вдохнул ее запах, непривычный, пропитанный сигаретами, и накрыл ее губы своими. Неожиданно для него, и, наверное, для себя, Ума ответила на поцелуй, запуская пальцы одной руки в его волосы. Другая — всё ещё вела борьбу за пачку сигарет, уже изрядно помятую, однако Ионов тоже не собирался сдаваться. Всё прекратилось, когда Вася прикусывает губу девушки, а она от неожиданности отпустила руку. Воздух параллельно с этим заканчивается и девушка закончила поцелуй, потянулась за сигаретами, но Ионов отвел руку за спину, пряча их. Олеся проиграла и окончательно сдалась, уткнувшись носом в его шею.

Вася хорошо слышал, как она дышала, чувствует резкий запах сигарет и с трудом улавливает нотки ее родного геля для душа.

   — Иди поспи, — еле слышно говорила Олеся, — сутки на ногах.

   — Ты тоже, — он не торопясь отошел от Умы. — Идёшь?

   — Да, сейчас, — она кивнула, запутываясь в кофту.

Вася направился к выходу, но остановился у мусорки.

   — Ещё раз! — парень выбросил пачку сигарет и ушел, не договорив.

Олеся устало откинулась на холодное окно, чувствуя затылком мороз.

Наверное, такими чувствами в душе отдается влюбленность. Трепетом, бабочками в животе, заботой и нежной строгостью. Наверное, такими чувствами отдается внутри любовь.