Ойкава никогда не боялся остаться с кем-то наедине. Ойкава не боялся никого кто находился с ним в одной комнате тет-а-тет. Ойкава знал, что сможет за себя постоять в любой ситуации. Но Ойкава не был готов к тому, чтоб остаться наедине с Этим.
Тоору не мог назвать Это человеком. Парня пугал этот черный сгусток света с очертаниями человеческой фигуры, но ещё больше напрягали демонические рога на голове и ярко-красные сверкающие глаза Этого. Куда бы ни посмотрел Ойкава – везде появлялась эта тень и тихо, словно шелест листьев кроны деревьев, шептала что-то, что парень не хотел разбирать. Это иногда пыталось схватить Тоору за руку и, как казалось самому шатену, сожрать со всеми потрохами.
Началось это преследование когда Ойкаве было шестнадцать лет. Первый раз он увидел Это в отражении зеркала, но обернувшись он никого не увидел. Вскоре Это начало появляться всё чаще, старшеклассник старался игнорировать присутствие тени. Чем дальше Ойкава шёл по жизненному пути, тем сложнее становилось игнорировать. Это было повсюду: в зеркалах, во снах, за спиной и прямо перед глазами.
Тоору девятнадцать лет, совсем скоро ему исполняется двадцать. Состояние парня ухудшалось от постоянного стресса и волнений, от бессонницы, от существа, которое преследовало студента. Выглядел шатен так же плохо, как и спал, постоянно растрёпанные волосы, которые Тоору иногда даже забывал помыть, огромные синяки и мешки под глазами, бледная как у мертвеца кожа. Тоору совсем отгородился от общества и оборвал все контакты с друзьями и родными. Виной этому развивающаяся паранойя. Он боялся, боялся Этого. Оно всегда рядом, тянет руки, шепчет, пристально смотрит.
Преследования были и во снах, Это проникло даже туда, превращая их в кошмары. Каждый раз, когда Ойкава хоть на пару секунд проваливался в царство Морфея, он тонул в чёрной вязкой жидкости, убегал от своих страхов, видел как умирают родные и близкие люди. В особо страшных кошмарах, Тоору бродил по запутанным тёмным коридорам, на стенах которых висели зеркала всевозможных форм и размеров. Но Ойкава старался не смотреть на свои отражения. Он чувствовал, что с этими зеркалами что-то не так. Страх окутывал всякий раз когда Тоору проходил очередной поворот. Шатен словно чувствует сверлящий взгляд Этого. Кажется Ойкава сходит с ума.
Сколько времени прошло с того как Тоору спал без кошмаров? Год? Два? Может больше. Ориентироваться во времени стало очень сложно. Плотные шторы не пропускали свет внешнего мира. Все часы давно встали. Жизнь превращается в очень продолжительный день, а может и кошмар, что не заканчивается. Отчаяние постепенно захватывает разум, безысходность заставляет сжиматься в комок в углу спальни. А Это смотрит, с упоением наблюдает как рассудок покидает Ойкаву.
Но однажды Тоору не находит взглядом этой тени, которую он ненавидел и боялся. Это... Странно? Несомненно, это странно, ведь Это никогда не покидало Ойкаву. Тонкий луч надежды просачивается сквозь завесу отчаяния и страха. Луч надежды на то что это действительно всего лишь кошмар. И Ойкава, словно мотылёк, идёт к этому лучу света в кромешной тьме.
На ватных ногах Ойкава поднимается. Пока он идёт в прихожую глаза резко застилает тьма. Тоору оступается, но не падает. Рукой он успевает опереться на что-то холодное. Тёмная пелена перед глазами исчезает и теперь шатен видит на что он опирался. Зеркало. Большое, старое ростовое зеркало. Ойкава помнит, что оно досталось ему от покойной бабушки, но... Оно точно было здесь?
Тоору окидывает взглядом резную раму и переводит на своё отражение. Исхудалое лицо, тёмные круги под глазами, цвет кожи нездорово бледный, волосы в полном беспорядке. Ойкава всматривается в своё отражение, оно вызывает смешанные чувства, что-то между жалостью и отвращением.
В одно короткое мгновение губы зеркальной копии искривляются в злобном оскале. Ойкава в ужасе пытается отпрянуть от своего отражения. Рука, отражающаяся в зеркале, не даёт отстраниться. Ледяные, как у мертвеца, пальцы из зеркальной глади крепко обхватывают ладонь Тоору. Ужас и паника захватывают его разум. Ойкава отказывается принимать происходящее за реальность.
В голове, словно мантра, повторяется «Это всего лишь сон. Это не по-настоящему». Ожившее отражение, будто бы прочитало мысли Ойкавы, смеётся. Смех отражения оставляет после себя тихий звон, будто вибрации голоса проходят через стекло. Отсмеявшись, отражение впивается глазами, кажется засиявшими ярко-красным огнём, в напуганного и паникующего Тоору. Ледяная рука обхватывает запястье шатена, стискивает так, что Ойкава думает кости вот-вот сломаются. Из цепкой холодной хватки не вырваться.
Отражение с насмешливым оскалом смотрит на шатена. Такое ощущение, что клыки стали острее. Резко за руку тянут. Сильно и грубо. Не до конца осознавая происходящее в данную секунду Ойкава зажмуривается перед столкновением с зеркальной гладью. Но вместо этого он проходит насквозь, оказывается по ту сторону зеркала. Запястье уже ничто не сковывает. Поднимая взгляд, шатен понимает что произошло. Теперь он и есть отражение. Злобная копия из Зазеркалья оказывается на месте, где до этого стоял сам Ойкава.
Тоору, в попытке выбраться из пустого и холодного Зазеркалья, прикасается к границе, разделяющей два мира. Он ощущает холод и твёрдую поверхность. Паника накрывает неожиданно и вот парень уже стучит по поверхности обеими руками и умоляет о свободе. Копия окидывает его взглядом, горящих красным огнём, глаз и злобно усмехается. По щекам Тоору скатываются солёные слёзы, он падает на колени и не поднимает глаз на "нового" Ойкаву.
– Тебя больше не существует, теперь есть только я. - это первое и последнее, что говорит бывшее отражение.
До слуха Тоору доносится треск и звон осколков, зеркальная поверхность покрыта паутинами трещин.
Теперь его действительно не существует.