- Эй, благородненький! На кого охотишься?
Наруто встал в полный рост, держась за стойки ветрового стекла. Кабриолет дёрнуло один раз, прежде чем он остановился. Друзья смеялись, пытались причмокивать, громко кричали:
- Дядя, подари щеночка!
И Наруто светился от такого близкого счастья. Счастье – это когда из общего списка всех дел и происшествий вычёркиваются негативные. У Наруто было такое счастье с безоблачным небом над головой и зелёной травой под ногами. И с дружной компанией. Ему даже девушка взаимностью ответила. Осталось только выбрать ресторанчик поприятнее, чтоб не скучно и разнообразие в еде, а не одни сплошные деликатесы.
Наруто проклял тот день.
Проклял поездку, проклял длинный язык. Проклял ЕГО.
ОН – тиран и бесхребетный мерзавец с выражением вечного скептицизма на лице. Наруто проклял ЕГО взгляд, такой же равнодушный, как валун в поле. Только раз ОН посмотрел и закрыл глаза книгой.
Наруто знал этот тип людей. Они, обладающие привилегиями и неприкосновенностью, стояли над законом. Они имели тысячи акров земли и десятки деревень в подчинении. Они сами назначали налог на свои провинции. И они никогда не забывали косых взглядов.
Наруто забывал. Он сам выбрал для себя линию поведения, едва научившись трезво мыслить и проводить сравнительные анализы. Благородные – обособленная каста. Каждый из них – анклав в государстве.
Наруто сразу же вспомнил ЕГО, когда встретил снова. В машине заклинило движок, а до города топать миль десять. Тогда он решил дойти до ближайшего поместья и воспользоваться телефоном. Он долго стоял перед границей частных владений. Если бы у него хватило смекалки связать воспоминание полуторамесячной давности и собачий лай вдалеке…
ОН опять выглядел спокойно. Наруто вздрогнул, когда на дорожке встретил именно ЕГО. Не надо было выходить из машины, не надо было пересекать границ, не надо было приветственно махать в камеру наблюдения…
- Ты… - выдохнул Наруто и невольно сделал два шажка назад.
ОН даже не улыбнулся, потому что нижнюю половину лица прикрывала маска. Равнодушный, но в разы внимательнее. ОН не держал книги, которая дорисовывалась в его руке. И ОН смотрел на Наруто. Заинтересованно. Обрекающе.
Наруто отступил. Первая мысль – бежать. Только куда убежишь, если тут всё принадлежит ЕМУ. Как убежишь, если ОН верхом на лошади, а в поводу держит дюжину борзых псов. Он просто смотрел, не пытался завести разговор, ждал первого слова от вторженца. Не объяснения были ЕМУ нужны – Наруто чувствовал. ЕГО бездействие нагоняло панику. Нельзя паниковать. Удаляющаяся спина – отличная мишень. Безошибочный ориентир для команды «взять».
День, начавшийся с безоблачного настроения, обернулся кошмаром наяву. Тот самый день, когда Наруто впервые увидел ЕГО и полез с пренебрежительным обращением «Эй, благородненький!». Они все смеялись, не зная, чем закончится представление. Зато сейчас Наруто избавился от иллюзий, ибо видел наглядную демонстрацию своими глазами. Видел свору борзых, натасканных на людей. Приученные расправляться с добычей на месте, они не останавливались на поимке. Они оставляли после атаки искромсанное тело и брызги крови. Они терзали жертву, пока хозяин не командовал «к ноге».
- Я ухожу, ладно? – Наруто вытянул перед собой руку ладонью вперёд. Собаки послушно стояли возле конских копыт, не проявляли агрессии.
- Хорошая память – не всегда добрый союзник, - наконец ОН заговорил. Сопроводил слова машинальным почёсыванием виска указательным пальцем. На миг показалось, что он просто развернётся и уедет, уводя с собой свору.
- Память? – растерянно переспросил Наруто. Знал, что его панибратское обращение не забудется. Но он рассчитывал никогда больше не проезжать этой дорогой. Откуда бы Наруто было знать, чьи это владения. И откуда бы Наруто знать имя этого человека.
- Можно воспользоваться вашим телефоном? – если не знаешь, как поступить, следуй заранее уготованному плану.
Немногословный всадник снова ответил не сразу, склонился вперёд, складывая руки на опущенной конской шее, рассматривал нарушителя границ более внимательно. От ЕГО интереса, сугубо визуального, Наруто передёрнуло. Обычно за первой стадией следует вторая. А это либо интимное предложение, либо угроза. Наруто не успел обдумать ни одну из версий. ОН заговорил:
- Всё, что я о тебе помню – это твоё хамство. Скажи, почему я должен позволять тебе использовать мои вещи?
- Я же не со зла. Ну, дурачились мы.
- Понимаю, - ОН опять покарябал висок. – А я пережил несколько неприятных минут.
- Поэтому тот концерт закатил? – накинулся Наруто, не думая. – Свору на человека спустил.
ОН поднял указательный палец вверх, останавливая готовую вылиться тираду. Только дождавшись тишины, пояснил:
- Я не собирался устраивать выступления. Это был вор. Давно следовало его прищучить.
- А при нас-то зачем! Выходит, твою хрупкую психику пальчиком не тронь. А нашу можно?
- Ты хотел телефон? – ОН снова остановил Наруто одним выражением лица. Таким же, не меняющимся.
- И… и что я должен сделать, чтобы добраться до него?
- Дай мне другое воспоминание, которое не омрачало бы моих мыслей при виде тебя.
Наруто заткнулся. Не угроза. А если не угроза, то что мог требовать тип, подобный ЕМУ? Уж не цветочки в саду сажать и не собачек кормить. Да и денежная компенсация особой радости не приносит. У таких как ОН счёт идёт на миллиарды. Силой выбивать долги – тоже не слишком приятное воспоминание.
Наруто глаза широко открыл, громко выдохнул и снова отступил на шажок. С ним? В одной постели? Никогда!
Решение вторженца вмиг оказалось понято. ОН не раздумывал. И снова не менялся в лице, просто пожал плечами:
- Да, тебе придётся ответить за свой цинизм своим телом. Вижу, я тебе настолько противен, что ты предпочтёшь собак.
Наруто хотел возразить, на дискуссию вызвать. Внутри всё сжалось, когда ОН о борзых вспомнил.
И не успел. ОН снова не ждал. Просто отпустил один конец общего поводка и вырвал его из ошейников.
- Взять, - тихонько скомандовал ОН.
ОН отвоевал себе своё приятное воспоминание ценой чужой крови.
Наруто выгибался от боли, когда израненные участки тела прикасались к пропитанной кровью простыни. Кровь текла отовсюду. От неё становилось дурно, темно в глазах, обуревала слабость. Наруто почти в бессознательном состоянии сжимал зубы. ОН не позволял Наруто уйти во тьму. ОН своевременно прикасался к клочкам уцелевшей кожи на теле пленника, вызывая эйфорию от близкого контраста боли и чудовищного наслаждения. ОН сумел завести Наруто даже так, когда ни о чём вообще невозможно думать.
Наруто постоянно думал. Кошмаром стояли перед глазами разверстые пасти псов, отметины их клыков, рывки. Наруто сопротивлялся, слышал собачий визг и бил в пустоту. Когда он упал под весом своры, успел расслышать ритмичный стук копыт. Наруто мечтал, чтобы это поскорее закончилось. Весь проклятый день.
И тогда ОН отозвал псов. Долго смотрел с высоты седла, искал признаки жизни. Наверно, пожалеть успел, что собаки так прекрасно выдрессированы. Или рассчитал всё до секунды, подобрал Наруто именно в том состоянии, в котором на сопротивление не осталось сил. Дождался, пока вытечет необходимое количество крови для общего ослабления организма.
Наруто даже не был привязан к кровати. Если бы захотел, он бы собрал остатки сил и скатился на пол. ОН бы не нагнулся за жертвой. ОН бы позволил Наруто умереть там, как собаке. ОН бы и пальцем не шевельнул, а потом велел бы убрать тело. Это воспоминание ЕМУ бы понравилось – мучительная смерть обидчика.
ОН остановил Наруто, когда тот попытался воплотить план в жизнь.
- Только мой… - прошептал ОН в ухо и тут же его чмокнул.
Наруто ненавидел и его и себя за то, что они оба лежали в этой постели.
Наруто не мог найти удобного положения от режущей боли по всему телу, когда ОН притащил его в комнату и швырнул на кровать. Наруто рычал сквозь зубы, когда ОН стаскивал с него одежду и гладил окровавленное тело голыми руками. Окунал их во что-то жгучее и снова гладил. Целиком, не оставляя ни единого участка. Наруто не выдержал и вскрикнул, когда ЕГО палец случайно скользнул в бок, откуда, вероятно, псы выдрали кусок мяса. Наруто импульсивно сжался в комочек. ОН не ярился, не пытался грозить. ОН выждал какое-то время и принялся распрямлять жертву.
Всё болело, когда ОН наконец перестал лапать. В носу свербело от отвратительного запаха медикаментов. Краешком сознания Наруто понимал, что настойчивые поглаживания – не просто игра. ОН таким образом обрабатывал открытые раны. А потом даже не удосужился сменить простынь. Точно так же, как наносил слой раствора, принялся его слизывать. Тоже отовсюду. Наруто снова пытался сопротивляться, пока ЕГО прикосновения, умело обходя открытые раны, не вызвали то взрывное чувство эйфории.
Наруто было стыдно, но он с замиранием сердца ждал следующей ласки. Ждал и боялся вновь ощутить всю раздирающую боль. Наруто не знал, сколько времени прошло, совсем выбился из сил, не мог нормально дышать: вместе с хрипами вырывались стоны. ЕМУ неосознанная реакция пленника доставляла удовольствия больше, чем Наруто. Наруто хотел это остановить, чувствовал, как выскальзывает из сознания уже не только от боли.
- Хватит, - сквозь шумное дыхание произнёс он. – Не могу… остановись…
«Ты же получил всё, что хотел».
Сказал ли Наруто последнюю фразу вслух? Не хотел говорить. И тут же упёрся раной на лопатке в поверхность кровати. Резь в спине немного отрезвила чувства, заставила снова увидеть комнату и ЕГО с его одуряющими ласками.
- Ещё не всё, - раздалось возле уха. И мокрое прикосновение.
Сказал вслух. Проклятье!
- Что… - Наруто продолжал задыхаться. Боль заставляла думать. Судя по всему, задыхался Наруто не от возбуждения, а от нехватки кислорода… от потери крови. Значит, ещё некоторое время не сможет сопротивляться. Проклятый монстр проследил, чтобы у жертвы осталось столько сил, сколько нужно ЕМУ.
- Что ты ещё хочешь! – показалось, будто выкрикнул. На самом деле прозвучало жалко. – Ты получил своё грёбаное воспоминание.
- Теперь мне мало просто воспоминания…
А потом снова навалилось беспамятство наяву. Наруто проклинал себя за то, что хотел ЕГО снова и снова. Ему уже было плевать на анастетик, разлившийся по организму. Что ещё этот мерзавец добавил в раствор, оставалось загадкой. Быть может, это вещество высвобождает остатки энергии и заставляет шевелиться до последнего вздоха. В таком случае Наруто скоро умрёт. И никто не узнает, что с ним случилось, где его искать, кого винить.
Рядом сидел пёс. Тот самый чёрно-белый убийца, вожак стаи. Он с самого начала был здесь, сидел рядом, как домашнее животное. Запах крови его больше не возбуждал. Зато взволновали усилившиеся звуки с ложа. Он сунул удлинённую морду на кровать, ткнул Наруто прямо в плечо, где сам же и оставил внушительный след. Наруто вздрогнул, попытался отодвинуться.
ОН заметил это движение и выкинул руку вперёд:
- Пошёл вон!
Пёс послушно отодвинулся подальше, лёг на полу.
- Вон! – повторил ОН.
Больше Наруто не осознавал происходящего, повернул голову вбок и увидел окровавленное одеяло. Пелена вокруг, руки немели, движения становились вялыми. Хватит. Пусть ОН остановится.
- Больше не хочу… - выдавил из себя Наруто. – Хватит. Остановись.
ОН остановился буквально на секунду, чтобы посмотреть в помутневшие глаза обессилевшей жертвы. И наконец-то внял безответным просьбам. Несколько секунд спустя последовал настоящий взрыв. Единственный миг, когда боль совсем вытеснилась ощущением другим.
А потом Наруто хватал воздух ртом и сжимал в кулаках мокрую простынь. И слушал ЕГО дыхание над собой. И ощущал его на своём лице.
Медленно… очень медленно остывал этот вечер.
Беспокойный сон не выпускал Наруто из объятий. Он то и дело просыпался, видел перед собой горы красного песка и бегущих по ним вниз псов. Вместо слюны кровь. Каждая упавшая капля жгла кожу Наруто. Он стонал во сне. Или думал, что во сне. Не помнил, когда отключился, где, как. Только вырвался из этой мути в полуденный зной. Скинул одеяло и ощутил нарастающую жару. Шумно гудел кондиционер, раздвинулись рольставни, едва системы уловили изменение ритма сердцебиения и дыхания. Наруто всё ещё лежал, пытаясь вспомнить, как попал сюда. Разум упорно подсовывал сцены насилия, лицо, скрытое маской, близкие глаза, один из которых заменён на искусственный. Его восприятие лучше, обработка информации быстрее, точность просто-таки микроскопическая. Наруто ужасался перспективой заполучить такой глаз. А вчера увидел наяву.
И вскочил в постели. Моментально закашлялся и в немом ужасе расширил глаза, силой вцепился в складки одеяла. Не сон. Охота, тиран с нанооком, насилие, эйфория – всё правда. Последнего аспекта Наруто не мог простить себе. Не смел.
Он оглянулся. По крайней мере, лежит в свежей постели. Без одежды, в запёкшихся шрамах от множественных укусов, но чистый. На пробу потрогал корочку на плече. Больно. Не так больно, как должно быть на следующий день.
- Это автомедик, - раздалось от двери.
Наруто дёрнулся, метнул взгляд на источник звука. ОН стоял, облокотившись о косяк и в одной руке держа опущенную вниз книгу. Наруто буквально зарычал от возрастающего бешенства. Он бы и другое что предпринял, но подавился собственным возгласом, превращая его в нервный всхлип. В проём ступил пёс. Высокий, спиной доставал до бедра. Наруто помнил его чёрно-белый рисунок на шерсти. Именно он стоял ближе всего к мучителю в тот день. Он ждал приказа и он ринулся первым на жертву. Наруто клял себя за то, что поддался порыву и дёрнулся прочь. Если бы он остался на месте, возможно, псы не показались бы такими свирепыми. Добрая морда, любопытный длинный нос, ни капли ярости в глазах. Пёс посмотрел хозяину в лицо и снова на Наруто, вскинул уши, высоко поднимая голову.
Наруто невольно тронул одну из глубоких ран. Он помнил не только вожака стаи, но и метку от его зубов.
- Что ещё тебе от меня надо? – наконец заставил себя взглянуть и на хозяина.
- Только тебя, - откликнулся собеседник тихо, показалось бы, что несмело, но это не так. – Всего тебя.
Тело и душу. Наруто не знал слов, способных охарактеризовать ЕГО. Всё, что он мог сейчас – это поливать мерзавца открытой ненавистью.
- Не получишь, - угрожающе.
Никто не смел претендовать на Наруто. И он не позволит себе становиться домашним животным. Если этот гад хочет трахаться, пусть и ищет себе согласную пассию.
«Никогда больше! Слышишь меня? Никогда!»
Зверский взгляд, почти такой же, как у нападающего пса. Наруто хотел отомстить немедленно, но оставался на месте. И пёс оставался на месте, только смотрел на пленника большими любопытными глазами.
ОН вздохнул, словно рассчитывал на другой ответ, шагнул внутрь комнаты. Пёс за ним след в след, остановился возле кровати, возвышаясь над её краешком. Хвост унылой метёлкой висел между ног. Хотя бы один взмах – тогда Наруто получил бы шанс на его доверие.
ОН сел на краешек кровати и потянулся рукой к Наруто.
- А ну прекрати! – рявкнул пленник.
Не послушал, опустил ладонь на его бедро и повёл выше, другой рукой смахивая мешающееся одеяло. ЕГО прикосновения вызвали рецидив вчерашнего. Наруто хотел ЕГО. Умирал от отвращения, но хотел. Никто в этом мире не был способен так разжечь его страсть за две секунды. Желание пленника сразу же проявилось призывами плоти. Наруто застонал от досады, перехватил руку мучителя и надавил на неё, останавливая движение.
ЕГО это не остановило. ОН придвинулся сам, воспользовался второй рукой, будто невзначай задевая самое интимное место, от чего Наруто дёрнулся вперёд. И снова застонал. Не страсть владела его горлом, но чувства иные. Если бы не слабость, если бы не медленно застилающая разум эйфория, он бы размазал тирана по стене. А тиран сам опустился вслед за рукой, без труда высвобождая первую, которой и повалил пленника на кровать. На миг Наруто скорчился от боли. Опять кровь на простынях. Резкость движений послала к демонам работу автомедика. И сегодня не было чудодейственного раствора.
- Чёрт… - шёпотом вырвалось у Наруто.
Этот гад заводил его с полоборота. На НЕГО не хотелось кричать, ЕГО хотелось вдавить в подушки и причинить максимум боли.
Наруто повернул голову, начиная задыхаться от ласк. Истерзанное тело вспомнило их, потянулось к ним. Наруто собирался с духом, чтобы остановить это, и увидел склонившуюся набок голову пса. Сторож-наблюдатель. Если он ещё хоть раз посмеет ткнуть носом, Наруто сам его отправит пинком в коридор.
Пёс не шевелился. Он исправно выполнял свою функцию ограничителя.
«Хатаке Какаши».
Электронная заставка во весь экран. Наруто давно должен был прорваться сквозь блокираторы, но смотрел на эти два слова. Он рассчитывал найти снимки со спутника с указанием масштаба владений Хатаке Какаши. Наруто должен знать, с кем предстоит развязать войну. Каковы его ресурсы и поддержка. На данный момент Наруто не знал ничего, кроме имени. Глаз Какаши дал ключ к разгадке его личности. Трудно выйти в архивы, если на приборах стоит контроль. Зато Наруто обнаружил открытые государственные сети. Долго сидел, размышляя, как сделать запрос, какой период времени указать. Давно ли у Какаши нанооко? Может быть, год. А может быть, десять. Таких операций за всю историю цивилизации не больше сотни. По крайней мере, Наруто получил шанс прикинуть финансовое состояние тирана, обращавшегося с пленником, как с королём. И всё же… пленник. Лучше грубость, но в рамках свободы.
Списки выдали ряд имён и краткие досье. Наруто провозился около часа, рискуя нарваться на упомянутую грубость. Кому понравится, когда в твоих вещах копаются чужие. Он несколько раз вставал и останавливался возле оконной стены. Обзор с самого низа до потолка, куполом захватывает часть неба. А по двору бегали собаки. Одна-две всегда на ногах. Остальные спали, попрятавшись в тени кустов. Наруто мог бы попробовать уйти, но опускал взгляд и смотрел на лёгкую свободную одежду, трогал самые больные места, которые ещё недели две будут заживать. Яркое напоминание, почему не стоило выходить во двор одному. Какаши осмотрителен, он не оставлял лошадей возле двери. И он не пользовался машинами. По крайней мере, Наруто ни разу не видел его за рулём.
Затем он возвращался к архивам, пока не увидел ЕГО лицо и не прочёл имя. Потом напечатал его имя крупным шрифтом в середине экрана и смотрел на них. И представлял ЕГО обжигающую настойчивость. До сих пор Наруто хотел только его. И до сих пор не намеревался мириться со своим положением.
Зажужжал механизм входной двери. Слишком поздно Наруто спохватился, дёрнулся, обрушил обе руки на сенсорное управление, чем вызвал море лишних программ, разом запросивших пароля. Наруто смёл их все. Лишь избавился от имени на экране и от государственного реестра, как Какаши появился в дверях. Снова тихо. И снова остановился, оценивая обстановку. Наруто вскочил и опять не бросился с твёрдым намерением разбить мерзавцу физиономию. Пёс стоял у ноги хозяина, лениво вильнул хвостом один раз и отвлёкся на посторонний шум с кухни. Не отступил в пустоту громадного дома, на что надеялся пленник. Оставалось клясть собачью верность.
Какаши научился распознавать эмоции Наруто и пользовался новым навыком. Казалось бы, во благо им обоим, но Наруто чувствовал подвох. Не может тиран размениваться на желания незваных гостей. Более того, нежелательных гостей. Наруто же при первой встрече нагрубил, а потом вторгся без спроса в чужие владения. За это сам покарал бы нарушителя, не оставил бы ему ни шанса выйти сухим из воды. А Какаши терпел. И, кажется, симпатизировал. Нет, что-то ещё. Он делал то, от чего Наруто хотелось отвечать ему взаимностью, но в силу своего положения не мог. Это терзало его больнее собачьих укусов.
- Они не убивают для удовольствия, - Какаши проследил взгляд пленника. Пёс поднял голову и заглянул в лицо хозяина. Какаши тронул его голову, ограничил ласку одиночным прикосновением. – Они убивают только в азарте.
Наруто оторвал взгляд от пса. Он бы обязательно обдумал вспыхнувшую догадку. В другой раз. Сейчас Наруто мог думать только о ближайшем времени. Какаши никогда не отворачивался, не упускал случая завладеть новой игрушкой.
«Так не может продолжаться вечно, - сжал кулаки Наруто в ярости и нетерпении, - и ты это знаешь».
Какаши преодолел разделяющее их расстояние и схватил добычу, сразу же прижимая к себе. Горячий выдох в шею, прикосновение его губ. Наруто охнул и опрокинул голову назад. Начало всегда было таким…
Собаки не предают. Они просто привыкают к новым людям.
Наруто обхватил шею верного существа, которое ещё только месяц назад готово было загрызть его насмерть. Пёс посмотрел на нового хозяина, лизнул в нос. И Наруто погрузил лицо в его шерсть, вспоминая, через что пришлось пройти ради свободы. Только не хватало чего-то. Не хватало Какаши. Если бы он начал не так, у них могло бы получиться.
Наруто ушёл сразу же, как только сумел сесть на лошадь. В тот вечер Какаши отправился на восточные плантации, оставил сторожей.
Сторожей…
Какаши сам же и указал путь к свободе. Наруто усмехнулся. Борзые – добрые собаки. Стоит только пойти к ним навстречу, широко расставив руки, как они уже не хотят тебя убить. Возможно, Какаши знал, как поступит пленник. Возможно, сам давал Наруто шанс. Возможно, надеялся получить перелом в отношениях. Взаимность и доверие. Мучило ли их отсутствие равнодушного тирана хоть раз?
Наруто не смог удержаться, забрал пса с собой. Всё равно у Какаши их целый двор. Стыдно: приходилось уходить тихо, уподобляясь робкому зверьку. Но это ещё далеко не конец. Пора брать реванш.
- Идём домой, - Наруто встал и целенаправленно двинулся к ангарам.
Когда садился за управление, думал, как ворвётся в ЕГО владения, разрушит имущество и загонит в угол этого сволочного собаколюба. Слышал Наруто, Какаши опять за старое взялся, травит людей борзыми. Искать пытался своего неугомонного пленника, да куда там… не только он благородный. Среди благородных тоже свои законы. Среди стоящих над законами есть те, кто стоит и над беззаконием.
Танк – игрушка для пафосного выхода. Громадина, которой только пешего и запугаешь. Или лошадь… лошади пугливы по натуре. В идеале она сбросит Какаши на землю, а Наруто посмотрит сверху вниз. Так же, как тот смотрел на Наруто, когда дрессированная свора терзала его плоть.
- Я уже иду, - в пустоту дороги впереди произнёс Наруто. Рядом сидел преданный пёс, в голове кружили сонмы воспоминаний… умопомрачительных воспоминаний бесконечных ночей. Наруто хотел их и ненавидел. Мечтал всё вернуть и перекроить по-своему.
Танк раздавил металлическое заграждение, оставил гусеницами две внушительные колеи посреди полей. Ехал к дому. Где ещё мог находиться равнодушный гад, меняющий личину, едва приближался к постели. А если нет, уже получил сигнал с камер и мчался навстречу.
Он остановился, едва увидел посреди дороги всадника с привычной сворой на поводке. Какаши просто стоял, не шевелился, только конь потряхивал хвостом да псы вертели головами. Привычная маска на лице, привычная книжка, притороченная у бедра. Наруто хотелось убить Какаши за его равнодушие. Он не сделал ничего. Просто остановился и долго смотрел сквозь щели в обшивке.
«Ну сделай ты хоть что-нибудь! Крикни, прокляни, пригрози…»
Наруто знал, что не услышит ни слова. Придётся начинать самому. Он поднялся к люку. Ничего сказать не мог, снова ненависть переполняла. Воспоминание, которое не удастся забыть никогда.
- Скотина, - произнёс он тихо, но прозвучало на всю округу.
Какаши опять являлся полной противоположностью Наруто. Собаки завиляли хвостами.
«Вот твои знаменитые охотники. Полюбуйся, гад. Или убьёшь их за привязанность ко мне?»
Не сказал вслух.
- Я бы не убил тебя, - наконец качнул головой Какаши.
- Это ты сейчас так говоришь.
- А ты думаешь, я втихомолку обижался? Думаешь, я не знаю государственных кодов? Думаешь, я не поинтересовался, кто ты такой?
Удар ниже пояса. Знал и скрывал. Запоздало стало страшно от того, что Какаши мог сделать с пленником.
- Я тебе не верю! – рявкнул Наруто. Задрожал от негодования. И от чувства, ему противоположного. Ужасный человек.
- Я только одного не мог знать.
- Надо же, - усмешка Наруто, - разве есть в этом мире что-нибудь, о чём бы не знал Хатаке Какаши?
- Я не знал, как тебя заполучить.
Как собственность. Ни за что не получил бы, потому что Наруто тоже из благородных. Он не рассказал домочадцам, где пропадал, ни словом не обмолвился, что за монстра в собачьей шкуре привёл с собой и поселил у себя в комнате, спал в одной кровати.
- Ты маньяк, - охарактеризовал Наруто, - тебя следовало самого затравить твоими собаками.
- Так зачем же ты вернулся? – спокойно, от чего в груди сжалось, словно Какаши предвидел возвращение Наруто.
- Я не хочу ненавидеть тебя до конца своих дней и мучиться из-за этого, - Наруто не сможет его просто раскатать по дороге. Он обязан вернуть всё то, что потерял в этом доме. Подавшись вперёд, дал исчерпывающий ответ. – Я тоже хочу своё хорошее воспоминание.