В путешествиях с Доктором, — Пэри поняла это быстро, — никогда нельзя было быть уверенной в конечной точке. Как бы он ни старался, ТАРДИС часто сбивалась с заданного (или только задуманного?) курса, предпочитая места более неожиданные. Было огромным везением промахнуться на пару городов или десятков лет — однажды их унесло на несколько световых тысячелетий от выбранного Доктором места для отдыха. Отдохнуть, конечно, не получилось, но получилось подавить восстание гигантской разумной саранчи, удачный исход которого мог бы повлечь за собой межпланетарную войну. Оглядываясь назад и понимая, как абсурдно звучали бы описания их приключений, вздумай она кому-то об этом рассказать, Пэри ловила себя на мысли, что жизнь с Доктором похожа на низкобюджетный сериал с довольно неутешительными рейтингами.
И всё-таки порой удавалось попасть в более спокойные места. Опять же, благодаря ТАРДИС, а не её пилоту. Например планета Анагма-7 в созвездии Меканойя, — или "небольшой оазис в этих пустынных местах", как окрестил её Доктор, — вполне подходила для того, чтобы расслабиться и ненадолго забыть о беготне от пришельцев ("Технически, это мы для них пришельцы, Пэри!"). Даже недовольное ворчание Доктора о темпераменте ТАРДИС не омрачало проведённые там несколько дней. В тот момент Пэри вообще-то даже порадовалась, что он не умеет водить.
Но сегодняшнее приключение не могло сравниться ни с первым происшествием, ни со вторым. Оно не было страшным, или опасным, или, наоборот, приятным благодаря смене обстановки. Оно просто оказалось... другим. И это было немного неловко.
— Доктор, ты уверен, что нам стоит туда идти?
Доктор, не сбавляя бодрого темпа, чуть повернул голову.
— А почему нет? Ничего плохого в любом случае не случится. А если и так — мы будем рядом, чтобы это исправить.
Пэри ускорила шаг. Успевать за Доктором, когда тот поспешил, всегда было задачей не из лёгких. К тому, же она волновалась. Если он будет оглядываться, Доктор вполне может налететь на какой-нибудь столб — и точно начнёт возмущаться и драматизировать. Обвинит её в собственной невнимательности, скажет что-то вроде: «Я из-за тебя травмируюсь, Пэри!» — и продолжит тирадой о том, как она не ценит его заботу.
Было бы что ценить. Иногда ей казалось, что после регенерации Доктор потерял способность сочувствовать. Конечно, это было не так. Но разница между предыдущим и нынешним его воплощениями оказалась слишком заметной и ненужной, и Пэри понять не могла, почему он не считал нужным приложить хоть каплю усилий и изменить поведение. Иногда всем следует задавливать собственные чувства, чтобы не огорчать других. Но из них двоих это понимала только Пэри.
Пэри поравнялась с ним и в очередной раз окинула взглядом окрестности. Нельзя сказать, что ей не было интересно — в конце концов почти любая прогулка в компании этого мужчины неизменно превращалась в приключение, и угадывать, что произойдёт в следующий раз, оказывалось занятно, но вот хоть немного приблизиться к истине удавалось лишь в редких случаях. Сейчас и гадать не приходилось: шум толпы и буйство красок становились всё ближе, а Доктор — всё более восторженным.
Про прайды она, конечно, была в курсе. И не сомневалась, что в будущем они станут нормой или исчезнут за ненадобностью. Путешествия сквозь время и пространство способствовали получению новой и часто неожиданной информации о судьбе человечества, да и Доктор пару раз о чём-то таком обмолвился. Но участвовать в параде гордости она бы не решилась. До этого самого момента, по видимому. Так уж сложилось: куда Доктор — туда и Пэри.
В воздух поднялся гигантский яркий змей. Шестицветный дракон парил, удерживаемый, кажется, не на одной леске и не одним человеком. Другие держали плакаты, флаги всех цветов и лозунг был виден даже на расстоянии — "Любовь есть любовь".
Одно можно сказать точно — во всеобщую яркую суматоху Доктор впишется превосходно.
Потерять его в пёстрой толпе было бы делом несложным, и Пэри хотела заранее вцепиться в рукав пальто, но вместо этого схватила Доктора за руку. Тот остановился, нетерпеливо вздохнув и развернувшись к ней.
– Что опять не так?
Его интонация – такая же нетерпеливая и раздражённая – заставила Пэри в очередной раз почувствовать себя неуютно. Она выпустила его ладонь из своей, сжала кулаки, не в силах придумать, куда ещё девать руки, а взгляд оставался прикован к радужному хаосу неподалеку.
— Так что?
Боковым зрением Пэри увидела, как Доктор засунул руки в карманы этих нестерпимо ярких горчичных брюк и слегка наклонился вперёд. Похоже, единственное, что его волновало, – насколько быстро они доберутся до места, а не как она себя чувствует. Иначе интерпретировать его нетерпение она не могла.
— Хочешь знать, что не так? — она повернула голову; ярость медленно закипала в груди. — Всё! Ты никогда меня не слушаешь, — её голос постепенно становился всё громче. — Моё мнение не влияет даже на такой незначительный выбор как посещение этого... — она замолчала на мгновение, пытаясь найти слово, которое не вызвало бы очередную лекцию. На этот раз о терпимости. — Мероприятия.
Доктор встал прямо, и выражение его лица больше не выглядело дерзким и нетерпеливым, а скорее задумчивым. Он нахмурился, едва прищурил глаза и склонил голову набок.
— Ты обороняешься.
Звучит как констатация факта. Как будто Доктор только что окончательно убедился в чём-то. Но, что бы он ни имел в виду, Пэри знала, что Доктор ошибался.
— Разве что от твоих заскоков.
Она ожидала замечания относительно "ненадлежащего использования богатого языка", но, к её удивлению, его не услышала. Вместо этого Доктор заговорил неожиданно спокойно.
— В следующий раз ты будешь выбирать, — он выглядел расслабленным и даже беззаботным, будто принимать собственную неправоту и уступать другим было вполне привычным для этого воплощения. — Но сейчас мы не можем развернуться назад.
И он протянул руку. И в его взгляде — ей не показалось? — вместе с отблеском озорства была не постоянная напыщенность, а тепло и понимание. И он был почти похож на своё прежнее лицо.
***
С воздухом на поражённом выдохе улетучилась и решительность. Разноцветная толпа всё-таки пугала — кричала не только множеством голосов, но и оттенками, грозила потопить в шуме и эмоциях. Следом вернулось понимание: в этом времени, — всего через несколько десятилетий от её родного, — участвующие и парадах гордости всё ещё вызывали волну негодования и ненависти у многих людей.
— Будь проще, Пэри. — Как бы то ни было, но перекричать окружающий гам даже для Доктора оказалось проблемой. — Мы стали частью движения за свободу и равноправие! Последнее, что сейчас нужно, так это переживания из-за того, что подумают совершенно чужие тебе люди.
— Я сказала это вслух?
— Ты слишком громко думаешь.
Пэри затормозила, но он потащил её дальше. О каком принятии можно было говорить после такого? К его чрезмерному самомнению она ещё могла привыкнуть, но вторжение в личное пространство терпеть не собиралась.
— Ты залез мне в голову! — возмущённо.
Теперь остановился Доктор, и Пэри, незаметно для самой себя прибавившую шагу от злости, потянуло назад. Только сейчас она заметила, что всё это время прижимались к нему как можно ближе, вцепившись обоими руками в рукав пальто.
— Абсолютно нет.
— Но...
— Чтобы, как ты выразилась, "залезть в голову", нужен высокий уровень концентрации, — он снова двинулся вперёд и Пэри последовала, — коим я в данный момент не обладаю. А вот эмоциональный фон способны ощущать даже представители не способных к телепатии видов.
— Но ты сказал, что я громко думаю!
— Не счёл нужным объяснять элементарные вещи.
Пэри притихла, так же притих и Доктор. Она ослабила хватку на многострадальном рукаве его пальто и немного отстранилась. Вдохнула, огляделась и выдохнула, пытаясь успокоиться. Когда находилась в толпе непосредственно, а не наблюдала со стороны, действительно почувствовала себя частью чего-то большого и значимого, а люди вокруг, — она вдруг осознала, — совершенно разные, со своими мыслями и желаниями, были сплочены одним чувством и стояли друг за друга горой. Пэри улыбнулась этой мысли и сдавливающее грудь волнение отступило ещё немного.
— Как я и говорил, — спустя некоторое время подал голос Доктор, — тут абсолютно не о чем волноваться. К тому же, у людей здесь определённо есть вкус.
Пэри услышала его не сразу: всё её внимание было сосредоточено на огненно-рыжей девушке неподалёку. Спроси кто-нибудь, что именно в ней привлекло внимание, Пэри бы не смогла сказать точно. Возможно, дело было в выбивающемся из общего дерзкого образа ободке с двумя маленькими радугами на пружинках и очках с трёхцветными линзами в виде сердец.
Когда же слова Доктора дошли до её сознания, Пэри подняла заинтересованный взгляд и он пояснил:
— Тот милый мальчик только что сделал мне комплимент.
"Тот милый мальчик", на вид её ровесник и ростом чуть ниже Доктора, от обращённого на него внимания смутился и чуть не упал, наступив на сползший с плеч синий флаг, завязаный под горлом на манер плаща. Пэри хмыкнула, отвернулась и снова нашла в толпе рыжую девушку. Та встретилась с ней взглядом и подмигнула. Пэри почувствовала, как запылали щёки. Откуда-то сверху послышался смешок.
— Не смешно, — буркнула под нос. Смотреть по сторонам вдруг расхотелось.
— Абсолютно, — согласился Доктор тоном, в каком явно слышалось веселье.
В памяти всплыл недавний диалог и Пэри зацепилась за одну из брошенных тогда Доктором фраз.
— Почему ты решил, что я волнуюсь о чужой реакции?
— А разве я неправ?
— Это не ответ.
Пэри подняла голову (что-то слишком часто за последние пятнадцать минут стала вертеться) и взгляд столкнулся с таким же серьёзным напротив. Он изучал её несколько секунд, после заговорил:
— Нет ни одной расы во вселенной, которой не была бы присуща ксенофобия. — Теперь Доктор смотрел будто сквозь неё. Озорство улетучилось из взгляда и он отвернул голову, глядел теперь вперёд. — А уж будет она направлена на представителей других разумных видов или собственного, зависит от уровня развития каждой отдельно взятой расы.
— Но я их не ненавижу.
Доктор на это ответил таким тоном, каким из раза в раз повторял очевидные вещи, которые окружающие упорно не понимали. Хотя, возможно, для него так и было: за девятьсот лет он явно повидал множество самых разных существ и точно вёл подобные разговоры не раз.
— Неприятие видно в мелочах.
Пэри задумалась. Она предполагала, что Доктор мог заметить её дискомфорт от одной только мысли о прайде в начале, и эти слова её предположения подтверждали.
— Касательно этой ситуации, — продолжил Доктор уже обычным тоном, — сложно принять других, когда не принимаешь себя.
Пэри закашлялась.
— Я не...
Её возмущённый взгляд встретил его снисходительный.
— О чём я и говорил.
Пэри покраснела и снова пробежалась взглядом по людям вокруг. Некоторые собирались большими компаниями, другие — по двое или по трое, многие знакомились прямо здесь и маленькие группки сливались в одну побольше. В одной из них увиденная ранее рыжая пылко что-то объясняла миниатюрной девушке с высоким синим хвостом.
— Если и так, — мысль об этом казалась одновременно неправильной и странно логичной, и Пэри от противоречивых эмоций терялась. — Почему они гордятся тем, что отличаются?
— Не этим, — Доктор качнул головой. — Они гордятся быть собой и не бояться осуждения. Не задавливать собственные чувства в угоду другим. — Он легонько ткнул её в плечо. — Тебе тоже стоит.
Пэри не ответила и он добавил:
— Невозможно не научиться, когда рядом есть превосходный пример для подражания!
Она ухмыльнулась и закатила глаза. Доктор ухмыльнулся тоже.
Собравшаяся совсем рядом большая группа зашумела громче обычного. Там подняли на руки блондинку с короткой стрижкой и ускорили шаг. Та улыбалась восторженно, — то ли от проявленного внимания, то ли от общей атмосферы парада, — и лежала, поддерживаемая остальными, раскинув руки. Непонятно только, как ей было не жарко в пальто и тёмной кофте. С другой стороны, на тёмно-синем радужные полосы выглядели ярче.
Это натолкнуло на мысль.
— Знаешь, тебя ведь можно нести вместо флага.
Пэри перевела взгляд с женщины на Доктора и обратно. Таймлорд неопределённо хмыкнул, когда женщина повернула к ним голову. Радостная улыбка превратилась в удивлённую, брови взметнулись вверх, а во взгляде мелькнуло узнавание. Пэри снова посмотрела на Доктора. Выражение лица у того было почти идентичное.
— Может, однажды, — ответил задумчиво. Пэри этой реакции не поняла. Доктор не объяснил.