give me your hand

      Костёр тихо потрескивал, разбивая тишину заснеженного леса и испуская незаметную дымку. Гон лежал совсем рядом, подложив под себя плащ и подставив руку под шею. В руке он держал камень с острыми краями, задумчиво смотря на него. При этом он не хмурился — его лицо выглядело спокойным и сдержанным, щёки покрывала небрежная щетина, а отросшие тёмно-зелёные волосы невольно падали на лоб. Любой, знавший его отца, сказал бы, что они похожи как две капли воды, но это было не совсем так. Глаза у них разные: даже не столько разрез или цвет зрачков, сколько то, как они смотрят. Во взгляде старшего Фрикса всегда проскальзывала хитринка, несмотря на маску глупца, которую он обычно показывал на публике. Гон же так и остался в какой-то мере наивным ребёнком, хотя этого в нём никто никогда не обнаруживал. Даже он сам редко замечал в себе эту черту, привыкнув к своему образу серьёзного и известного в широких кругах Фрикса-младшего.

      Слух уловил тихий хруст ветки издалека: можно было бы подумать, что это какое-нибудь животное, но он точно знал, что это не так. Она возвращалась. Гон не изменил своего положения, всё ещё сжимая в ладони подобранный камушек. И вот снова хруст — слишком невнимательна. А охотник не делает ни одного лишнего движения, даже не поворачивает взгляд в сторону звука. Всё отчётливей и отчётливей слышно, как кто-то ступает по снегу, безуспешно пытаясь быть незаметным. Не дойдя нескольких метров до отдыхающего мужчины, она делает длинный прыжок, но не успевает коснуться своей цели, как Гон уже оказывается позади неё, кладя руку ей на плечо.

      — Не хватает аккуратности, Рин, — с мягкой улыбкой проговорил он, а девочка гневно замотала головой, отчего забавно задёргались короткие каштановые кудри.

      — Это нечестно, ты быстрее меня! — она нервно развела руки и обиженно посмотрела на своего отца — приёмного, но всё же отца. — Ты обещал, что не будешь так больше делать!..

      Не успела Рин договорить, как мужчина тихо засмеялся, взлохматив и без того спутанные волосы девочки:

      — Только в том случае, если ты не проколешься до этого, а ты…

      — Чего? — она изумлённо посмотрела на него. — Да быть такого не может! Ты лежал как ни в чём не бывало!

      — А я специально! — Гон довольно прикрыл веки, воображая, как его слова подействуют на неё, как она проникнется его мудростью и смекалкой. Ну, во всяком случае, так это поняла Рин, еле сдерживаясь от того, чтобы не закатить глаза. Но тут её осенило, и она довольно облизнула пересохшие губы.

      — Я требую компенсацию за моральный ущерб, — сложив свои худые и неестественно длинные руки на груди, она посмотрела на него свысока. Вернее, попыталась создать такой эффект, ведь всё-таки она была на голову ниже своего наставника. А Фрикс решил в долгу не оставаться.

      — Конечно, я как раз тут припас тебе приз. Ну, раз уж я, как ты сказала, «нарушил правила», то придётся отдать его вот так просто, — в его словах проскальзывала явная нотка иронии, и уже тогда Рин почувствовала подвох. — Я… я давно хотел тебе это отдать, — он раскрыл ладонь, всё это время сжатую в кулаке. Рин смотрела то на предмет, лежащий в ладони, то на лицо Гона, и в её взгляде явно читался вопрос: «Ты серьёзно?». Однако Гон смог сдержать улыбку и продолжил. — Не смотри так на меня! Ты думаешь, что это обычный камень? Да? Ты глубоко ошибаешься… он такой только с виду. Мне его в своё время дал… — и тут он запнулся, не зная, что бы сказать. Однако имя само собой всплыло в голове. — Киллуа.

      Рин с детской наигранностью прищурилась, а потом широко улыбнулась: «Ты запнулся, я слышала! Значит, точно врёшь!». А Гон никак не реагировал — внезапно все его мысли унеслись в прошлое. Экзамен на хантера, мальчик на скейтборде и он сам со своей так давно потерявшейся удочкой. Картинка стала сменяться другими воспоминаниями: знакомство с семьёй Золдиков, а потом приключения на Небесной Арене вместе с Киллуа, ещё Йоркшир, Остров Жадности. Последующие события были всё мрачней и мрачней, но в те времена он был всегда рядом со своими друзьями. Мужчину одолела тоска — как давно он не видел их лиц… лица Киллуа. Да, он всегда ставил его на первое место, хотя Курапика и Леорио тоже были для него такими важными людьми.

      — Алло, приём! Так кто такой Киллуа?

      А кто такой Киллуа? Друг? Гон и сам не знает, но сейчас это уже и неважно — всё равно о своих чувствах уже некому рассказать.