Примечание
Музыкальный аккорд, предвещающий начало программы новостей, выдернул сознание Тары из глубин приятной теплой темноты. Часы пробили полночь. Спать, тем не менее, не хотелось, поскольку допоздна не ложиться она могла лишь, когда отца не было дома: временами он уезжал в город, но девочка привыкла и не боялась оставаться в одиночестве на большой ферме, даже гордилась возможностью побыть взрослой в десять лет. К тому же, по пустой дороге среди степей редко кто проезжал, а участок огораживал забор, и охраняла собака.
Лунный свет лил в комнату сквозь шторы, образовывая маленькое перламутровое озеро на полу. Девочка ступила в центр него, представляя себя волшебницей, идущей по воде; затем посмотрела через окно на усыпанное искрами небо. Звезды падали, как бисер с синего бархата, постепенно исчезая. Но одна - слишком яркая в сравнении с остальными, - не только не сгорала, но, кажется, увеличивалась по мере приближения, и упала намного ближе линии горизонта.
Сердце Тары забилось с удвоенной силой. Не успев подумать о том, что же увидела, она выбежала из комнаты в одной пижаме, и минуту спустя оказалась у калитки. Дрожащие пальцы едва повернули ключ в замке.
Без возможности перевести дыхание, девочка бежала через поле к сияющей точке вдалеке, но ни на секунду не остановилась.
Тара замерла на краю небольшой ямы, оставленной упавшим объектом, нагнувшись и пытаясь отдышаться. Сразу же рядом стали заметны собачьи следы – видимо, Пол нашел лазейку под забором. Она была настолько шокирована произошедшим, что даже не заметила схожести лежащего нечто из искореженного металла с летательным транспортом. Но темное стекло в его передней части вызвало у девочки смутную ассоциацию с кабиной водителя. Все ещё нерешительно, Тара приблизилась и постаралась рассмотреть хоть что-то за тонированной поверхностью. В этот момент крышка с мягким шипением открылась, явив испуганному ребенку сидящее в кресле светло-серое существо. Тара отступила, уже не понимая, реально ли происходящее, или это продолжение сна. Но сила внутри толкнула её вернуться и вытащить неизвестного пришельца, чтобы отнести подальше от огня. Ростом он был чуть ниже её, тем затрудняя осуществить задуманное.
Бледную, почти бесцветную кожу покрывали сильные порезы, но Тара не достаточно давала себе отчет о происходящем, чтобы испугаться. Она оглянулась на дом, только теперь понимая, как далеко туда добираться с тяжелой ношей, потом вспомнила о собаке и позвала дрожащим голосом в сторону догорающего пламени. Еще одна странность, которую она не заметила – огонь не распространялся по траве, а металлическая конструкция заметно таяла. Но никто не отозвался. Слезы сдавили горло, но в этот момент невероятно синие большие глаза приоткрылись, посмотрев ей прямо в лицо. Гипнотизирующий взгляд проник в самую душу, стирая страх, потому что она не могла бояться кого-то с глазами ангела. К тому же, они были до боли знакомы.
- Пол, – повторила девочка против воли.
Существо ничего не ответило, только слегка пошевелилось, словно кивая. Тара собрала последние силы и встала, взяв пришельца на руки. Ощущение того, что все происходит во сне, не ушло, не смотря на ощущение исходящего от его тела тепла, вместе с биением сердца.
Войдя в темный дом, который впервые начал пугать её, Тара наугад добралась до дивана и опустила того, кого временно окрестила Полом. Включила свет и ушла искать аптечку.
«Мне так и не удалось понять, почему у корабля отказало управление. Кажется, что-то было неисправно уже в начале полета, но, конечно, списал это на программный глюк. Вернусь, руки оторву нашим механикам. Адекватно продумать план о том, как сообщить наверх о провалившейся миссии, не получилось из-за нестерпимой боли в голове, которой я со всего размаху приложился о приборную панель. Ото лба вниз тянулась широкая рана, меньшие покрывали руки и грудь. Невидимый железный обруч вокруг моего мозга мешал сосредоточиться на регенерации, и мне не хотелось терять на этом много сил. Полагаю, нужно извлечь выгоду из обстановки: если тот, благодаря кому я выжил, вернется и не попытается меня убить, то сможет помочь. Разумеется, оружие сгинуло вместе с кораблем – чертовы конспирационные технологии.
Дверь открылась, вошла маленькая человеческая девочка. Странные существа люди, до сих пор напоминают мне одних хищных богомолов с далекой планеты – такие же непропорциональные, с длинными-длинными конечностями. После того, как в первый раз их увидел, долго надеялся, что избегу «счастья» знакомиться поближе. Но потом втянулся и привык.
Впрочем, и она, похоже, в ужасе от меня».
Тара, против воли не отрываясь от синих, как сегодняшнее звездное небо, глаз, осторожно приблизилась к дивану. Смутные подозрения о том, что перед ней инопланетянин, по-прежнему возникали в мыслях не так громко – сейчас она думала только, каким образом помочь раненому существу. Кровь все ещё сочилась из его ран.
«Девочка робко села на край дивана, глядя на меня так пристально, что невольно становилось не по себе. Даже непонятно, кто из нас обладает телепатией. Иронично, она тоже синеглазая; кто бы мог подумать, что такие люди бывают.
Человеческий ребенок, наконец, произнес фразу с вопросительной интонацией, означающую приблизительно «Что мне для тебя сделать?». Да уж, я понимаю хотя бы часть человеческих слов, но она меня – вряд ли.
В принесенном ею ящике лежали какие-то пузырьки. Человеческие лекарства. Остается надеяться, я разгадаю достаточно, чтобы не отравиться».
Тара молча и удивленно наблюдала за тем, как пришелец явно вчитывается в написанное на лекарствах. Причем на его лице едва заметно отразилась заинтересованность.
«Какой жуткий ребус. Люди, должно быть, изобрели разные языки исключительно из желания кому-то насолить.
Неожиданно голову опять сдавило кольцом боли, и я опрокинулся назад, не в силах пошевелиться. В глубине пореза возникло дергающее ощущение».
Таре пришлось собрать всю свою смелость, чтобы вновь прикоснуться к странному существу и осмотреть его раны. Как и у любого человека, инстинкт самосохранения не уставал намекать, что нечто почти с нее ростом далеко не безопасно. Но пришелец в теперешнем состоянии тем более не смог бы нанести вреда: он лежал с полуприкрытыми глазами, тяжело дыша.
Промчавшейся двадцать минут девочке всё же удалось неумело перевязать его.
«Последнее, что я запомнил, отключаясь – как она укрывала меня одеялом. Хорошо, потому что после ушедшей боли появился холод, похожий на температуру. Надеюсь, завтра я буду в состоянии придумать способ выбраться отсюда до того, как появится кто-нибудь из взрослых».
Тара долго смотрела на спящего, находясь всё в той же отчужденности. Страдание от гибели любимого пса пробивалось сквозь пелену, но не могло заглушить иного чувства, ощущения произошедшего чуда, словно в книге сказок. И почему-то это осознание давалось настолько легко, что не имело смысла удивляться. Девочка вздохнула, ложась на противоположный конец дивана, закуталась в плед и быстро заснула.