Мобиус его спасает, фактически. Предлагает место в ТВА и в кабинете, вежливо выделяет стул, стол и всякую канцелярскую чушь. Скрепки цветные, ручки, ластики — зачем им все это, кто бы знал.
Локи предлагают быть помощником в работе.
Не в постели.
Локи в нее не вписывается совершенно, Локи туда никто не зовет и не хочет там видеть.
Локи приходит сам. Ему или скучно, или нечего делать, или просто хочется — непонятно, что страшнее — но платит за это Мобиус. Нога на ногу, улыбочки, взгляды из-под ресниц, фразочки, двусмысленные и даже почти не нелепые, никакого личного пространства.
В последнем, может быть, часть его вины — Мобиус не следит за жестами; водит Локи под локоть, хватает за запястья, обнимает за плечи. Обнимает просто так. Пару раз — случайно — гладил зачем-то по спине. Вставал вплотную, садился, придвигая стул поближе. Затаскивал в угол, шептал на ухо, когда что-то было надо. Локи дергался, огрызался сквозь зубы, сбрасывал руки и отмахивался, потом — сам начал тянуться.
Тактильный контакт выстраивает доверие, говорит ему какая-то брошюрка. Тактильный контакт, блять, выстраивает непонятные желания и недвусмысленное напряжение.
Локи красивый, что уж там. Кудри до плеч, волосы — в высокий хвост, открывая шею и лицо. Мобиус смотрит на тонкие завитки на затылке, не собирающиеся в прическу — черный на светлом, почти белом, полоска голой кожи под воротником куртки. Локи красивый, и прекрасно об этом знает. И пользуется.
Зачем-то.
Мобиус мог бы пресечь. Мог бы сказать, что ему не интересно, что его не занимает, что Локи не на что надеяться — и соврал бы самым наглым образом. Мобиус не собирается вестись на провокации, но наблюдать за ними… не самое плохое занятие.
Он может оценить: и улыбки, и прикосновения, нарочито-случайные, и все эти жесты; как Локи складывает руки на груди, как поправляет волосы, садится на стол, хотя его сотню раз просили не делать этого, кусает губы. Локи знает, что Мобиус смотрит, Мобиус знает, что он рисуется специально перед ним; прекрасное сочетание.
Мобиусу нравится смотреть — и не хочется иметь ничего общего с тем, что последует за этим. У него есть работа. У Локи есть работа, какого черта они делают вместо нее. Как подростки в начале полового созревания. Только Мобиус подростком никогда не был, откуда бы ему знать.
Мобиусу интереснее ходить по грани, раздражать всех в отделе и на заданиях. Мобиусу интереснее — взгляды, прикосновения, ничего сверх этого, одни поддразнивания и намеки.
Локи плевать. Локи через выстроенные границы лезет напролом, а там, где не может — делает подкоп. Локи из принципа довести дело до конца, выбить себе свое; Локи не понимает и не хочет понимать, что дело уже закончено, что Мобиус и так пялится на него все то время, что раньше посвящал работе.
Технически, Локи — тоже его работа, так что Мобиус не отступает от инструкций; технически, следить за Локи — прямая его обязанность. Он следит.
Так внимательно, что как-то пропускает момент, когда все это переходит границу. Мобиус теряет контроль, у Локи его тоже не слишком много; Мобиус с мазохистским удовлетворением смотрит, как их обоих заносит.
Локи поправлял ему галстук с таким старанием, будто мечтал им же и задушить. Мобиус одернул ему куртку и расправил несуществующие складки, чувствуя под пальцами напряженные плечи.
Локи не отрывал от него внимательного взгляда.
Где-то тут — грань. Спусковой крючок. Невидимый таймер отсчитывал время до — конца, точки невозврата, срыва, как угодно — Мобиус про себя повторял за ним.
Один, два, три.
Пятьдесят.
Локи догнал его в коридоре. Заговорил о чем-то — семьдесят, девяносто — точно не по делу. Локи не говорит по делу, он треплется, пока хватает дыхания, и главная задача — среди этого трепа выделить нужное. Мобиус не слушает.
Сто пятьдесят три.
Локи развернул его за плечо. Холодные пальцы ощущались через плотную ткань как голой кожей.
— Ну и?
В ТВА время течет иначе, и секунда гляделок тянется целую жизнь. Мобиус успел заново постареть и начать работать, а Локи все еще смотрел.
Они ударились зубами в первый раз.
Локи зашипел что-то в губы, положил ладонь на затылок, Мобиус умудрился прижать его к стене. Как хорошо, что в коридоре никого нет — хотя даже если бы кто-то был, они бы вряд ли заметили. Локи выше, Локи сползает по стене, задирая куртку, тянет его на себя.
Где-то вдали гремели шаги.
У Локи ледяные руки и горячий рот. Пальцы придерживают за плечо почти мертвой хваткой, почти до боли. Почти — то ли Локи так идеально ловил грань, то ли просто случайно попал. Мобиус вталкивает колено ему между ног, исключительно для себя, чтобы опереться на стену и не упасть, но Локи сбивается с дыхания и сжимает пальцы на плече сильнее. Вот теперь больно, но так на это плевать, кто бы знал.
Локи целуется так, словно пытается за раз наверстать все то время, пока они ходили кругами. По мнению Мобиуса, неплохо так ходили, можно и не делать такой драмы, но кто он, чтобы судить. Особенно, когда Локи мажет поцелуй в губы и кусает за шею, и горячий язык касается кожи, и…
И если Локи засмеялся, когда Мобиус подавился стоном, он его ударит.
И бог его знает — буквально — что еще могло бы произойти, если бы Мобиус сейчас открыл глаза и оторвал взгляд от растрепанной макушки, и увидел бы довольную улыбку, и если бы Локи не был отвлечен на колено между бедер, и если бы Мобиус успел добраться до пуговиц рубашки раньше, чем у него заработал мозг.
Они в коридоре. Они в коридоре, на виду у всех, и ходят тут все, кому не лень, и ладно, если это будет просто персонал. Локи пришлось отрывать от себя почти силой.
— Не здесь.
— А где, — Локи облизал влажные, красные губы и тяжело сглотнул. Мобиус проследил за движением кадыка, панически соображая, где.
Локи пялился на него, засунув руку под пиджак и положив на лопатки. Какая они, наверное, хорошая композиция со стороны. Два идиота у стены. Нежно-белой такой стены, наверняка выкрашивали, чтобы вызывала чувство спокойствия и так далее. Теперь эту стену Локи протер форменной курткой, а Мобиус пялился на нее и мечтал сделать то же самое.
Надлежащее использование трудовых ресурсов.
— Просто не здесь, — сдался Мобиус. — Где-нибудь еще.
— Кто здесь работает? — прошептал Локи. Ногти царапнули через тонкую ткань рубашки, Локи наклонился вперед и зубами прихватил мочку. — Ты или я?
У Локи были интересные представления о работе и богатая фантазия, и только поэтому Мобиус не собирался отдавать ему инициативу.
По коридору Мобиус тащил его за локоть. Еще не поздно было вернуть все на свои месте, развернуться, прекратить это безобразие и жить спокойно.
Нельзя было. Место, где Локи касался, горело, как от ожога.
Локи разрешил втолкнуть себя в двери пустого зала и даже извернулся, чтобы тут же их закрыть. Двери вТВА не запирались наглухо, им и не нужно было; Мобиус пожалел об этом в первый раз за всю карьеру.
— Знаешь, некоторые люди находят в возможности в любой момент быть пойманными определенное очарование.
— И ты один из них, — со вздохом заключил Мобиус. Локи улыбнулся. Кошмарно так улыбнулся, многообещающе. Если бы Локи всегда так улыбался, Мобиусу не разрешили бы даже взять его под ответственность.
Мобиус мысленно сделал пометку, которую не занесет ни в одно личное дело, и дернул его за галстук. Поцеловал — легко, почти нежно, насколько это было для них возможно.
Локи воспринял это не просто как отмашку — как разрешение на все, что угодно, и вжал его в стену. Ледяные ладони прошлись по спине и принялись выправлять рубашку из брюк. Еще немного стараний, и Локи бы ее порвал. Мобиус почти слышал треск ткани где-то там, в одном из возможных вариантов.
Локи умудрялся целоваться и расстегивать пуговицы им обоим. Восхитительные таланты: многозадачность и ловкие пальцы. Мобиус запретил себе думать об этом и запустил руку в длинные волосы. Ощущалось так же, как он себе представлял, но немного лучше. Он рискнул потянуть — и Локи застонал в голос, не сдерживаясь и не скрываясь.
— Ваша форма — самая неудобная дрянь на свете.
— Ты не видел старую.
Локи засмеялся, ткнувшись лбом в плечо, и его смех отдался вибрацией в груди. Голову вело сильнее, чем должно было.
— Скажи, что там были подтяжки.
— Хуже.
Локи лизнул кожу прямо над артерией, и Мобиус почувствовал, как он замер на мгновение. Локи мог бы прокусить ему шею сейчас. Мобиус бы даже не оказал сопротивления — просто не успел бы. Это пугало. Это привлекало каким-то больным, извращенным образом, и Мобиус запрокинул голову, чтобы открыть шею еще больше.
Галстук свалился на пол. Локи прижимался вплотную, цеплял ногтями спину и целовал так, словно надеялся сожрать. Мобиус отвечал, как мог и как успевал, давил ладонью на затылок, не давая оторваться. Шея горела, Мобиус легко мог угадать, где на ней останутся красноречивые следы.
Плевать.
— Вытащи руки, — прошептал Локи, губами касаясь ключиц, — и сделай уже что-нибудь.
Было бы удобнее, если бы они вернулись к позе из коридора. Честное слово, было бы удобнее. Не пришлось бы так выворачиваться.
Удобство и милосердие были недоступными для Локи понятиями. Практичность — тем более. Мобиус скользнул ладонями по спине, разгладил помявшуюся куртку, чувствуя пальцами резиновую надпись, и с чистой совестью дернул ее вниз. Локи повел плечами, помогая, едва не запутался в рукавах и отшвырнул куртку подальше.
Ремень ударил пряжкой по пальцам, Локи рассмеялся на его ругань — и тут же подавился смехом, когда Мобиус подцепил резинку трусов. Помедлил, касаясь ладонью выступающих тазовых косточек, провел пальцами по низу живота. Он ничего не видел, но ему и не надо было видеть, чтобы представить. И чтобы действовать — тоже.
Локи ахнул и ухватился за плечи, чтобы удержаться. Каждый стон ощущался как свой собственный, Мобиус не был уверен, что сам молчал. Он не слышал своего голоса, но слышал чужое дыхание и чужие стоны, и бессвязный сорванный шепот. Если бы Мобиус знал, что Локи так реагирует, просто смотреть было бы сложнее. Если бы Мобиус знал, что он сам будет так реагировать, он не стал бы даже начинать.
Локи всхлипнул, дернулся и зубами вцепился в плечо. Ногти проехались по спине, обжигая и наверняка оставляя царапины. Мобиус придержал навалившееся на него теплое тяжелое тело, давая передышку. Спину жгло, плечо саднило, на месте укуса наверняка уже начинал появляться синяк, брюки неприятно мешали; удовлетворение перехлестывало поперек этого всего и мешало в какой-то сомнительный коктейль. сСорее приятный, чем нет.
Локи поднял на него глаза, сверкнул из-под влажных ресниц лукавым взглядом.
— Помочь?
— У тебя руки ледяные.
Когда Мобиус говорил, что ему не нравится смех Локи, он абсолютно точно имел в виду именно вот этот.
— У меня еще есть рот, — и прежде, чем Мобиус успел хотя бы осознать предложение, добавил: — и твои руки.
Локи переплел свои пальцы с его, пачкая все к чертям, и направил его руку за пояс брюк.
— Я двигаю, — горячим шепотом приказал он на ухо, — а ты наблюдай.
Они оба были поехавшими. Они прятались в служебном помещении, в которое в любой момент могли зайти, полураздетыми зажимались у стены, как подростки, и дрочили друг другу. Тоже как подростки. И все устраивало.
— Была бы у меня магия, — продолжил Локи и дернул рукой вниз, — я мог бы их согреть.
Мобиус прекрасно слышал подтекст и не мог на него не реагировать. Не сейчас. Холодные пальцы Локи идеально ложились поверх его собственных, горячих и липких.
— С ней, знаешь ли, удобнее.
— Как же, — Мобиус задохнулся и прикусил губу, — как же разумное использование и все такое?
Локи прижался губами к губам, толкнулся вперед — было ощущение, что он сам получает от процесса не меньше, чем Мобиус. Мобиус чувствовал его улыбку через поцелуй, чувствовал соскальзывающие пальцы, путая свои и чужие. Перед глазами плыло и двоилось.
Локи двинул рукой, едва не выламывая ему запястье, и Мобиус задохнулся. Он ударился затылком о стену, не почувствовав этого толком, Локи дернул его на себя, сжимая кулак чуть сильнее. Мобиус поцеловал его, безобразно путаясь в том, куда целует. И мир исчез.
— Ответственного использования магии, как такого, не существует, — выдал ему Локи, как только Мобиус наконец-то смог слышать. — Делай, что хочешь, если хватит сил, а мелкие дела — неплохая тренировка.
— Ты не смотрел “Звездные войны”, — выдохнул Мобиус, горячим лбом прижимаясь к плечу.
Локи нахмурился и закусил губу.
— Не смотрел что?
— О, тебе понравится.
Локи лениво поднял с пола галстук и принялся вытирать им обоим пальцы. Мобиус вздохнул.
— Если бы в этой дыре можно было колдовать…
— Расскажи мне об этом в следующий раз.
Локи споткнулся где-то на середине мысли, Мобиус видел по глазам. А потом улыбнулся — и опять же, если бы Локи посмел так улыбнуться в суде, его бы не стали даже слушать.
— Обязательно.