У тела усопшего

Необъятное поле. Антон у открытого гроба.

***

Картину, что открывается перед взором твоим вовсе нельзя назвать приятной для глаза, но до красоты нет никакого дела, ведь ты – пуст, по какой же причине? Возможно, на это повлияли часы рыданий у иссохшегося тела, ведь жизнь покинула его днями ранее, но из-за внезапной потери ты не мог ориентироваться во всём, не говоря уж об организации и проведении захоронения, на котором придётся расстаться с единственным напоминанием о прекрасном времени. Впавшие глаза, которые были полны жизни какие-то полгода назад, сияющие на солнце, в них отражалась вся глубина, намерения, мечты и любовь к этому миру. Вполне возможно, что прошло намного больше, ты потерял счёт времени уже очень давно. Сидишь у скелета, когда-то ходившего по этой же земле человека днями и ночами, но какой в этом смысл, ведь вернуть его уже не выйдет, как сильно не хотелось бы, и как упорно не старался бы вымаливать и просить у загадочных и таких далёких небес одного лишь чуда.

Всё оборвалось в один миг, на волоске от смерти вылетела единственная фраза из губ усопшего, да и ту ты уже позабыл. Резкий и такой назойливый звон в ушах, внезапная боль в груди, глаза уже давно были на мокром месте, но что-то поменялось, не так ли? Ты так и не разобрался, что именно… На это потребуется время, сколько? А впрочем, все потеряло значение, нет никакого смысла продолжать, было бы намного проще покончить с этим тут же, на этом бескрайнем поле, ведь здесь давно всё вымерло: ни флоры, ни фауны, ни одного человека, кромешная пустота и ужас. Проходят часы, а эта громкая тишина убивает, но почему ты всё ещё жив? Какова же причина? Все ещё нет ответа.

Воспоминание

Два слова и земля проваливается с-под ног, мир перестает вращаться, а в голове теперь крутится только эта внезапная новость, такое чувство, будто грудь пронзили клинком боли и страдания. Яд просачивается по жилам и отключает все процессы жизнедеятельности. Поток воздуха резко останавливается, и ты задыхаешься, не в силах возобновить порцию, ты жадно начинаешь, хватятся за что-либо, дабы устоять на месте и проваливаешь миссию. Все чувства испаряются в пространство, и, кажется, будто ты паришь, хотя на самом деле падаешь все ниже и ниже, дальше уже некуда. Впереди лишь пустота, кромешная тьма, вечное страдание и невыносимая боль утраты. Выплыть оттуда может лишь сильнейший, сумеешь ли ты? Иль погрязнешь в болоте самопоедания, ненависти и желания смерти самому себе, угрызению совести и чувству вины за случившиеся и не успевшие сбыться вещи. Будешь пытаться до конца дней бороться с этим, но так и не успеешь понять, что принять и отпустить было лучшим из решений, но, увы, ты не был достаточно мужественным, чтобы согласится на такой расклад. Ты преследовал совершенно другую логику и в планы твои вовсе не входило осмысления происходящего как нормальное явление. Смирится с потерей казалось чем-то запретным и недопустим в тот момент. И ты принял боль как должную, а всю вину взял на себя, хоть таковых и не было.

Конец воспоминания

Ты давно бы исчез из списков жителей России, если бы не то обещание, что дал самому родному, который находился присмерти. Не отпускало тебя и чувство будто всю ту боль ты полностью заслужил, смерть казалась спасением души, а жизнь - долгим мучением и самовольным отдатием сердца на бесконечные терзания и рвания того на мелкие кусочки. Совершить суицид – слишком просто. То спокойствие, что ждало бы тебя потом, казалось неправильным. Ты терпел, сцеплял зубы и шипел от разъедающего чувства внутри, борьбы, что для стороннего взора прошла бы незамеченной. А всё потому что твердил себе снова и снова: “Тебе так и надо, заслужил, всё на что ты был способен это причинять вред, теперь ты за это поплатишся, урод”. Без задней мысли ты принимал то как мантру, закон, писанный богам. Словно паразиты, слова просачивались в организм, выжимая последние стабильные нервные клетки и убивая менталку к чертям собачьим. Ты загинался на глазах и в голове внезапно зародилась безумная идея, к совершению которой ты приступил немедля.

Этот дивный милый мир в себе опасности таит. Я стёр ладони в кровь, выкапывая могилу почившего, тревожа его вечный сон, вытаскивая бездыханное тело, ложа его рядом с собой. Посмотри на мой восторг, я уверен, ты пришел бы в восторг.

Отрицание. Нет, это вовсе не он, нет того тепла, что согревал меня в холодные часы, нет и огоньков в глазах, что вдохновляли своей силой и не останавливаемым потоком энергии. Исчезла бесследно и улыбка, которая дарила тёплую, может, фантомную надежду, всякий раз что взгляну. Нет тебя. Это была иллюзия, мираж или воображение сыграло со мною злосчастную шутку? Нет, это тоже не то, ведь всё что осталось как улика твоего существования - кожа да кости, ничего более. Ты всё же был, но где же ты сейчас, твоя душа, свет, что ты излучал и те безумные идеи, что заполоняли твой мозг и двигали вперёд? Я не в силах найти тебя настоящего, подскажи, где искать и я пойду! Секунда, две, ты прождал целый день, но так ничего и не произошло.

Размышления.Неужели это тот самый конец, а как же все те вопросы, что я не успел задать, недоговорённые фразы, совместные планы на будущее и все те обещания - неужели всё это было отвратительной ложью и пустыми упованиями? Разве можно со мной так поступать, что же ты наделал, а главное какова была изначальная цель, планировал ли ты лежать в гробу сегодня, может у тебя были грандиозные планы? “Вся жизнь впереди” – думал ты, а напрасно.

Глубокая ночь. Всё ещё издевательская тишина, напряжение, боль, безысходность из-за отсутствия решения насущной проблемы, что поселилась в тебе и не даёт спокойствия. Поиски выхода, кажется, неразрешимой ситуации измучили тебя, нет больше и слёз, а виновник всё так же лежит на сухой земле, неподвижно и жутко.

Только сейчас ты кинул взгляд на надгробие, почему оно безымянное, где даты и эпитафия? Внезапно память будто стёрли, не осталось и намека на то, что тот мешок с костями когда-то был настолько близок тебе. Ничего из воспоминаний, ярких и радостных, а порой страшных и грустных с его участием, не осталось вовсе. Нервно твой взор возвратился к бездушному телу. До сих пор из всех многочисленных вопросов, что прокручивались у тебя в голове, не было ни одного про личность почившего, ты не заморачивался над этим, ведь казалось, что это было и так ясно. “Кто это?” - промелькнуло в мыслях. Черты и так бледного и убитого нелегкой жизнью лица, вместе со всем телом, будто поменялись за секунду, от страха ты как можно тише завизжал, дабы ненароком не разбудить незнакомца и закрыл веки. Когда же ты вновь распахнул глаза, чтобы убедится, не привиделось ли тебе, с ужасом осознал, что это произошло на самом деле. Дрожа, не чувствуя рук и ног, с новой порцией солёной жидкости в глазах и неосознанием происходящего, ты, используя все оставшиеся силы, отползаешь от трупа. Со стороны ты судорожно начинаешь разглядывать его. Был ли он убит? Умер ли он естественной смертью? Что, чёрт возьми, произошло с ним? Почему нет никаких данных на том камне, что выступает в роли надгробной плиты? Но главное, что я делаю здесь уже целый день, кого оплакиваю, почему этот ручей не прекращает литься, моё дыхание сбито, а сердце колотится как бешеное, готовясь, выпрыгнут из груди. Где все и разве я был в одиночестве с самого начала? Неужто с ним я сидел при смерти, прочувствовав всю его боль, отчаяние и бред, как собственный? Где были все, кто клялся помогать, поддерживать и протягивать руку помощи в любой момент, ведь: “Мы все на расстоянии одного телефонного звонка”, - так ли они говорили?

Пока я не давал себе отчёта в происходящем, находясь в минутном исступление, хотя казалось, прошло не меньше часа. Сидя, на условно безопасном расстоянии от покойника, поток мыслей не останавливался и кровь закипала в жилах, я будто сам оказался на месте того самого мертвого тела, что было, как мне тогда привиделось, незнакомым мне. Я карал себя за слабость, и был не в силах контролировать эмоции, что так и бурлили внутри, прожигая до дырок.

Осознание. Переосмыслив все возможные исходы дальнейших событий и пересилив внутреннюю тревогу, я все же решился исследовать “неизвестного”. Аккуратно подобравшись, я стал протягивать дрожащую, то ли от чистейшего страха, то ли от холода, кисть, к телу усопшего, дабы убедиться лишний раз в его реальности и заодно вернуть былые ощущения от его прикосновений, о присутствие в прошлом которых я догадывался подсознательно, не желая обдумывать всё лишний раз с целью не струсить.

Контакт. Всё вернулось на свои места и только успокоившийся организм снова впадает в неизмеримую ничем боль, похожую на агонию, видимо пора?

Смирение. Делаю глубокий вдох, в голове сумбур и полная неразбериха, сердце болит, а все бабочки в животе давно уж лежат на дне без какого-либо признака на жизнь. Ещё один мимолётный взгляд на него. Рывок. Сверкание лопаты. Груды засохшей земли. Нет и следа от трупа, только могила, как факт о его былой жизни.

Полное принятие. На надгробии проявились надписи. Ты видишь такое родное имя, даже прочесть которое казалось пыткой тогда. Попов Арсений Сергеевич..., а рядом и нынешний год после даты рождения и возможно разглядеть те самые строчки, что так и крутились в глубине, но никак не поддавались, теперь они красуются на плите в виде эпитафии. Ты уходишь, облегченный, скинув с себя всю вину, гнев и разрешив недопонимания, что не давали уснуть уже несколько дней подряд. В этот день ты спал так крепко, как не мог со времён зарождения той проблемы. Тебя не посещали ужасы или угрызения совести, на все вопросы был дан ответ. Ну а что все-таки изменилось? Изменился ты. Хотя забыть того, кто был по-истине дорог сердцу и душе будет невозможно, может это не так уж и плохо?

“Умеете ли вы скучать?

Легко ли сказать прощай?

Что ты чувствуешь внутри и можешь ли понять?

Ведь так просто уйти без объяснения в печаль…”, - гласила эпитафия.