― Так ты всё-таки открыл своё дело? ― Шото отставил кружку с какао чуть подальше.
― Да, в принципе пока ничего особенного ― продажа стройматериалов. Не знаю, как далеко продвинусь, но загадывать рано, всё-таки бизнесу ещё только год. ― Тенья отпил свой кофе. Он не сильно изменился, скорее, лучше себя раскрыл. Он действительно был больше бизнесменом, чем про-героем, и Шото эта мысль почему-то сильно нравилась.
Они встретились спустя месяц общения в Сети (у Теньи совсем не было свободного времени, сплошные рабочие завалы), а в целом ― после почти четырех лет после выпуска из Юэй, и впервые за всё это время к Шото вернулось забытое ощущение уютного дружеского круга ― такое школьное, но честное чувство, которого ему давно не хватало.
― Я читал, что ты ушёл из агентства. ― Это правда, ушёл. И Шото об этом не жалеет. ― Сильно донимали почему?
― С ума можно было сойти. ― Шото тихо посмеялся. Четыре самых длинных месяца в его жизни, когда приходилось каждому рассказывать одни и те же причины почему он уходит из агентства отца и вообще из профессии. Четыре месяца, когда журналисты были готовы общаться с ним даже в ночное время. Четыре месяца, когда он подбирал себе врача-консультанта и каждый вечер переживал: а верное ли решение он принимает? Шото иногда думает о том, что всё-таки ошибся. ― Но сейчас всем уже не так интересно. Хотя не то чтобы это было какой-то особенной тайной.
Действительно, кого может сильно волновать то, что про-герой уходит в самом начале расцвета своей карьеры из-за усталости, огромной, поглощающей всё, как чёрная дыра, усталости. Это не семейный скандал и не что-то ещё, что можно обсуждать неделями, хотя Шото находил про себя много теорий. Если забыть о том, что это о тебе ― будет даже забавно читать.
― Главное, что сейчас ты в порядке. ― Тенья отставил пустую чашку и принялся за свой обед. ― Для меня это всё прошло спокойнее, чем я предполагал. Возможно, во втором Ингениуме и правда не было никакой нужды, ― Тенья усмехнулся, как показалось Шото, с горькой иронией. ― Кстати, ты давно общался с Мидорией?
― Прошлой осенью где-то.
― Я ― опять же, ― он повертел вилкой, ― читал, что его карьера стремительно идет в гору. Кажется, у него десятое место в Топе юных героев Америки? Впрочем, этого стоило ожидать.
― Я тоже это читал.
― И когда так получилось, что все новости о своих друзьях мы получаем не от них самих, а из Интернета?
― С тех самых пор, как все стали про. Ну или не стали ими. ― Например, Аояма даже не стал идти в какое-то агентство, а уехал во Францию и теперь он вроде как молодой модельер; Садо открыл кондитерскую в одном из районов Западного Токио; Каминари, возможно, тоже скоро перестанет работать в геройском агентстве и окончательно перейдет в шоу-бизнес: количество телепрограмм и рекламных роликов с его участием за год превышало в шесть раз количество дел, которыми он занимался. И про это всё Шото тоже где-то прочитал.
― Мне кажется, ему это больше подходит, чем нам с тобой. ― Шото погрел пальцы о бока своей кружки.
Тенья задержал на нём свой взгляд и задумчиво кивнул.
― Ты прав. Есть такие вещи, которые подходят далеко не всем.
***
Когда Шото последний раз созванивался с Изуку, тот очень много говорил. Стажировка, Америка, стажировка, предложения от десятка агентств, возможно, Изуку там останется и не вернется в Японию ближайшие лет пять. Шото много молчал, ему было нечего рассказывать ― будни в агентстве были не то чтобы очень интересными; хоть текущее расследование и шло неплохо, оно откровенно выматывало, и Шото после рабочего дня мог только завалиться спать, а на сон было отведено часа четыре, не больше. В выходные Шото никуда не ходил и не ездил. Не то чтобы и до этого его жизнь была насыщеннее и ярче.
Или всё-таки была.
«В общем, тут всё слишком круто! Я бы очень хотел, чтобы ты приехал с Очако и Теньей! Вам бы понравилось!»
Изуку стал другим. Сильно повзрослевшим. Настолько, что когда Шото смотрел на него на экране ноутбука, ему казалось, что он попал в какой-то временной разлом, и Изуку сейчас где-то около тридцати, а Шото едва-едва исполнится двадцать один. Странное чувство, будто отстаёшь, очень сильно отстаёшь и никогда догнать уже не сможешь.
«Здорово, что тебе там хорошо, Мидория». ― Шото улыбается, он действительно за него рад. Изуку стремился к этому чуть ли не всю свою жизнь. Изуку ― пример того, какой силой и кровью исполняются заветные мечты, и Шото ловит себя на мысли, что у него самого нет такой мечты, которую он бы мог сделать своими руками ― как бумажного журавлика или чашку из глины. ― «Я думаю, это твоя страна».
Изуку рассмеялся.
«Поживем и узнаем. Ну, я пойду, у тебя уже очень поздно. Передавай всем привет!» ― Помахал ладонью и отключился.
Узнать как у него дела теперь можно только через поиск новостей в yahoo.
***
Они с Теньей виделись каждые выходные, когда тому удавалось разобраться со всеми делами и наконец выбраться с работы, чтобы хорошо провести вечер. Иногда они вместе смотрели кино. Ходили в музеи. Посещали новые рестораны в Сибуя или бронировали столик на ужин в уже полюбившихся местах. Обсуждали путешествия и ― само по себе вышло ― начали планировать рождественскую поездку в Европу, как давно они выезжали туда на отдых?
К Шото возвращалось волшебное ощущение жизни. Похожее было когда-то ещё в школе, возле Мидории, но это ― новое ― было другим. Это было как медленно разгорающийся в камине огонь, а не фейерверк, грохочущий высоко в небе. Это было как запах свежего дерева, плотная тёплая ткань одеяла и тихо падающий первый снег в окне, а не запах чего-то горелого, тесная ткань костюма и задувающий в уши ветер.
По смущенной улыбке Теньи во время одного из ужинов Шото понял, что он чувствует примерно то же, что и сам Шото. От этого стало очень уютно.
― Ты уже получил приглашение на встречу выпускников? ― Они зашли в канцелярский магазин по дороге из кинотеатра, Тенье нужно было выбрать себе новый ежедневник на следующий год. От предложения, чтобы Шото его подарил, он решительно отказался.
― Да, ещё прошлым утром.
Яойрозу и Джиро решили организовать встречу выпускников в честь трёх важных событий: помолвки Киришимы и Ашидо, повышения Тсую до старшей ассистентки у Тюлень Мэна, открытия музыкального бара Яойрозу и Джиро, первого показа Аоямы где-то в Милане и начала календарной зимы. Обещали прийти все, кроме Изуку, Аоямы и Катсуки.
― Как думаешь: они ждут, что мы придем вместе или…
― Не знаю. А это важно?
Удивительно, что такие вещи его вообще волновали.
Тенья повертел в руках чёрный кожаный ежедневник, полистал, посмотрел на разлиновку страниц и, едва заметно нахмурившись, вернул его на место.
― Если честно ― тоже не знаю.
Шото улыбнулся и осторожно поцеловал его в щеку.
― Можно и вместе.
***
Мидория позвонил им на встрече по видеосвязи. Шото его едва узнал.
Он был в небольшом отпуске, который решил потратить на поездку по штатам, и на тот момент он был уже в Пенсильвании. У него было раннее утро и он жутко хотел спать, но всё равно позвонил и спросил у всех как дела. Сказал, что очень гордится Киришимой, который недавно попал в двадцатку лучших героев Японии, огромный прорыв! Изуку так и остался горячим фанатом несмотря на то, что он в героике уже почти шесть лет, если не считать школьных лет. Удивительно, что он до сих пор горел, так ярко горел этим делом.
― Кстати! Я видел тебя в новостях ― ты поймал того чувака, который скакал по небоскребам! Я забыл его имя. ― Киришима чуть не уткнулся носом в экран телефона. ― Я видел целый репортаж, и почему ты тогда об этом сейчас молчишь?
Изуку смущенно засмеялся, и они с Киришимой продолжили болтать. О том, что Мидория иногда пересекается с Катсуки, какие новые технологии в костюмах стоит попробовать, а какие ― лучше не трогать.
У Шото возникло чувство, что они на огромном семейном празднике, на котором ему хорошо, спокойно, но добавить к разговорам ему совершенно нечего.
― Всё в порядке? ― Спросил Тенья, едва коснувшись его руки. ― Выглядишь заскучавшим.
― Просто шумно.
― Можем выйти на воздух, если хочешь.
― Да, пожалуй.
Они вышли на улицу, накинув свои зимние пальто. Шёл снег, кажется, уже не первый, но всё равно безумно красивый и нежный.
Сегодня Шото не станет говорить Мидории, что они с Теньей вместе. Может, он уже догадался, может, ему кто-нибудь об этом сказал. Но он точно знаешь, что Мидория будет за них искренне рад.
Тенья ― тот человек, который был на обеих сторонах жизни. Он был про-героем и стал другим ― как Шото ― человеком, который ещё только ищет своё дело в этой жизни. Тенья дает ему чувство, что Шото не остается один. Мидория совсем другой, не как они, не как Очако, Момо и даже не как Киришима ― и поэтому сейчас он далеко за океаном, и им совсем не по пути. Шото не думает, что это плохо: у каждого своя дорога и не всякая дорога пересечется с другой.
Тенья ― как камин в твоем доме, плед и приятный фильм, тёплая рука, художественные выставки по выходным, походы в гости к друзьям по субботам, легкая кислинка вина, снег на деревьях, дым из труб, запах яблок в свежеиспеченном пироге, любимые книги на полке, свитер в чемодане, билет на самолет во Францию на десять неторопливых дней.
Тенья ― это пахнущие горячим утюгом рубашки, часы на прикроватном столике, завтрак из горячего мягкого круассана и кофе в белой чашке, дверной колокольчик в цветочном магазине, обёртка из плотной бумаги вокруг мокрых стеблей, два пакета с подарками родным и друзьям.
Может, Шото как-то стремительно изменился.
А может, именно это и было всегда ему нужно.
― На какое число у нас самолёт? ― Спросил Шото, наблюдая за тем, как покачивались яркие гирлянды на дверях магазинов.
― На двадцать первое. А что?
― Да так. Хочу успеть собрать чемодан.
― Ты рано. ― Тенья посмеялся и посмотрел на время на часах. Несколько пушистых снежинок опустились ему на волосы и на воротник. ― Наверное, они ещё болтают. А вообще: не хочешь выпить ещё чего-нибудь горячего?
― Думаю, можно. ― Шото улыбнулся и стряхнул с него снег.