– Я отвлеку его, мистер Старк! – И Питер рванулся из укрытия.

– Какого чёрта ты творишь, паучок?! – зашипел Паркеру в спину Тони и бросился за ним, но в последний момент рухнул в пыль, скованный огненными путами Стрэнджа. На вопросительный, мечущий молнии взгляд Стивен лишь отрицательно покачал головой.

– Нам нужно время, Тони.

Проскрежетав зубами, Старк согласился…

***

Камень пространства должен был переместить Таноса к месту встречи и не мог ошибиться, однако ни корабля, ни его капитана поблизости не наблюдалось. Эбони Мо не относился к тем, кто прячется, не справившись с возложенной на него миссией, — он вовсе не проваливал заданий, — и потому вывод напрашивался сам собой.

Танос неспешно брёл среди развалин некогда прекрасного мира, его мира, как вдруг услышал, нет, скорее почувствовал нечто чужеродное — шорох, которого здесь быть не должно. В надежде увидеть своих генералов Танос обернулся: с самого верха изрытой временем конструкции на него белыми линзами маски неотрывно смотрел незнакомец. Он стоял настолько неподвижно, что казалось, будто то было не живое существо, а статуя, чудом прошедшая сквозь века, чтобы встретить титана, горделиво возвышаясь над останками его мира. Внезапно тонкая рука взметнулась вверх и стащила с лица зловещую маску, взъерошив каштановые волосы. Мальчишка. Спрыгнув со своего постамента, он решительно двинулся к Таносу.

Титан следил за каждым шагом, каждым движением нежданного гостя. Точёное лицо юноши пылало жаром решимости, и даже предательски дрожащие колени не могли заглушить уверенности во взгляде. Танос одобрительно хмыкнул. «Не старше Эбони, когда тот примкнул ко мне…»

– Полагаю, Мо мёртв. – Танос сделал несколько шагов в сторону наконец остановившегося незнакомца и присел на занесённую рыжим песком глыбу. «Кул, вероятно, тоже. Трое…»

Мальчишка молчал, ошарашенно хлопая длинными ресницами и не зная, как реагировать на столь внезапное начало диалога.

– Танос, верно? – Паучок пришёл в себя и, неловко пригладив торчащие во все стороны пряди, протянул титану влажную от волнения руку. – Я Питер, Питер Паркер.

Танос, однако, не спешил отвечать тем же и, как казалось Питеру, бесконечно долго смотрел на свободную от брони белую ладонь.

– Это… Это приветствие. У нас на Земле так принято. Знаете, акт уважения, вежливость и всё та… – не выдержав давящей тишины, Питер начал нести всё, что приходило в голову, но умолк на полуслове, как только на запястье сомкнулась тяжёлая загрубевшая ладонь.

– Знаю. – Танос заглянул Паркеру прямо в глаза. От гулкого баса в груди Питера всё задрожало. – А вот чего я не знаю, так это того, как ты здесь оказался, Питер Паркер.

Питер сделал попытку высвободить руку, по-прежнему зажатую в стальные тиски, но у него ничего не вышло.

– Ты ведь не один. В одиночку Мо не одолеть. – Голова Таноса качнулась, словно он согласился со своими же словами.

– Я один. Абсолютно. Как перст, – Питер издал нервный смешок. – Одиночество — моё жизненное кредо… – Он с ужасом смотрел на свою руку, хватка на которой с каждой секундой становилась всё крепче, и ждал, что вот-вот затрещат кости. Хотелось зажмуриться, но усилием воли он заставлял себя смотреть. Внезапно Танос разжал пальцы.

– А ты силён, – он прищурил один глаз, отчего лицо его насмешливо перекосилось.

Похвала от врага звучала хуже издёвки, и Питер насупился, но затем, ощутив невероятный прилив решимости, расправил плечи.

– Верно! Причём достаточно, чтобы справиться не только с Мо. И я один.

– Не зазнавайся, мальчишка, – ядовито ухмыляясь, протянул Танос. – И не лги, – мгновенно переменившись в лице, обрубил он. – Ты этого не умеешь, а я не терплю.

На последних словах Танос наклонился к Питеру, и тот ощутил на своей коже его горячее дыхание. От близости врага волосы на затылке встали дыбом, а по спине пробежал табун мурашек. Питер молчал.

– Отчаянный и безрассудно упрямый. Ценю, – Танос отстранился, давая Питеру свободу. Паркер выдохнул. – Ты ведь понимаешь, Питер, что с Камнями, – Танос поднял руку, закованную в металл перчатки, – мне ничего не стоит найти твоих друзей и разделаться с ними вот так? – Он щёлкнул пальцами. Раздался лязг, но ничего не произошло: камни не светились, это была демонстрация.

Грудь Питера, мгновением ранее застывшая под гнётом напряжения, заходила ходуном, нагоняя в горящие лёгкие воздух чуждого ему мира. Паркер уверенно вскинул подбородок.

– Тогда почему тянешь? – Он сам не понял, откуда взялась в нём эта дерзость. Рывком смахнул с виска щекочущую каплю и уставился в лицо титану. Танос усмехнулся и поднялся с обломка. Отойдя в сторону, он застыл у обрыва и какое-то время просто смотрел вдаль. Питер не решался нарушить молчание.

– Не знаю… – после долгой паузы Танос наконец ответил. – Может, потому что я впервые не уверен в том, что делаю.

Честность, безукоризненная и оттого подкупающая, удивила Питера. Он кашлянул и уткнулся глазами в пыль под ногами. На языке вертелась мысль, возможно, последняя в его жизни, и потому сказать её было тяжело.

– Так, может, и не стоит оно того? – Питер поморщился, неприятно поразившись тому, как жалко звучал в этот момент, однако продолжил: – Я слышал, что ты хочешь убить половину всего живого. Я даже число такое представить не могу! Это же океаны крови…

– Хочу? – Брови Таноса приподнялись. – Я должен. Их жертва не будет напрасной.

– Жертва?

– Во имя блага другой половины. Во имя блага всех, кто будет жить после.

Танос оставил обрыв и медленно двинулся обратно, к Питеру.

– А ты спросил хоть кого-то, готовы ли они пойти на эту жертву?

– Зачем спрашивать, когда ответ известен заранее? – Танос опустил ладонь Питеру на плечо и слегка сдавил. Паркер похолодел, морально готовясь к расправе. В горле защипало. Танос убрал руку. – Вот ты, Питер. Они даже не узнают о том, что ты отдал за них свою жизнь, а если и узнают, едва ли будут благодарны. Но ты идёшь на эту жертву. Почему?

– Это мой долг.

– А это, – Танос развёл руками, – мой.

– Но я распоряжаюсь только своей жизнью, а ты используешь других!

– Мне приходится.

– Нет. Это ты так решил, потому что тебе так проще. Убить кого-то…

– Проще?! – Танос взревел. – Многих ли ты убил, мальчишка?! – Он схватил Паркера за запястье. – На твоих руках нет крови. Они по-детски невинны и не ведают, что такое убийство. Проще! – Танос фыркнул. – А если тебе не оставят выбора?

– Выбор есть всегда.

– Говоришь так уверенно… – Отпустив жёсткую, сомкнутую в кулак руку, Танос снова сел и, закрыв лицо ладонями, затих. Питер замер в растерянности, не зная, что делать. В коммуникаторе одобрительно звучал голос Старка. Тони подбадривал и просил продержаться ещё немного: они почти управились, — но Питер не слушал.

Любопытство пересилило неловкость и страх.

– Расскажи, – Паркер не узнал собственного голоса.

Танос поднял на него сухие глаза.

– Нечего рассказывать, – он тяжело вздохнул. – Сегодня я потерял троих своих детей. Двоих убили твои дружки…

– А?.. – Питер не договорил — слова застряли в горле.

– Моя дочь. Гамора… – Танос указал на оранжевый камень в перчатке и покачал головой. – Душа за душу. Только так. Никакого выбора.

«Гамора. Это её искал мистер Лорд…» – Смысл слов Таноса не сразу дошёл до Питера, но как только Паркер понял, он ужаснулся.

– Ты убил её… свою дочь… – Не вопрос — утверждение.

– Мне пришлось.

Питер глядел на Таноса и чувствовал, как внутри что-то переворачивается. Титан выглядел жалким и одновременно угрожающим.

– Ты безумец… – произнёс Питер одними губами.

– Как и ты, – Танос улыбнулся. – Я без оглядки положу на алтарь Вселенной свою собственную жизнь… Как и ты, Питер. – Танос снова встал. Но на этот раз что-то в нём безвозвратно изменилось. Паркер напрягся: чутьё кричало об опасности. – Значит, говоришь, что ты с Земли, Питер? Мститель, полагаю? Передай им, что я сожалею.

Танос поднял руку, намереваясь разом устранить помеху в лице невидимой силы, за его спиной готовящей ловушку. Питер отскочил в сторону, одним прыжком взобравшись на возвышение.

– Вот сам и передашь!

На Таноса летел огромный обломок скалы.