Люди обожают впадать в крайности. Зачастую кажется, будто такова их натура. Дыхание еле слышное, либо рвётся загнанным зверем из груди. Они стремятся ко всем богатствам мира или довольствуются зарплатой в пару тысяч.
Они бегут или замирают на месте.
Крайности привлекают людской взор своими острыми краями и неизвестностью, идущей рука об руку с адреналином. Поэтому человек делает широкий шаг и начинает бежать.
Мидорима бежал всю свою жизнь. Спотыкаясь, падая, он упорно двигался к цели, не смотря по сторонам. В его малахитовым глазах отражалось собственное достигнутое через пару лет усердных тренировок мастерство.
Казалось, цель достигнута, но он продолжал бежать. Уже скорее по инерции. Мастерство ощущалось в жжении кожи рук от соприкосновения с мячом, от шершавых бинтов и мозолей на кончиках пальцев. Но Мидорима не желал этого ощущать. Ему нужен был смысл, нужна была цель.
От беспробудного бега ас очнулся лишь на матче против Сейрин. С каким-то тихим ужасом и восторгом он смотрел на разницу в счёте, чувствуя, как меняется внутри. Как что-то заполняет его сердце, затем всю грудную клетку и вслед капает на футболку и так мокрую от дождя.
Благодаря Куроко у него появилась новая цель.
Силы двигаться к ней внезапно ощущались мозолистыми ладонями. Меньше его собственных. Мидорима не обратил внимания, держась за чужую руку и продолжая бежать.
Этот самый «балласт» никогда не мешал ему двигаться вперёд, наоборот, будто постоянно подпитывал безумной энергией и желанием биться, поэтому он мог никогда не бояться сделать ещё рывок.
Победы, поражения, расставания и встречи смешались в одном сумбурном потоке. Люди постоянно сменяли друг друга, но эмоции оставались примерно похожими. Всё это стало рутиной, а бег — необходимостью.
Тихий вздох испугал читавшего Мидориму, и он резко перевёл взгляд на лежащего Такао. Его длинные ноги удобно расположились на бёдрах ныне главного хирурга местной больницы, а сам парень что-то скучающе почитывал в телефоне. Глаза Мидоримы прикипели к освещаемому бледным светом от экрана лицу. Он, сам не понимая почему, лихорадочно рассматривал и впитывал каждую черту чужого лика.
Будто впервые видел.
Судорожный вздох ворвался в его грудную клетку, когда он осознал, что всё это время не дышал. Именно сейчас Мидорима чётко увидел, как всю жизнь стремился к каким-то глупым мечтам, не ставя реальных целей. Он всю жизнь провёл в спешке, не дав себе возможности посмотреть по сторонам и заметить людей поблизости.
— Казу.
— Чего, Шин-чан?
Властные ладони повернули удивлённое лицо к себе, вложив в их первый поцелуй всю силу чувств утёкшего времени.
Впервые Мидориме захотелось замереть, чтобы насладиться тем, что он имеет.