Всё началось с того, как к Джирайе пришла муза. Грудастая такая муза с очаровательными зелёными глазками и губками бантиком. Она смеялась над его шутками и то и дело подливала ему саке, стараясь раззадорить. Всё же богатенький клиент, как такого упустить. Но каково же было удивление его музы, когда вместо закономерного продолжения беседы Джирайя схватил первый попавшийся лист бумаги и принялся что-то строчить.
— Джира-чан? — позвала его прелестница, недовольно надув губки. — А как же бедная Юко-чан?
— Юко-чан? — рассеянно отозвался саннин. — О, она скоро погибнет! И как погибнет! Это идеально!
Юко-чан побледнела и поспешила убраться от странного клиента. Мало ли что он там пишет.
Спустя четверть часа Джирайя был вынужден покинуть неприветливое заведение и отправиться в ближайший бар, где можно было спокойно дописать пришедшую ему сцену до конца. Он был полностью погружён в свой мир, который так его захватил, что он не замечал ничего вокруг.
«Это точно будет шедевром!» — довольно улыбнулся он, зайдя в ближайшую забегаловку и заказав себе ещё саке.
В то же время в баре сидела Цунаде и пыталась придумать, где ещё взять денег, чтобы отыграть то, что сегодня продула. Шизуне, как обычно, ушла на поиски дешёвой гостиницы, чтобы вновь не ночевать на улице. Настроение у Цунаде было паскудным, и как назло она была совершенно трезвой. Это удручало больше всего, потому как в голову то и дело лезли болезненные воспоминания, от которых она так старалась избавиться.
— Цунаде-сама! — подняв глаза на свою ученицу, Цунаде с удивлением заметила знакомую белую шевелюру, возвышающуюся над другими головами. Как она не заметила его раньше? Более того, как он сам не заметил её раньше? Обычно когда она сталкивалась с Джирайей в каком-нибудь баре, он тут же подсаживался за её столик и начинал уже по сотому кругу задавать одни и те же вопросы.
— Я нашла нам хорошее местечко! — радостно выпалила Шизуне. — Правда, гостиница старая и придётся сделать для них несколько дел… но это же всего на одну ночь!
— Хорошо, Шизуне, — улыбнулась Цунаде, уже зная, что она будет делать. — Но думаю, у нас появился прекрасный шанс переночевать в более уютном месте.
Шизуне удивлённо моргнула, а потом посмотрела в ту сторону, куда указала ей Цунаде.
Маленькая сценка уверенно и верно разрасталась в большую историю, и вскоре около Джирайи образовалась большая стопка исписанных листов. Он не сразу почувствовал, что его кто-то толкнул вначале легко, потом сильнее… Но вот пропустить сильный удар, который заставил его отлететь к стенке, он не смог. Потирая ушибленное плечо, он с ужасом понял, что потерял нить рассказа. Вдохновение не выдержало столкновения с кулаками Принцессы слизней…
— Ну, зачем же так, Цунаде, — обиженно протянул он, наконец обратив на неё внимание. Шизуне, что маячила за спиной своей наставницы, выглядела виноватой. Цунаде как всегда была не в настроении.
— Я тебя уже по-разному пыталась привезти в чувство, — заметила она. — Ты ни на что не реагировал.
— Но это не значит, что людей нужно бить! Я из-за тебя упустил нить повествования! А мне нужно сдавать рукопись через два дня!
Цунаде хотела помянуть растяп, которые ничего не делают вовремя, но предпочла придержать язык. Джирайя ей был нужен вовсе не для ссоры. Набрав побольше воздуха в грудь и постаравшись успокоиться, она виновато улыбнулась.
— Ну, извини, мы так давно не виделись, что я отвыкла видеть тебя… в таком виде.
— Хорошее приветствие спустя столько лет, — проворчал Джирайя. В другое время он был бы счастлив, если бы Цунаде подошла к нему сама, но сейчас это вызвало лишь досаду. — Кстати, а собственно почему ты так старательно пыталась отвлечь меня? Обычно ты стараешься обойти меня за километр, когда мы оказываемся в одном городе.
Грустное и виноватое лицо Шизуне было красноречивее всего, да и Цунаде слишком явно старалась держать себя в руках. Джирайя развеселился.
— О, ты проигралась до последнего рё и не хочешь спать на улице, я угадал?
— Нет, я хотела посидеть со старым другом, разделить бутылочку саке… — постаралась как можно беззаботнее соврать Цунаде, но это развеселило Джирайю ещё больше.
— Угу, а ещё ты поняла, что все эти годы любила только меня, не так ли?
— Идём Шизуне, нам пора, — гордо вздёрнула нос она и направилась к выходу.
— Я оплачу вам гостиницу! — донесся ей в спину голос старого друга.
Цунаде обернулась и посмотрела на него с нескрываемым подозрением.
— Более того, я дам вам денег, проигрывай на здоровье.
— С чего такая щедрость? — прищурилась Цунаде, глядя как он подходит к ней.
— Услуга за услугу, — широко улыбнулся Джирайя. — Из-за тебя я потерял вдохновение и ты же должна мне его вернуть! Тебе не нужно раздеваться, не бойся!
Он замахал руками, когда увидел выражение её лица.
— Тебе нужно просто сидеть рядом со мной и быть милой. Мне нужно дописать всего пару глав и эпилог. После того как я допишу, я дам тебе деньги, и мы разойдёмся до следующего раза. Это выгодное предложение, Химе! Я не буду приставать к тебе, честно! Если только сама не попросишь.
Цунаде закусила губу, обдумывая это предложение. Что и говорить, это была авантюра. Кто знает, что потребуется Джирайе ещё. Она знала его слишком хорошо, чтобы подозревать в скрытых мотивах. С другой стороны, какой у них был выход? Они могли покинуть этот город и заночевать в лесу, как это было раньше, когда она была шиноби. Но это не было вариантом. Цунаде отвыкла от таких "удобств". Шизуне смотрела на неё с надеждой.
— Хорошо, — сдалась Цунаде, тяжело вздыхая. — Но если ты попытаешься приставать ко мне или попытаешься лечь ко мне в кровать, я тут же уйду! Или ещё лучше выбью из тебя всю дурь и заберу деньги!
— Как скажешь, Химе, как скажешь, — просиял Джирайя.
***
Цунаде чувствовала себя совершенно глупо. В последний раз она носила кимоно в далёкой юности. Она была красивой девушкой, которой очень шли кимоно василькового и пастельного цветов. Но с тех пор как погиб Дан, она никогда больше не надевала ничего подобного.
Но раз она должна была заменить сбежавшую музу Джирайи, она должна была соответствовать его извращённому идеалу. Потому ей пришлось надеть кимоно, но при этом оставить грудь достаточно открытой, чтобы он мог её видеть. Зная Джирайю, она могла предположить, что будь его воля, он бы попросил её оголить грудь вообще. Но, похоже, Джирайя держал себя в рамках приличий.
«Почему муза Джирайи была настолько привередлива?! Или же это личная фантазия Джирайи видеть меня в кимоно?» — Цунаде раздражённо втянула ноздрями воздух.
Но за исключением этого, Джирайя выполнил обещание. Он не приставал к ней и, казалось, был полностью поглощён работой, почти не обращая на неё внимания. Почти. Он изредка бросал на неё взгляды или задумывался о чём-то на минуту, разглядывая её более внимательно. У Цунаде в такие минуты возникало неприятное ощущение, что он списывает главную героиню именно с неё. Если это окажется правдой, Джирайя очень пожалеет об этом.
Спустя ещё некоторое время она поймала себя на мысли о том, что она заворожена тем, как увлечённо пишет Джирайя. Он был действительно поглощён этой работой и почти ни на что не отвлекался кроме гляделок на неё и чая, что заботливо подливала ему Шизуне.
Цунаде никогда не видела его таким. В юности, когда они сражались на войне, Джирайя пытался что-то писать на обрывках бумаги, когда у них были передышки, но это никогда не приводило куда-то. Цунаде читала ту первую книгу, что ещё не была наполнена эротикой, но была наполнена умными мыслями. Последующие книги были уже полны эротики и приключений. Она читала одну из них однажды. Язык был намного лучше, чем в первой книге, но сюжет… Цунаде понимала, почему другие люди любили такие книги, но она не была одной из них.
Она присмотрелась внимательнее к Джирайе. Его лицо сияло каким-то удивительным светом, который был ей недоступен. Она никогда не испытывала вдохновения, поэтому не знала, как это выглядит, до сегодняшнего дня. Её страстью были другие вещи, которые, увы, никогда не приносили ей деньги. Чего нельзя сказать о Джираей и его романах.
— Готово! — наконец сказал Джирайя, выпрямившись и буквально сияя от гордости. — Это будет шедевром, я уверен!
— Что ж, я счастлива, что смогла прикоснуться к созданию нового шедевра.
Цунаде завела руки за спину и потянула уставшую спину. Она только теперь поняла, что всё это время сидела настолько недвижимо, что тело затекло. Джирайя улыбнулся ей. Это была не его обычная улыбка от уха до уха и не улыбка извращенца, который задумал очередную каверзу, нет. Это была какая-то тёплая улыбка благодарного и немного уставшего человека, который ценит то, что для него сделали.
— Спасибо тебе, Цунаде. Если бы не ты, я бы, наверное, не справился так быстро.
— Возможно, ты и справился бы, если бы я не ударила тебя, — виновато улыбнулась Цунаде. — Прости меня за это.
— Ну, та муза была не такой сильной, как моя настоящая муза.
Он смотрел в её глаза, и Цунаде чувствовала себя странно. Сегодня она узнала Джирайю немного с другой стороны. Этот новый Джирайя не сильно отличался от старого, но было в нём нечто особенное. Что-то, что ей никогда не было доступно.
— И кто же твоя настоящая муза?
— Это ты, Цунаде. Ты всегда была моей музой, и ей останешься навсегда. Даже если ты никогда не пойдёшь со мной на свидание.
В этом был весь Джирайя. Он никогда не сдавался. Сколько лет бы ни прошло, он всегда был в её жизни и всегда заботился о ней. Могла ли она открыть своё сердце для него?
— Ты никогда не успокоишься, я права?
— Должно же быть в этом мире что-то стабильное, — усмехнулся он. — Не волнуйся, я не нарушу наш договор. Это было бы нечестно с моей стороны.
Он встал, взял бумаги и хотел запечатать их в свиток, когда Цунаде, наконец, решилась спросить:
— Можно мне прочитать черновик? Мне хочется узнать, чему я послужила вдохновением. Буду первым человеком, который прочитал твою книгу.
Шизуне тихо вышла. Джирайя удивлённо посмотрел на Цунаде и протянул ей бумаги.
Цунаде села удобнее и принялась читать. Её опасения были напрасными. Никто из главных героев или даже второстепенных не был похож на неё. Она и не заметила как дочитала рукопись до конца. Джирайя смотрел на неё ожидающе.
— Это действительно стоит прочтения, — наконец заговорила Цунаде. — Я ожидала больше эротики, но ты отлично соблюл баланс между эротикой и приключениями. Плюс множество намёков на то, что будет дальше и один большой клиффхенгер в конце. В общем, я буду ждать следующую книгу.
Джирайя просиял.
— Приятно слышать это от тебя. Если честно, то именно ты вдохновила меня на этот клиффхенгер.
— О, мне есть чем гордиться теперь. Если тебе потребуется ещё муза, я готова помочь тебе.
— Смотри, Химе, я тебя за язык не тянул, — рассмеялся Джирайя. — Что если в следующий раз мне для вдохновения потребуется нечто иное?
Цунаде задумалась на мгновение, затем решительно встала, подошла к Джирайе и, схватив его за грудки, поцеловала. Что если она почувствует что-то и это поможет ей определиться со своими чувствами?
— Вдохновляет? — спросила Цунаде, отпустив его. Она впервые за долгие годы ощущала такую лёгкость и лёгкую смущённость. Давненько она не целовалась.
Джирайя, казалось, не нашелся, что сказать сразу. Он открыл было рот, но, видимо, решив для себя что-то, вновь оказался рядом и поцеловал её.
Цунаде почувствовала, как ноги подгибаются. Ещё никто не целовал её вот так. Поцелуи Дана были совсем другими. Но Дан был молодым парнем, у которого до этого не было серьёзных отношений. Джирайя же был мужчиной, который знал, что хотел, и имел множество женщин в своей жизни.
— Вдохновляет, — произнёс он, когда отпустил её. Цунаде чувствовала себя опьяневшей, хотя ничего сегодня не пила. Наверное, это было именно то самое, неуловимое чувство, которое, как она думала, она уже никогда не испытает.
Джирайя молчал. Он видимо ждал от неё следующего шага. Могла ли она его сделать? Сможет ли? Вдруг всё пойдёт совсем не так? Цунаде не знала ответов на эти вопросы. Но одно она знала точно. Если она не попробует, будет жалеть об этом позже. Вдруг она действительно упускает что-то особенное в своей жизни? Если же ничего не получится, она была уверена, что они сумеют пережить это и останутся хорошими друзьями.
— Одно свидание. Никаких приставаний. А там… посмотрим…
— Кто ты и что ты сделала с Цунаде? — усмехнулся Джирайя, убирая прядь волос с её лица.
— Я просто хочу попробовать. Вдруг ты тоже окажешься моей музой?
— Ради тебя, Химе, я готов быть кем угодно.
Цунаде улыбнулась, отложила в сторону рукопись и ушла в свою комнату. Этот день был насыщенным, следующий обещал быть интригующим. Но одно она знала точно, роль музы ей определённо понравилась.