Мельница

— Эм-м… Хибари-сан… Это вообще законно? — спросил Тсуна осторожно и очень неловко.

Гроза всего города слегка приподнял бровь и улыбнулся. Улыбнулся он, правда, так слабо, что лишь человек с гипер-интуицией мог бы эту улыбку заметить.

— О чём ты? — спросил Хибари делано холодным голосом, но Тсуне было очевидно, что тот развлекается.

— О мотоцикле, — отвечал Тсуна.

Хибари, конечно, пообещал, что отвезёт его на свидание, но Тсуна никак не мог подумать, что ехать они будут на мотоцикле.

— А как ты думаешь? — холодные глаза Хибари с прищуром глядели на неловкого собеседника.

— Ну... Вам 15… И мне кажется, что в таком возрасте… Это как бы… Не… законно?..

Хибари состроил недовольное лицо и угрожающе подошёл к Тсуне, заставляя того вжаться в забор.

— Значит, ты заявляешь, что я, глава дисциплинарного комитета, не соблюдаю закон?

Голос Хибари звучал холодно и грозно. Тсуна, конечно, знал, что Хибари просто развлекается с ним, но всё равно по привычке испугался и начал торопливо лепетать оправдания себе под нос.

Но Хибари резко улыбнулся и вздёрнул брови:

— Боже, ну конечно я не соблюдаю закон, в гробу я его видал! И теперь я совершенно незаконным образом похищу тебя и убью на заброшенной мельнице.

Сказав это, Хибари шустро затащил Тсуну на мотоцикл и стартанул быстрее, чем похищаемый осознал, что происходит.

Тсуна взвизгнул и машинально прижался к спине Хибари. Ещё долгое время он пищал и не мог осмелится разлепить глаза, а Хибари всё это время тихонько посмеивался (Тсуна, конечно, не мог слышать этот смех, но он мог его чувствовать в прерывистых и резких подрагиваниях тела Хибари).

Решился открыть глаза Тсуна, только когда они уже почти выехали за границу города. Он всё ещё был в ужасе от происходящего, но уже немного мог соображать.

— Кёя! — робко позвал он. Кёя не слышал из-за ветра и гула мотора. Так что Тсуна позвал ещё раз, весьма громко.

— Мы ещё не выехали из города, не называй меня по имени так громко. Что?

— А это точно нормально, что мы едем на мотоцикле без шлемов?

Хибари усмехнулся; Тсуна снова это скорее почувствовал, чем услышал.

— Я уже три года езжу без шлема и всё ещё жив, не беспокойся, — ответил Хибари.

«С двенадцати лет?..» — мысленно прикинул Тсуна и немного ужаснулся. Хибари страшный. Мотоциклы страшные. Лучше бы он и не предлагал Хибари сходить на свидание; гулять по школе после занятий было куда безопаснее.

Хибари чувствовал страх Тсуны и, как любой уважающий себя хищник, старался запугать жертву ещё сильнее, буквально бросаясь под колёса машин на шоссе и сворачивая в последний момент.

Когда мотоцикл остановился, Тсуна уже плохо соображал и не мог нормально стоять на ногах, так что Хибари бережно усадил его на травку и обнимал, пока тот отходил от поездки.

Спустя некоторое время Тсуне стало лучше, и он устало съехал головой Хибари на коленки.

— Кё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ёя! — простонал он. — Почему тебе так нравится меня пугать?

— Я всегда так езжу, — бесстрастно ответил Хибари.

— Врёшь! — буркнул Туна.

— Вру, — подтвердил Кёя.

— В любом случае, где мы?

— В лучшем месте для свиданий.

Пояснять Хибари больше ничего не планировал, так что Тсуне пришлось поднять голову и оглядеться.

Заброшенная мельница. Хибари действительно привёз его на заброшенную мельницу.

— Неужели ты и вправду будешь меня тут убивать? — спросил Тсуна.

Хибари коварно прищурил глаза, но через несколько секунд прекратил запугивание и улыбнулся:

— Нет, свою норму по истерзанным телам я сегодня уже выполнил.

— Когда же ты успел, ещё лишь десять утра.

— Проснулся пораньше. Не люблю откладывать избиение негодяев на завтра.

Хибари встал и протянул руку, чтобы помочь встать Тсуне. Тсуне жутко нравилось, когда Хибари помогал ему вставать: руки Кёи были сильны и надёжны, и Тсуна всегда излишне восхищался этим.

Они пошли к мельнице, и Хибари рассказывал, как в детстве калечил всех, кто сюда заходил, и теперь мельница считается проклятой. Кёя в тот день в принципе был чрезмерно болтлив. Хотя, ему свойственно много разговаривать, когда он излишне взволнован чем-то хорошим. Просто обычно он этого никому не показывал.

Когда Тсуна предлагал Хибари сходить на свидание, он на самом деле рассчитывал на нечто немного другое. Их свидание явно не походило на классическую версию свидания из мечтаний Савады. Они лазали по заброшке, валялись в траве и кидали камушки на дальность. Тсуна, конечно, не умел кидать в даль, но Хибари его подучил. И ещё Хибари его запугивал. Много раз. Очень много раз. Говорил, что стоит как-нибудь приехать сюда ночью и поиграть в вампира и жертву вампира. Тсуна в принципе и не против был быть запуганным, потому что каждый раз, когда он пугался слишком сильно, его обнимали и нежно успокаивающе целовали.

В целом, это свидание Тсуне даже понравилось. Кёя очень много касался его руками. Тсуна млел от каждого прикосновения.

Через несколько часов они забрались на крышу мельницы и пускали оттуда бумажные самолётики. А в конце Хибари даже спустил Тсуну с той крыши на руках. Потому что Тсуна испугался высоты и наотрез отказывался спускаться сам.

Потом они ещё долго валялись среди травы и целовались. Обычно Кёя не любил целоваться, но в тот день целовальный демон захватил его. Тсуна целоваться любил, так что был очень этому рад.

Они задержались на той мельнице до позднего вечера: в основном из-за того, что все выпущенные самолётики необходимо было собрать. Кёя не прощает тех, кто разбрасывает мусор.

Благо на обратном пути Хибари ехал очень аккуратно и спокойно, и Тсуна даже смог расслабиться и наобниматься вдоволь.

Тсуна вернулся домой безумно голодным и безумно счастливым, и с венком из сухой травы, который сплёл ему Кёя. И мысль о том, чтобы поиграть в вампиров на заброшенной мельнице ночью, почему-то никак не покидала его голову.