***

В прекрасном саду храмового комплекса, где ветер бережно колыхал листья деревьев, на одной из лавочек сидел Артур, прикрывший глаза. Он наслаждался спокойствием природы, журчанием ручейка и пением птиц, но все эти факторы не мешали тому контролировать своё окружение по максимуму. Его необычное орудие, которое было ничем иным, как хорошей иллюзией «посоха выбора», слегка засветилось золотым светом.

Сама иллюзия была наложена на один из сучьев манопроводящего дерева, что в свою очередь позволило Артуру сделать не только иллюзию более материальной, но и создать внутри орудия манонакопитель, который мог быть по своей сути и управляемой бомбой. Ведь если он пожелает, то сей посох тут же взорвется, что может привести к уничтожению всего живого в радиусе десятков метров. И это опасное орудие просто лежало на коленях некогда короля Камелота, который лишь размеренно дышал, наслаждаясь теплыми лучами солнца.

Казалось, его душевное спокойствие распространялось за пределы его тела, от чего животные, не чувствуя опасности от этого человека, спокойно бегали вокруг него, будто играя. В то время как некоторые птички, буквально, садились тому на голову и плечи, не забывая оккупировать даже посох. В числе этих пташек была и одна вполне знакомая королю, по утреннему инциденту, птица, которая восседала на его голове. Казалось, что она с презрением смотрела на других животных, сновавших то туда, то сюда. Но в один миг те остановились, и их недовольные взгляды оказались направлены на эту птичку, которая слегка затряслась. И прежде чем что-то успело произойти, все животные в один миг затихли, вслушиваясь в окружающую обстановку. Могло показаться, что кроме журчания ручейка и шуршащих листьев больше ничего не слышно, но среди всех этих привычных звуков раздавался один чужеродный — это был лёгкий и размеренный стук деревянных гэта о каменную дорожку. Некоторые животные тут же не торопясь начали покидать сие место. Но через пару секунд, когда Куно вышла из-за поворота, животные лишь ускорились. Птицы вспорхнули, взмывая ввысь, что и послужило причиной того, почему оставшаяся на его голове птичка слегка вздрогнула от ощущения направленного прямо на неё взгляда, глаз медового оттенка.

Куно с неким потаённым восторгом в глазах взирала на, казалось бы, очередного знакомого своей матери, который, как она думала, прибыл для проведения неких переговоров. Кое-как сохраняя самообладание, принцесса ёкаев, которая освободилась от части своих ежедневных обязанностей, направилась в сторону чуть улыбнувшегося Артура. Но когда её взор пал на птицу, продолжавшую восседать на голове мужчины, девочка захотела её погладить.

Открыв глаза, и повернув голову к тихонечко крадущейся девочке, которая тут же застыла, Артур лишь улыбнулся доброй улыбкой. Что-то вопросительно «прочирикав», утренняя птичка перебираясь с головы на плечо короля, при этом то и дело посматривая на подходящую девочку с некой настороженностью и потаённой опаской. Образовавшаяся ситуация забавляла короля Камелота, что он собственно и не скрывал, демонстрируя свою улыбку девочке, отчего та чуть нахмурилась.

Девочка не смогла побороть свою подавляемую детскую натуру, разум ребенка пересилил собранность принцессы ёкаев, и её эмоции «всплыли наружу», тем самым показывая «истинную» Куно. Вся напускная умилительная серьёзность улетучилась, оставляя после себя обычного ребенка, глаза которого быстро наполнились «весельем», в то время как её уста озарила легкая, простая и искренняя улыбка.

— Мисс Куно, я смотрю вы закончили со своими обязанностями? — поинтересовался король рыцарей, смотря на удивленное лицо девочки, которая в один миг собралась с мыслями, откинув в сторону детскую натуру, но при всем этом, она то и дело поглядывала своим любопытным взглядом на птичку. Чуть кивнув, она перевела свой полный «серьёзности» взгляд на собеседника, улыбка которого стала только добрее. — Не хотите присесть и отдохнуть?

Артур похлопал ладонью о лавочку, призывая принцессу сесть рядом с ним. В течение пары секунд мужчина мог наблюдать, как в глазах девочки борются некие эмоции, но в конечном итоге та робко присела рядом, не забыв поправить своё одеяние синтоистской мико. Опустив взгляд, она не знала как начать разговор, ей о многом хотелось расспросить этого человека, но при всём этом она понимала, что это будет очень грубо с её стороны.

Заметив повисшую напряженность, которую источала фигура девочки, Артур просто снял со своей макушки очень и очень недовольную его действиями птичку, о чем говорило её протестное «чириканье». Погладив указательным пальцем переносицу животного, на громкие звуки которого Куно подняла голову и начала с любопытством наблюдать за всеми действиями Артура, но он уже спустя пару мгновений чуть наклонился и посадил птицу на колени пискнувшей то ли от удивления, то ли от восторга девочки.

Куно будто забыла как дышать, её детское, ребяческое начало брало верх, от чего та дрожащей рукой потянулась к голове птицы, которая немного сжалась и посматривала на короля рыцарей, как на предателя, отдавшего её на съедение льву. Но уже спустя пару мгновений, птичка слегка подбоченилась и гордо выпятила грудь. Теперь она уже без капли страха, осматривала окрестности прямо с коленей Куно, которая не прекращала гладить животинку по голове, что привело к тому, что Артур слегка засмеялся, от открывшейся сюрреалистичной картины серьёзности и милоты. И уже через пару секунд тот был удостоен непонимающе-вопросительно взгляда со стороны девочки и высокомерно-любопытного от птички, которая чуть сощурилась, что, наверное, должно было смотреться грозно, но выглядело больше умилительно нежели грозно, что лишь вызвало новую волну «смешков» со стороны Артура.

— …Ахах… Вас что-то беспокоит? — кое-как отсмеявшись некогда король Камелота вновь посмотрел на Куно, но эта «грозная» птица так и заставляла короля Туманного Альбиона ехидно улыбаться. Всё же решив отвести взгляд, Артур опёрся ладонями о лавочку, запрокинув голову. Его взгляд зацепился за крону возвышавшегося дерева, за листья, которые колыхались при маломальских дуновениях ветра, разнося тихую шуршащую мелодию по округе. Артур уже понимал, что гложет столь юный ум Куно. Прикрыв глаза, он будто увидел себя, в тот самый момент, когда Архиепископ Кентерберийский Августин возложил корону и вместе с ней ту самую тяжелую ношу, которую он и его народ несли на своих плечах вплоть до Камланнской битвы. Ему было страшно, Артур не знал что делать, но он мог положиться на своих товарищей, которые были подле него, и именно они помогли ему… Ну, ещё и Мерлин там был, мимо пробегал. — Вы боитесь занять место матери, когда придет время? Боитесь тягот того времени, которое даже не наступило?

— Н-нет… Я-я-я… Как бы… Это… Сложно сказать… Что… — дернувшись будто от пощёчины, Куно было попыталась ответить, но из её уст раздавались лишь обрывочные, не связанные друг с другом слова. В её глазах читалась чистейшая паника вперемешку с неловкостью, что привело к тому, что Куно запнулась, на что её собеседник лишь хмыкнул.

— Я вас понимаю, бремя правителя очень тяжело. Даже сейчас… Я удивляюсь тому, как смог править, объединять разрозненные королевства под свои знамёна… Все монархи боятся неизвестности грядущего… Ни вы ни я не являемся исключением, это вполне нормальные помыслы. — переведя взгляд на лик Куно, из глаз которой уже готовились появиться слезинки, Артур продолжил: — Но наша с вами тяжелая ноша состоит в том, чтоб вести наш народ в светлое будущее, иногда жертвуя собой, во благо наших подданных. Знаете, вам отчасти проще, вы не живете во времена войн и голода. Вы не обязаны воевать, но обязаны быть сильной духом… Вам достаточно просто мерно учиться у своей матери, чтобы потом принять бразды правления у неё.

— А если я не хочу?

— Я тоже не хотел. Я хотел бы остаться тем деревенским мальчиком, Артуром, который любил всё что связано с магией… — прикрыв глаза, тот не заметил заинтересованного взгляда девы. — Но так же я мечтал о том, чтоб земли, где я жил, перестали разорять варвары с севера. Их набеги были пагубны, а когда королевства разрозненны и готовы вгрызться в глотки друг другу… Это не помогает обычным людям, это не спасает их от голода, от разрушенных домов и насильственного ухода в рабы…

На некоторое время Артур замолчал. Как бы он не ненавидел Мерлина, за его поведение, за те интриги, но что на удивление Цветочный Маг никогда не врал, а даже наоборот говорил правду. Но эта правда была как ни странно жестока. Только решения Артура привели его к тому исходу, который он принял. Какую бы он не испытывал неприязнь к учителю, но король Туманного Альбиона знал, что маг предупреждал его, хоть и своеобразно, ещё на том самом поле, где находились два постамента с «мечом отбора» и «посохом отбора». Он знал о будущем, что ему уготовано в тот самый миг, когда пророчество свершилось и был избран новый король, но при всём этом он не отвернулся от предначертанного.

— Своими набегами, они разоряли земли Английских земель. Я стал королем ради детей, что будут жить после меня, ради того чтобы они могли чувствовать себя в безопасности, без боязни увидеть тёмный дым и зарево пожарища на месте их поселения… Я хотел защитить их детство, чтоб они не видели того, что видел я в своё время. Вот поэтому я перешагнул через себя и свои чувства. Таков мой путь, я помогал и буду помогать всем, не разделяя людей на какие бы то ни было классы… — он вновь смолк, но Куно, которая всматривалась в лицо короля, увидела в его глазах грусть и печаль. Казалось, что он сожалел о чем-то… Но при всём этом он ни капли не жалел о том, как правил. Он был сильно уставшим не физически, но морально, это заставляло Куно задуматься о тех лишениях, которые претерпел сидящий рядом с ней человек. Но уже спустя пару мгновений от такой гнетущей атмосферы не осталось и следа, ведь губы короля вновь изогнулись в легкой улыбке, а его изумрудного оттенка глаза лишь с новой силой засияла изнутри оптимизмом, который мог излучать Артур ежесекундно, всегда и везде. — Ведь долг правителя защищать не только взрослых, но и детей, ведь они будущее любого государства.

Слегка ударив кончиком своего орудия о землю, Артур заставил появиться небольшой экран-иллюзию почти прямо перед лицом девочки. Сама иллюзия показывала одно не знакомое место. Это была часть тронного зала Камелота, еле освещаемая светом факелов в тёмное время. Но кое-как Куно смогла рассмотреть восседающего на троне мужчину, подле которого стояла высокая фигура в белом халате и с капюшоном, скрывавшим лицо.

— Ещё задолго до моего рождения мне было предсказано великое будущее. Маг Цветов, Мерлин, предрёк, что сын короля Утера Пендрагона станет королем и сможет объединить разрозненную Англию. Именно поэтому волшебник помог моему отцу, когда тот возжелал жену герцога Корнуэльского Игрэйн. Благодаря обману и магии, Утеру удалось убить соперника и взять в жены мою мать, Игрэйн, с которой они вскоре вместе зачали сына. После этого по договорённости с королем, Маг Цветов забрал младенца себе, как плату за выполненную услугу… — Натянуто улыбнулся Артур, рассказывая девочке часть свой истории, о которой тот ранее предпочел бы умолчать. — Когда мне было 16 лет, Утер Пендрагон скоропостижно скончался. И именно тогда, тогда в моей жизни появился он, маг цветов, также известный как — Мерлин. Он открыл мне тайну моего происхождения, но не сразу. Впрочем, это не давало мне каких бы то ни было иллюзий, ведь ещё до смерти моего отца, Утера, было объявлено всем жителям Туманного Альбиона, что король Англии будет выбран согласно предсказанию. В назначенный день множество мужей разных статусов и сословий пришли на испытание, которое должно было выявить правителя. Все они увидели только меч, торчащий из камня, но я увидел другое. Я увидел настоящее чудо в этом орудии.

В один миг картинка сменилась; теперь можно было увидеть поляну заполненную зелёной травой, посреди которой возвышался каменный постамент с воткнутым в него мечом. Рядом с ним стоял точно такой же постамент: полупрозрачный, скрытый магией, с воткнутым в него необычным орудием, которое сочетало в себе и посох и копьё. Посмотрев на картинку и на то орудие, древко которого прямо сейчас упиралось в плечо Артура.

На постаменте с мечом, воткнутым в камень, на котором было высечено следующее послание: «Кто вытащит сей меч из камня, тот и есть по праву рождения король над всей землёй английской». Надпись на другом камне все же немного, но отличалась от первой и гласила: «Сие орудие будет видно только чистейшему из сердец. Вытащи его, о, король земель Английских, по праву рождения тебе суждено стать спасителем земель сих. Объедини разрозненное, восславь веру и веди войско своё против врагов земель твоих.»

— Никто из собравшихся рыцарей не смог вытащить его, но мне тогда показалось, что можно было бы попробовать. Я, не обладая званием рыцаря, решил тоже попытать счастье. Встав между постаментами, вновь увидел Мерлина. Волшебник спросил меня, готов ли я отринуть человеческое, ведь быть королем означало перестать быть человеком. Я тогда не ответил, мне казалось, что я знал каким должен быть король, но потом я многое понял, от чего мой характер претерпел должные изменения.

— Полагаю, что вы уже можете начать. — кивнул маг на ожившей картинке, при всём этом он опёрся о свой посох и прикрыл глаза. — Давайте побыстрее закончим с этим, тяните орудие и провозгласите себя королем, как и подобает сыну Утера Пендрагона. Покажите сим невеждам, что время междоусобиц прошло, что Англия должна сплотиться под вашими знамёнами.

Сказал Цветочный маг, помахав перед лицом раскрытой ладонью.

— Я говорил вытащить меч из камня, а не этот… этот посох!.. — раздался отчаянный крик Мерлина, который в один миг стал вновь собран и серьёзен. Тяжко вздохнув, Цветочный маг улыбнулся своей приторно слащавой улыбкой, что с легким прищуром глаз всегда заставляло Артура, как и любого другого рыцаря круглого стола, хотеть смачно ударить по нему. Но это удавалось не всегда и не у всех, ибо единственными у кого всё же это получилось были сам Артур, Фоу с его крученым ударом в щёку и Моргана.

— Эх, услада для глаз, так бы и прибил этого придурка… кхм… — откашлявшись, Артур неловко посмотрел на удивленную девочку, которая о чем-то задумалась. — Если подвести итог ранее показанного… То я бы сказал, что у нас нет выбора, мы должны быть правителями. Но мы сами вольны выбирать: избрать путь клинка или же путь магии. Но тс-с-с-с…

Приставив указательный палец к губам, тихо прошептал Артур, заговорщицки наклонившись к девочке, которая немного пододвинулась и всем своим видом выказывала интерес. На что сам король рыцарей не мог не одарить Куно полным нежности и щепотки ехидства взглядом.

— Есть третий вариант, можно соединить эти два пути воедино, если сильно постараться. — в миг отодвинувшись, от чего Куно чуть не упала спиной в клумбу, Артур прищурив один глаз и, высунув кончик языка, кивнул. На что девочка пустым взглядом обвела фигуру короля, ведь у той не складывалась картина… Как этот серьёзный человек, правитель страны, мог вести себя так по детски. Но уже спустя секунду, Куно моргнула, а после тут же подскочила, восхищённо посмотрев на монарха, который со странным прищуром взирал на девочку.

— Кажется, я поняла!.. — проговорила принцесса ёкаев, слегка кивнув и улыбнувшись.

— «Мда-а-а-а, она поняла что-то там, где я ничего не понял… А пародировать этого афериста может быть даже полезно… Может, зря мы с Фоу на него охотились… Да нет… Какая глупость, конечно же не зря…» — про себя улыбнулся Артур, вспоминая дни «дикой охоты на аферистов».

— Под путем магии вы подразумеваете свою детскую мечту стать магом и желание, если бы вы не стали королем, остаться деревенским мальчиком Артуром, который изучает магию. А под путём меча вы подразумеваете ваше становление королем Камелота, и получение от владычицы озера святой клинок Экскалибур. Объединив эти два казалось бы разных пути, вы не только сохранили своё желание изучать магию и свой простой, «деревенский» характер, но и смогли приобрести то чего вам не хватало как монарху. Другими словами вы имели ввиду, что хоть мы, как правители, жертвуем собой, но все же вольны сами решать, что нам нужно. Хотя, если честно, Артур-доно, мне кажется, что вы имели что-то другое, мысль так и вертится на краю сознания, но понять, что же это, я не могу. — смешно нахмурив брови и надув щёчки, проговорила Куно, став похожа не на лисицу, а на обычного бурундука с его пухлыми щёчками. Положив ладонь на макушку девочки, Артур встал с лавочки, чтобы потом резко сесть на корточки, всё ради того чтобы их взгляды оказались на одном уровне. Наполненный добротой взгляд короля и полный смущения взор девочки, которая начинала млеть от этого поглаживания.

— Если честно, я и сам немного не понимаю, зачем поведал вам это, и, тем более, зачем рассказал ту часть своей истории. Мне показалось, что так я могу вам помочь, показав свой пример, чтобы вы не допускали моих ошибок. — улыбнувшись, тот встал, прежде чем на миг замереть. После чего Куно находясь в непосредственной близости возле Артура могла ощутить те объёмы магической энергии, что струилась в его теле. Но таковая реакция её собеседника не могла не настораживать девочку, она не могла знать, что король Камелота почувствовал отклик от печати, что была установлена на тело её матери. — Мисс Куно, оставайтесь тут, я скоро вернусь.

— Ч-что… Постойте, Артур-сама! Мама… С ней что-то случилось? — будто поняв причину этой фразы, девочка с надеждой посмотрела на короля, в уголках её глаз уже начали собираться первые капельки слез. Но Артур чуть развернувшись, вновь погладил её по голове, при этом одарив самой подбадривающей улыбкой на которую был способен.

— Не волнуйтесь, я защищу вашу мать и верну её в целости и сохранности… Вы мне верите?

— Д-да, с-спасите мою маму… Пожалуйста! — под конец вскрикнула она, начав утирать слезы рукавом своего одеяния.

— Обещаю… — ответил он, начав исчезать из садов одной из резиденции главы ёкаев Киото.

— Х-хорошо… — прошептала юная дева, прижав кулачки к своей груди при этом по её щекам уже стекали две тоненькие дорожки слез.

— Обещаю… — повторил Артур очень серьёзно, от чего дева было открыла рот, чтобы ещё что-то сказать. Ей очень не нравились мысли о том, что с её матерью могло что-то случиться, но моргнув, та уже не обнаружила никого перед собой. Лишь лепестки каких-то цветов лавандового оттенка, подгоняемые ветром, летали в воздухе на том самом месте, где мгновение назад стоял Артур. Но спустя миг, уже с боку, раздался топот десятка ног её охраны, которые доложат той о том, что её мать всё ещё не прибыла на встречу с двумя важными персонами. И эта мысль натолкнула девочку на мысль о том, каким образом её собеседник смог прознать, что с её матерью что-то случилось. Но так же она поняла правильность своих рассуждений по поводу столь резвой реакции короля Камелота, который выглядел очень обеспокоенным, но при всем этом в его взгляде та могла прочесть явную серьезность.

***

По небольшой дороге, которая была вымощена плиткой, шагала небольшая процессия. Посреди них шла сама королева ёкаев киото, Ясака-но-Маэ, в то время как по бокам от нее находились довольно массивные мужчины, облачённые в традиционного Японского покроя одежды, к которым крепились элементы брони. Одновременно с тем на ближайших деревьях мелькали одинокие тени, одного из двух отрядов охраняющих царственную особу.

В один миг Ясака остановилась, что послужило неким сигналом для воинов тенгу и кицунэ, от чего те тут же окружили королеву. Их клинки и магические талисманы, в виде прямоугольных расписанных чернилами листочков, оказались направлены в лес, откуда уже начинали доноситься первые звуки боя. В следующую секунду девушка и её приближенные воины могли наблюдать, как мир в один миг буквально потерял часть своих красок. Ранее пышущие зеленью листья деревья поблекли, солнце стало серым, а голубые небеса приобрели серо-фиолетовый оттенок. Лес в радиусе пяти сотен метров заволокло туманом, от которого её подчиненные, харкая кровью, упали наземь. Лишь единицы остались стоять на ногах, сказывался опыт и наличие плотной ауры.

В это время, впереди, чуть поодаль, на этой дороге появились новые личности, с которыми Ясака была уже знакома. Члены «Бригады Хаоса», а именно та её часть, что принадлежала к фракции героев, перегородили путь. Потомки знаменитых личностей и героев древности, в телах которых зачастую находились души их предков, но были и исключения когда люди, никак не связанные с героями древности, становились носителями их душ. Впереди, в окружении своих соратников, закинув «первый Лонгин» себе на плечо, стоял Цао-Цао.

— «Не прошло и пары дней с их визита, как они пытались договориться». — подумала девушка, с осторожностью взирая на «гостей», которые имели отнюдь не самые хорошие намерения. — «Видимо отказов они не приемлют, и поэтому они решили действовать в более радикальном ключе. Ну что же, посмотрим…»

— Цао-Цао… — произнесла правительница ёкаев, разрывая повисшее молчание, от чего на лице названного юноши появилась приторно-слащавая улыбка. Чуть наклонив голову этот темноволосый юноша с завязанным на поясе ханьфуку, чуть кивнул, как бы издеваясь.

— Госпожа Ясака, полагаю, что вы знаете почему мы здесь. — чуть сощурившись, тот чуть наклонил голову в бок, тем самым выражая свой вопрос, одновременно с тем первый ёкай, не выдержавший той источаемой насмешки, бросился в смертоубийственную атаку.

Закрутив своё копьё, Цао-Цао в один миг оказался возле отбежавшего охранника. Увернувшись от выпада катаны, потомок героя троецарствия из полуприсяду нанёс удар навершием своего копья в живот ёкая, от чего тот резво полетел обратно, сминая своим телом десяток деревьев. Сам противник, казалось, даже не ощутил угрозы от того несчастного. Зевнув он вызвал лишь скрип стиснутых зубов охраны королевы ёкаев, которые уже спустя мгновение повторили участь своего товарища. Потомок героя троецарствия неприкрыто насмехался над ёкаями. Не долго думая, он переместился к очередному противнику. Совершив подсечку, Цао-Цао ударил древком аккурат в шею, унося того в мир грез. Развернувшись вокруг своей оси, герой пнул падающее тело, от чего то влетело в другого ёкая.

Пройдясь по оставшимся противникам презрительным взглядом, он переместился в небо, схватив за ногу одного из взлетевших мгновение назад тэнгу и тут же кинул ёкая, будто мешок с картошкой, в рядом парящего собрата, чудом не пронзившего своего товарища копьём. Но это им не помогло, ведь, святой механизм Цао-Цао, пронзил два тела, оставив достаточно большие сквозные раны.

— Какая наглость и дерзость. — с презрением бросила глава ёкаев, прежде чем за её спиной сформировалась магическая печать. В один миг воздух нагрелся до высоких температур, от чего земля вокруг королевы ёкаев даже начала плавиться и пузыриться, а деревья, что были неподалеку, в одно мгновение вспыхнули будто спички. Стоило этому произойти, как из печати вырвался луч разрушительной энергии, который был принят на кончик копья Цао-Цао.

Яркая вспышка от взрыва заставила Ясаку чуть сощуриться, а после до девушки донеслась волна взрыва, которая ломала деревья, вырывая некоторые с корнем, и унося куда-то за спину девятихвостой лисицы. Когда же тонны поднятой пыли начали медленно оседать, Ясака, не видя противника, тут же сформировала несколько сфер, что состояли из концентрированного пламени, тут же «выстреливая» ими в еле видимые очертания фигур. Уже спустя мгновенье сферы беспрепятственно прошли через границу пыли, от чего в следующий миг пыльное облако засветилось изнутри огненным сиянием языки пламени, которого то и дело появлялись за границей этого, искусственно вызванного, «тумана».

Когда же пыль осела полностью, Ясака могла лишь наблюдать невредимых героев, которые стояли за спиной темноволосого юноши, на переносице которого блестели под свечением разнообразных магических печатей очки. Его сосредоточенный взгляд давал понять Ясаке, что этот маг и был той личностью, которая остановила её атаки. Одет он был в смесь японской школьной формы гакураны, поверх которой было накинуто пальто с капюшоном. Сузившиеся зрачки королевы помогли той рассмотреть что даже этот элемент верхней одежды был споль испещрен магическими конструктами разного рода и уровня.

Недовольная тем, что атака не возымела должного эффекта, Ясака невольно начала источать свою магическую энергию в окружающую среду, от чего в воздухе то и дело хаотично начали появляться в миг загорающиеся и медленно потухающие языки синего пламени. Маг, поправив съехавшие очки, отошел в сторону, позволяя девушке вскользь посмотреть других членов фракции героев. Но свободного времени той никто не давал, ведь Цао-Цао, который всё так же непринужденно держал своё копьё на плече, начал медленно идти в её сторону, что не могло не настораживать.

— А вы что-то да можете сделать, госпожа Ясака. — проговорил Цао-Цао, демонстративно похлопав в ладоши, но уже в следующую секунду тому пришлось экстренно уклоняться от десятка пик, что были сотканы из пламени. В то место, где секунду назад стоял потомок героя троецарствия, врезались копья, превращая почву в том месте в некий аналог бушующей лавы, которая разбрызгалась по округе заставляя остальных героев переместиться в сторону.

Не высказав и толики гневных эмоций, Ясака всё же смогла сохранить непроницаемую маску безразличия, и что самое главное — она всё ещё продолжала трезво мыслить, пока за её спиной формировались ещё несколько десятков огненных сфер, которые так и ждали того самого момента, когда же королева ёкаев отдаст мысленную команду, чтобы те вгрызлись в плоть её врагов. Стоило Цао-Цао, появиться в поле зрения Ясаки, как в него тут же были направлены эти сферы, которые летели одна за одной в героя. Чудом уклоняясь от атаки, Цао-Цао, зигзагами направлялся в сторону правительницы Киото.

Последняя сфера пролетела в непосредственной близости от героя, что заставило того в полной мере ощутить всю ту силу жара, которая была сосредоточена в этих огненных сферах. Лишь подпалины на одежде свидетельствовали о том, что эти сферы не какая-то там хорошо спроецированная иллюзия. Проскользнув по земле, Цао-Цао уже через секунду перекатом отпружинил от земли, что лишь ускорило его.

Когда же потомок героя троецарствия оказался в непосредственной близости от Ясаки, то, не упуская момента, тут же проводит очередной выпад копьём, который достигает главы ёкаев, вгрызаясь в её бок и вытягивая из её тела такую драгоценную, в сложившейся ситуации, ману. Но эта ситуация была выигрышна и для королевы ёкаев, ведь её противник сам пришел к ней на блюдечке. Заметив хищную улыбку, которая озарила лицо Ясаки, потомок героя троецарствия недоверчиво на неё посмотрел, как в ту же секунду её рука, что приняла полузвериную форму в тот же момент обхватила древко первого лонгина. Воспользовавшись моментом, Ясака провела рискованную авантюру, которая была более чем удачна.

Создав несколько копий пламени, девушка заставила те устремиться в Цао-Цао, который кое-как смог уклониться от большинства, но часть из этих «снарядов» все же смогла достигнуть своей цели, что не могло не радовать кицунэ. Ведь видеть то, как из ноги твоего врага торчит огненное копьё, обугливая его кожу, было ни с чем не сравнимым удовольствием, которое испытывала королева в данный момент. Запах палёного мяса распространялся по округе, но добить Цао-Цао девятихвостой лисице не дали начавшие образовываться под ногами десятки святых мечей, которые заставили Ясаку чуть отступить, что позволило товарищам лидера фракции героев начать того лечить.

— Хей-хей, лисичка-чан! Пока Ци-Ци занят лечением, твом противником стану я! — весело выкрикнув это, светловолосая девушка достала рапиру из ножен, направив её кончик прямиком на правительницу ёкаев. — Я Жанна, будь разумна и сдайся.

Но ответом на эту фразу послужила аура лисицы, которая стала лишь концентрированней, от чего всё в радиусе трех метров вокруг неё самовоспламенялось. Создав копьё из огня, Ясака быстро его взяла в руки, ведь её уровень контроля огня ёкаев был на достаточном уровне, чтобы не обжечься об собственное пламя. Одновременно с тем в воздухе так же появились сферы и копья, которые тут же устремились в Жанну, которую защитила гора из в одно мгновенье созданных клинков, нараставших друг на друга.

В один миг Жанна покинула своё укрытие, направившись прямиком к Ясаке, которая продолжала закидывать быстро перемещающуюся Жанну градом заклинаний огненной стихии, от чего местность на ближайшие сотню метров постепенно превращалась в выжженную.

Плавно, даже играючи, уклоняясь от резвых заклинаний, Жанна с каждой секундой сокращала расстояние между ними, что было на пользу сразу двум сторонам. В один миг изогнувшись в полёте, и тем самым уклоняясь от пушенной сферы, потомок девушка, в ком была душа «Орлеанской святой», скрестила клинок с кончиком огненного копья, что заставило клинок начать чернеть в месте соприкосновения с пламенем. Быстрые и доведенные до автоматизма выпады рапиры Жанны медленно, но верно помогали той завоевать превосходство в битве, от чего в кимоно правительницы ёкаев то и дело появлялись новые, никем не предусмотренные рваные бреши. При всем этом Ясака не оставалась в долгу, от чего на теле девушки так же появлялись раны и царапины.

Стоило девушкам разорвать дистанцию между собой, как они тут же провели дальние атаки, от чего земля в радиусе десятков метров стала мёртвым огненным адом, в котором то там, то тут торчали кончики святых клинков. Взгляды двух воительниц были напряжены, каждая из воительниц всматривалась в своего оппонента, желая найти что-то, что помогло бы выйти из битвы победителем только одной из них.

И уже спустя мгновение, те сорвались со своих мест, одновременно с тем формируя свои атаки. Волны огня схлестнулись с святой сталью, от чего воздух резко стал более горячим. Дева, в которой заключена душа Орлеанской святой, еле успевала создавать «стены» святой стали, чтобы хоть как-то защититься от всепоглощающего пламени.

Сталь клинков, создаваемых Жанной при соприкосновении с пламенем девятихвостой кицунэ, не успевала даже превращаться в ману, от чего та несколько мгновений плавилась, прежде чем раствориться в синеватых песчинках.

Тоненькие капельки выступившего пота с трудом могли охладить разгоряченную до красна кожу Жанны. Это уже порядком начинало выматывать девушку, поэтому в один миг создала огромную стену стали, в которую врезалась волна пламени.

— Тс-с-с-с, как горячо… — прошипела Жанна, которая начинала чувствовать себя как рак в кастрюле из-за своих доспехов. Будто услышав слова своего врага, Ясака тут же усила напор огненной стихии, от чего сухостой, который лежал в сотнях метров воспламенялся, будто обычная спичка.

Наблюдая за образовавшимся блоком, Ясака тут же направила пламенные пики в две боковые стороны этой стены, из-за которых могла выскочить светловолосая девушка в оранжево-желтых латах, но уже спустя секунду шестое чувство в миг ожило, начав терроризировать разум королевы ёкаев. И не зря, ведь уже в следующую секунду, стоило лисице отступить на десяток метров, как на том месте, где она стояла, образовались шипы из стали, которые должны были пронзить тело кицунэ.

— Моу! Лисичка-чан, не убегай! — шутливо наклонив голову произнесла Жанна, указывая на королеву ёкаев кончиком рапиры.

— Будь добра, просто сдохни. — оставаясь всё такой же холоднокровной, Ясака анализировала сложившуюся обстановку, которая, увы, складывалась не в её пользу, что заставляло продумывать свои действия на десяток вперед.

— Вредина! Я же хочу как лучше. — надув щёчки, дева обиженно посмотрела на кицунэ, которая в свою очередь вновь создала в своих руках копьё из чистейшего пламени, жар от которого распространялся на десятки метров в округ, но при всём этом казалось, что сама девятихвостая лисица не ощущает его ни на йоту. Что в свою очередь было вполне ожидаемо, ведь Ясака была одной из немногих, кто могла стать аватаром Аматерасу-но-Оками в полной мере, что только усилило её прирожденный талант к огненной стихии, которая перестала хоть как-то вредить этой кицунэ.

На глазах Жанны цвет пламени изменился, став белоснежным, от чего жар, исходящий от копья, только сильнее возрос. Став более серьёзной, королева ёкаев, в одно мгновенье создала десятки копий концентрированной стихии, которые уже спустя мгновение полетели в сторону врагов.

Когда же до Жанны оставались считанные метры, копья замерли, не в силах пробить барьерные печати, которые появились возле Жанны, тем самым спасая её от повторения участи бытия живым костром Орлеанской святой. Обернувшись, девушка с благодарностью посмотрела на своего хорошего знакомого, который лишь поправил свои очки, вперив свой взгляд в спину уже исцелившегося Цао-Цао.

Порядком «посвежевший» Цао-Цао всматривался в главу фракции ёкаев Киото. Придя к тому выводу, что у фракции героев есть «слезы феникса», отличительным свойством которых была способность мгновенно исцелять травмы и даже приращивать отрубленные конечности, Ясака не могла не выругаться про себя, о безответственности демонов, а именно клана Феникс.

— Я всё же предложу ещё раз: Госпожа Ясака лучше сдайтесь и мы не причиним вам вреда. — проговорил Цао-Цао, спокойным голосом и с легкой улыбкой на устах, но ответом тому было лишь начавшее резко возрастать количество копий, которые своими остриями были направлены прямиком на членов Бригады хаоса. — Что же, как бы я не боялся запятнать воинскую честь… Но нам придется сражаться против вас всеми имеющимися силами. Георг, Леонардо, полагаюсь на вас.

Стоило этой фразе сорваться с уст главы фракции героев, как стоявший поодаль, оказавшийся ранее не замеченным мальчик лет пятнадцати-шестнадцати, одетый в школьную форму гакурану, лишь кивнул, от чего из теней начли появляться разных форм монстры, целью которых была лишь Ясака. А стоявший рядом с Цао-Цао юноша, названный Георгом, в мгновение ока создал в воздухе десятки печатей, среди которых были печати падших ангелов и демонов Скандинавии, а так же магия фей и руны. Всё это невольно заставило королеву ёкаев сглотнуть. Направив крохотную часть своей маны в печать, которая расположилась на затылке, Ясака тут же создала ещё больше копий огня и, буквально, выплеснула в воздух немного маны. Всё это позволило ей скрыть подачу тех крох магической энергии в печать, на которую кицунэ могла бы понадеяться, хотя даже она понимала, что даже с помощью слуги шансы выбраться невредимыми были 50 на 50.

Секунду ничего не происходило, но уже спустя мгновение град заклинаний посыпался с неба, одновременно с этим копья огня вгрызались в заклинания, буквально уничтожая их и вгрызаясь в магические печати, которые восстанавливались уже спустя пару мгновений, посылая новые заклинания в девятихвостую кицунэ.

Когда казалось, что уже вот-вот сейчас огненное копьё встретится с острием копья первого Лонгина, от тела королевы ёкаев во все стороны разошлась волна испепеляющего пламени, которая слегка подпалила кожу Цао-Цао и Жанны, в то время как довольно массивный темноволосый юноша, буквально вырвал пару деревьев, которые послужили неким щитом, который спереди был тут же укреплён святой сталью. Когда же он откинул импровизированный щит в сторону, то он и его товарищи могли наблюдать, как вокруг в одно мгновение образовались горящие лужи расплавленных тенеподобных существ, которые стали напоминать некие кляксы на выжженной земле.

Взгляд Ясаки был сосредоточен на тех людях, что вышли из-за спины высокого мужчины, которого та не могла не знать, потомок Геракла и тот в ком заключена душа героя греческого пантеона богов. Но не это её насторожило… На инстинктах успев увернуться хоть от копья Цао-Цао, который не хотел наносить смертельного удара, ему нужно было обездвижить, сделать противника неспособным к дальнейшему сражению, но не убить.

Несколько метров разделяли их, но когда их взгляды встретились — это стало неким сигналом, который послужил началом нового витка битвы. В один миг Ясака и Цао-Цао пропали, прежде чем появиться уже через пару секунд. Кончики копий столкнулись, высекая снопы огненных искр из копий. На миг зрачок потомка героя троецарствия сфокусировался за спиной лисицы, что помогло ему увернуться от очередного копья огня и при этом нанести провести контратаку, от которой Ясака частично смогла уклониться, но так как древко копья в один миг уклонилась, то острие по касательной задело только бок девушки.

Всё это заняло пару мгновений, но для королевы ёкаев и главы фракции героев, казалось, прошло несколько минут. Товарищи по фракции не могли не отметить стойкость лисицы, с которой сражался их лидер, что заставляло их с настороженностью взирать за боем. Ведь никто не решался в него вступить, так как каждый знал, что сейчас эти двое мало сдерживаются в своей битве, но при всем этом было ещё что-то, что заставляло их стоять. Был ли это еле заметный жест Цао-Цао или желание дождаться удачного момента, чтобы не помешать своему лидеру в этой битве.

Приземлившись на землю Ясака невольно коснулась своего бока, на котором была не глубокая, но сильно кровоточащая рана, кицунэ тут же начала воздействовать магией, от чего кровь уже спустя пару секунд прекратила течь. В то время как она проводила данные манипуляции, Цао-Цао, закинув на плечо свой лонгин, с интересом взирал на девушку. От чего уже спустя секунду его взгляд пал на Геракла, который вознамерился напасть на Ясаку, когда та была «беззащитна», но при всём этом «плачевном» виде Цао-Цао не питал иллюзий, ведь эта девятихвостая кицунэ бала той, кто был одним из сильнейших пользователей сендзюцу, что Ясака и продемонстрировала спустя пару секунд градом ударов пройдясь по телу его товарища, который оказался с силой откинут в еле живое дерево, стоявшее неподалеку от места приземления королевы ёкаев.

Поудобней перехватив древко своего копья, Цао-Цао тут же исчез поля зрения Ясаки, но ту же его удар был принят на точно такой же, от чего кончики копий вновь столкнулись друг с другом. И из-за порядком уже ослабшего организма, Ясака медленно начала сдавать свои позиции. Что и ощутил потомок героя троецарствия, начав только сильнее наседать на девятихвостую кицунэ, копье из белого пламени которой медленно, но верно грозило уничтожиться. Создав стену из чистейшего пламени, которое тут же двинулось в сторону её противника, Ясака невольно мысленно уже которую секунду кастерила своего слугу, который всё ещё не появился, хоть и обещал. Тем не менее, эта атака позволила выиграть ей крохи такого нужного времени, и, пока зрительный контакт разорван, она может хоть немного вздохнуть. Но сделать это в должном виде не дал Цао-Цао, который почти сразу же появился с боку от неё.

Кое-как умудрившись собрать крохи своей маны, которые у неё остались после всего боя, и создав ещё одну, но уже более слабую волну синего пламени, Ясака заставила её обрушиться на своего противника, от чего Цао-Цао был вынужден вновь отступить.

Ясака чувствовала боль, каждое ранение, полученное копьём Лонгина, было очень болезненно. А тем временем, жалкие мгновение и секунды высасывали всё больше и больше, и так скудного запаса маны девушки.

Конечно, она могла бы воспользоваться драконьими жилами для восполнения своих запасов магической энергии, но при тех крохах её маны это могло взывать не самые лучшие ощущения, которые в бою были совсем не нужны.

— Полагаю, что вы проиграли, Ясака-химэ. — надменно проговорил юноша, взирая с неким презрением на ослабшую в ходе битвы девушку, которая с потаённой ненавистью взирала на темноволосого юношу. — Как и всегда, человек оказался сильнее, чем вы, твари темной стороны мира… Скоро такие как вы будут полностью уничтожены ради человечества.

— «Ублюдок… Почти тут же приду, говорил он… Не переживайте мастер, говорил он. Пендрагон, мать твою Игрэйн! Где тебя носит?!» — держась за кровоточащую и приносящую не самые приятные ощущения рану, Ясака повторно направила свою ману в печать, которая расположилась на затылке, уже перестав даже надеяться на чудо. От чего уже спустя секунду её сознание на миг помутнело, но та кое-как смогла устоять на ногах, прежде чем рядом с ней появилась знакомая по магическому фону фигура, что вызвало лишь легкую улыбку облегчения и наполнило её взгляд потаенной надеждой, которая оказалась направлена прямиком в спину своего слуги.

— «Не зачем было так орать… Я тут… Можете не переживать, Мастер.» — раздалась одинокая фраза в сознании Ясаки, которая с неким облегчением позволила себе вздохнуть.

Стоило Артуру появиться, как он тут же создал в пространстве сотни копий, состоявших из чистейшей энергии света, и уже спустя миг вся та армада источавших в пространство силу орудий сорвалась с небес, чтобы покарать врагов, которые посмели напасть на ЕГО мастера. Свет источаемый орудиями буквально слепил, от чего казалось, что небольшие звёзды падают с небес неся за собой разрушения и смерть.

Отступив, Цао-Цао резво перемещался, уклоняясь от града атак, пока в то же время Георг старался сделать так, чтобы поставленные им барьерные печати смогли выдержать ту силу и защитить стоявших рядом с ним товарищей, но он так же и не сводил обеспокоенного взгляда с лидера их команды, ведь он хоть и слабо, но мог видеть.

Когда же тот град копий прекратился, Цао-Цао переместился, и уже спустя секунду тот плавно приземлился на довольно толстую ветку одного из уцелевших деревьев. Взгляд главы фракции героев, с любопытством изучал спину фигуры незнакомца, который стоял рядом, с целью их операции. Поудобней облокотившись о массивный ствол дерева, потомок героя троецарствия обратил внимание на образовавшуюся возле его уха магическую печать, что на миг заставило главу фракции героев отвлечься от гостя.

— Цао-Цао, по всей видимости, у нас довольно интересный, да и к тому же сильный гость. — раздался голос Георга из магической печати, которая появилась возле уха потомка героя троецарствия. Будто игнорируя их, фигура неизвестного юноши о чем-то разговаривала с правительницей ёкаев, прежде чем взгляд неизвестного не оказался направлен на Цао-Цао. — Геракл и Жанна готовы оказать тебе помощь. У нас не так уж и много слез феникса, и, похоже что он является довольно сильным магом, будь аккуратней.

Прозвучавшая фраза, озвученная его доверенным лицом, заставила Цао-Цао чуть напрячься, ведь уже спустя миг инстинкты героя заорали благим матом, заставив того переместиться в сторону. Придя в себя, взгляд героя тут же пал на то самое место, где он стоял мгновение назад, что заставило потомка героя троецарствия выругаться про себя, ведь не успей он уклониться, то стал бы представителем вида: «труп обыкновенный». Ибо вид на дерево, которое было испещрено иглами, сотканными из магии света, заставлял невольно сглотнуть, ведь на то чтобы сотворить это фигура неизвестного даже не создала магических кругов, просто миг и появляются иглы, ещё миг и они срываются в сторону врагов.

Медленно взгляд героя перетёк в сторону Ясаки, рядом с которой стоял юноша, державший это причудливое орудие, которое напоминало ему помесь ежа с ужом. Ибо как-то по другому назвать эту смесь копья, посоха и меча он не мог. Невольно нахмурившись, Цао-Цао поудобней перехватил древко копья, явно понимая — нынешняя битва будет куда как сложнее.

— Я уже знаю это, Георг. — проговорил тот, предвкушающе улыбнувшись и посильнее сжав древко своего копья, прежде чем тут же переместиться в сторону.

Иглы света, ранее воткнувшиеся в дерево, на котором Цао-Цао стоял ранее, резко взорвались, что в свою очередь привело к тому, что град щепок разлетелся в разные стороны, заставив потомка героя троецарствия уклоняться от этих снарядов. Хоть он и смог уклониться от большинства острых древесных снарядов, но это не помогло ему должным образом, ведь один из этих снарядов всё же смог достигнуть цели, вгрызшись в плоть запястья главы фракции героев.

Быстрыми перебежками, ежесекундно меняя свою позицию, потомок героя троецарствия при всем этом, как-то умудрялся следить за действиями новой личности, которая не сделала даже шага в их сторону, что не могло не напрягать героя.

В один миг атаки прекратились, что дало Цао-Цао, некоторое время на передышку, на то чтобы связаться с Георгом и обсудить сложившуюся ситуацию, которую сложно было назвать хорошей. Но стоило ему закончить разговор, как ему тут же пришлось уклоняться от очередной атаки, одновременно с чем где-то на задворках сознания юноши промелькнула одинокая мысль о том, что сложившаяся ситуация могла перемолоть все их так лелеемые планы об использовании сил девятихвостой лисицы.

Ясака

Медленно мой взгляд перетек на такую знакомую фигуру… И всё же он пришел, как и обещал, хоть и слегка опоздал… Сделал ли он это намеренно или нет, мне было не ведомо, но факт оставался фактом. Он прибыл после второго взывания к печати, им установленной.

— Полагаю, я прибыл вовремя, не так ли, мастер?.. — произнёс Артур, обеспокоенно осматривая меня. Я не могла не заметить, как его взгляд останавливался на ранах, что приводило к тому, что в небе появлялось всё больше снарядов сотканных им, которые тут же градом сыпались с неба. Видимо адреналин слегка отступил, от чего мои ноги подкосились, но этот человек придержал меня, не дав пасть на колени. Дождавшись же когда я смогу стоять, он чуть кивнул, после чего моё тело окутало некое свечение, что заставило меня напрячься, но, начавшие заживать раны помогли понять, что опасения были напрасны.

Твёрдо встав на ноги, не без помощи Артура, я не могла не отметить, что тот не соврал. Ведь стоило повторно активировать печать, как он тут же появился. Но мне бы стоило прикусить язык, чтобы не дать болезненному крику отчаяния вырваться из горла. Я проиграла. Глава ёкаев так запросто проиграла этим юнцам.

— Мастер, передохните. Не переживайте, я защищу вас, всё же я обещал Куно, что верну вас. — произнесенные им слова, буквально набатом прозвучали в моей голове. Куно, моя дорогая девочка… Как бы она переживала, если бы я пропала? Но я никак не могла понять ни его слов, ни того, почему он так уверен своих словах. Но я поверила, поверила, как никогда раньше. И тут раздался слегка насмешливый голос потомка героя, что был вписан в «Записи о трех Царствах».

— Кто вы такой? — произнес этот ублюдок, но на удивление Артур всё же ответил ему, конечно, в своей манере. Этот ответ сочился ядом и пренебрежением в сторону потомка героя. Казалось, что не Цао-Цао смотрит на Артура сверху вниз, хоть тот и был на возвышении, а мой слуга на потомка героя. В один миг его осанка стала более идеальна, в то время как его величественность стала будто осязаема. Мне казалось каждое движение, каждый вздох делал фигуру слуги более величественней.

— Какое грубое дитя. Отвечать невеждам, даже не назвавшим своё имя, я не намерен, ведь это претит моим принципам. — раздался его лишенный эмоций голос. Было видно, что каждая клеточка его тела была готова к бою. Могло показаться, что тот небрежен, столько открытых мест, и такой неудачный обхват орудия, но это было ложью, которая должна была заставить врага подумать о плохих навыках Артура, но Цао-Цао даже не клюнул на этот трюк, ведь тому приходилось сражаться с подобными копейщиками ранее.

— Ох, прошу меня простить. Я — Цао-Цао. Потомок своего тезки, что вписал своё имя в легенду о троецарствии. — произнес он, чуть улыбнувшись, в то время как позади него появились несколько человек. Но их ауры… Они стали сильнее… Неужели ранее они даже не применили крушителя баланса? — Мое оружие — Истинный Лонгин. Иными словами, это сильнейший Лонгин из всех, что создал Библейский Бог. Мощь этого копья даже сейчас превосходит иные Крушители баланса.

— Что же… — проговорил Артур, чуть улыбнувшись, и сделав лёгкий кивок. Казалось, что даже испытывая такую неприязнь к своему противнику, он проявляет верх благочестия, делая такое одолжение.

Я не могла не удивиться подобному, ведь он всерьёз решил представиться! Но дальнейший ход моих мыслей был прерван одинокой чужеродной фразой, что прозвучала в моей голове: «Мастер, вы должны использовать печать». — прозвучал его голос в моей голове, прежде чем я шёпотом начала говорить слова, которые сами по себе появлялись в моей голове.

— Я король Артур, владелец святого меча, что спасает планету от всякого зла, будем знакомы./Своим командным заклинанием повелеваю: не смей проиграть. — произнесли мы, чуть ли не одновременно, за той лишь разницей, что я сказала это про себя, в то время как Артур сказал это вслух. Уже через секунду часть метки пропала, а то место, где она была, защипало, принося не самые приятные ощущения.

— Как интересно… — кое-как я смогла прочитать сказанную Цао-Цао фразу по его губам.

— Цао-Цао, позволь я… — было хотел произнести рядом стоявший с ним довольно крупный человек, но за спиной Артура появились пики-клинки, которые были сотканы из магии и имели мятный оттенок. Вокруг Авалона: Обещанная Звезда, которая соберет истинный круг — вокруг короля!

С его уст срывается эта фраза, после чего эти четырнадцать пик, в одно мгновение сверкнув, срываются с места в сторону врагов, что и заставило меня зажмуриться. Но когда я всё же смогла раскрыть глаза, то невольно поморщилась от боли в боку. Положив ладонь на этот бок, я не смогла обнаружить раны, от чего невольно перевела взгляд на своего слугу, от тела которого исходило легкое свечение золотого оттенка, которое, казалось, источала каждая клеточка тела Артура. После же взгляд плавно перетек на неожиданно появившуюся над его головой золотую корону, которая парила в паре миллиметрах от поверхности его волос. И тут же раздались четырнадцать взрывов, которые всё же смогли задеть соратников Цао-Цао и его самого. Но, видимо, решив не давать противнику шансов на передышку, зазвучал голос Артура, от чего могло показаться, что приговор был вынесен и осталась самая малость… Привести его в исполнение.

— Да разверзнется земля, и воспоют небеса,

Сказал он, прежде чем появиться в считанных сантиметрах перед уже потрепанным Цао-Цао с занесенным орудием, которое потомок героя принял на блок, что оказалось для него плохим решением. Ведь, уже после этого тело потомка героя троецарствия отлетело, будто снаряд, который то и дело врезался в землю. И я не могла винить юношу за такой опрометчивый поступок, ведь даже я, до момента соприкосновения клинков и высекания искр, не заметила уплотнившегося воздуха, который сработал будто пружина, тем самым многократно усиливая силу удара, от чего могло показаться, что телом героя выстрелили из пушки, а сам снаряд преодолел скорость звука…

В один миг собравшиеся товарищи Цао-Цао, позабыли о пиках-клинках, которые вновь воссоздались возле тела Артура, и стоило им появиться, как они в одно мгновение, развернувшись, атаковали противников. Частично они смогли уклониться, но этого тоже оказалось достаточно, ведь клинки детонировали, даже если те были не так далеко от врагов, что наносило свои повреждения.

— Свидетелями чуда станут четырнадцать рыцарей.

Стоило этим словам прозвучать, и я тут же почувствовала, как увеличилось давление гравитации, что было вызвано огромным выбросом маны Артура, который буквально взял воздух под контроль. Но меня волновало не это… Его слова… Они… Они будто звучали набатом в моей голове, повторяясь вновь и вновь. Мне было неведомо от чего, но они почему-то были «тяжелы», словно кинжалы, вгрызались в мое сознание. Противники не желали стоять без дела, и те, кто раньше по какой-то причине не активировали «крушитель баланса», тут же его активировали, от чего становилось трудновато дышать, в то время как сам Артур будто не чувствовал каких-либо тягот.

Вновь переместившись поближе ко мне, и чуть повернув голову, он лишь улыбнулся, пытаясь дать надежду, но его взгляд, мимика и телодвижения… Каждое его движение было наполнено грацией и опасностью… Он был серьёзен, от чего по телу невольно пробежало стадо мурашек. Прежде чем он отвернулся, я смогла увидеть печать, которая расположилась на его лбу, и я бы её не заметила, если бы та не испускала легкое свечение. Но уже спустя секунду тот вновь отвел от меня взгляд, а затем отвернулся.

Взгляды Артура и членов фракции героев встретились, после чего те пришли в движение, по видимому решив начать атаку. В то время как сам король остался стоять на своём месте, мне кое-как удалось разглядеть те кружащие вокруг его тела потоки воздуха, которые так же огибали и меня, от чего я не могла не чувствовать себя в безопасности? Эти потоки воздуха, будто серпы, кружились вокруг нас, жаждя вгрызться в плоть врагов, что уже спустя пару секунд могло произойти.

Первый серп отправился на свою жатву, но, будто что-то почувствовав, единственная дева в команде Цао-Цао создала перед собою стальную гору, состоящую из сотен тысяч святых клинков, принявших на себя удар воздушной стихии…

Серп оставил глубокую борозду в защите девы, но остальные серпы быстро отправились за первым, от чего защита той, в ком была заключена душа Орлеанской святой, оказалась сломлена, и ей пришлось отступить, как и стоявшему неподалеку товарищу, очки которого, будто негодующе, сверкнули.

— Воссияй земля далёкой утопии. Кара Авалона. — мерно произнес Артур, после чего от него будто отошла волна энергии, призывала тысячи лепестков лавандового и нежно-розового оттенков, от чего вся порядком потрепанная в ходе боёв земля покрылась этими лепестками. Каждый участок почвы, где мог стоять враг, был покрыт ими, и, казалось, что всё пространство на миг преобразилось… Стало более сказочным…

***

Позади короля Камелота послышался еле слышный шорох, от того, что кто-то наступил на лепестки. Не успев повернуть голову, Ясака осознала, что Артур среагировал быстрее, от чего когда она повернула голову, то смогла лишь увидеть, как высекаются искры при соприкосновении навершия первого Лонгина и этого причудливого орудия, крепко сжимаемого в ладонях её слуги. Казалось, что правитель Камелота даже не напрягся, ведь тот уже в следующую секунду начал теснить Цао-Цао. Отведя удар в бок, Артур тут же нанёс контр удар, от чего пятка короля пришлась на блок рук потомка героя троецарствия, но это не спасло его от участи пролететь десяток метров в сторону.

И будто этого было мало, почувствовав обжигающий кожу воздух и вспышку позади, Ясака, на автомате придерживаясь за бок, повернулась, от чего она смогла увидеть луч темной энергии, который вгрызался в выставленный барьер, закрывающий как её, так и Артура.

— Это сражение очень интересно и скоротечно, но мой друг уже создал достаточно монстров, чтоб заставить вас напрячься. — произнес Цао-Цао, прежде чем отступить, в то время как от орудия Артура отскочила золотая искра.

Повернувшись в сторону монстров, тот небрежно обвел тех взглядом, в то время как королева ёкаев Киото могла наблюдать, как по причудливому орудию слуги расползается вязь трещин. Миг, и копьё лопается, так подумали многие из тех, кто находился на полянке, но позже все они увидели преинтереснейшую картину… Сказать, что Ясака и члены фракции героев были удивлены — Означало бы ничего не сказать… Этот посох был иллюзией… Скрывавшей палку… Корявую палку с заточенной в нём маной… Он сражался палкой против одного из сильнейших лонгинов…

— Что ж… Это орудие своё отслужило… — сказал беспечно Артур, пожав плечами, тут же подкидывая эту палку в воздух. И уже через секунду тот совершил, казалось бы, легкий удар кончиком обуви о древко некогда причудливого орудия, отчего эта палка стала, будто снарядом, пущенным из аркбалисты*… Но при этом она была снарядом, который преодолел, немного, не мало, скорость звука…

Снаряд в одно мгновенье преодолел расстояние, разделявшее Артура и монстров, которых в изрядном количестве вновь создал мальчик лет пятнадцати-шестнадцати. Так никого и не ранив, этот «снаряд» улетел прочь, после чего, где-то позади раздался взрыв, после которого часть монстров была тут же уничтожена. Но никто так и не заметил лёгкого дуновения ветра, который приподнял лепестки…

— Что же, ваш уровень сил мне теперь известен. Так что более не вижу причин сдерживаться… Всё же это претит моему характеру. — проговорил он, схватив «воздух», после чего посох в его руках стал видимым. Именно сейчас все могли ощутить, сколь сильным было это новое орудие. Если прошлое никак не ощущалось, то это… Оно будто источало силу с примесью демонической энергии.

Ясака

Это был обычный на вид посох, древко которого было явно высечено из не самого ровного дерева. В то время как ближе к навершию, в слегка изогнутую деревянную часть, был вживлен витиеватый олений рог, крепившийся в замысловатую конструкцию, вниз от навершия уходили стальные спицы, где те соединялись, образуя ещё одну конструкцию. Так же он был украшен фиолетовой, желтой и синей лентами в месте соединения рогов и железной конструкции, на нижнем конце которых крепилась алая лента. Но спустя миг мне что-то показалось фальшивым… И я смогла понять что… Точнее мне показали, что это было.

Он будто покинул своё тело, точнее он вышел за приделы иллюзии самого себя. Взгляды членов фракции героев были направлены на иллюзию Артура. Когда же я подняла ладонь на уровень глаз, то могла видеть и свою иллюзию, рука которой осталась недвижима. Я не могла понять, почему же он не воспользовался этим шансом и не атаковал, но уже спустя миг я начала понимать…

— О, глупцы, посмевшие выступить против меня.  — проговорил настоящий он, в то время его иллюзия тоже что-то сказала, но я не стала концентрировать своего внимания на ней, мне казалось, что было важно услышать то, что говорил «оригинал». Но с этими словами лепестки, которые усеяли собою землю, будто затрепетали в предвкушении, что не ушло от глаз героев, но видимо эти слова оригинал подкрепил и иллюзией для врага. — Я милостиво дарую вам своё королевское откровение.

— Цао… — начал массивный юноша, но оказался перебит.

— Примени слезы Феникса на Жанне. Если до этого был лишь шуточный бой, то сейчас нам лучше подготовиться. — сощурившись, Цао-Цао, как и некоторые его подчиненные с интересом вслушивались в слова иллюзии, в то время как я не могла выкинуть эти строки из головы, которые, казалось, звучали очень громко.

— Король — не король без королевства, а королевство не существует без короля.

Удивленно заметив, что уже все раны, оставленные Цао-Цао и его приспешниками, не болят, я невольно опустила взгляд, и не смогла обнаружить хотя бы одну рану. Лишь остатки синеватого свечения, которое отдавало неким теплом и заботой исходящего от ран, и точно такого же свечение исходящего от посоха короля Камелота давало понять чьих рук это дело.

Встав поудобней, я не могла не отметить, что глава фракции героев, закинув копьё на плечо, продолжает всё так же вести себя небрежно. Но его взгляд… Он будто знал, что победит при любом раскладе, и это выглядело очень странно. При той подавляющей силе, которую источал Артур… Хотя можно ли это списать на иллюзию скрывавшую нас, я не знала.

— За сим, узрите же безжалостную истину с которой столкнулись… — замолчав, тот взирал на копию, которая слегка махнула посохом, от чего в сторону Цао-Цао и его товарищей срываются сотни копий, которые оказались приняты на барьерные печати падших ангелов. — Прекрасное цветочное поле под чистым небом.

С гордостью в голосе изрек он, наблюдая за тем, как его враги начали своё движение. В небе появились сотни магических кругов, среди которых были Скандинавские руны, печати ангелов, демонов и падших. В одно мгновение небо озарили сотни заклинаний, но Артур лишь беспечно смотрел на летящие атаки, после чего ударил своим посохом о землю, и в тот же миг в небе появился многослойный барьер, который, казалось, мог выдержать не один десяток минут беспрерывной атаки, но в то же время остальная группа фракции героев начала своё наступление, оставаясь под неким прикрытием заклинаний, создаваемых Георгом.

— Несокрушимые белые стены, непобедимая доблестная армия.

Встав рядом с ним, я могла лицезреть лишь сосредоточенный взгляд человека, что прошёл не через одну битву, но в нем можно было увидеть сожаление. Он сожалел о том, что придется убить. Нет, он наверняка знал, что убьет их… Будто бы эта битва была уже завершена. И в этой битве он видел один конец… Их конец…

С каждой атакой, барьеры лопались, будто стекло, но стоило одному лопнуть, как появлялся новый, и так это продолжалось долго. Мы стояли неподалеку от копий, которые тоже пришли в своё движение. Сжав древко «копия» Артура, направила кончик посоха на надвигающегося Цао-Цао, одарив его ехидно-дразнящей улыбкой, которая несколько минут назад была на устах потомка героя троецарствия, что в свою очередь вызвало у главы фракции героев некую хорошо скрытую злобу.

Находясь тут, рядом с ним, я ощущала себя будто дитя… Да, именно. Будто дитя, защищаемое родителем. Чуть повернув голову, я могла видеть Артура, который обвел меня взглядом, отдельно остановившись на тех местах, где раньше были раны, тот довольно кивнул, прежде чем продолжить говорить свою магическую формулу, где каждое слово было пропитано магической силой некогда короля Туманного Альбиона.

— Погребальные штандарты тех, кто посмел нарушить идиллию до вас.

Сразу же, после того как слова слетели с его губ, его копия сделала лёгкое движение, от чего в небе оказались сотканы сотни копий, игл и стрел из энергии света, часть которых отправилась в сторону наступающих на иллюзии меня, Артура и некоторых членов фракции героев, но в то же время часть этих орудий устремилась в небеса, в те самые магические печати, созданные юношей под именем Георг. Но меня не беспокоило то, что эти герои атакуют иллюзии, тревогу вызывали слова моего слуги, ведь они… Они будто резонировали с самой природой, являя собой некое магическое «чудо», которое будет сотворено уже совсем скоро.

Давление маны возросло, от чего напряглись, но сдаваться те не собирались, начав с ещё большим упорством продвигаться вперед. Не будь они врагами, я бы их похвалила, ведь оставаясь людьми и достичь таких высот, это было потрясающе. Конечно, так бы оно и было, не стой мы по разные стороны баррикад.

Земля под их ногами начала трескаться и вминаться под градом атак с небес, но герои неким чудом успевали уклоняться, но это не могло продолжаться долго, ведь те были уже близки к приделу. Сила давления магической энергии, создаваемая Артуром, лишь увеличивалась, от чего героям всё сложней и сложней было двигаться. Но, каким-то чудом, те продолжали своё наступление, которое могло окончиться их проигрышем.

Что-то всё ещё не давало мне покоя. Переведя взгляд на стоявшего совсем рядом короля Камелота, я увидела то, что не давало мне покоя. Если заглянуть за тот «тяжелый взгляд» и «отрешенность», которые легко можно было видеть на его лице, то можно было бы увидеть его горечь. Он не хотел убивать и видеть чужие смерти, но они всегда были неизменной частью его жизни, как короля и даже сейчас… Могло показаться, будто его сердце «обливалось кровью», даже так, не желая их убивать, он не сдерживался… И именно это было странным, ведь в такие моменты каждый бы дал слабину и не смог бы сражаться на все сто процентов, но не он.

Видимо подобравшись на нужное расстояние, Цао-Цао удлинил древко лонгина, от чего острие устремилось в сторону иллюзии Артура, которая лишь сделала шаг в сторону, тем самым уходя от удара. Но уже спустя мгновение, тот всё же решил использовать один из козырей своего святого механизма, и тот тут же телепортировался к иллюзии Артура, пронзив тело. Казалось, Цао-Цао испытывал злорадство и чувство радости от победы, но оно не было долгим, ведь в ту же секунду иллюзорные тела развеялись. Шок легко читался в глазах потомка героя троецарствия, но так же там было и чувство удовлетворения, видимо он и сам понимал, что его противник не мог так легко быть побежден. Уже спустя секунду взгляды всех членов фракции героев пали на иллюзорное тело Ясаки, которое повторило судьбу ей подобной иллюзии.

Медленно взгляды членов фракции героев перетекли на переставшие быть невидимыми оригиналы, которые просто и не затейливо наблюдали за делами членов фракции героев, от чего тем даже казалось, что эта двойка насмехается над ними. Но уже спустя мгновение, дыхание героев будто сперло, ведь прозвучала последняя строка магической арии, услышав которую те не могли поверить в то, что в словах может быть настолько много магической силы.

— Взгляните последний раз на место своего погребения в моём идеальном мире!

Прозвучали его слова, прежде чем в небо взметнулись ранее лежавшие на земле и трепетавшие лепестки лавандового и светло-розового оттенков, которые образовали некое подобие торнадо. Что самое странное, их будто нес ветер, но ветра не было. В один миг эти лепестки заставили меня закрыть глаза…