***

Это была тихая ночь в Киото, и лишь редкое явление, именуемое «алой луной», доставляло Ясаке ни с чем не сравнимое удовольствие. Она была главой фракции ёкаев, которая имела тесные связи с синтоистской мифологией. И сейчас она сидела в своей полуосвещаемой комнатке и смотрела на ночное светило, распивая из небольшой чашечки дорогое сакэ.

Делая это, она начала вспоминать события, которые произошли на днях. Нападение Бригады Хаоса на неё и её фракцию, и помощь одного рыцаря и короля, королевство которого сейчас считается лишь мифом древности.

Я была очень благодарна ему, и тому что он пришёл, ведь то, что он сделал для неё и её дочери, было бесценно. Я хотела бы поблагодарить его, за то что он сделал, но, к сожалению, ему пришлось уйти, и до сих пор от него нет каких-либо новостей. Но вот осведомленность лидера падших ангелов не могла не настораживать. Ведь знать о этих пленниках тот не мог, а значит ему рассказал один разговорчивый король. Но даже у этого была своя выгода, теперь моя фракция вступила в союз трёх фракций Библейской мифологии, что давало свои плюсы и минусы, но, надо признать, положительных моментов больше, чем отрицательных.

«Давненько я не отдыхала… Да, я даже позабыла каковы могут быть развлечения…» — С тоской подумала я, посмотрев на ночное светило, которое будто посмотрело на меня с порицанием, ведь я уже почти допила бутыль сакэ.

Материнство и лидерство целой фракцией не давало мне много свободного времени… Я едва успевала расслабиться и перевести дух, как тут же происходило что-то ещё, но может я могу…

Покачав головой, отошла от окна к своему резному столу, на котором было не очень много документов. Я отсутствовала всего день, а тут уже столько… И когда мне отдыхать? Сев за стол, я использовала магию, после которой эффект от выпитого спиртного вмиг исчез, давая ясность разуму и действиям.

С трезвой головой и чистым рассудком села перепроверять некоторые пункты альянса, который предложили три фракции библейской мифологии, отметила его плюсы для моих подданных. Но что-то продолжало тревожить разум, ведь не может всё быть так хорошо… Закончив с одним документами, перевела взгляд на стопку других документов, которые накопились в течение нескольких дней. Глубоко вздохнув, я задумалась. Но тогда мои мысли прервал голос, раздавшийся в моей голове из-за ментальной связи с Юки.

«Госпожа, прошу прощения, что не смогла связаться с вами раньше. Возникли небольшие трудности», — прозвучал её слегка обеспокоенный голос. — «Те ауры, о которых вы говорили. Они принадлежали лидеру падших ангелов, Азазелю, одному из лидеров демонов, мисс Левиафан и нескольким группам демонических семей. Если быть точным, то это семьи Гремори и Ситри.»

«Юки, благодарю за информацию, это всё?»

«Нет. Госпожа, мне доложили об состоянии Артура-доно, оно немного ухудшилось, мне послать к нему лекаря?»

«Не стоит, думаю, я смогу справиться и сама», — под конец я добавила строгости и отрешенности в голос, отчего мне показалось или я почувствовала, как она слегка эмоционально напряглась?

«Хорошо, Ясака-химэ. Простите, что не сообщила об сложившейся ситуации ранее. Тогда до завтрашнего дня. Доброй Вам ночи», — раздался её голос, прежде чем Юки растворилась в тени комнаты.

— Но, пожалуй, я лучше на сегодня закончу, — произнеся это и встав со своего места, я невольно потянулась, отчего все мои хвостики встали дыбом, а по телу расползлась волна приятной усталости.

Бесшумно открыв дверь, я покинула свой кабинет, направляясь к нужной мне комнатке. Через пару минут мерного хождения я дошла до нужной двери, открыв которую, увидела, как на моей кровати спал Артур, лоб которого покрыла испарина. Подойдя поближе я смогла услышать лишь бессвязные обрывки слов.

— Уже второй день пошёл, как ты прибываешь в таком состоянии… Тебе не кажется, что заставлять меня волноваться за тебя, является верхом неуважения? — проговорила я, не ожидая ответа, ведь мне как никому другому было известно его состояние, и, единственным, чем я сейчас могла ему помочь, так это передавать свою магическую энергию.

Очистив его тело и постель с помощью магии, я полностью разделась, а после забралась на кровать под одеяло, где усевшись на его торсе прильнула к нему, вжимая голову Артура в свою грудь. Пока я передавала свою магическую энергию, его дыхание выровнялась, а стоны и бормотание сошли на нет. Но при всем этом, неизвестность того что же с ним происходит, немного пугала.

Закончив сеанс лечения, я слезла с его груди и легла рядом, положив голову тому на плечо. Прикрыв глаза я вслушивалась в его ускоренное сердцебиение, которое начало постепенно приходить в норму, и, прежде чем уснуть, я почувствовала некое облегчение, когда положила ладонь ему на грудь, ведь теперь она вздымалась не так сильно и не так прерывисто. Окутав наши тела одеялом и своими хвостами, я начала засыпать, заметив утихающим сознанием, как тот невольно вздрогнул, когда кончик хвостика слегка пощекотал его шею.

***

Его тело парило в пространстве полностью сотканном из тьмы, где не было места и проблеску света. Но в один миг пространство засияло, ежесекундно сменяющимися воспоминаниями короля рыцарей. Расплывчатое воспоминание, когда его не задолго до кончины на руки взяла мать, но его почти сразу сменила другая картинка, где он впервые берёт меч. С каждой такой картинкой по его телу расползались алые ветвистые линии и уже спустя миг его тело покрылось вязью трещин, чтобы во вспышке появились два короля. Они стояли друг на против друга, а взгляды их глаз блуждали по фигурам друг друга.

— Наконец, ты пришёл, — произнёс король, облаченный в идентичные оригиналу одежды, за тем исключением, что ткань имела тёмно-серый оттенок, а доспехи были более массивны и имели алые линии по всей броне.

Взгляд янтарных глаз, с вытянутым, будто драконьими, зрачками, смотрел в точно такие же изумрудные глаза, стоящего на против него «оригинала». Расслабленное лицо с улыбкой видел оригинал, в то время как альтер видел лишь безэмоциональное лицо и взгляд полный понимания и подсознательного понимаемого им принятия.

— … — Лишь молчание было альтеру ответом, на что тёмная часть души короля ехидно усмехнулась, прежде чем растворилась в тёмной дымке и почти тут же появилась за спиной не дрогнувшего оригинала. Проведя кончиками пальцев по правой стороне его лица от виска до скул, альтер издал ехидный смешок, от которого Артур лишь скосил взгляд в сторону левого плеча, на которое положил свой подбородок обратная сторона его медали.

— Как же долго ты сдерживал меня… Сколько своих ошибок ты списал на мою деятельность, сколько грехов и отчаяния вылил ты на меня! И всё ради чего?! Ради этих смердов предавших нас?! Ради чего ты отринул меня, ради чего предал?! — перейдя на крик, альтер оставил на скуле оригинала тоненькую рану, на краях которой будто бы начала скапливаться кровь, но в следующее мгновение та превращаясь в некую серую думку, начала улетучиваться. — Ты не принял Мордред, когда та призналась тебе в том, что она наше дитя, и ты даже не попытался принять её… Всё это ты, оригинал, спихнул на меня, на оригинального себя…

— Ты ничто иное, как тьма в глубинах моего сердца… — произнес Артур, смотря на дрогнувшую руку его тёмной части. Вздохнув и прикрыв глаза, Артур почувствовал, как ладонь его второго «я» прикрыла его левый глаз. — Всю горечь, все ошибки, каждый поступок, за который я себя корил, всё это ты впитал в себя, став концентрацией тьмы моей души.

— Не совсем, я твоё драконье «я», но и твои слова верны, в любом случае, я это ты, настоящий т… — договорить тому не дал оригинал, который резко развернулся, отчего их лица оказались в считанных миллиметрах друг от друга. Они оказались нос к носу, взгляды были направлены друг на друга, как и дыхание опалявшее их кожу.

— Именно так, ты это я, и именно ты знаешь меня лучше других… — на миг Артур прикрыл глаза, чтобы в следующий миг их открыть и уставиться в такое знакомое, по утреннему моциону, лицо. Где-то в отражении воды или же зеркал он видел эти янтарные глаза, которые будто насмехались над всем живым. — Ты знаешь что я испытывал в те моменты, ты знаешь сколь тяжела была наша ноша, ты знаешь сколько ненависти и зависти мы чувствовали и испытали на себе… Поэтому я должен верить в себя, ведь ты стал мною…

— ПОЧЕМУ? — нахмурившись, тёмная часть короля смотрела в изумрудные глаза оригинала, пытаясь отыскать там ответ. — Почему ты так легко…

— Потому что ты стал мной, поскольку ты это я. — Два серьёзных взгляда встретились, казалось, что между ними была борьба, но альтер лишь ухмыльнулся, а после рассмеялся, как никогда раньше. Его смех был полон счастья, но в нём была и нотка всепожирающего безумия.

— Ха-ха-ха… Ты… — руки оригинала сомкнулись в объятиях за спиной альтера, который повторил то же самое, и при этом на их лицах были видны полные счастья и некого облегчения улыбки.

В следующий миг, будто читая мысли друг друга, они произнесли: «Мы, наконец, закончили битву, разрушавшую тело и единую душу. Пора пробудится истинному королю, который воплотит собою доброту и жестокость, мы станем истинным королём». Стоило этим словам прозвучать, как два тела исчезли, формируя собой одну личность, одного короля, который стоял на месте исчезновения его прошлых «я». Подняв взгляд к небу, тот будто на что-то смотрел, но после всё пространство озарило светом, после чего, первым что он увидел, было лицо наставника… Лицо лыбящегося наставника…

— Сир, как ваше самочувствие? У вас получилось пробудить спящее драконье естество? Может вы что-то видели? — чуть наклонив голову в бок, Маг Цветов не ожидал, что ему в лицо прилетит удар пятки короля, после этого комнату огласили скрипом яро протестующие такому напору доски пола и шкафа, в который Маг Цветов и влетел головой, оставив в том круглую вмятину.

— Так это из-за тебя я прошёл через всё это?! — раздался грозный голос из уст монарха, который претерпел изменения. Ведь теперь его левый глаз имел янтарный оттенок, а радужка правого, наоборот, сохранила свой изумрудный оттенок. — А теперь ответь, каковы были шансы, что я…

— Тридцать четыре на шестьдесят шесть, милорд, — высунув голову из шкафа и кое-как поднявшись с пола при этом потирая переносицу, проговорил Мерлин, который начал активно изучать ауру короля. Всматриваясь в лицо монарха несколько мгновений, Мерлин ехидно улыбнулся. — Сир, а вот иллюзию на глаза наложить придётся…

— Убью, падаль… — послышался угрожающий шепот из уст короля, когда тот уже попытался встать, чтобы показать, что он сделает с учителем, но его ослабленное внутренней борьбой тело имело совсем другие надежды, отчего попытавшийся встать Артур, лишь завалился на живот…

— Боюсь, что это произойдет не в ближайшие пару часов, Милорд, — отряхивая свою мантию от пыли, Мерлин лишь усмехнулся стоило взгляду короля искоса посмотреть на него. — Ведь после полного слияния тьмы и света вашей души, слияния вашего драконьего естества, как потомка темного дракона, и человеческого начала, как потомка людского рода… Всё это так восхитительно и интригующе! Образуя при этом одну единую и сильную личность, вы проваляетесь от ментального удара, а так же помножим тут слабость тела, которое частично было перестроено…

— Ха-а-а-а-а, а знаешь спасибо, никогда ещё не чувствовал себя так хорошо. Солнышко светит, птички поют, и, если бы не твоя ущербная мантия, перегораживающая пол окна, то было бы совсем замечательно.

— Да в каком месте эта идеальная мантия светлых тонов — ущербная?! — топнув ногой, будто ребенок, Мерлин скрестил руки на груди и надул щёки…

Ясака

В сознание я пришла резко, казалось, что меня буквально вышвырнули из этого уже второго сна, но это ни на грамм не умаляло той головной боли, которая с некой пульсацией то возрастала, то понижалась.

Открыв глаза некоторое время, я просто смотрела в потолок, при этом я не могла не отметить, что на краю сознания было некое чувство, будто что-то, а точнее кто-то, слегка щекочет меня. Приподняв голову я поняла, что источником этого чувства был никто иной, как Артур, прижимавший к своей щеке мой хвостик, но будто этого было мало, он то дул на его кончик, то массировал сам хвост. И что самое интересное, я не чувствовала того отвращения, той неприязни когда кто-то касается моих хвостов, мне, наоборот, было даже приятно… Такое чувство невольно ввергло меня в ностальгию, когда бабушка Тамамо, всё ещё правила Киото… Хотя, если быть честной, я не подозревала, что от массажа хвоста может быть так приятно, казалось, что вот-вот и я замурчу не хуже обычной лисы! Да, он делал это не осознанно, но было такое чувство, будто тут даже не весь потенциал!

«Спокойствие, Ясака, только спокойствие», — подумала я в тот миг, но Артур сжал хвост, отчего я невольно почувствовала, как по всему телу пробегает приятная волна, полная нежности и ласки. Невольно мои уста издали лёгкий стон, после которого я покраснела до кончиков ушей. — «Подумать только, одно поглаживание хвоста может быть таким приятным, а ведь это только один хвост! Что же будет…»

Кое-как освободив хвост, я выбралась из его объятий, отчего часть одеяла оказалась на полу. Краем сознания отметив, что достаточно сильно вспотела за ночь, я невольно посмотрела на слугу, который явно начал идти на поправку, так как бледность лица почти спала. И при всём этом, я не ожидала увидеть вздымающееся вверх одеяло чуть ниже его пояса, отчего невольно в голове появилась мысль о том, не прибить ли слугу за пошлые сны, хотя надо признать, что я была бы не…

Тяжко вздохнув, и покачав головой, я затолкала эти пагубные мысли глубоко в подсознание и заперла не на один десяток замков, ведь те воспоминания были всё ещё свежи… Когда я доверилась… Конечно, в голове пульсировала мысль о том, что вот он не такой, как тот выкормыш самки драной собаки, но ментальная травма не давала хоть каких-то надежд. Не заметив того момента, когда оказалась уже одета, я подошла к кровати, чтобы положить ладонь на его порядком охладевший с прошлой ночи лоб. Того момента, когда ладонь скользнула ниже, я не заметила, но пальцы рук уже преодолели путь от лба до ключиц короля рыцарей, слегка царапая его кожу.

«Веду себя так, словно мне опять сто двадцать лет, когда невольно засматривалась на противоположный пол и когда…» — невольно вздрогнув от касания ладони, я встретилась взглядом с глазами, с которых спала иллюзия, отчего теперь отчетливо была видна гетерохромия глаз. Левый имел янтарную радужку, в то время как правый — изумрудную, сам взгляд был полон непонимания и, в некоторой степени, некого облегчения. И я вновь поняла, что эти сны были в большей степени правдой, нежели возможным вымыслом…

— Вы целы, мастер… — не сильно сжав ладонь моей руки, тихо прошептал он. Из-за всего этого невольно поймала себя на мысли, что, будто даже там, в беспамятстве, он каким-то образом умудрился начать переживать за меня, и это сильно льстило. — Я рад… Что с вами… В… с-сё в порядке…

— Что же со мною могло произойти, если вы спасли меня?

— Ну… Кто знает… Мало ли сейчас за королевами бегают драконы-похитители… Или как их там… Инопланетяне… Кажется они… — прикрыв глаза, важно кивнул Артур, поморщившись от хруста в затёкших суставах.

— Оу, — прикрыв ладошкой губы, я с насмешкой посмотрела на него, — ну, конечно, куда же я без вас, Артур.

— Вы без меня вольны идти на все четыре стороны… в то время как я без вас могу идти только в одну… — чуть нахмурившись, проговорил он, попытавшись привстать, но вовремя положив ему ладонь на грудь, я заставила того лежать, на что он лишь хмыкнул. — Я последую за вами и исполню любой приказ, каким бы тот ни был.

— Да? — усмехнувшись проговорила я, на что Артур лишь вперил свой взгляд в моё лицо и кивнул, явно не заметив неловкой ситуации. — Тогда какого цвета твои глаза?

— Мерлин говорил мне, что их оттенок ближе к изумрудному, но после его эксперимента, когда я смог обуздать и принять своё второе темное «я» один глаз, а если быть точным, то левый, стал янтарного оттенка. И раз вы спросили об этом, то предположу, что иллюзия спала? — чуть кивнув, я заметила, что настроение Артура слегка упало, но, будто прочитав мои мысли, он произнёс: — Наверное это называется комплексом, просто мне почему-то кажется, что за подобное меня будут осуждать. Не берите в голову, это чисто мои тараканы…

— Как по мне, это выделяет тебя из толпы и дает свою индивидуальность, — подмигнув ему, я улыбнулась и при этом старалась не издать смешка, ведь такая причина для иллюзии была немного смешна, но таковой она была лишь для меня. — И мне нравится такой контраст в оттенках твоих глаз.

— Если вам, мастер, нравится, то я не буду накладывать иллюзию больше, — кивнул Артур, чуть улыбнувшись, на что я немного смутилась. — Мастер, позволите…

— Между нами столько всего произошло, а ты до сих пор обращаешься ко мне, как к госпоже. Пора бы это исправить. Зови меня просто — Ясака, ведь я же зову тебя просто — Артур? — деланно нахмурившись и уперев руки в бока, я немного наклонилась, отчего он на миг задержал взгляд на груди и уже потом перевел на моё лицо. — «Знал бы он, как тяжело вот так наклоняться, благо спина выдерживает».

— Хорошо ма… Ясака… — отведя на миг взгляд, он о чём-то подумал, прежде чем продолжить говорить: — Как там леди Куно?

— Вполне хорошо. Учится, Играет, отдыхает и периодически к тебе заходила проведывать, так как переживала, что это всё из-за твоего ей обещания, — чуть нахмурившись, я поставила ему щелбан, на что Артур лишь потёр место ушиба, то и дело косясь на меня. — Вы бы лучше попереживали за себя, сегодня отдыхать будете, а вот завтра начнёте помогать мне с документацией. Думаю, это можно будет назвать твоим наказанием, за то что я волновалась.

Скрестив руки под грудью, тем самым сделав её чуть объёмнее, я не подумала, что его взгляд окажется прикован к моему телу, но, теория о том, что он любит мальчиков, теперь уходит в небытие…

— Прошу прощения, госпожа Ясака, — прикрыв глаза, он чуть приподнял уголки губ, прежде чем вперить свой взгляд в меня.

— Хм, не верю. Но вы заслужили и награду, не так ли? — улыбнувшись, я посмотрела на Артура, который отвел взгляд, краснея. Но уже в следующий миг, мои губы коснулись его щеки, после чего я отстранилась. Удивленно посмотрев на меня, будто на незнакомку, но после Артур лишь улыбнулся, прежде чем чуть кивнуть, как бы благосклонно принимая благодарность.

— Спасибо, ма… Ясака. Ваша награда много для меня значит, — проговорил он настолько искренне, что невольно настроение чуть поднялось, и ведь это выдавали кончики хвостов, которые начали извиваться! Предательские отростки, вот почему сейчас! — Тебе наверное уже пора идти, ведь работа монарха начинается очень рано и заканчивается очень поздно, по себе знаю…

Невольно кивнув, я поймала себя на мысли, что он прав, ведь уже достаточно высоко взошло солнце, а я всё ещё тут, отчего я было начала шагать на выход, но почти тут же остановилась, что бы сказать ему, и, в конечном итоге, я оказалась перебита.

— Но, прежде чем ты уйдешь… Мастер, я хотел бы сказать, что благодарен тебе, за всё что ты для меня сделала. Не знаю как и почему, но я ощущаю что ты всё то время пока я был без сознания пыталась мне помочь. Я благодарен вам за всё это, а так же, за то что благодаря тебе, я кое-что смог понять и осмыслить. Поэтому, какой бы приказ ты не отдала, я его исполню, если же понадобится, то я и умру ради тебя, — ни разу не моргнув и смотря в мои глаза, проговорил он. Невольно моё сердце пропустило удар, это чувство, которое я отбросила и которое надеялась, что похоронила. Но сейчас… Почему сердце так сжимается и радуется? Даже тогда не было такого… Что же со мной делает этот мальчишка? — Такова моя клятва тебе, примешь ли ты её или отречёшься от неё, но от сей клятвы не отречен буду я.

— Это… — наверное Артуру казалось, что на моём лице проскользнуло с десяток эмоций, среди которых было и искалеченное чувство любви, и смятение, и страх, и печаль… И это было правдой, но, наверняка, среди всех лидировал страх, ведь, будто призрачный феникс, перед моими глазами предстал момент предательства прошлого супруга. Не имея понятия о том, что я могла пережить, Артур лишь с искренним беспокойством продолжал взирать на моё лицо… И в глазах он наверняка видел страх, который был ему не чужд. Позапрошлой ночью я видела то его воспоминание…

Камланское поле. Поле усеянное телами павших рыцарей, что сражались как на его стороне, так и на стороне рыцаря предательства. На одной из таких, искусственно созданных павшими рыцарями, редких гор, стояли они: отец и дитя. Их головы не скрывали рыцарские шлема, на лице девочки было некое облегчение, хоть и её чрево было пронзено копьём Ронгоминиада, но и она не осталась в долгу, ведь смогла пронзить сердце отца своим клинком.

— «Мы, наконец, стали равны… Кхмх… ведь, как ты… Кхах… И говорил: перед смертью и Богом равны все… Дха… Кха… Отец?..» — кашляя кровью, сказала она, положив окровавленную ладонь на щёку отца, но её время истекло, отчего ладонь медленно опала, оставляя на щеке короля след от пяти пальцев. И прежде чем её глаза закрылись, Мордред посмотрела в глаза родителя с неким обожанием, и на её лице появилась умиротворённая улыбка. Но, стоило ей произнести эту фразу, и её тело рухнуло замертво, а воткнутое в неё копьё с лязгом ударилась о латы одного из павших рыцарей. Тем самым, дитя оставила стоять на несчастной искусственной горе Артура.

— «Равны, да?..» — произнёс он, посмотрев на пасмурное небо, в котором то и дело проскальзывали молнии. Первая капля «плачущего неба» упала ему на лоб, принося некое умиротворение и заставляя зажмуриться. — «Это битва лишь плод моих ошибок, покойся с миром… Дочь…»

Произнёс он, прежде чем тело завалилось на спину, отчего за считанные секунды, перекатываясь вниз с горы клинок Мордред вонзился в его сердце ещё сильнее, принося лишь боль. Уже через пару мгновений, звуки боя стихли, а обессиленный король оказался у подножия искусственной горы. И прежде чем тот навсегда закрыл глаза, перед ним предстал светловолосый рыцарь, Бедивер, которому он отдал свой последний приказ… Желание быть похороненным рядом с дочерью так и осталось неисполненным…

Думаю, невольно он понимал, что могла испытывать я, как его мастер, ведь наши души связаны… И наверняка Артур интуитивно догадывался, что именно из-за этого ему будет сложно заслужить моё доверия, что только и печалило его. Но если Мэрилин не врала, то теперь это станет его целью номер один, какая же я жалкая… Взваливаю свою ношу на другого…

— Это… Удивительно… Артур-доно, я благодарна тебе за искренность. И в ответ тоже хочу быть с тобой искренней, — я взяла Артура за руку, почти невесомо поглаживая кожу. — Я понимаю твоё ко мне отношение, и с уверенностью могу ответить тебе взаимностью, но есть обстоятельства, которые всё усложняют… Ты доверил мне свою жизнь, это дорогого стоит, но могу ли я так же доверить тебе свою жизнь?.. Мне сложно… Внутри меня слишком много мыслей, они не дают мне покоя… Они терзают мой разум… Поэтому, Артур-до… Артур… Мне нужно идти. Как вы и сказали, работа монарха начинается рано. Спокойной ночи, сладких тебе снов, пока-пока.

Заторопилась я, стараясь как можно быстрее покинуть комнату, отчего почти в одну секунду отстранилась от него и уже почти вышла в дверь, прежде чем услышала: « Я понимаю ваши терзания, мастер. И надеюсь что когда-нибудь смогу заслужить его, д"№е е№л! %: № при№! №…»

Дверь захлопнулась за спиной и не успела я сделать и пары шагов, как прислонилась к стене. Я слышала всё, но почему его тихий шепот, был для меня подобен грому? Я, невольно думая о сказанном им, вперила свой явно запуганный и полный затаённого отчаяния взгляд к потолку. Его взгляд, прежде чем я закрыла дверь, казался таким родственным, таким знакомым и при этом таким чуждым.

— Дура… Какое «спокойной ночи»?! Каких «сладких снов»?! Какое «пока-пока»?! — вопрошала я, схватившись за голову и при этом отходя подальше от комнаты.

«Почему всё это случилось именно сейчас?!» — была последняя моя мысль, прежде чем я собралась духом и не ушла от той комнаты…

Мир Хаоса

Артур Пендрагон

«И я вновь тут…» — подумал Артур, осматриваясь в таком знакомом ему по прошлому разу, мире Хаоса. И вновь перед ним предстала та самая девушка в маске, которая сейчас сидела на корточках и, казалось, она всматривалась в самые глубокие и потаенные участки души.

— Догадываешься, почему ты здесь? — прозвучал её спокойный голос, по крайней мере на первое мгновение он таким казался. Но не услышав от меня ответа, она лишь встала, после чего слегка пнула меня в бок, отчего я вновь смог почувствовать тело. Если проекцию души, что приняла телесный облик, вместо «пылающего и летающего в воздухе шарика», можно было бы так назвать.

— Тогда я расскажу, всё из-за тех Лонгинов, которые остались в твоей душе, а так как среди них был первый лонгин, заключавший в себе волю Библейского Бога, то мне пришлось выкинуть те игрушки из твоей души. Видишь ли, мне как-то не очень хочется, чтобы мой апостол, на воскрешение которого я потратила достаточно сил и времени, стал не МОИМ… Плюс к этому мы берем то, что я полностью забрала твою душу из Трона Героев, то не в моих же интересах видеть твою скорую смерть и переход на другую сторону.

Сказала она, пожав плечами, в то время как я почувствовал, что, наконец, могу двигаться. Но с первой же попытки встать не получилось, и я отчетливо услышал смешок с её стороны. Думаю, от неё не укрылся мой подозрительный взгляд, ибо по другому объяснить, почему смог двигаться, я не могу.

Стоило мне встать и посмотреть на место, где пару мгновений назад стояла та, из-за кого я вообще оказался воскрешен и та, чьих целей и мотивов этого действия я не знаю… Но не успел я опомниться, как она оказалась перед мною лицом к лицу, казалось, что я почти упирался носом в её маску. Только и успев моргнуть, я почувствовал, что ладони её рук медленно легли на мои щёки, а после, я увидел как в глазницах маски горят её алые словно кровь зрачки, в которых я видел слишком многое, чтобы различить всё по отдельности.

— Запомни: ты МОЙ Апостол, ты несёшь в мир МОЮ волю, каждое твоё действие продиктовано МОИМ желанием. Так было бы в идеале, но я же не контролирую твоё тело, иначе было бы совсем скучно, — проговорила она, а после мир потемнел, я не мог увидеть ничего перед собою, но на мгновение послышался металлическое клацанье, после чего моих губ коснулось что-то мягкое словно зефир. — Контракт заключён.

Было сказано неизвестной мне девой, после чего мир вновь наполнился красками и я вновь увидел её стоящую ко мне спиной в каких-то нескольких шагах. Она была сверх нормы таинственна и загадочна, сколько ответов она давала, столько же она оставляла и вопросов, на которые не было ответов.

— Твоя душа принадлежит мне, но сердце и честь дари кому хочешь… — повернувшись на кончиках каблуков, она протянула мне коричневый пояс, на котором были два футляра, с некими предметами внутри. — Так как являешься ты моим апостолом, то я должна дать тебе что-то полезное, не так ли?..

Чуть наклонив голову, она продолжала протягивать ремень с этими чехлами, на который, честно признаться, я посматривал с опаской. Но решив, что если бы она хотела меня убить, то сделала бы это уже давно. Я протянул руку и взял подарок. И тут же в подкорку моей души будто вплавились знания о тех артефактах, которые она мне вручила.

Эти карты имели всего семь классов: Сейбер, Арчер, Лансер, Райдер, Кастер, Ассасин и Берсеркер. Так же стоит отметить, что было и несколько необычных, но те были пока мне не доступны, и, как следствие, знаний о них у меня было по нулям. Карты заключают в себе часть силы Героических Духов, и, можно сказать, что они сами являются Героическими Духами. Карты вытягивают силу Героических Духов, позволяя моему телу действовать в качестве среды, в которую будет заключена сила Героического Духа. Обладая лишь малой толикой силы Героического Духа, я был бы способен сражаться со многими противниками, но в данном случае карты могли передать до шестидесяти девяти процентов силы Героического Духа заключенного в карте. Это было связано с тем фактом, что в некоторых картах были заключены цельные души, а не их осколки.

Удивленно посмотрев на неё, я понял, что она крайне довольна моей реакцией на сей подарок, что выдавало положение её тела, ведь если ранее то было будто без эмоций, то сейчас та поза была будто наполнена предвкушением. И это невольно напрягало, ведь только ей известно, какие души заключены в картах, но волновало меня сейчас на это…

— А… — но договорить мне не дали.

— Почему ты? — наклонив голову и ткнув указательным пальцев в свою маску, в том самом месте, где у человека должны были быть губы, она сделала пару шашков, оказавшись в полуметре от меня. — Всё очень и очень просто. Дело в том уже заблокированном участке корня миров, ты герой одного из миров прототипов, ставших точкой начала для многих других реальностей. Так же ты смог выдержать ту мощь первородного Хаоса, когда другие герои не смогли и подобного продержаться, чего уж говорить о самой процедуре воскрешения. Это была случайность, хотя везение тут подходит в большей степени. Думаю, ты теперь понимаешь, почему та область корня миров для нас заблокирована?

Кивнув ей в знак благодарности, я перевел взгляд на пояс, который я держал в ладони. Под её заинтересованный взгляд я достал карту сейбера, которую покрутил в руках, прочитав лишь на обороте имя: Астольф. Это была единственная карта с уже прописанным именем. Видимо, потеряв ко мне интерес, она, не обращая на меня внимания, начала поворачиваться, но, видимо, воспоминания и любопытство учителя, которые тот мне передал сыграли главную роль. Ведь в следующий миг я активировал карту…

***

Тело короля Туманного Альбиона покрылось тоненькой плёнкой синевато-золотого свечения, на что ставшая воплощением концепции Хаоса девушка повернулась, чтобы в следующий миг впасть в шоковое состояние, которое продлилось до момента, когда Артур не перевоплотился полностью.

Теперь он имел андрогеническую внешность, отчего теперь великий король Камелота стал подобен девушке. Под влиянием карты волосы будто слегка удлинились и на кончиках локонов сменили оттенок на нежно розовый. Удлинившиеся локоны оказались заплетены в косу, с тремя вплетёнными в них бантиками, а если присмотреться, то можно было бы увидеть тёмный ободок в локонах Артура, от которого тянулись длинные черные заячьи ушки.

Одежда короля Туманного Альбиона претерпела достаточно много кардинальных изменений. Теперь он был одет в укороченный пиджак, из-под которого снизу выглядывала ткань белоснежной рубашки. Стоит отметить, что эта одежда плотно прилегала к его торсу и при всем этом прикрывала только грудную клетку, оставляя область живота оголённой. Руки его были не видны из-за накладных митенок, которые скрывали собой большую часть рук. Крепились они в районе бицепса плотно и при этом они становились свободнее, что было заметно на конце ткани, которая даже закрывала ладони, оставляя десяток сантиметров ткани, отчего ткань могла висеть на его ладонях, оные прикрывая.

Привычные для короля брюки сменились на юбку, которая прикрывала его бёдра. Ткань этого элемента одежды была тёмной, а края юбки имели золотую тканевую окантовку. Но, будто этого было мало, ноги короля были сокрыты до бёдер черными чулками, подвязки от которых скрывались под ткань юбки. По бокам от неё были накладные элементы брони, как и на ногах, часть которых от пят и до колен скрывали под собой латные доспехи.

На поясе с правой стороны, висели белоснежные ножны с золотыми вставками. Сам меч напоминал обычный рыцарский, только за тем исключением, что был довольно лёгок.

***

Переведя взгляд на девушку, я увидел лишь застывшее тело, но была одна необычность… С нижнего края её маски капали капельки крови, окрашивая её белоснежные туфли с высоким голенищем до бедра в алый. Так же стоит отметить, что нижняя часть маски, точнее нижний край, теперь был более алым, чем ранее.

— Что-то не так госпожа? — произнес я каким-то более женственным голосом, начав подходить к ней как…

— Стоять! — выкрикнула она, отчего я запнулся и упал, поцеловав лбом землю и выпятив пятую точку. И уже в следующий миг с её стороны послышался совсем тихий писк. Кое-как встав, потирая при этом ушибленный лоб, я с негодованием посмотрел на знакомую фигуру, которая в одно мгновение оказалась подле меня и вынула карту из тела, отчего я принял свой истинный облик. Что-то сделав с картой, она отдала мне её почти сразу же и я отчетливо увидел, как, ранее прекратившая капать с маски кровь, вновь закровоточила. Я предпочёл сделать вид, что этот факт оказался мною не замечен. Взял карту из её протянутой руки. — Если что, карты будут в твоей душе, где ты, собственно, и хранишь посох с мечом. Так же многие карты пробудятся при определенных условиях. К примеру, эта карта «пробудилась», потому что вы схожи в стремлениях и целях, другими словами, в ваших душах много общего.

— Понял, но у меня остался последний вопрос. — заметив, что та не собирается меня перебивать, я продолжил: — Как я могу к вам обращаться?

— Хм, я же и не представлялась, да? — потерев подбородок, задумчиво проговорила девушка, а после смерила меня своим пронзительным взглядом, от которого мне стало не по себе. — Ладно, я та, кто была рождена из энергии Хаоса и стала воплощением его концепции. Меня можно назвать именно его дочерью, так как я могу управлять его энергией, но не в огромных масштабах. Можешь называть меня Морриган, Хаос Морриган или Морриган Хаос, без разницы.

— Рад с вами познакомиться.

— Обращайся ко мне на «ты», не люблю «выканья» с рождения, так что имей это в виду. Так же, пока я не забыла, у тебя два набора таких карт, и это не случайно. Один набор из семи карт будет всегда при тебе, но второй ты должен использовать как катализатор призыва слуг. То есть ты можешь призвать любых семь слуг, пусть даже их классы повторяются, но в конечном итоге у тебя должно остаться семь карт из четырнадцати, — сказала Морриган, подойдя ко мне и погладив тыльной стороной правой ладони мою левую щеку, что вызвало в теле некую сладостную истому. Кажется, это связано с тем, что мое тело было создано Хаосом, а она им управляет, это как прикосновение матери, я полагаю.

— Именно так, — ехидно произнесла она, явно читая мои мысли. — Но на этом мы и закончим, иначе твоё тело не выдержит долгого отсутствия души… Так что при пробуждении скажи «спасибо» своему мастеру, который вливал в твое тело магическую энергию, не давая ему умереть. А теперь, тебе пора уснуть и проснуться, покажи мне то, что мною не изведано…

Реальность

Артур Пендрагон

Пробуждение было спонтанным, даже так, я чувствовал сладостную негу во всём теле, но приход в сознание был максимально быстро форсирован, стоило мне почувствовать ладонь на своём лбу. Она была такой нежной, а прикосновения такими мягкими, что я невольно чуть не ушёл обратно в царство снов, но кое-как всё же сумев открыть глаза, моему взору предстала прекрасная картина.

Задумчивый лик мастера, эти полуприкрытые глаза, эти шелковистые блондинистые локоны и её глаза, весь спектр её качеств и внешности, заставлял моё сердце, что ни разу так не колотилось в груди, клокотать и чуть ли не уходить на новую орбиту. Хотя, я ни разу и не любил…

«Сердце и душа, за любовь вы в ответе, сколь добры вы на подарки столь добры вы и на жестокость…» — стоило этой мысли проскочить, как почти тут же сердце чуть не выскочило из груди, ведь её пальцы пришли в движение царапая кожу щеки, скул, шеи и ключиц.

Движение ладони оказалось прервано, стоило моей ладони взяться за её свободную руку. Взгляд мастера до этого мутный, от того что она была погружена в мысли, в один миг стал полон осознанности, которая начала перерастать в легкую панику.

— Вы целы, мастер… — не сильно сжав ладонь её руки, тихо прошептал я, потому как напряженность души, которую я ощущал даже находясь в беспамятстве, в одно мгновение растворилась. Я бы назвал, что от того облегчения, что освободило груз с моей души, я чуть ли не расплылся лужицей рядом с нею, отчего та наградила меня взглядом умиления смешанного с некой печалью и тоской, что лишь настораживало. — Я рад… Что с вами… В… с-сё в порядке…

— Что же со мною могло произойти, если вы спасли меня? — приподняв утончённую бровь, мастер, смерила меня ехидным взглядом, в то время как её уста украсила лёгкая улыбка, которая заключалась в слегка приподнятых уголках губ.

— Ну… Кто знает… Мало ли сейчас за королевами бегают драконы похитители… Или как их там… Инопланетяне… Кажется они… — прикрыв глаза, важно кивнул я, отмечая глупость сказанного и при этом морщась от хруста в затёкших суставах.

«Как же глупо я себя веду, где моя молчаливость, долбанное сердце и душа, что вы творите со мною?!» — в сердцах воскликнул я, на что эта ехидная лисица не преминула тыкнуть меня в эту глупую обстановку, которую я и создал!

— Оу, — прикрыв ладошкой губы, она с насмешкой посмотрела на меня, отчего моя самооценка решила показать чудеса пробития дна. — Ну конечно, куда же я без вас, Артур.

«И вот опять… Почему меня так корёжит, от того что она обращается ко мне так официально? Вот почему мне надо было испытать первую любовь к этой… этой… Ехидной лисице, которая по совместительству и мой мастер?!» — в сердцах воскликнул я, в то время как сдерживал ураган эмоций за маской лёгкой улыбки.

— Вы без меня вольны идти на все четыре стороны… в то время как я без вас могу идти только в одну… — чуть нахмурившись, проговорил я, попытавшись привстать, но положив мне на грудь свою ладонь и с силой прижав меня к кровати, мастер дала явный намёк, который я бы с радостью проигнорировал… Но от её прикосновения, по телу пробежалась волна, эпицентром которой была точка соприкосновения её ладони и моей груди, и будто бы этого было мало, так по телу началась распространяться какая-то сладостная нега. Но кое-как сумев скрыть и это за «каменным лицом», по крайней мере я на это надеялся. — Я последую за вами и исполню любой приказ, каким бы тот ни был.

— Да? — усмехнувшись проговорила мастер, на что я лишь посмотрел на неё, а точнее в медового оттенка глаза, которые излучали ехидство и некое довольство собой… — Тогда какого цвета твои глаза?

«Что? Глаза? Причём тут… Мать моя — Швайнорг и отец мой — Мерлин… Только не говорите мне, что она спала?!» — посмотрев в глаза мастера, я понял лишь одно: догадка оказалась верной. — «Скрывать что-то было бы уже глупостью, да и женская интуиция наверняка ей подскажет…»

— Мерлин говорил мне, что их оттенок ближе к изумрудному, но после его эксперимента, когда я смог обуздать и принять своё тёмное «я», один глаз, а если быть точным, то левый, стал янтарного оттенка. И раз вы спросили об этом, то предположу, что иллюзия спала? — спросил я, на что мастер лишь чуть кивнула, являя мне свою ещё более ехидную улыбку, отчего моё настроение решило пробить татами под кроватью и устремиться к ядру планеты. — «Как же неудобно, вот почему ей надо было узнать об этом небольшом комплексе?!»

— Наверное это называется комплексом, просто мне почему-то кажется, что за подобное меня будут осуждать. Не берите в голову, это чисто мои тараканы… — произнёс я неуверенно.

— Как по мне, это выделяет тебя из толпы и дает свою индивидуальность. — подмигнув мне, она лишь сменила ехидную улыбку на нежную… Но я видел! Я видел как она сдерживает свой смех! Хотя что ни говори, но такая причина была смешной, ведь король рыцарей и имеет такой комплекс внешности…

«Дайте мне выйти в окно!» — невольно проскочила мысль, когда мастер сдерживала смех…

— И мне нравится такой контраст в оттенках твоих глаз, — без всякого подтекста произнесла она, что сбросило лишь очередной камень с моей души.

— Если вам, мастер, нравится, то я не буду накладывать иллюзию больше. — кивнул я, чуть улыбнувшись, на что она немного смутилась. А я, кажется, вновь в коме или реально смог смутить мастера?! — Мастер, позволите…

— Между нами столько всего произошло, а ты до сих пор обращаешься ко мне, как к госпоже. Пора бы это исправить. Зови меня просто — Ясака, ведь я же зову тебя просто — Артур? — деланно нахмурившись и уперев руки в бока, она немного наклонилась, отчего я на миг задержал взгляд на её довольно объёмной груди…

«Как такие вообще существовать могут, а у ма… Ясаки спина не болит и не устаёт?» — невольно проскочила в ту секунду мысль, прежде чем я перевёл взгляд на её лицо, а потом и на глаза, в которых легко читалась некая гордость… Только не говорите мне что она… Не… Точно не так…

— Хорошо ма… Ясака… — отведя на миг взгляд, я смог побороть желание скосить взгляд чуть ниже и посмотреть на довольно-таки большие глаза… Да… Надо перевести тему, иначе меня ещё и извращенцем заклеймят, чёртовы воспоминания учителя об его походах по же… Постойте-ка… А не может ли быть, что все мои чувства… То учащающиеся сердцебиение, та нега и те приятные и растекающиеся по всему телу волны, есть ничто иное, как следствие воспоминаний этого полудемонического придурка?! Но вовремя совладав с собою, я смог перевести тему. — Как там леди Куно?

— Вполне хорошо. Учится, играет, отдыхает и периодически к тебе заходила, проведывала, так как переживала, что это из-за твоего обещания. — чуть нахмурившись мастер, будто прочитала мои мысли, отчего и поставила щелбан, на что я лишь искоса посмотрев на неё потёр место ушиба. — Вы бы лучше попереживали за себя, сегодня отдыхать будете, а вот завтра начнёте помогать мне с документацией. Думаю, это можно будет назвать твоим наказанием, за то что я волновалась. Хмпф!

Скрестив руки под грудью и буквально выпятив её, при этом сделав более объёмной, Ясака нахмурилась, кажется я зря посмотрел туда… И почему меня сейчас пробил озноб?!

— Прошу прощения, госпожа Ясака. — прикрыв глаза, я чуть приподнял уголки губ, стараясь таким образом уничтожить гнетущее молчание, что висело в комнате несколько мгновений. Вот пусть меня прибьёт Морриган, но я не хочу находиться с хмурой Ясакой в одной комнате… Не знаю почему, но мне страшна… Но уже спустя миг, открыв глаза, я мог лицезреть её обычную улыбку. — «Фух, пронесло…»

— Хм, не верю, — стоило эти словам сорваться с её уст, как тело будто сдавило спазмом, а в сознание проникла мысль, что мне будет больно… — Но вы заслужили и награду, не так ли?

Улыбнувшись, она чуть наклонилась, отчего я отвел взгляд, явно покраснев до кончиков ушей, но того, что произошло дальше, я не ожидал. Она поцеловала меня в щеку, их упругость и мягкость были похожи на медузу, когда её трогаешь. Но поцелуй был кроток и мимолётен, ведь он не занял и трёх секунд и это не помешало мне посмотреть на Ясаку как на незнакомку, нет… Как на святого человека, казалось, счастье переполняло каждую клеточку моего тела, отчего я лишь улыбнулся и чуть кивнул, как бы принимая её благодарность.

— Спасибо, ма… Ясака. Ваша награда много для меня значит, — проговорил я настолько искренне, что даже сам удивился. Но больше этого меня удивили эти комки милоты и пушистости, кончики которых начали извиваться за спиной Ясаки… И я невольно поймал себя на масли, что хотел бы их погладить и зарыться лицом в эту пушистость… Лишь чудом, сохранив самообладание, я смог убрать зависшую в воздухе неловкость.

— Тебе наверное уже пора идти, ведь работа монарха начинается очень рано и заканчивается очень поздно, по себе знаю…

Кивнув, мастер о чём-то задумалась, при этом косясь на окно, кажется, из-за меня она сбила распорядок дня, неудобно получается… Задерживаю Ясаку и не даю той заниматься своими делами. Но даже так, даже если чуть задержу её, даже если после этих слов она будет зла… Я должен…

— Но, прежде чем ты уйдешь… Мастер, я хотел бы сказать, что благодарен вам, то есть тебе… За всё, что ты для меня сделала. Не знаю как и почему, но я ощущаю что ты всё то время, пока я был без сознания, пыталась мне помочь. Я благодарен тебе за это, а так же за то, что благодаря тебе я кое-что смог понять и осмыслить. Поэтому, какой бы приказ ты не отдала, я его исполню, если же понадобится, то я и умру ради тебя, — ни разу не моргнув и смотря в её глаза, я выдал эту тираду. Как же стыдно, благо хоть от чистого сердца сказал. Но это не отменяло того факта, что сердце забилось в груди будто бешенное, так и норовя выскочить из груди. Что же вы делаете со мною, Мастер? — Такова моя клятва тебе, примешь ли ты её или отречёшься от неё, но от сей клятвы не отречен буду я.

— Это… — произнесла она и затихла, это молчание было словно нож разрезающий сердце самым болезненным из способов. Но её глаза, они явно транслировали эмоции, среди которых было и смятение, и страх, и печаль, и какое-то чувство любви, но при всём этом оно было будто неправильным, будто урезанным или иссохшим… Почему мне кажется, что она знает о моём прошлом больше, чем я о её, почему ты строишь такой печальный взгляд, мастер? Что ведомо тебе, и о чём не ведаю я?!

«Надо вспомнить что-нибудь приятное, иначе сейчас паду в жестокие объятия меланхолии… Мордред, да! Вспомни, как после ложной «смерти» мы сбежали на континент, как она и я были рады провести то недолгое время, что осталось у неё, ведь она не была полноценным человеком… Милая Мордред, как же она была рада, даже есть такой обычный мёд, добытый в лесу…» — кое-как поборов меланхолию и не показав улыбки, я увидел, как мастер начала возвращаться в реальный мир, ведь её глаза в один миг стали более, чем натуральны… Нет, она будто стала оживать, нежели ранее… Неужели ей так помогает наш разговор?

— Это… Удивительно… Артур-доно, я благодарна тебе за искренность. И в ответ тоже хочу быть с тобой искренней, — взяв меня за руку, Ясака почти невесомо начала поглаживать кожу ладони. — Я понимаю ваше ко мне отношение, и с уверенностью могу ответить вам взаимностью, но есть обстоятельства, которые всё усложняют… Вы доверили мне свою жизнь, это дорогого стоит, но могу ли я так же доверить вам свою жизнь?.. Мне сложно… Внутри меня слишком много мыслей, они не дают мне покоя… Они терзают мой разум… Поэтому, Артур-до… Артур… Мне нужно идти. Как вы и сказали, работа монарха начинается рано. Спокойной ночи, сладких снов, пока-пока.

Она произнесла это так быстро, что я даже не смог почти сразу ответить. Ясака быстро разорвала наш тактильный контакт, начав быстро отдаляться от меня. Она уже открыла дверь и почти вышла, прежде чем я сказал: Я понимаю ваши терзания, мастер. И надеюсь что когда-нибудь смогу заслужить его, даже если мне придётся заслуживать его годами, я буду ждать того мига.

Дверь захлопнулась, оставляя меня одного в комнате. Она, кажется, и не отвергла моего предложения, и даже сказала такое завуалированное «да», но боль в её глазах… Она стала моей болью, которая пожирает душу… Я должен, как слуга… Нет, Как Артур Пендрагон, я сделаю всё возможное, чтобы ты сказала чёткое «да» или «нет», такова теперь моя цель, госпожа Ясака.

Туманный Альбион, Англия, Лондон, Часовая Башня

Небольшие лучики солнца пробивались из-за штор, освещая довольно роскошный кабинет. Отчего невольному зрителю мог открыться вид на, казалось бы, обычную комнату, которая была хорошо и со вкусом обставлена. Напротив двери в комнату, вблизи противоположной стены, стоял массивный дубовый стол, на котором были три небольшие стопки девственно чистых бумаг и пара толстых книг, небрежно положенных одна на другую. За столом стоял такой же массивный деревянный стул, напоминавший трон. У левой стенки был огромный деревянный шкаф, в котором красиво рядами стояли книги в разных переплётах. Пыли на ней не наблюдалось, отчего выходило, что кто-то наверняка любил почитать во время отдыха…

К дубовому столу, в сторону двери, был приставлен еще один стол для совещаний, выдержанный в одной стилистике с рабочим столом, как и стулья. На правой стене висела карта земли, написанная от руки одним известным картографом современности, что было видно по подписи белым карандашом в левом нижнем углу карты, специально сделанным из тёмной бумаги.

В стене за рабочим местом владельца кабинета, в левой её части, было большое окно с деревянной рамой. В правой части стены, близ угла, расположена дверь, ведущая на балкон, а в полуметре от неё — камин, дрова в котором сами собой зажглись, отчего по помещению разносился звук прогорающих дров.

Над ковром, в центре помещения, появился разлом, напоминавший рваную рану. Его края медленно начали расходиться в стороны, что привело к втягиванию воздуха в неизвестное нутро разлома. Атмосфера стала напряженнее, но, будто ни в чем не бывало, из этого разлома медленно вышел мужчина, который без особого интереса осмотрел такую привычную для него комнату.

Медленно разлом за спиной мужчины закрылся, будто бы того и не было. Обернувшись, мужчина удостоверился в этом, мало ли, бывали случаи, когда он не проверил полное закрытие разлома, так из междумирья всякая нечисть начинала лезть. Удовлетворившись работой, маг лишь чуть улыбнулся, после чего медленно направился к своему рабочему столу.

Ритмичный стук каблуков его обуви раздавался в почти оглушительной тишине, прерываемый звуками исходящими от прогорающих дров в камине, который вновь зажёгся, так же как и свечи, отчего от них редко раздавался звук падающих капель воска. Осанка мага была ровная, будто выверенная до миллиметра. Казалось, его широкие плечи были не только готовы, но и способны переносить все трудности и невзгоды, которые могли бы возникнуть в его жизни. Этому мужчине невозможно было бы дать более шестидесяти лет, хотя, после разговора с ним и не только принятия, но и осознания его мудрости, которую Зелретч копил всё то время бытия вампиром, могло заставить считать Мага самоцветов намного старше, чем тот выглядит.

Зелретч, а это был именно он, представлял собой человека среднего роста, волосы которого, по обычаю, были зачёсаны назад, и имели такой привычный белокурый оттенок. Сам он был одет в черный костюм, на плечи которого была накинута накидка. Она имела застёжки в виде цепочек, что соединялись как снаружи, так и со внутренней стороны, и не позволяли той спасть с широких плеч одного из двадцати семи Прародителей Мертвых Апостолов.

При этой неспешной ходьбе, Волшебный Маршал, как и всегда, улыбался своей необычной улыбкой, которая сочетала в себе не только старость тела, но и молодость его духа. Именно эта улыбка волшебника заставляла души его собеседников вздрагивать и напрягаться, ибо она будто говорила о полной осведомленности в отношении его собеседников. Тот кто стоял перед ним, в очередной раз скрыл свои эмоции за маской вежливо улыбающегося человека, который, казалось, желал поскорей сбежать отсюда.

Подойдя к своему рабочему месту, маг самоцветов достал в одном из ящичков бокал и бутыль с коньяком, после чего подошёл к небольшому столику, по обеим сторонам которого стояли два кресла. Поставив стакан и бутыль на стол, маг поудобней уселся в кресло, но уже спустя пару мгновений тот невольно вздрогнул. Ведь стоило этому произойти, как он тут же повернул голову, отчего его взгляд пал на единственный в кабинете рабочий стол, на краю которого восседали две его ученицы, Тосака Рин и Лувиагелита Эдельфельт. И вот их взгляды и хмурые лица явно намекали магу, что они думают о насильном переодевании их в наряды девочек-волшебниц и о том, что они месяц ходили в них. И понимание того положения заставило Волшебного Маршала лишь тяжко вздохнуть и натянуто улыбнуться.

«Благо мне ждать ещё месяца три или четыре, и я спихну всех вас спиногрызов на шею одному любителю охот, будет ему моя мстя», — подумал он, но Зелретч не учёл, что его мысли очень хорошо покажет лицо, отчего настрой двух «боевых фурий» только сильнее возрос.

— Ты же не думаешь, о том, что одеть нас во что-то более развратное, что было до этого, м… Учитель? — с некой угрозой и звериной настороженностью спросила Тосака, с напряжением следя за руками Маршала.

— Совершенно верно, ведь я, злой волшебник, только и мечтаю о том, чтобы нарядить своих учениц в костюмы суккубов, — с совершенной серьёзностью проговорил Зелретч, наливая в стакан жидкость из бутыля. Но не успел тот и поднести священную и так необходимую ему жидкость ко рту, как в его лицо прилетело два синхронный удара, сопровождаемых криком: «Извращенец!»

Кое-как успев уклониться, Зелретч пропустил единый удар двух девушек, которые напитали руки и ноги праной, отчего маг вылетел в окно своего же кабинета.

— Да как ты, жалкий пёс, посмел покуситься на тело такой прекрасной девушки из семьи Эдельфельт! — с изрядной долей высокомерие прокричала Лувия, кидая вдогонку вылетевшему в окно магу с два десятка самоцветов. Отчего, не успевший оправиться от двойного удара учениц, Зелретч, получил в лицо даже пару камушков от Рин прямо в глаза, а после небо озарила канонада взрывов.

Через пару десятков минут

В порядком пострадавшей комнате, собрались все ученицы Кишуа Зелретча Швайнорга: Тосака Рин, Лувиагелита Эдельфельт, Райнес Эль-Меллой Арчисорт, Анастасия Романова и Анжелика Эйнсворт, которую привела её опекун в лице Анастасии. И все они стояли и смотрели на прикованного к стулу Зелретча.

— Что делать с ним будем? — спросила Тосака, смотря на своих подельниц, сейчас тихо перешептывающихся между собой.

— Предлагаю сжечь!.. — на вопросительные взгляды и неодобрительные покачиванья головой, Лувия ответила: — Он бессмертный, это во-первых, а во-вторых, этот старый извращенец хотел нарядить Меня, в костюм эти падших суккубов!

— Вообще-то, я шу… — хотел что-то сказать недовольный маг, но синхронный взгляд и дрязг металла изменил его планы, показав тот самый момент, когда молчанье есть истинное золото.

— Нет, Лувия, — перестав обращать внимание на Зелретча, сказала Райнес: — Лучше сменить ему пол и кинуть в комнату с возбужденными копиями Учителя Мерлина!

— …общение со Старым-Извращенцем в уродливой мантии не пошло тебе на пользу… — пробурчала Анжелика, добившись тем самым согласных кивков со стороны остальных девушек и испепеляющего взгляда со стороны Райнес.

— Ладно-ладно, тогда давай уничтожим его меч? — проговорила Рин, под скептический взгляд Анастасии, которая посмотрела на Зелретча и вздохнула. Но так же эта фраза Рин заставила опытного мага Кишуа Зелретча Швайнорга панически обливаться потом, в то время как другие девушки с сомнением посмотрели на Тосаку.

— Ты серьёзно? — едва сдерживая смех, спросила Лувия указывая на вампира пальцем. — Не может он быть настолько скупым!

— Согласна с ней, — сказал Анастасия, поддерживая точку зрения Лувии. — И да, что-то тут жарковато. Вот, даже нашему пленнику жарко, верно, учитель?

— В-в-верно! — всем своим видом показывая жажду и факт жары в комнате, ответил слегка паникующий маг. — Может, вы меня развяжите и я открою окно?..

— Лувия, неси сюда меч… — проговорила Рин, заметившая кое-что. — Что-то мне кажется, что наш учитель всё же скупердяй.

— Не смей, Лувия! — закричал на ученицу маг, потихоньку освобождая свои руки. — Выпорю!

***

— Не расслаблять спины! — выкрикнул Зелретч, заставляя девушек боязливо выпрямиться и продолжить писать десятый лист формул для создания экрана с надписью: «Я больше так не буду!»

— Лувия! — подскочил к девушке вампир, ударяя ту по рукам подобием исковерканного меча и заставляя писать уже сотый лист формул для надписи: «Я буду слушаться своего учителя!.. И не буду трогать его вещи!..»

— Вы, Анастасия и Анжелика, можете взять конфеты из шкафчика, за усердный труд в борьбе с уничтожителями чужих прелестей! — если до этого Анастасия и её подопечная кое-как сохраняли скупые лица, даже когда Зелретч приступил к «сладкой мсте», то сейчас те брезгливо скривили лица. — Не хотите, как хотите, мне больше достанется, ха-ха-ха-ха!

На следующий день.

Ясака

Следующий день начался по привычному обычаю. Умыться, переодеться, позавтракать, а после — работа, работа и ещё раз работа, таков был мой девиз на сегодняшний день. Ближе ко второй половине дня я почувствовала знакомую ауру, которая приближалась к моему рабочему кабинету, и лишь перед дверьми сёдзё она остановилась, будто в нерешительности. После же нескольких минут ожидания Артур всё же вошёл, хоть его походка и была немного рваной, но было заметно, что тот идёт на поправку. В правой руке он держал небольшой планшет, которому крепилась ручка. Во второй же руке держал некий пакет, который тот отставил в сторону, когда сел в позу сейдза. Было интересно наблюдать за ним, это даже завораживало… А после Артур склонил голову и сказал:

— Прошу прощения за ваше волнения, мастер. Поэтому, я хотел бы дать вам этот небольшой подарок в качестве извинения, — не поднимая головы и смотря в пол, произнес он, от чего, повинуясь своему любопытству, я встала и подошла ближе.

Посмотрев на содержимое, я сразу заметила бутыль, явно дорогого, сакэ, курительный табак к ней, сделанный мастером, и какой-то набор конфет… Отойдя в сторону, будто я и не заглядывала украдкой во внутрь пакета, я лишь чуть довольно посмеялась про себя. Хоть после вчерашнего между нами и была неловкость, но это было даже мило, если бы это всё не омрачало моё прошлое.

«Неужели он так переживал о той фразе?.. Фу-фу-фу, это так мило…» — Подумала я, достав веер из широкого рукава кимоно, и прикрыв им нижнюю половину лица, где невольно появилась улыбка. — «Думаю, сегодня можно и отдохнуть, фу-фу…»

— Можете встать, я принимаю ваши извинения. — дождавшись, когда Артур встанет, я чуть сощурилась, отчего было заметно, как тот слегка напрягся. — Но сейчас мне бы понадобилась ваша помощь в заполнении всех этих гор документации…

Разведя руки в стороны, я тем самым указала ему не на одну гору разноцветных стоп бумаг на подпись и свитков, которые стояли на специальных подставках, которые держали по десять свитков. Но увидев его полное стоического принятия ситуации лицо, я лишь едко усмехнулась, вовремя успев закрыть часть лица веера тем самым скрыв ехидную даже злобную улыбку. Но видимо тот понял что-то, и лишь тяжко вздохнул со словами: Хорошо, с чего мне следует начать?

Кое-как привстав Артур вновь обвёл взглядом те горы бумажной волокиты, и, если бы я не знала, что ему всё ещё плоховато в плане здоровья, то посчитала бы его энтузиазм за хороший настрой, но сейчас… Для него это была боль, хотя разве наказание должно быть в радость? Но, думаю, оно и не должно портить его здоровья, так что придётся ещё и следить за его состоянием.

— А начинать ты можешь с горы свитков в правом углу комнаты, прочитаешь и по мере важности будешь подавать. — на миг задумавшись, я вышла из комнаты, чтобы дать служанкам пожелание по поводу ужина, всё же в этот раз он должен быть питательным. И когда я вернулась, то обнаружила читающего свитки короля Туманного Альбиона. Кажется, кто-то решил ответственно подойти к делу, лишь бы только эта ответственность не вышла ему боком…

— Госпожа Ясака, вот эти документы требуют более срочного реагирования, так как связаны с довольно ухудшающейся торговой политикой северной части префектуры Киото, поступления в казну сократились на добрых девять процентов. — передав мне документы, я не могла не отметить, что в данном отчёте было много разных формулировок и завуалированных проблем. Но при всём этом Артур смог понять проблемы и подать самую важную. Думаю, это достойно уважения. — Благодарю.

— Это лишь моя работа… — было единственным, что он произнес, прежде чем вновь приступить за сортировку уже второй горы свитков. Кажется, я его недооценила…

***

Прогуливаясь поздно ночью по поместью, Артур блуждал то туда, то сюда, тем самым впечатывая в свою голову карту помещений, пока не дошел до довольно знакомой ему пристройки, зайдя во внутрь он резко замер. Купальни оказались не пусты, но какой придурок мог захотеть купаться в столь поздний час, кроме него?

Чуть приоткрыв дверцу, отчего король Туманного Альбиона тут же зажмурился из-за взметнувшихся в глаза клубов пара, которые источал сам источник. Внутри было достаточно много клубов пара, казалось, что там был такой знакомый ему не понаслышке туман родной Англии. Но наваждение пропало быстро, стоило его взгляду зацепиться за единственную персону, решившую искупаться в столь поздний час. Ей оказалась довольно знакомая светловолосая женщина, которая в данный момент стояла на деревянном полу и намыливала своё тело.

Сказать, что дыхание короля рыцарей перехватило, а лицо налилось румянцем, означало бы ничего не сказать. Вольно или невольно, но его взгляд зацепился за фигуру Ясаки. Золотистые глаза Ясаки, ярко блестевшие в лунном свете, скользнули мимо, так и не заметив чуть приоткрывшуюся дверь, тем самым она продолжала намыливать своё тело.

У королевы ёкаев Киото было по-настоящему роскошное тело: длинные волосы, доходившие до её пухлой попки, утончённая талия, упругие бёдра и ягодицы. Все эти черты её облика завораживали, но на удивление больше всего взгляд Артура привлекали её медового оттенка глаза, ушки и девять хвостов кицунэ. Так же для себя король Камелота отметил, что её спина была слишком перенапряжена, и, сопоставив в уме размер и возможный вес её бюста, тот подумал, что лишним не будет сделать ей потом предложение о массаже. И на удивление за знание в деле массажа стоило благодарить Мага Цветов. Мерлин одно время сильно настаивал на подобных знаниях. А аргументировал он это не только тем, что можно сделать приятно своей второй половинке, но так же возможностью самому в моменты отдыха после тренировки или боя избавиться от боли в мышцах, что не раз спасало Артура жизнь.

— Ах-х-х… — вздохнула королева ёкаев Киото, обмывая руками свои пышные груди, то и дело периодически оглаживая свою спину, что только утвердило Артура в полезности его решения.

Склонившись над краем горячего источника, чтобы достать, упавшее на деревянный пол, мыло и вымыть свои интимные места, Ясака вздохнула, но в сложившемся моменте это выглядело очень возбуждающе. И уже спустя мгновенье дыхание Артура перекрыло, ведь она продемонстрировала свой пухлые ягодицы своему невольно очень даже вольно подглядывавшему слуге, лицо которого налилось румянцем.

— Хм-м-м-м, — промурлыкала Ясака, проведя своими пальчиками вдоль складок половых губ, чуть прикусив нижнюю губу, что привело лишь к участившемуся сердцебиению короля. Но королева ёкаев не останавливалась, медленно и плавно её ладошки скользили по телу, то от плоского животика к объёмным грудям и обратно, то по ягодицам и уже немного налившимися кровью половым губкам.

Когда же тело оказалось намылено, она помыла ладони и начала специальным гелем для волос разглаживать волосы на голове и хвостиках. Но, по иронии судьбы, именно при вымывании хвостов, она чуть не поскользнулась, но вовремя успела опереться о бортик ванной. Это лишь привело к тому, что ножки королевы оказались довольно сильно раздвинуты в стороны, что в купе с хвостиками распушившимися будто у павлина, прикрывали верхнюю часть лисицы, оставляя видимым её попку и копчик, где хвостики плавно выходили из спины девушки.

Кое-как привстав, пару раз при этом чуть не улетев и встав в довольно пикантные позы, где взору Артура открывался довольно эротичный вид, в конечном итоге она смогла закончить с волосами, после чего взяла небольшой тазик с теплой водой и вылила его содержимое на себя. Но, увы, от этого королю Камелота не стало легче, ведь остаточные капельки воды, что стекали с её подбородка и капали прямиком на грудь, в то время как тоненькие водяные дорожки на её теле блестящие в свете луны, придавали той больше шарма.

— Ах-х-х… — медленно Ясака вошла в довольно большую ванну, посреди которой находились даже искусственные камни, о которые, чуть пройдясь в ванне, она и облокотилась спиной. — Хм-м-м…

Издав полный наслаждения стон, она с блаженством прикрыла глаза, откинув голову назад и слегка выпятив грудь…

Отстранившись от щелочки, Артур невольно сглотнул, ведь тот только сейчас начал осознавать, что тело его мастера было не «слегка», а очень даже вызывающим. Приведя дыхание в норму, тот спешно покинул купальни. Хоть он и считал, что остался незамеченным, но связь мастер-слуга говорила Ясаке явно об обратном…

***

Артур лишь тяжко вздохнул, вспоминая, как долго он взирал на эти волшебные изгибы, на эту фарфоровую кожу и на эти девять манящих его хвостов своего мастера. Даже сейчас его дыхание было учащенным, а мысли спутанными, что заставляло того думать на отдаленные темы, чтобы, наконец, прийти в себя.

Сев в кресло, Артур прикрыл глаза, погрузившись в свои мысли, которые казались тому важными на данный момент.

«Как же всё это сложно, недавно ты был в небытие, а потом резко появляешься тут… Спасение мастера… Неужели я так сильно волновался за неё? Хм, может попробовать… Почему я переживал за неё?.. Потому что я её ценю. Почему я её ценю? Потому что она мой мастер.»

— «Почему ты ценишь её, как мастера?» — вдруг раздался тихий голос, который, казалось, доносился из закоулков сознания. Тяжко вздохнув, король Туманного Альбиона встал с кресла и отошёл к окну, всматриваясь в прекрасные очертания макушек деревьев под прекрасным светом луны.

— Потому что она оказалась тем катализатором, из-за которого я был призван, — раздался тихий шепот из уст Артура. — Нет, я конечно понимаю, что мастер стала объектом моей первой и осознанной любовью, так как раньше я вообще на женщин не смотрел, но…

Медленно ладонь его правой руки сжала до боли плечо, ногтями вгрызаясь в плоть до крови, тем самым выводя Артура из оцепенения.

— Мерлин говорил, что если любишь, то желаешь завладеть ею полностью, и телом и душой. Гарет говорила, что любовь это что-то эфемерное и не постижимое, что-то, что не возможно описать, но и эти её слова были связаны с телом объекта любви… — на миг Артур смолк, вслушиваясь в колыхаемые ветром травинки, стебли бамбука и кончики деревьев. Ему казалось, что он слышал некий чужеродный, созданные живым разумным шорох, но убедившись что никого нет, он продолжил рассуждения: — Но при всех их словах, почему мне достаточно просто быть рядом с нею? Видеть и слышать её голос, почему сердце так замирает от одного лишь смеха? Может быть это не любовь, а простая привязанность? Но только при одной мысли, что это не та самая эфемерная «любовь», меня пробивает озноб?..

— Может это и есть любовь?.. — было последнее, что он произнес, прежде чем закрыл дверцу ведущую на балкон, огораживаясь от комнаты. После он сел в одно из двух кресел, с удобством в оном разместившись.

Взгляд его таких разных глаз был направлен на почти безоблачное небо, где плыли редкие облака, подсвечиваемые светом луны, в то время как звёзды, образующие собой созвездия, приветливо светились. Улыбнувшись распростёртым к нему в приветливой улыбке небесам, Артур принялся вслушиваться в шелест листьев и всматриваться в качающиеся на ветру ветви деревьев и стебли бамбука. Вся эта музыкальная симфония ночной природы убаюкивала, заставляла мечтать и отбросить тревожащие душу мысли.

Прикрыв глаза, перед королём Камелота, будто вживую, предстала та, кто скрашивала его годы проживания в не Англии, и та, кому он отдавал всего себя, ведь знал, что у той осталось не так много времени. Эта задорная улыбка, чуть прикрытые и выражающие счастье своего владельца глаза, золотисто-пшеничного оттенка локоны, завязанные в конский хвост, все эти черты казалось ему в ней идеальными и такими родными... Мордред была той, из-за кого вольно или невольно, но Артур старался разрушить тот порочный круг нелёгкого будущего и это получилось… Кто бы мог знать, как он был благодарен Мерлину за те уроки в магии иллюзий и материальных иллюзий… И как бы Цветочный Маг не говорил о «долге короля», но он оказался тем, кто помог своему ученику в той авантюре…

Одно воспоминание перебивало другое; сейчас перед ним представала картина осени с её запахом костров, деревьями, сменившими цвет листьев с зёленого на алые, желтые, смесь жёлтого и алого, и даже бледно зелёные оттенки. И посреди небольшой лесной полянки, заставляя листья, что до этого лежали на земле, воспарить, бегала, расставив руки в стороны, смеющаяся Мордред.

Но уже спустя считанные мгновения, это была зима с вечными восточнославянскими сугробами, и в этот миг, Артур будто услышал полный ехидства и проказы смешок, а потом шею обожгло холодом. И уже спустя миг, тот оказался опрокинут в сугроб, что в реальности вызвало лишь счастливо-ностальгическую улыбку. Следующим эпизодом мозг подбросил картинку воспоминания, где высунув голову из сугроба, она увидел всё такую же улыбчивую Мордред, которая выглядела уже лет на тридцать-тридцать пять. Она уже сильно выросла во всех нужных девушке местах, но даже так Мордред продолжала носить довольно открытые одежды алых тонов, а на её левом бедре красовался, переливаясь в солнечном свете, меч наследника, Кларент.

Но чуть погодя, та чуть наклонилась, по доброму взирая на отца и протягивая тому руку, и это была её ошибка, ведь на лице Артура в тот миг заиграла мстительно-ехидная улыбка. Ведь стоило тому схватиться за её ладонь, и Мордред, как и её отец пару мгновений назад, полетела в сугроб под град ругательств… Так, погрузившись в свои такие приятные воспоминания, уснул король.