гето вроде бы не знал, зачем пришел именно к ней.
а может быть и знал. просто признаваться как-то странно, а в голове голос той девушки с вопросом «какие девушки тебе нравятся», а отвечать сугуру как-то не спешит даже себе.
она, отчего-то, даже не тушит сигарету. видит его и просто продолжает, спрашивая про подлинность, как про будничные новости или состояние здоровья. и так же спокойно, абсолютно привычно, также рутинно, как и было до этого, таким же тоном заявляет, что это по-детски.
никакого осуждения и перепадов эмоций.
сигаретный дым и голос такой серой повседневности.
от начавшейся суматохи можно отдохнуть.
да, именно поэтому он не пошел к сатору. потому что он слишком громкий, когда дело касается подобного. да он в принципе громкий. светлую голову все замечают сразу, при ношении этой формы траурного цвета. он, конечно, тоже пытается как-то слиться, — хотя, гето скорее думает, что его заставляют, — но весь он слишком контрастный для привычного.
поэтому секо. потому что никакого шума. никаких всплесков. никакого волнения.
у нее нет сожаления, оно не проскальзывает в голосе презрением или страхом. его вообще нет. ни вины, ни порицания. просто это есть, произошло и, видимо, так должно было произойти.
по крайней мере, это не мешает ей курить, значит, это не так важно.