— Слышал? По новостям передали, что какой-то извращенец крадет сломанных кукол, вместо того, чтобы дать им отправиться в утилизацию. И зачем только? Они ж ничего не могут, а оживлять — бесполезная трата ресурсов и времени, — усмехнувшись, произнес человек, идя по тротуару вместе со своим приятелем. Но тот как всегда предпочел не говорить, а лишь слушать. — Говорят, «Следилок» увеличат в количестве. Особенно в ночное время. Чтобы не пропустить ни одного нежелательного лица.
— Даже так? Жаль только эти «Следилки» толком не работают, когда реально нужна помощь, — фыркнул второй, не выдержав только слушать. — Сколько убийств можно было бы предотвратить. Изнасилований. Но все не то! Тц. Спускают только на ловлю любителей кукол… Чертово правительство.
— Тише! — шикнул первый и огляделся по сторонам. — Это мало кому нравится. Но молчал бы лучше. На такие угрозы они очень хорошо слетаются.
— Да и сам знаю. Но черт…
Молодой мужчина, стоявший у стены, дождался, пока эти двое пройдут, и только тогда перешел дорогу, натягивая капюшон себе на голову, при коротком взгляде на небо. Кажется, собирался пойти дождь. Но его это почти не трогало. В отличие от услышанных новостей и слухов, за которыми он и выбрался в город. Все же, когда не имеешь ничего, что могло бы донести дурные вести, приходится идти на подобные меры. Да и продуктов закупить не помешало бы.
«Следилки, значит. Это плохо. Неужели пара исчезнувших сломанных кукол настолько переполошила город? Нет. Скорее всего есть и другие причины. Наверное, Дариан как и грозился, растащил большую часть кукол на запчасти и не указал в журнале, что отправил их на разборку и переплавку. Чертов старый перекупщик. И как его до «Фабрики Отходов» допустили?» — подумал он, заходя на занятую торговыми палатками местность. Над головой пролетела одна из «Следилок», скрежеща алюминиевыми крыльями. Но он даже не вздрогнул. Привык. Да и ни к чему было выдавать свою заинтересованность. Он же просто законопослушный гражданин, верно? Только бы еще вспомнить, где он припарковал свой автомобиль.
На рынке было оживленно. Осенний сезон подходил к концу, и все стремились закупиться заранее, чтобы подготовить запас продовольствия, с которым зимой обычно было туго. Что поделать, город маленький, а людей здесь было еще меньше, и поставки шли с селений и соседних городов с перерывами. Джон это прекрасно понимал. Как и то, что ему придется со всеми пакетами потом еще пробираться сквозь толпу, спасаясь от воришек и ища свою машину. Если только ту не успели за эти четыре часа на электро-пушки пустить. Но риск такой был всегда. Пару раз даже он действительно не досчитался пары колес. Пришлось искать новые… На автосвалке. А пару раз и уголь воровали. Приходилось заменять на другое топливо. «Чертовы прохвосты, » — поморщился Фолл. И доверившись чутью, пошел между рядов, осматривая прилавки. Но многие уже пустовали и закрывались за неимением товара. И встал в очередь за девушкой. На первый взгляд живой, юной. Однако краем глаза рассмотрев её и заметив неровный шов на шее, криво улыбнулся. Кукла. Которая пришла без хозяина выполнять его поручение. Да таких тут было полно. Даже за прилавками… Но привлекло его не это. А искра жизни, которую он в ней чувствовал. «Кто-то её любит, забывая о том, что она не человек. Вот только срок таких, как она, не долог.» — подумал он, и прикрыл глаза, пытаясь нащупать один ему слышный ритм. Как тиканье стрелок на таймере, который отмерял срок жизни кукол. И едва не пропустил свою очередь.
Она умрет сегодня вечером.
Эта мысль так ярко пронеслась в его сознании, что Джон едва не потерял равновесие. Но вовремя дернулся, запуская руку в карман за кошельком, не давая себе потянуться вслед за девушкой, чтобы окликнуть её. Остановить. Спросить имя. Ему не нужны были неприятности. Да и поверили бы ему? Это не приветствовалось. Тем более что от таких, как он, предпочитали бежать как от чумы.
От Мастеров Живых Кукол. Таким, как он не становились. Ими рождались.
***
Кукловоды, Творцы Живых Кукол, Мастера. У его способностей было много названий, но суть оставалась одной. Джон был одним из тех, кто мог вдохнуть душу и жизнь в неживое, даже если оно не было создано его руками, и чинить, лечить подобные творения человеческих рук и ума. Это было его даром и проклятием, ведь он очень трепетно относился к тому, что оживлял. И крайне болезненно было видеть, что далеко не все творения благодарны своей жизни. И что все они обречены на смерть, просто из-за глупого стечения обстоятельств и наличия законов, запрещающих создавать «живых» кукол, чинить их, а также вдыхать жизнь в обычные. А если «живые» и создавались, то обычно служили недолго. Механические сердца изнашивались, стрелки замирали, и жизнь угасала. И все потому, что люди не ценили то, что приобретали.
Куклы сначала были просто в помощь обычным людям. Они были обычными роботами, что выполняли механическую работу, на которую не требовалось творческого мышления и умения мыслить в целом. Они переносили бумаги, подавали кофе, чай. Их было немного. Пока на смену не пришли куклы с человеческими лицами, которые должны были помогать людям, потерявших своих близких. После пришли куклы для утех, в том числе и постельных. Куклы совершенствовались, делались все более похожими на людей.
А потом начали появляться умельцы, что смогли не только передавать куклам воспоминания и личности живых людей, но и делать их абсолютно живыми. Со своими мыслями, чувствами. Способностью принимать решения. С одной стороны это радовало. И первое время на таких кукол делались просто огромные заказы. Пока люди не спохватились, побоявшись, что те обретут власть над создателями и взбунтуются. И на Мастеров началась охота. Как и на живых кукол. Ведь и те, и другие были угрозой обществу.
Дед Джона был последним из известных Мастеров, он и научил внука своему искусству. Хотя, на самом деле учить ничему и не надо было. Ведь все делалось интуитивно и просто от чистого сердца. Чем Мастера и были опасны, ведь то, что не поддается контролю, остановить почти невозможно. Юноше было тринадцать, когда его дед и вся семья погибла под облавой Королевских Охотников, а его самого вышвырнули на улицу. Его пощадили лишь потому, что его способности не оказались раскрыты и его наивно посчитали слабым. Неспособным. А раз он не умеет вдыхать жизнь в таком возрасте, то уже и не научится. Так считали они. Но ошибались. Как ошибались и с тем, что он не выживет на улице. А он выжил. И даже смог вернуть себе свое по праву. Только вот контактировать с теми, кто мог тогда помочь и отвернулся, он не хотел. Да они и не стремились. Он был прошлым, которое уже никогда не встанет на ноги. И Джон не стремился разубеждать в этом окружающих.
Зачем, если ему всего хватает сполна, а общение заменяет Театр Живых марионеток?
***
Райан молча читал дневники, пролистывая страницу за страницей, просматривая чертежи по собственному улучшению, пока его создатель пытался разобраться с тем, куда лучше засунуть приобретенные за два дня отсутствия вещи, чтобы впоследствии их не потерять. Возможно, это было не совсем правильно — позволять собственному творению читать свои записи, особенно когда хочешь создать личность едва ли не с нуля, которая будет отличаться собственным взглядом на жизнь и характером… Но первая и лучшая из его законченных работ была слишком спокойной и покорной, чтобы Джон мог забеспокоиться о том, что тот может поднять бунт. Он бы скорее этому обрадовался, если бы такое произошло. Но этого не было.
Райан молчал. Всегда. Он был очень покорной куклой, что выполнял любые его просьбы, даже если они были бредовыми. И почти не пытался идти на контакты с Театром, пересекаясь порой только с некоторыми из марионеток. Ведь его интересовали немногие. А его создателя интересовало то, как исправить этот недочет, который проявлялся в излишней кукольности. И молчаливости. Может, он забыл дать ему голос? Но нет, все было в порядке. Этот недостаток он проверил в первую очередь и все должно было работать.
— Райан, оставь их в покое. Там все равно ничего нет интересного. Это старые чертежи, — Фолл подошел к своему творению, но тот никак не прореагировал. И мужчина тяжело вздохнул, разглядывая выражение лица того. Но на Форсе не отражалось совершенно ничего. Даже во взгляде. Светлые волосы были забраны в хвост, в желтых глазах даже не видно ощущения жизни. — Райан… А, черт с тобой. Потом займусь, — сдался он, обращая внимание на подлетевшую к нему «Муху», что передавала изображение того, как одна из кукол пытается взломать дверь кабинета.
Отвернувшись, он уже не видел того, что Райан поднял голову и заинтересованно посмотрел в сторону «Мухи», но увидев, что ничего любопытного не происходит, вновь уткнулся в записи, доставая грифель и принимаясь делать мелкие пометки в старых записях Джона, указывая на ошибки, которые он видел. Дерзость, но её все равно заметят не скоро. Не так уж и часто Кукловод перечитывал их.
***
— Джек, это бесполезно. Он нас не выпустит, — пытался переубедить брата Джеймс, глядя на то, как тот пытается поломать дверь одной из комнат. Но та не поддавалась. Кукловод пока еще не обратил внимания на их выходку, но то, что его обращение было не за горами. — Да и не лучше ли ломать входную дверь?
— Я уже пытался, если помнишь. Ничего не вышло. А здесь есть окно. Можно сломать его и вылезти!
— Затея твоя обречена на провал. Там решетки с электрической подпиткой, — динамики наконец включились. Кукловод вышел на связь. — А ты не из каучука. Прекрати ломать замок. Там тройная защита.
— Да иди ты! Сколько раз повторять — мы не куклы! Мы люди! — Файрвуд-младший поднялся с коленей и попытался отверткой швырнуть в «Муху». Но промахнулся. — Черт…
Джим только обреченно и устало наблюдал за этой пикировкой. Когда его пригласили в этот дом, прося стать врачом для кукол, он никак не думал, что выльется все в нечто подобное. Да, он лечил кукол, не людей, будучи человеком, хоть это и было весьма порицаемо обществом. Да, жалел о том, что не смог помочь своему брату, когда сознание того, после гибели в юном возрасте, впихнули в тело марионетки. И о том, что не смог помочь после, когда того забрали за долги семьи и просто сломали, выбросив на помойку. Он сделал лечение кукол своей жизненной целью… Что привела его сюда. В этот дом, где ему пообещали в плату всего ничего.
Его брата. Работу. Обеспечением всем, что нужно для жизни. С запретом выходить наружу и говорить марионеткам правду. О том, что они куклы, а не люди. Легкие условия. Для человека, которому наплевать на кукол и их личности. Но Джеймс Файрвуд не был таким. Хотя считал, что привычен ко всему.
— Джек, Джек, Джек. И откуда только столько глупости? — притворно тяжело вздохнул Кукловод, заставляя того, к кому обращались, зло скрипнуть зубами и отвернуться. — Но если так хочешь попасть в кабинет… Чердак и подвал, семнадцать раз каждое помещение. В максимально короткие сроки. Выполняй.
И отключился. Джим поморщился от выданного задания и посмотрел на застывшего в ступоре брата. Куклу с сознанием брата. И вынужден был констатировать для себя. Тот ничего не понял. И от этого было… Больно. Особенно когда тот сорвался с места, чтобы начать выполнять испытания.
— Зачем? Зачем тебе все это, если им нельзя осознавать себя куклами? — произнес доктор. Но Кукловод не ответил. Ведь ответ был Джиму известен, только понимать и принимать его он не хотел.
Они должны сами понять, что они куклы. Но не просто куклы, а личности, живые. Как люди. Только более совершенные. Понять и принять. Иначе они никогда не перестанут быть марионетками.
Так ему когда-то ответил на этот вопрос Джон. «Вот только ты забываешь, что даже если они научатся быть людьми, их сроки останутся все также коротки. А люди никогда не примут их», — так подумал тогда Джим. И думал до сих пор.
***
Джон отвернулся от «Мухи», отключаясь от передачи, собираясь сказать Райану, чтобы тот приготовил оборудование для операции, но вынужден был молча закрыть рот, обнаружив, что тот попросту смылся, оставив дневники лежать на столе в закрытом виде. Его оставили в одиночестве. «Вот же чертова марионетка», — подумал он, вновь оборачиваясь к «Мухе» и пытаясь найти свою сбежавшую куклу через объективы летающих камер. Но тот умело скрывался, словно чувствовал, что его вновь будут препарировать.
— Да ты издеваешься надо мной, — пробормотал Кукловод, когда ни на одной, ни на другой, ни на следующих обнаружений не было найдено. Это заставляло беспокоиться. — Черт. Я же просто хотел подновить сердце ему, он же долго не протянет с ним, — но поиски все еще были тщетны. Пришлось идти на крайние меры.
— Райан Форс, — мужчина подключился к динамикам, что были рассредоточены по всему особняку. — В детской. Пять заходов. Живо.
Кажется, он переполошил некоторых марионеток этим… Но это терпело. В отличие от нахождения этой немой куклы, которая никак не желала становиться более человечной. «Где же ты?» — думал Джон, продолжая переключаться с одного изображения камер на другое. И внезапно нашел пропажу. В музыкальной комнате, куда он запрещал ходить всем и не посещал её сам.
— Что ты там забыл, Райан? И как туда проник? Я же ключи от таких комнат спрятал, — пробормотал Кукловод, с недоумением наблюдая за тем, как неправильная живая кукла пытается прикоснуться к музыкальным инструментам, но одергивает руку, так и не решаясь. Кажется, выданное задание тот даже не услышал. — А, точно. Те динамики я же не включил, — вздохнул Джон, и собирался уже вновь повторить обращение, на сей раз через «Муху» в музыкальной комнате. Но передумал, заметив, что Форс все-таки протянул руки к пианино и провел пальцем по пыльным клавишам. И нажал на одну из них, вызывая короткий звук. Мужчина заинтересованно прислушался, и заставив устройство подлететь поближе, сфокусировал камеру на лице куклы. Да, так и было. Райан проявил эмоции, скупые, но они имели место быть.
— Кажется, я недооценил тебя.
И, словно услышав, Форс вздрогнул и посмотрел прямо в объектив «Мухи». Криво усмехнулся, прикрыл глаза. И вновь обратил внимание на инструмент, попытавшись извлечь новые звуки и создать короткую мелодию. Не получилось. Звуки вышли корявыми, да и он сам словно боялся обжечься. Джон поморщился, и вздохнув, посмотрел на время. Включил связь.
— Райан, возвращайся. Тебе нужно заменить детали. Ты же не хочешь покрыться пылью? — вкрадчивым голосом произнес Кукловод. Блондин обернулся, подумал. И согласно кивнув, закрыл крышку пианино. Крайне бережно. — Если хочешь, ключ отнимать не буду. Но других чтобы там не было.
Он сам не мог сказать наверняка, почему решил допустить эту поблажку. Может, потому что эта холодная марионетка в кои-то веки проявила эмоции? Или потому что появилось понимание, что он мало знал? «Кажется, перед очередной модернизацией, надо с ним провести полные тесты. Я явно что-то упускаю», — подумал он, и дожидаясь, пока Форс вернется к нему, переключился на остальной Театр, проверяя, кого еще требуется починить в ближайшее время. И как остальные справляются со своими заданиями.
***
— М-да. Никогда бы не подумал, что из ничего можно устроить подобное, — задумчиво протянул Билл, стоя около фонтана и оглядывая внутренний двор особняка. Исами, стоявшая рядом, только кивнула. — Зачем ты провела меня сюда? Не боишься, что он с тобой что-то сделает?
— Нет, не боюсь. Он не убийца. Но я прошу вас, не говорите никому. Эти куклы… Они действительно живые. Как люди. Устранить их и его будет кощунством. Вы наиболее разумный из тех, кого я встречала, — произнесла девушка. — Поймите. Он… он помог мне с сестрой. Да, она уже никогда не сможет постареть и родить детей, но это было ясно еще когда прошлые мастера перемещали её сознание в куклу. А я не хочу её терять.
Мужчина тяжело вздохнул. Это было трудно, принять верное решение, которое балансировало между чувством долга и совестью. Ввязаться в это, означало подставить под удар не только себя, но и своих родных… Но их не было. Благодаря все тем же законам. «Что я теряю?» — подумал он, закуривая сигару и кидая взгляд на окно, за которым было видно, что что-то происходило. Судя по силуэтам, собирали марионетку.
— Хорошо, я не доложу куда следует и посмотрю, чтобы внимание сюда особо не обращали. Но, Исами, девочка. Ты сама должна понимать…
— Во что ввязываюсь? Я знаю, — она зябко поежилась от подувшего ветра и посмотрела на ночное небо. — Но он не готовит восстание. Он просто… Просто дает куклам еще один шанс на жизнь. Разве это плохо?
— Нет. Но власти думают иначе. И ты об этом знаешь, — покачал головой старик. — Проводишь меня до машины? Ты ведь теперь бываешь здесь?
— Да. Бываю, иногда, — кивнула брюнетка. И бросив последний взгляд на дом, пошла вперед к машине.
***
Щелчок последнего крепежа, устройство закрепилось, практически сразу начиная идти и отсчитывать новые дни жизни марионетки. Джон вытер руки полотенцем, прежде чем прикрепить искусственную кожу обратно на грудную клетку. И внимательно посмотрел на лицо погруженного в свой сон Райана. Слишком спокойный, слишком послушный, слишком холодный. А ведь создавался с совершенно другими целями. Он ведь просто хотел попытать свои силы, обрести помощника и друга, который мог бы разделять его идеи, и создавать что-то новое, будучи сам творением своего создателя. Чтобы в глазах горел живой огонь, как у совершенных марионеток. И можно было спокойно поговорить. Но всего этого не случилось.
Джон сам не знал, почему. Ведь согласно расчетам, все было сделано правильно. Все детали были лучшими, условия соблюдены. Он даже позволил себе рискнуть дать своей марионетке пожить за пределами особняка без его ведома. Но… Райан не менялся. «Может, следовало переписать чье-нибудь сознание и личность? Нет. Это слишком фальшиво и опасно. И какой я мастер, если не смогу сам дать толчок к зарождению личности в неживом теле?» — подумал молодой мужчина, отворачиваясь от постепенно приходящего в себя блондина.
Кукла, открыв глаза, села на столе, на котором ее оперировали, и огляделась. Никаких изменений. Лишь очередное механическо-паровое сердце, сломанное, лежало в мешке для мусора, да еще какие-то детали и ошметки. И молча одевшись, сполз со стола. Джон обернулся, замечая, что Райан завязывает волосы лентой. «Всегда. Это неизменно.»
— На завтра запланировано несколько операций. Будешь ассистировать Джиму. Он сказал, что у некоторых начинают отказывать конечности, — произнес Джон, отворачиваясь к двум летающим вокруг него «Мухам». Он не ожидал ничего услышать в ответ. Привык к тишине. И потому внезапно раздавшийся мужской голос, полный спокойствия и хрипоты, он совершенно не ожидал услышать за своей спиной.
— Состав в дверях стоило бы поменять. Он отравляет систему. А не помогает, — произнес Райан и недоуменно приподнял брови, заметив, что Кукловод обернулся, с нечитаемым выражением на него глядя. — Что?
— Ты… Почему ты заговорил только сейчас? — Джон с трудом взял себя в руки. И едва вновь не выпал в осадок, когда кукла тяжело вздохнула и махнув рукой, вышла, пробормотав одно слово. «Бестолочь» было весьма хорошо различимо. И у мужчины нервно дернулся глаз.
— Надо перепроверить расчеты, — решительно произнес он для самого себя. — Неужели я чего-то не замечал?..
***
Джим мрачно смотрел на пришедшую к нему куклу с поручением от Кукловода, которая хранила арктически-ледяной вид, что прямо куски льда можно было откалывать и думал в очередной раз над тем, зачем он на это все согласился. Работать в паре с куклой… Да лучше бы уж тогда ему Дженни ассистировала. Тем более когда среди пациентов собственный брат… «Это будет проблемой», — подумал мужчина и вздохнул, рассматривая Райана.
— Ты говорить не умеешь? Или не хочешь? — но реакции не последовало. Лишь взгляд на него, внимательный, а после изучающий на инструменты и дверь, пронизанную механизмами. — Кукловод, может я все-таки лучше с Дженни работать буду? — Джим обреченно посмотрел на летающую под потолком «Муху».
— Успокойся. Все он правильно сделает. Только говорить не забывай, что куда. Он не со всеми инструментами знаком, — отозвался тот и отключился. Джим вновь мрачно посмотрел на Райана. Тот не менее изучающе посмотрел на него. Игра в гляделки длилась пару минут, после которых док сдался первым.
— Ладно. Мне не привыкать, — пробормотал Файрвуд-старший, принимаясь подготавливать комнату к приему пациентов. Которые еще не подозревали о том, что их ждет очередной медосмотр. Форс с некоторой задержкой принялся помогать.
Джон, наблюдающий за происходящим, с некоторым интересом смотрел за их взаимодействием. О словах, сказанных Райаном, он забыл почти сразу. То, что тот начал оживать занимало его куда больше. Тем более что найти причину этого он не мог. Не в очередной же смене сердца было дело? А больше он ни к чему не прикасался. Значит, причина лежала вовне. Но найти ее оказалось безумно трудно, особенно когда Джон осознал, что не особо-то и внимательно следил за своей куклой. А это было досадным упущением.
Тем временем все было готово и первые можно было загонять в комнату первых клиентов. Что сказать, шли они неохотно и зачастую приходилось действовать обманом. Что произошло и в этот раз.
— Юлиан, занеси Джиму бутылку с водой. Если вы не хотите лишиться своего доктора, конечно, — фальшь, самая настоящая фальшь, но ему верят. Потому что доктор порой действительно обо всем забывал. И марионетка оказывается в комнате, где нет ни капли света. А после ее отключают, быстро и без лишних слов. А когда очнется, то приведет следующего указанного по списку. Отработанная схема, которая не вызывала подозрений. И не должна была заставить нервничать… Но Джим был настроен на неудачу. Явно.
Джон с некоторым неудовольствием следил за попытками дока удержать лицо и не впадать в задумчивость. Но они выходили плохо. Так, что даже Райан это заметил и не удержавшись, дал ему подзатыльник. Чем опять заинтересовал Кукловода. Тот приблизил изображение. Лицо врача выражало крайнее удивление и непонимание.
— Хватит страдать. До окончания подождет, — сухо пояснил Райан, и подал подходящие детали Джиму. Тот заторможено кивнул и приняв все необходимое, принялся за дело, лишь иногда указывая, что нужно придержать, а что подать. И Джон, разочарованный тем, что зрелище оказалось недолгим, отключился.
***
— Я же говорил, что состав для продления жизни марионеткам, которые впрыскивают шипы в ручках дверей, испортился и дает обратный эффект, — пожал плечами Форс, наблюдая за тем, как в своих комнатах, одна за другой, отключаются несколько марионеток. — Вы не слушали, создатель. Вот результат.
Джон только мрачно кивнул, с неудовольствием смотря на изображение, показываемое одной из «Мух». Да, не слушал. Забывал. И вот результат. Буквально через пару месяцев. Был уже конец декабря и достать нужные запчасти делом казалось непреодолимым. Особенно в свете того, что «Следилки» так и летали по городу и за его окрестностями стаями.
— Просто признайте, что вы сглупили, — усмехнулся Форс. И на него раздраженно посмотрели. — Что? Сами же хотели, чтобы я был язвой.
— Не настолько, — скрипнув зубами от сдерживаемой злости отозвался Кукловод, и подключился к динамикам, отдавая оставшимся марионеткам короткий приказ. — Из своих комнат не выходить, испытания проходить запрещаю.
— Это не выход.
— Просто помолчи.
***
Одиннадцать кукол из сорока. Слишком большая потеря, слишком сильный удар под дых. Теперь Фолл не был таким спокойным, что в Театре все идет как надо. Оно уже не шло, выходило из-под контроля. И те, кто остались, были готовы запаниковать, когда на следующий день, когда им позволили пройти на кухню, не обнаружили нескольких своих товарищей. Джек ходил нахмурившийся, Джим ничего не говорил. Дженни же продолжала быть относительно беспечной.
— Что за… Джеймс, ты же явно что-то знаешь? Почему? Неужели они ему настолько надоели? — Джек не выдержав, посмотрел на брата. Тот даже не поднял взгляд, смотря в чашку с чаем.
— Просто случайность. Система сломалась, самые слабые умерли от отравления моментально, — произнес тот заготовленную заранее отмазку. — Заметили поздно. Этого никто предусмотреть не мог.
— Случайность? Это ты называешь случайностью?!
— Не шуми, Файрвуд, — динамики зашебуршали, включаясь. — Это действительно случайность. Мне ваши смерти не нужны, — по кухне разнесся усталый голос Кукловода. Марионетки напряглись. — Запрет на посещение остальных комнат все еще распространяется, — и отключился. Снова. Джек, разозлившись, вышел, хлопнув дверью. Остальные куклы тоже вскоре разошлись. Джим тяжело вздохнул. Черная полоса все же наступила.
***
— Райан. Что это?
Джон с недоумением наблюдал за механической мухой размером с его кулак, которая ползала по изголовью его кровати и поежился. Понятно было, что это механика. Но выглядело жутко. Особенно когда по стене перемещался дышащий паром паук, в два раза больше, чем эта самая муха. Райан же только отводил взгляд, пряча за спиной еще что-то, как какой-то нашкодивший ребенок, которого застукал за вредным делом родитель.
— «Муха 01». Модернизированная. «Паук 02». К общей сети уже подключены, — коротко выдал справку Форс. — И вот еще, — он вытащил из-за спины еще одного механического паука, что клацал жвалами.
— Кажется, мне понадобится успокоительное, — содрогнувшись, вздохнул Фолл. «И придется предупредить марионеток и Джима о том, что это бить тапками не полагается», — домыслил он, капая себе в стакан валерьянки. «И возможно, иметь куклу-гения было не такой уж и хорошей идеей.»
***
— Кукольник. Я не собираюсь проходить твои дурацкие испытания! Слышишь? — Джек недовольно смотрел на ползающего по стене механического паука, который следил за ним. Казалось бы, еще недавно ничего такого не было. Но прошло полтора месяца с тех случаев, испытания в комнатах постепенно становились доступны. А еще появилось это. Как те, кто страдал фобией к паукам и насекомым справлялись — было неведомо. Но новые устройства слежения от маньяка доставляли некоторый дискомфорт. А теперь еще и его с утра пораньше гнали искать… Кто бы подумал — ложки. В комнатах, которые еще два дня назад были заперты. — Ты меня угробить решил?
— Тц. Не шуми, — связь образовалась почти мгновенно. Но отвечал не Кукольник. Райан. Поскольку первый вынужден был уехать по делам в город. Джек, услышав незнакомый голос, впал в ступор. — Не отравишься. Система полностью заменена.
— Ты еще кто? Куда этого маньяка дел? — И по некоторому стечению обстоятельств, с Райаном Файрвуду-младшему сталкиваться еще не доводилось. В ответ ему донёсся насмешливый фырк. Форс с каждым месяцем проявлял все больше эмоций. И наслаждался этим.
— Создатель занят, — коротко отозвался тот, и отключился, разом давая ответ на оба вопроса. Джеку оставалось только скрипнув зубами приняться за дело. Или хотя бы по пути в кабинет и библиотеку отыскать брата, чтобы тот пояснил. Почему-то ему казалось, что тот точно знает ответ на его вопросы. И отвертеться тому не удастся.
Вернувшийся через несколько часов Джон внезапно обнаружил свой Театр в несколько подавленном состоянии, а одного ставшего слишком живым блондина излишне довольным собой. Но вытребованный доклад по произошедшему ясности не внес. Пришлось просматривать камеры, и вновь хвататься за голову. Потому что Форс всего лишь немного пошутил, безобидно, но с масштабным эффектом.
Он всего лишь травил черный юмор во время прохождения испытаний. И умудрился каждому своими шуточками попасть в больное для того место.
— Если я когда-нибудь накоплю средств на еще одну марионетку, напомни мне, чтобы я не подключал ей знание черного юмора, — произнес Фолл, кисло посмотрев на блондина. Но тот лишь пожал плечами, собирая очередной механизм. — Зачем, объясни мне?
— Они забавные.
И Джон, тихо застонав, упал на кровать. Райан еле заметно улыбнулся. В своих желаниях надо быть осторожными. Особенно когда они относятся к твоим собственным творениям.
***
А еще спустя пару недель Джек внезапно обнаружил, что Кукловод не шутил, называя их куклами. Все произошло случайно. Он просто упал с лестницы, напоролся на гвоздь и надорвал кожу на руке. Тишина в тот момент была почти что осязаемой. Джон просто сидел, закрыв рукой лицо в этот момент, думая, что только ему могло так повезти. Файрвуд же просто молча поднялся и направился в свою комнату, не став даже закатывать скандал. Где весь оставшийся день просто лежал, глядя в потолок. А на следующий, подойдя к брату, молча и без слов ему врезал.
— И что это было? — ошарашенно спросил Джим, глядя на захлопнувшуюся за братом дверь.
— А это он вчера осознал, что шутки про кукол вовсе не шутки, — флегматично отозвался Райан, которого не заметили, пока он просто читал справочник по медицине. — Окончание акта близко. Спектакль не удался? — поинтересовался он, обратившись к камере, когда из комнаты вылетел еще и Джим. В ответ ему была тишина. И блондин пожал плечами. Видимо, у создателя началась от черной полосы на дороге жизни депрессия. И мешать он ей не собирался. До вечера, по крайней мере.
***
— Райан. Разберу. На составляющие, — крайне спокойным, почти ледяным голосом произнес Фолл, когда однажды по утру увидел, во что превратилась его одежда. А ведь он собирался выехать в город. Снова. Но теперь… Ему это не светило. Потому что модернизированная одежда привлекала внимание и не дала бы ему спокойно пройтись по городу. «Сколько времени этот паршивец эти железки пришивал, мне интересно?» — промелькнула у мужчины мысль, когда он рассматривал то, что осталось. Что примечательно, Форса в комнате не было. Видимо, понимал, что прибьют на месте за такое, если останется. Инстинкт самосохранения был на месте. Ну или по крайней мере, здравый смысл. Хотя в наличие последнего Джон очень сомневался.
— Райан. Какого черта? — спустя некоторое время, найдя ехидную блондинистую заразу на кухне, в компании Джека и Дженни, поинтересовался Кукловод, подключая динамики.
— Вам так больше идет, — флегматично отозвался Форс.
— Все комнаты. По пять кругов каждая, — бросил Кукловод, отключаясь. Блондин пожал плечами.
— Это что было? — поинтересовался Джек, который постепенно смирялся с осознанием того, что он кукла. Хотя с братом все еще разговаривать отказывался.
— Я пошутил, — отозвался Форс и вышел с кухни. И эта фраза действительно все объясняла. Или много. Кроме одного.
«Как у этой заразы хватило смелости над Кукловодом шутить?»
***
Еще несколько марионеток, осознавших себя куклами, а не людьми, и впавшими от этого в депрессию. Кукловод не вмешивался, лишь ожидал, к каким выводам те придут и будут ли оповещать остальных. Но те не говорили, лишь начали избегать друг друга, и это… Вызывало некоторое недоумение. Почему Джек избегал Джима было понятно. Но то как куклы избегают друг друга… Было в этом нечто странное. Джон даже немного пожалел о том, что не поставил свою куклу в те же условия для развития цельной личности, а вывел отдельные. Но влиять на это было уже поздно.
Райан, заварив чай, поставил чашку на стол перед брюнетом и перевел взгляд на «Муху», передававшую изображение. И скептически хмыкнул, привлекая к себе внимание создателя. Тот вопросительно на него посмотрел.
— Через несколько дней попытаются самоубиться или что-нибудь разрушить. Лучше не затягивай. Не все такие как Деревяшка, — отозвался он, и пожав плечами, отвернулся к отложенной переделке «Мухи», от которой прямо искрило электричеством.
— Хоть перчатки надень. Кожа загореться может, — поморщился Фолл. Ему ничего не ответили. И выполнять совет не спешили. Кажется, Форса даже забавляла возможность пострадать. Но вот совет блондина услышали и приняли к сведению.
«Дважды он уже оказался прав. Может и в этот раз», — подумал мужчина, пододвигая к себе тетрадь с пером, и принимаясь выскребать текст для следующего обращения.
***
— Я хочу, чтобы вы поняли. То, что вы куклы — еще не повод отчаиваться. Вы цельные личности, умеющие творить, и ничем, кроме биологической составляющей, не отличаетесь от людей. Собирая вас здесь, я дал шанс на вторую жизнь, которая за пределами этого дома пока что невозможна. И каждый из вас сам знает, почему. Вы живые, живее многих людей. Так взбодритесь. И осознайте это. И подумайте, чего вы на самом деле хотите.
Джек, дослушав речь из динамиков до конца, молча вышел из гостиной, где их собрали спустя пару дней для такого вот промывания мозгов. И не давая Джиму себя ухватить за край рубашки, чтобы утянуть на разговор, поспешил скрыться в подвале, где он пытался переработать одно из устройств, которое обменял у Райана в обмен на части часового механизма, которые тому зачем-то понадобились. Он не уточнял, зачем. Главное, что каждый получил то, что хотел.
В целом, он понимал мотивы Кукловода. Если тот был действительно Мастером, то смотреть на выброшенных живых марионеток, ему было просто невозможно. А то, что их все выбросили, а не украли из семей, он был уже уверен, поскольку вспомнил собственную жизнь. И помнил искаженные презрением лица родителей, когда те поняли, что ему осталось пару дней от силы, незадолго до того, как его выключили и отвезли на помойку. Он не был в обиде, но что-то все равно неприятно царапало то, что хотелось считать душой. Даже понимал их. Да, он кукла с сознанием когда-то жившего человека… Но кукла. И это перечеркивало все. Особенно под влиянием такого фактора, как пропаганда, которую лили власти в уши обывателям.
Поэтому сейчас он пытался сделать игрушку. Обычную игрушку из железа, и одновременно отвлечься от размышлений о брате. Но удавалось с трудом. Особенно когда из динамиков внезапно полилась музыка. Играли на пианино. Он даже едва плоскозубцы из руки не выронил.
— Кукловод.? — но неожиданно ему ответили. Причем звук словно накладывался на первый.
— Говорят, что марионетки не способны творить ничего без помощи людей. Но вы сами слышите эту музыку. Сами видели новые механизмы. И их сделал не я. И даже не помогал в этом, — произнес Кукловод. Джек поднял голову, прислушиваясь. — Райан не имеет сознания вживленного со стороны, как вы. Его личность создавалась сама, с нуля. Он кукла, как и вы. Подумайте над тем, кто на самом деле ошибается в вашей оценке. Вы сами… Или те, кто не желает отдавать вам свободу, хотя вы имеете на нее право.
***
Билл мрачно смотрел на выданный ему ордер на арест Исами Накамуры, и пытался понять, как за эти несколько месяцев все так повернулось. Не среагировать он не имел права, ведь следующим мог стать он и его семья. И непонятно было, что именно стало толчком к аресту. Они в чем-то ошиблись? Чего-то не заметили? И вчитываясь в документ, понял, что да, не заметили.
Слежки за собой. И за всеми, в чьих семьях еще были живые куклы, очень похожие на людей. «Не стоило тогда ей принимать помощь этого юноши. Но с другой стороны…» — он закурил, тяжело вздыхая, с неприязнью осознавая, что придется ехать к Исами.
— Прости меня, девочка.
Но встретившая его на пороге Исами только грустно улыбнулась и сама протянула руки, позволяя себя арестовать. Стражи ворвавшись в дом, не обнаружили никого, даже следов того, что тут кто-то еще жил. Только множество сломанных японских кукол. И след чего-то сгоревшего на заднем дворе.
Как позже призналась Биллу Исами, её сестра не вынесла бытия куклы, завидуя ей, попыталась убить. Буквально сошла с ума. И ей пришлось принять меры. С чем смириться оказалось очень трудно.
В итоге работы она лишилась, но из-под стражи её выпустили. И теперь оба гадали, что делать. Ведь на след Джона Фолла власти уже вышли.
***
Джон сидел в музыкальной комнате, в которой постепенно собирался народ. Он рискнул выйти к куклам, спустя несколько дней после своей лекции, когда те смогли взять себя в руки. Немногие, как Джек, вспомнили конец своей жизни до дома. Но все-таки смогли в логику и примерно поняли, что злиться тут действительно почти не на кого. Да, заставляли проходить испытания, создавать что-то новое, что не всегда получалось. Но все же это было на пользу им самим. Только вот ощущение запертости все равно оставалось. Но поднимать бунт никто не стал. И теперь они собрались вместе, потому что это были последние дни в этом доме. Кукловод решил начать выпускать марионеток, отправляя их в другие города и страны: где законы были чуть мягче. Где они могли начать жить. А если кто и сделает глупость, то это будет только на его совести. Рядом должны были остаться только Райан и Дженни… И если в первом сквозило собственное желание, то во второй самосознание просто отсутствовало как таковое. Пробудить личность в ней так и не смогли.
— Ты твердо решил нас всех выпустить, Кукольник? А как же речи о готовности? — скрестив перед собой руки, поинтересовался Джек. Кожу на руке ему давно заменили после того случая. — Я не уверен, что тут есть по-настоящему готовые.
— У меня нет выбора. Через несколько недель тут будет стража. На мой след вышли, — криво улыбнулся Фолл, и марионетки не без опасений переглянулись. Спешка становилась понятной. — Лучше будет, если вам удастся разъехаться.
— Долг Мастера?
— Можно сказать и так. Пусть не я вас создавал. Но вторую жизнь дал я. И я не могу допустить того, чтобы все так просто… Скатилось к мусорке, — произнес брюнет. Файрвуд кивнул, показывая, что понял и услышал его, и перевел взгляд на сидящего за пианино Райана, который пролистывал нотные листы, недовольно хмурясь. Видимо, предложенный выбор его не устраивал. Кукловод тоже это заметил. — Что ты там найти не можешь?
— Не подходит. Ничего, — хмуро отозвался блондин, и в итоге достав чистый разлинованный нотными дорожками лист, сам начал что-то рисовать на нем, периодически нажимая на клавиши и выжимая из пианино звуки. Джон усмехнулся и махнул на него остальным рукой.
— Называется, создал гения. А ведь о музыке я даже не думал, только о технике, — прокомментировал он.
— К растениям не пытался пустить? Или на кухню? — посыпались неловкие смешки из толпы. Все начали оттаивать.
— В медицине все средне, — пошутил Джим, кидая очередной виноватый взгляд на брата.
— С чаем и выпечкой все неплохо. Сложные блюда — лучше не спрашивайте, — хмыкнул Джон. — Или забыли ползающий обед?
— Так это его было? — некоторые развеселились.
— Про растения молчим, — фыркнул кто-то, стоящий около окна.
— Универсального гения не вышло, — развел руками Фолл. — Но и так неплохо, — и замолчал, когда наконец полилась новая мелодия, которую видимо Райан наконец закончил, в весьма короткие сроки. Все-таки было в нем что-то неправильное. Но эту неправильность устранять не хотелось.
***
Когда через три недели в дом нагрянули стражи правопорядка, внутри никого не было, кроме хозяина особняка и двух кукол, одна из которых была выключена и накрыта тканью. Джон спокойно позволил себя арестовать, понимая, что его ждет смертная казнь. Но он надеялся что сможет выпросить жизнь для своей куклы. Не подозревая, что у Райана свои планы.
Через несколько дней, после долгих разбирательств, было принято решение марионетку и ее создателя все-таки казнить. За прегрешения старые, и новые. И те, в которых Фолл совсем не был виноват. На него решили просто повесить всех собак. Вот только в день казни все пошло кувырком.
***
—…Джон Эдриан Фолл приговаривается к казни через расстрел, за множественное нарушение законов этого города и этой страны, в виде оживления и починки чужих марионеток и их кражи; разбой, нападение на мирных граждан; кражу механизмов; создание живой куклы…
— Поправка. Последнее он не делал. Начиная с «создания живой куклы», — возник человек, перебивая другого, что зачитывал приговор. — Мы проверили его куклу. Это не кукла. Это человек! Как и все, кого он «лечил»! Они обычные люди, которым заменяли конечности, которые те потеряли по разным причинам.
— Что? — толпа загомонила. Бумаги пошли по рукам. Джон недоуменно смотрел на них, не понимая, о чем речь. И еще более был удивлен, когда его начали отвязывать, а от судьи прозвучало громогласное «Невиновен».
«Что за?» — непонимающе подумал брюнет, которого буквально вытолкнули взашей с места казни, пока остальные обсуждали произошедшее. Но его кто-то перехватил, утягивая к машине.
— Нехорошо считать, что я не справился бы со своей задачей, — усмехнулся Райан, который и оказался тем, кто утягивал. — Но я справился. И вы свободны, создатель.
— Как?
— Просто подмена днк. Ничего такого. Файрвуды все-таки не попались и неплохо помогли, — пожал плечами блондин. — Так что, свобода.
— Да, свобода, — слабо улыбнулся Фолл, задумываясь о том, что необходимо придумывать себе новую цель. И как минимум уехать из этого города, пока тут никто не передумал насчет них.