Вэй Усянь наслаждается вечерами своей нынешней жизни. Они тягуче-сладкие, страстные и громкие. Они наполнены такой неизбывной любовью, на такой мир держится, что Вэй Усянь предпочитает о ней не думать лишний раз — иначе его слабое сердце просто не выдержит и разорвется. А терять второй шанс Вэй Усянь ох как не хотел бы.
Хотя бы из-за вечеров в цзинши под боком у самого прекрасного из живущих. Ханьгуан-цзюнь, Лань Ванцзи, Лань Чжань — могучий воин, ученый муж, любимый человек Вэй Усяня, прекрасный всегда: и с бесстрастно внимающий просьбам глав кланов как Верховный заклинатель, и как мужчина с покрасневшими скулами, кончающий в Вэй Усяня с хриплым стоном-выдохом.
От воспоминаний в паху теплеет. Вэй Ин отодвигает от себя трактат о ночных тварях, написанный столь скучным и сухим языком, что в сон (или в бесстыдные мысли) тянет. Солнце за окном низкое, оранжево-красное, готовится покинуть небосклон. Значит, ухмыляется Вэй Усянь, скоро Ханьгуан-цзюнь вернется домой. У мужа сегодня нет приема, он, с помощью дядюшки, разбирал письменные послания. Вряд ли это сильно утомит Лань Ванцзи, но Вэй Усянь встает, потягиваясь, убирает книжицу на полку и отправляется за водой для омовения. Он, все же, не менее заботливый муж и тоже любит дарить ласку.
Ему вообще кажется, что Лань Ванцзи достоин всей нежности подлунного мира, и не только за то, что верил в Вэй Усяня, ждал, любил… Нет, просто за то, что он — Лань Ванцзи. Возвышенный, благородный, сдержанный, робкий. С огромным открытым сердцем и чистейшей душой.
Думать о Лань Ванцзи, даже абстрактно, как о Чувстве, горячо. Вэй Усянь наполняет бочку водой, а член уже стоит, растревоженный мыслями. Не очень явно, но ткань нижних штанов ощутимо проезжается по головке при каждом движении.
«Да где же ты?» — с тоской думает Вэй Усянь, стягивая верхнее одеяние и даже укладывая в подобии аккуратности.
Он зажигает свечи, расставляет ширму, отделяя купальное место, со скуки перебирает весенние книжки по корешкам, протирает Чэньцин, сглатывает и отводит взгляд от Суйбяня, рядом с которым все еще не появился Бичэнь, так же как и рядом с Вэй Усянем нет хозяина льдистого меча. Бичэнь воскрешает в памяти ужасное бесстыдство, и Вэй Ин заливается краской. Возбуждения, конечно же. Они не пробовали повторить это в реальной жизни, но голова помнит, как тяжелая холодная рукоять распирала внутренние мышцы, безжалостно давила на точку наслаждения. И как невыносимо хорошо стало, когда Бичэнь сменил горячий член Лань Ванцзи.
Закусив щеку, Вэй Усянь крепко жмурится, сжимая член через одежду. И почему любые его мысли приходят к сексу с Лань Чжанем? Вопрос, безусловно, риторический. Днем Вэй Усянь отвлекается на талисманы, Зелень, ругань со старым… достопочтенным дядюшкой, а вечером приученное к «каждому дню» тело начинает подавать недвусмысленные сигналы. А Лань Ванцзи все нет и нет, тот даже не подозревает, как мучается Вэй Усянь, и какой выдержки ему стоит не приспустить штаны ниже, обхватывая возбужденную плоть в яростной ласке. Лань Ванцзи точно не обрадуется, узнав, что Вэй Усянь со всем справился в одиночестве.
Но кое-что он себе позволяет. Достает из ящичка под кроватью бутылек с маслом и, откинувшись на спину и расставив ноги пошире, спускается смазанными пальцами к сжатому анусу. Он уже так себя накрутил, что не уверен в своей способности пережить растяжку, когда Лань Ванцзи соизволит вернуться.
Возможно, он делает только хуже. Свои пальцы кажутся неуклюжими, не такими чуткими, как у мужа. Вэй Усянь точно знает, где надавить, чтобы стало приятно, но все не то. Лань Ванцзи даже в нетерпеливой грубости лучше. Однако спустя время результат достигнут, Вэй Усянь спокойно принимает четыре пальца.
В тайне он мечтал, что Лань Ванцзи войдет в цзинши в этот момент, увидит такого Вэй Усяня — задыхающегося, покрасневшего, играющего с собой, — и тут же отымеет, заменяя руку своим членом. Возможно, он даже не снимет свою корону Верховного заклинателя и едва приспустит богатую мантию с плеч.
Лань Ванцзи не успевает. Вэй Усянь смотрит на него чуть разочарованно, когда его идеальный муж перешагивает через порог цзинши.
— Вэй Ин? — спрашивает он, очевидно заметив грусть Вэй Усяня.
Вэй Усянь украдкой вытирает палец о единственную надетую на него рубаху и ухмыляется как можно беспечнее. Ничего страшного, будет сюрприз потом.
— Лань Чжань! Ты дома! Ужасно рад тебя видеть.
— Мм, — взгляд Лань Ванцзи смягчается. Он начинает разоблачаться, развешивая тяжелые одеяния на подставки. — Ты ел?
Вэй Усянь помогает, с неким сожалением прячет узорчатое серебряное украшение для прически в шкатулку.
— Да, в Цайи. А ты?
— Ужинали с братом, — сообщает Лань Ванцзи, и Вэй Усянь сияет.
— Так что, если у тебя нет дел… Нет ведь? — он дожидается отрицательного покачивания головой, — Тогда можем искупаться и… Каждый день?
Лань Ванцзи остается бесстрастным, но мочки ушей рдеют. Вэй Усянь подходит ближе, кладет руки на чужую поясницу, ладонями подтягивая мужа за ягодицы к себе и трется своим пахом о чужой.
— Я так соскучился по тебе, Лань-эр-гэгэ, — доверительно сообщает он. — Подготовился. Бочку натаскал… — о другой подготовке он намеренно не упоминает. — Ну же…
Лань Ванцзи, вопреки всему, на слова не реагирует. Он совершенно точно хочет того же, что и Вэй Усянь — их твердые члены соприкасаются через ткань, в зрачках утонуть можно, и дыхание тяжелеет с каждым вдохом.
— Что-то не так?
— Вэй Ин, — отмирает Лань Ванцзи, — иди первым.
— Хочу вместе, — дует губы Вэй Усянь, Лань Ванцзи качает головой и отстраняется.
На горячее внутри плещет холодным, масло меж ягодиц кажется противно скользким, действительно хочется его вымыть. Уже не глядя на Лань Ванцзи, Вэй Усянь обиженно скрывается за ширмой, небрежно скидывает нижние одежды на пол, в лужи воды, и с нарочито громким плеском, проливая через край, забирается в бадью. Слишком большую для одного Вэй Усяня и, как будто, недостаточно теплую, несмотря на согревающий талисман, прилепленный к днищу.
Он моется быстро и судорожно, все еще пытаясь понять что произошло. Отчего Лань Ванцзи, обычно страстный, был столь холоден.
— Я все, — тихо оповещает Вэй Усянь, выбираясь из воды так и не придя ни к какому выводу. Лань Ванцзи протягивает ему из-за ширмы халат. Ах, даже смотреть не хочет на обнаженного Вэй Усяня.
И на одетого тоже. Проходит мимо, низко опустив голову, даже взгляда в сторону Вэй Усяня не бросив. Вэй Усянь пытается прихватить чужой рукав, как-то свести все в шутку, но сжатые кулаки под белой тканью заставляют его отказаться от этой идеи.
В конце концов он решает отстать от Лань Ванцзи сегодня. Ничего страшного, муж просто устал. В отличии от Вэй Усяня, целыми днями шляющегося в безделье по Облачным Глубинам и Цайи, Ханьгуан-цзюнь серьезно занят, управляется с целым заклинательским миром. Да и пребывать в унынии долго он не умеет, будет передышка; Лань Ванцзи слишком уж рьяно укрощает энергию инь Вэй Усяня, так рьяно, что в том и жизненной-то потом остается с рисовое зернышко!
Так что он поудобнее устраивается в постели, в маленькой мести забрасывая свою подушку под кровать, оставляя подушку Лань Ванцзи одной на двоих, небольшим ударом ци гасит несколько свечей, и комната погружается в дремотный полумрак. Сонливость ползет по телу, недавно жаждавшего страсти, а теперь разморено после ванны. Вэй Усянь зарывается в простыни, лениво поглядывает в сторону ширмы на размытый силуэт Лань Ванцзи. Тот что-то не торопится вылезать, Вэй Усянь даже начинает беспокоиться понемногу — а не уснул ли его муж в воде? Лань Ванцзи себе такого точно не позволит, это Вэй Усянь грешит подобным утрами, но все же… Вдруг устал, или… Или заразился от Вэй Усяня! Тихонько рассмеявшись от собственных мыслей, он все-таки решает проверить как там Лань Ванцзи, выпутывается из простыней и уже спускает ноги на пол, как слышит плеск воды и высокая фигура выпрямляется в бадье, перешагивает через бортик, обтирается, и…
И Лань Ванцзи выходит из-за ширмы не утруждаясь даже халат на широкие плечи накинуть. Вэй Усянь сглатывает, хотя во рту сухо и вязко, как в самый жаркий день лета.
— Лань Чжань, — шепчет он тихо-тихо, — ты не оделся.
Лань Ванцзи оглядывает себя, словно и правда просто позабыл об одежде, а потом в два шага преодолевает расстояние до кровати, валя Вэй Усяня на спину. Горячие руки давят на грудь, нетерпеливо глядят кожу живота, выглядывающую из-под нижней рубахи.
Вэй Усянь задыхается.
— Ах, Лань-гэгэ, ты все-таки хотел! Почему молчал?
Вместо ответа его спешно раздевают, в движениях Лань Ванцзи несвойственная ему суетливость и нервозность, но вместе с тем и необычная мягкость. Вэй Усянь уже привык, что его кусают грубо, с силой засасывают кожу, оставляя лиловые отметины, и он нисколько не против! Носить знаки принадлежности Лань Ванцзи приятно. У Вэй Усяня может запросто встать на каком-нибудь скучнейшем собрании просто от мысли, что под тканью одежд его грудь усеяна синяками и укусами.
Но сегодня все не так. Лань Ванцзи усаживается ему на бедра — член к члену, так, что чувствуется пульсация чужой плоти, — целует нежно, не кусает губы, а лижет. Рука Лань Ванцзи гладит соски, просто движения, никаких щипков, и Вэй Усяню кажется, что он сейчас расплавится от ласки и возбуждения.
— Лань Чжань, Лань Чжань, — зовет он, — ты же хочешь меня. Так возьми!
— Молчи.
Даже в голосе Лань Ванцзи нет привычной сдержанности, и только сейчас Вэй Усянь замечает, что и тело мужа дрожит. Будто от страха, будто от холода, будто… Он не успевает додумать, Лань Ванцзи спускается вниз и, не тратя времени, берет член Вэй Усяня в рот.
— Лань Чжань!
Бедра Вэй Усяня подлетают вверх — глубже, пожалуйста! — муж покорно принимает в самое горло, пусть и немного давится, шершавый мокрый язык проходится по стволу. У Вэй Усяня слезятся глаза, он опускает взгляд на темную макушку, ритмично двигающуюся меж его ног, и страстно желает вцепиться в эти волосы, быстрее вколачиваться в податливый рот. Нечасто Лань Ванцзи балует его подобным. И нет, вовсе не от того, что не хочет, просто Вэй Усянь слишком нетерпелив, и предпочитает сразу переходить к главному.
Сегодня же его ласкают до звезд перед глазами. Вэй Усянь очень бы хотел насладиться зрелищем, как его влажный член исчезает меж алых губ Лань Ванцзи, но глаза закатываются к потолку.
— Я… — всхлипывает Вэй Усянь, когда Лань Ванцзи особенно удачно втягивает щеки и прижимает языком под головкой. Он близко, очень близко к тому, чтобы спустить в этот восхитительный рот.
Лань Ванцзи отстраняется и, под разочарованный стон, вытирает краем простыни слюну с подбородка. Смотрит на Вэй Усяня долгим взглядом, похожий на павшее божество — прекрасный лицом и с темным пламенем порока в глазах. Сердце Вэй Усяня заходится в диком ритме. Сам он уже настолько одурел от возбуждения, от Лань Чжаня, восседающего нефритовой статуей на его бедрах, что от взгляда на стоящий крупный член мужа в анусе появляется фантомное ощущение заполненности. Вэй Усянь пытается изогнуться под чужим весом, раздвигает ноги на сколько может. Лань Ванцзи выглядит равнодушным к его стараниям.
— Не время, — сообщает он.
— Но почему! — восклицает Вэй Усянь. — Пожалуйста, Лань-гэгэ!
Лань Ванцзи выдыхает, одаривает извивающегося Вэй Усяня тяжелым взглядом, от которого член дергается, и снимает налобную ленту. Вэй Усянь с готовностью вытягивает руки.
— Можешь связать меня. Я твой.
— Конечно. А я твой, — невозмутимо соглашается Лань Ванцзи. Но связывает не обе руки вместе, как обычно, а правую к столбику кровати, для левой он подцепляет с пола красную ленту Вэй Усяня.
— Я порву ее, — причитает Вэй Усянь. В отличии от клановых, его лента обычная, без защиты заклинаний.
— Тогда будь осторожнее, — советует Лань Ванцзи.
Закончив с руками Вэй Усяня, он дарит ему еще один поцелуй — глубокий и мокрый. Вэй Усянь отмечает, что к мужу вернулась часть спокойствия, он будто даже умиротворен. Как будто смирился с чем-то… Или ждет.
— Вэй Ин, — говорит Лань Ванцзи, — тебе нравится так? — его палец проникает внутрь Вэй Усяня, и глаза на миг расширяются от осознания, что его ждали.
Вэй Усянь ухмыляется, пусть и с трудом, Лань Ванцзи давит прямо на простату, и сейчас хочется не беседы вести, а бесстыдно стонать, умоляя о члене.
— Лань Чжань, мы вместе уже пять лет. Конечно мне нравится!
— Мм, — кивает Лань Ванцзи и убирает палец. Глубоко вдыхает, закусывает губу
и приподнимается над Вэй Усянем, тот, не будь дурак, раздвигает ноги шире, приподнимает бедра, и довольно жмурится. Вот только опять получает не то, о чем просит. Член мягко обхватывают пальцы Лань Ванцзи, и Вэй Усянь чувствует, как головка утыкается во что-то скользкое и теплое, словно…
— Лань Чжань! — пораженно вскликивает он, открывая глаза.
Лань Ванцзи вздрагивает и опускается на цунь, член Вэй Усяня проскальзывает внутрь Лань Ванцзи легко, встречая только немного сопротивления на входе.
— Лань Чжань, Лань Чжань, — стонет Вэй Усянь, дергая руками и не в силах оторвать взгляда от Лань Ванцзи, аккуратно опускающегося на его, Вэй Усяня, член.
Глаза мужа закрыты, он дышит короткими рывками, но вряд ли от боли, его собственное достоинство все так же крепко стоит, пачкая тягучей смазкой живот Вэй Усяню.
— Я… Ты зря связал меня, гэгэ, я бы приласкал тебя сейчас, — выдавливает Вэй Усянь. Говорить очень сложно, слова разбегаются, кажутся совсем бесполезными. Не тогда, когда все естество сосредоточено на горячей гладкости внутренних стенок ануса Лань Ванцзи, так восхитительно сжимающих член. — Хорошо, Лань Чжань… Хорошо…
Вэй Усянь любил болтать во время секса, и сейчас ему очень важно донести до Лань Ванцзи свои чувства.
— Я знаю, — просто отвечает Лань Ванцзи и опускается до конца, прижимаясь ягодицами к бедрам Вэй Усяня. — Но молчи, — и чуть подается вверх, и снова вверх.
И Вэй Усянь больше не может разговаривать. Лань Ванцзи двигается аккуратно, то ли не зная, как правильно, то ли страшится боли, но даже так чертовски приятно. Медленно, тягуче, шаг за шагом ближе к краю. По груди Лань Ванцзи течет пот, с члена капает, и Вэй Усянь точно не знает, чего хочет больше — слизать соленые капли, или сжать плоть мужа в руке. Он ничего из этого не может, руки связаны, а сам он на спине. Он только наблюдает, как Лань Ванцзи приподнимается и падает в сладкой для обоих пытке.
Первым не выдерживает Вэй Усянь. Сначала он боялся толкаться в Лань Ванцзи, боясь навредить, но пелена возбуждения мутит разум, и нужно больше, грубее. Быстрее. Красная лента рвется и тянется за запястьем Вэй Усяня кровавой полосой.
— Вторую, Лань Чжань, — приказывает он.
Лань Ванцзи дрожит, но посылает импульс ци в ленту, и та опадает на кровать обычным куском ткани. Вэй Усянь довольно улыбается, получая свободу, и, видно что-то есть в его глазах, потому что Лань Ванцзи неожиданно громко стонет и полностью усаживается на член, позволяя перехватить контроль. Вэй Усянь садится, отчего плоть входит в Лань Ванцзи еще глубже, тот открывает рот в немом крике и сжимается еще сильнее, заставляя застонать уже Вэй Усяня. После первого пробного толчка Лань Ванцзи вцепляется в волосы на затылке Вэй Усяня, и дергает до яркой боли на каждом последующем. Это дарит странные ощущения, не похожие на секс в нижней позиции, когда от растяжения и больно и приятно, там все концентрируется в одном месте, но не сейчас.
Сейчас всего так много. Лань Ванцзи с широко открытыми глазами, дрожащий в руках Вэй Усяня от каждой фрикции и цепляющийся то за волосы, то проводя короткими ногтями полосы на спине. Вэй Усянь чувствует, как Лань Ванцзи пульсирует внутри, неосознанно подается навстречу и пытается усилить давление на собственный член, прижимаясь к животу Вэй Усяня. От этого голова идет кругом, воздух сгорает в горле, не доходя до легких, позволяя только хрипло стонать. Хотя Вэй Усянь был бы рад рассказать Лань Ванцзи, как тот чудесно выглядит — покрасневший, тяжело дышащий, с искусанными губами — с такого только картины рисовать. Может, Вэй Усянь когда-нибудь так и поступит. Сохранит такого Лань Чжаня для себя.
— Вэй Ин.
Лань Ванцзи выгибает резко, почти без предупреждения о том, как он был близок к концу. Вэй Усянь еле успевает сильнее притиснуть мужа к себе, пока тот содрогается в оргазме, спрятав лицо в ключицу Вэй Усяня, он даже не притронулся к себе. Вэй Усянь ускоряется, уже безжалостно трахая расслабившееся тело. Лань Ванцзи только всхлипывает на толчки, позволяя жестко хватать за ягодицы, метя их синяками. Кто бы раньше сказал Вэй Усяню, что оставлять метки так же приятно, как и получать.
Вэй Усянь кончает в Лань Ванцзи с мыслью, что брать мужа ему понравилось. Так сильно понравилось что после, когда они отдохнут, Вэй Усянь будет настаивать на том, чтобы меняться почаще.
— Люблю тебя, — Вэй Усянь дарит Лань Ванцзи поцелуй в висок, поглаживает напряженную поясницу и выскальзывает. — Люблю так сильно.
Лань Ванцзи тихо, но довольно вздыхает, позволяет уложить себя на простыни и вытереть сперму с живота и меж бедер.
— Надо тебя почистить, — озабоченно комментирует Вэй Усянь, прикасаясь пальцами опухшему и покрасневшему анусу. Мышцы подрагивают, и отвести взгляд удается с трудом. Если бы не измотанный (но сытый!) вид Лань Ванцзи, Вэй Усянь бы взял его снова. В этот раз быстрее, но нежнее. Член ноет от желания снова оказаться в узком и горячем…
— Потом. Иди ко мне, — Лань Ванцзи отбрасывает испачканные простыни и указывает на место рядом. Вэй Усянь охотно пристраивается, укладывая голову мужу на грудь. Сильные руки заключают Вэй Усяня в кольцо.
Тепло. Внутри Вэй Усяня тепло и пусто. Он кладет ладонь на солнечный шрам и улыбается уголками губ.
Вэй Усянь любит вечера своей нынешней жизни.