«Как он и говорил, от этого места остались стены да некоторые вещи», — подумал Джон, с трудом преодолевая себя, идя по выгоревшей земле сада к дому, в котором когда-то теплилась жизнь, а теперь пахло смертью. Неумолимой и беспощадной, как те страдания, которым подверглись слуги и члены семьи в тот злополучный день. Юноше хотелось сбежать, не видеть всего этого. Не вспоминать, но он понимал, что нужно пересилить себя и перешагнуть через это прошлое, чтобы можно было спокойно дышать и жить в настоящем. «В конце-концов, мне просто нужна информация», — подумал он, стоя в холле дома, прикрывая глаза. «Мне просто нужны знания о моих способностях, об истории семьи и о врагах. И я смогу покинуть это место, когда все усвою». И решив так, направился на третий этаж особняка, где находилась библиотека, стараясь особо не смотреть по сторонам и не заходить в другие комнаты. От запахов кружилась голова и подкатывал к горлу противный ком. Вот обрушенная лестница, придется подниматься по другой и проходить мимо спальни. «Мама».

— Хоть мне и не нравится эта девушка, вынуждена признать, вы будете красивой парой, — грустно улыбнувшись, произнесла Кэтрин, поправляя на старшем из сыновей бутоньерку. Младший опять где-то пропадал, играя с куклами.

— Мама, вы не обязаны…

— Пообещай, что не скажешь отцу и слова поперек. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Джон пришел в себя на пороге спальни, когда дверь, к которой он прикоснулся, рассыпалась в труху. Внутри было почти ничего не тронуто, словно огонь не добрался до этого места. Юноша отрывисто выдохнул и судорожно вцепился пальцами в остаток от дверного косяка, чтобы не упасть.

— Мама, смотри, людям понравилось, как я играю! — маленький мальчик с широкой улыбкой показал матери, что расчесывала волосы, небольшой мешочек с монетами и сидевшей там мышью. Но та не поняла его восторгов.

— Фу! Убери! Сколько раз тебе говорили, не показывать своих талантов на людях! Позор какой! Выкини это убожество!

— Но…

— Живо!

— Надо… Добраться до библиотеки. — прошептал Джон, и оглядев мутным взглядом спальню, вышел, направляясь к лестнице наверх, что была дальше по коридору, за поворотом.

Посещение родного дома оказалось более трудным делом, чем планировалось изначально.

Через неделю с небольшим

Джон со стоном опустился на пол библиотеки. Нет, книги не пострадали. Нужной информации просто не было. Он даже кабинет проверил и остальные комнаты. Но книг об истории рода и способностях словно никогда не существовало. А если что-то и было, то скорее всего, оказалось сожжено или конфисковано. Все оказалось зря. И пережитые вновь воспоминания и кошмары…

— Черт… Почему все так сложно? — прошептал Фолл, потерянным взглядом оглядывая помещение и подтягивая к себе один из свитков. — «Чтобы что-то получилось, просто поверь и воплоти свое желание. И лишь в крайнем случае подкрепи кровью». Что за чушь? Все бесполезно.

Он отшвырнул свиток подальше от себя, и обняв колени, уткнулся в них носом. Надежда сгорала, как сгорала в пламени камина марионетка, от которой у него остались только нити. И снова чертово одиночество, от которого он почти отвык…

— Трудности закаляют, ты не знал? — раздался от входа комнаты хриплый и тихий голос, который был ему до боли знаком. Джон замер, зажмуриваясь, и нерешительно поднял голову, открывая глаза и выдыхая. — Кто ж так со знаниями обращается, — в желтых глазах, опирающегося на трость человека, плясали смешинки. Он наклонился, подбирая свиток. — Уже сдаешься? А как же мечта о театре?

— Мистер Форс… Вы… Как вы… — юноша, шатаясь, поднялся, опираясь на скрипнувшую спинку дивана. — Вас же отравили.

— Две с лишним недели назад. Противоядие нашли и ввели, но оставаться на месте мне было нельзя. Так что… — он пожал плечами. — Прости за вторжение. Тут со мной еще ученица. Остальные справятся с напастью. Поэтому церковь пришлось оставить.

Джон только растеряно его слушал, кивая. А после не выдержав, подошел, прикасаясь к настоятелю под его удивленным взглядом, и убеждаясь, что тот материален, едва снова не упал на пол.

— Джон?..

— Просто не верится до конца, что с вами действительно все в порядке, — произнес Джон, смотря на него радостным взглядом. Форс усмехнулся.

— Ты бы лучше на диван сел. Или тут все печально, после пламени? — но сам вопреки своим словам спокойно присел в кресло, и прислонив к нему трость, вчитался в подобранный свиток. Джон молча пересел на диван, ближе к креслу. Отчаяние отступило, давая надежде новую жизнь. — Ничего не нашел?

— Нет. Никаких сведений о вражде с другими семьями, о даре. Все, что как-либо относилось к этим темам, не дает никаких точных сведений. Я не знаю, за что браться, — отозвался Фолл. Райан оторвал взгляд от свитка и внимательно на него посмотрел.

— Ты так уверен? А по-моему, все на самом виду. Этот свиток прямой ключ к открытию твоих способностей. Не удивлюсь, если ты также пропустил сведения в других книгах и свитках, — произнес блондин, укоризненно взглянув на юношу. Тот слегка покраснел, но в воспитательный процесс вмешалась девчушка.

— Учиииитель. А гдеее выыы? Я потерялась! И запачкалась! Фу! — раздалось из коридора. Райан закатил глаза, с трудом удерживаясь от того, чтобы не закрыть лицо рукой. У Джона нервно дернулся глаз.

— Это что?

— Это моя головная боль, которую я с собой взял, — вздохнув, пояснил мужчина. Через пару минут в дверном проеме библиотеки показалась кудрявая голова, а следом и сама Оперетта, когда оглядевшись, убедилась, что настоятель здесь. — Позволь представить. Оперетта Ганс, моя ученица.

— И почему же она не смогла остаться в Церкви? — осторожно поинтересовался Фолл, с опасением рассматривая тринадцатилетнюю девочку. Та беззастенчиво рассматривала его в ответ. А после переключилась на обстановку комнаты, восхищенным взглядом смотря на книги.

— Она Мэттью врезала за идею закопать меня живьем, — флегматично отозвался Райан. — А потом еще раз, между ног. За домогательства, — и беспечно потрепал надувшуюся и попытавшуюся увернуться от прикосновения Опри по волосам. — Милый ребенок.

— Я не ребенок!

— Понял. Руки к ней не протягиваю, — кисло пошутил брюнет. — Только особняк не разнесите. Он мне пока что целым нужен.

— Если нужен, то почему тут так пусто и грязно? И кто так обращается с книгами?! — резонно вопросила она, не замечая тяжелого вздоха настоятеля. Крикнув «Где тут ванная?» умчалась искать тряпки и ведро с водой.

— Она всегда такая?

— Увы.

Тем временем, в церкви

— Чертова девчонка! В порошок сотру! — рычал Мэтт, пытаясь стереть со своего лица зеленую краску, которая на него вылилась, когда он открыл дверь кабинета. Он даже не сомневался в том, чей именно это был подарок. Потому что остальным было не до того. Остальные уже были заключены в камеры до решения своих судеб. Но краска никак не оттиралась. Опри знала, какой сюрприз оставлять человеку, который по её мнению, не должен был находиться на территории Церкви от слова «совсем».