Танец лани в лунном серебре - Настоящее. Воспоминания никогда не умирают. Часть

Настоящее. Воспоминания никогда не умирают. Часть девятая

Санву сидела в позе лотоса и морщила носик. Рядом лежал на траве Музака, поперев голову рукой.

— Ну, получается? — Спросил он не открывая глаз.

— Нет, — мрачно ответила девушка и цокнула языком.

— Не отвечают?

— Нет. Музака-ним, а вы не подшутили надо мной? — С подозрением прищурилась Мэй.

— Нет, — лениво ответил оборотень и сел, потянулся и широко зевнул. — Старайся, у тебя всё получится.

— А если я, — голос девушки дрогнул и Музака, изогнув бровь, вопросительно глянул на неё. — Если я ей не… Если она…

— Мэй?

— Если она меня никогда не любила? — Выпалила на одном дыхании Мэй.

— Ну и мысли посетили твою головку, — Музака почесал подбородок и Мэй фыркнула. — Что?

— Я тут подумала, а если у вас за ухом чешется, — Мэй с трудом продолжила, сдерживая смех. — Вы садитесь на землю и чешетесь ногой, как собачка?

— А?

Мэй только взглянула на обескураженное лицо оборотня и расхохоталась. Она упала на траву, трясясь от хохота и замерла когда оборотень подхватил её на руки и направился к краю обрыва.

— Музака-ним? Что вы собираетесь.?

Музака без слов просто бросил её вниз. Раздался крик.

Раздался крик. Не сдержавшись Геджутель испуганно вскочил, опрокинув стул. Регис тут же его поднял, а Ландегре старший стукнул тростью об пол.

— На половичок пущу! — В сердцах воскликнул он повторяя недавнюю угрозу Франкенштейна.

Кэриас же хмыкнул переглянулся с Раджаком. Тот, едва заметно улыбнувшись краем рта, кивнул другу. В воспоминаниях Мэй присутствующие не видели сколько раз они прыгали с самой высокой горы в Лукедонии, а если бы увидели, у парочки зрителей случился бы инфаркт, поэтому парни благоразумно промолчали.

Раздался крик. Захлёбываясь от восторга Мэй падала вниз. Рядом падал Музака спиной вниз и сложив руки на груди. Внизу их встречало море. Бирюзовое, спокойное, с мирно плавающими по дну рыбками. Когда двое приблизились довольно низко рыбки пугливо попрятались под камушками и некоторые зарылись в песок. Но опасения были напрасны. Оборотень и благородная уже мчались вперёд обгоняя друг друга.

— Неплохо, — похвалил её Музака.

— Раджак обучал, — улыбнулась девушка и обогнала оборотня. Резко развернувшись она направила в его сторону двухметровую волну, которую создала взмахом ноги. Музака расхохотался и, обойдя препятствие забежав вперёд, подставил девушке подножку. Она споткнулась и рухнула в воду. Вынырнула и, фыркая, коротко рассмеялась.

***

Музака и Мэй качались на волнах лёжа на спине и иногда плескали друг в друга водой.

— Мэй, ты не должна сомневаться в любви той, кто дал тебе жизнь, — заговорил Музака. — Твоё сомнение не позволяет поговорить с предками. Ты уверена, что слышала голоса, когда получила силу?

— Да. Уверена.

— Значит ты можешь с ними поговорить, только сама себе преграды ставишь.

— Музака-ним, а если у меня не получится?

— Такое тоже может быть. Что ты хочешь узнать? Спроси меня, может я знаю ответ.

— Это отец убил маму?

— Вопрос на который у меня нет ответа, — после продолжительного молчания ответил оборотень.

— Жаль.

— И мне.

***

Они сидели у костра, вокруг была непроглядная ночь, даже на небе не было звёзд и луны. Мэй ковыряла палочкой угли в костре, Музака смотрел куда-то в сторону.

— Она была одной из самых красивых наших женщин, — Мэй вздрогнула от голоса Музаки и подняла голову. — И однажды пропала. Надолго пропала. Мы не могли найти её, как ни искали. Мадук винил во всём людей, а я не верил. Он всегда был настроен против них. Но в тот раз он оказался прав. Её похитили люди и ставили опыты. Измученную, почти на грани смерти её спас один из благородных. Твой отец. А она влюбилась. Вернулась домой тихая, светилась радостью и совсем другая. Не шалила больше.

— Ша…шалила?

— Да, хулиганка та ещё была. Однажды пять воинов, которые отчитали её за какой-то проступок, проснулись лысыми. Полностью, даже когда обращались кожа чистая, розовенькая, как у младенца, — Мэй фыркнула в ладошку. Музака улыбнулся. — А если её разозлить, то шутки были другими. Как-то она вылила всё вино в реку, все бочки. Ей Мадук помогал, хоть никто их за руку не поймал, все знали, что она зачинщица, а он исполнитель.

***

— Она полукровка, — глухим голосом произнёс Раэль.

— И что? — Пожал плечами Регис.

— Благородные не смешивают кровь! Как предыдущий Лорд допустил такое?

— Раэль, угомонись, — поморщился Регис.

Остальные молчали. Франкенштейн это знал уже давно, Ноблесс было всё равно, Раскрея задумалась, а Геджутель неопределённо хмыкнул. Раджак грустно посмотрел на брата, но тот, по всей видимости, переживал когнитивный диссонанс.

— Почему её взял Санву Сок? Почему Мэй не осталась с матерью у оборотней?

— Её мама умерла при родах, — сказала Сэйра и посмотрела на Раэля таким взглядом, что он тут же стушевался. — Мне всё равно какая у Мэй кровь, мне она нравится, потому что она Мэй.

— Я не хотел сказать ничего плохого, — растерянно оправдывался парень и, поймав взгляд брата, выглядел теперь совсем потерянным. — Я не знал ситуации… И Лорд, он должен был дать разрешение…

— Предыдущий Лорд дал разрешение.

— Вы знали? — Изумился Регис. Геджутель кивнул.

— Сок пришёл ко мне потерянный, держа в руках свёрток, потом оказавшийся крошечной синеглазой девочкой, — Геджутель усмехнулся погружаясь в прошлое. — Она раскрыла глазки и с такой неприязнью посмотрела на меня, что я… испугался. Испугался этой крохи.

— Даже тогда она уже внушала страх и ужас, — попытался разрядить напряжённую обстановку Тао.

— В чём-то вы правы, молодой человек, — закивал Геджутель. — Вначале я не понял, что меня так испугало, а потом понял, что волновался за её будущее. Когда мы с Соком пришли к Лорду, тот взял девочку и долго пристально смотрел на неё. А когда сказал, что это дочь оборотня, мой мир перевернулся. Каюсь, я попытался уговорить Лорда отдать малышку им, не оставлять у нас, ведь из-за неё могла начаться война. Но Сок такое рассказал.

— Деда, что рассказал глава? — Не выдержал молчания Регис.

На экране Мэй продолжала переворачивать в костре угли, ожидая когда Музака продолжит рассказ. Первым заговорил Геджутель.

— Это не моя тайна и умрёт она со мной. Даже Мэй не стоит этого знать.

Раджак провёл пальцем по виску Мэй, убрав скатившуюся слезу.

***

— Когда я видел её последний раз она уже носила ребёнка от благородного.

— Это была я, да? — Жадно подалась вперёд Мэй.

— Да, это была ты. И она очень боялась за тебя. Из-за экспериментов, она не была способна выносить ребёнка и стремительно теряла жизненные силы, отдавая их ещё не родившейся тебе.

— Так я…

— Не стоит себя винить, Мэй. Даже мысли такой не допускай. Это было её решение и даже ты не можешь осуждать её выбор. Это последний раз когда я её видел, что случилось дальше могу лишь предположить. Но вероятность того, что её убил твой отец, мала. Ведь она и так умирала.

— Значит поэтому я живу с благородными? Потому что мамы не стало? А если бы она была жива? Я жила бы с тобой, Музака-ним?

— Кто знает, — неопределённо сказал оборотень и лёг на бок, отвернувшись от Мэй. — Я спать.

— Хороших снов, Музака-ним.

***

— Мадук разорвал бы её, если бы Мэй принесли к ним, — зло проговорил Франкенштейн.

— Сок знал о последствиях своих отношений с женщиной оборотней, он не допустил бы, чтобы его ребёнок воспитывался у них, — Геджутель откинулся на спинку стула и ненадолго прикрыл глаза.

— Поэтому прежний Лорд разрешил Соку оставить дочь в Лукедонии, — озвучил мысли Кэриас. — Он знал, что она там не выживет.

— Даже зная, что из-за этого может развязаться война, — продолжил Геджутель. — Только дураками мы были, беспокоясь о возможной войне, упустили момент когда Сок сошёл с ума и начал избивать дочь. Никогда себе не прощу, — прошептал Геджутель.

Кадис посмотрел на него печальным взглядом и отвернулся, надолго уставившись в стену.

***

— Иди уже сюда, хватит прятаться, — раздался весёлый голос Музаки.

И перед Мэй опустилась девушка. Она склонилась приветствуя Лорда и спросила:

— Могу я поговорить с вами, Музака-ним? Это важно.

— Ну если важно, — улыбаясь оборотень подошёл к Мэй и тронул её за плечо. — Подожди немного, я скоро. Идём, Гарда.

Они отошли и Гарда, не поднимая головы, что-то сказала Музаке. Лицо оборотня изменилось до неузнаваемости. Сначала изумление, сменившееся неверием, потом дикая боль и невероятная ярость. Что-то коротко сказав девушке он рванул вперёд и исчез в миг. Мэй озадаченная шагнула вперёд и вновь перед ней опустилась девушка.

— Меня зовут Гарда, Музака-ним попросил проводить вас до дома.

— У него что-то случилось? — Обеспокоенно спросила девушка.

— Да, проблемы с… с семьёй. Пойдёмте, я провожу вас.

— Не стоит, я знаю дорогу и…

— Приказы Лорда не обсуждаются, если вы откажетесь я всё равно буду следовать за вами.

— Ну, если так, — девушка посмотрела в сторону, где скрылся Музака. — Идёмте, проводите меня до дома.

***

— Благодарю тебя, Гарда, дальше я сама, чтобы у тебя проблемы с главой Мергасом не возникли.

— Прощайте, Мэй, — Гарда кивнула и Мэй осталась одна.

Она мягко опустилась на земли Лукедонии и замерла, вдыхая родной воздух.

— Скорость увеличилась, Раджак будет гордиться мной, — хихикнула Мэй и постучалась в двери особняка Райзела. Никто не ответил и Мэй постучалась опять. — Эй, кто-нибудь есть дома?

— Что за нехорошее предчувствие? — Нарочито весело сказала Мэй и шагнула в дом. — Может Он у Лорда в гостях?! И опять заблудился в его коридорах, лет на тридцать. Кадис-ним, — позвала он, толкнув дверь в комнату,

Она стояла посреди комнаты и обернулась услышав за спиной скрип двери.

— Урокай, — выдохнула она, пытаясь скрыть явное разочарование, и потёрла пальцами глаза. — Это ты.

— Рад видеть тебя здоровой, Мэй.

— Я тоже рада тебя видеть, Урокай, — поздоровалась Мэй и прижала ладонь ко лбу.

— Я узнал от главы клана Мергас, что ты прибыла домой и поспешил сюда.

— Я рада. Правда рада. Все живы, здоровы? Как Лорд? Какие перемены? И где Кадис-ним? Он у Лорда, да? А Франкенштейн? Просто здесь всё так серо и тускло. И пыль везде, — Мэй провела по спинке дивана пальцем, оставив глубокую борозду в толстом слое пыли. Мэй вцепилась в диван, схватившись рукой за сердце. Урокай подошёл к ней, придержав за плечи. — Урокай, где Кадис-ним?

— Он пропал.

— Франкенштейн?

— Он ушёл вслед за ним.

— Вот значит как, — Мэй оттолкнула от себя Агвейна и выпрямилась. — При каких обстоятельствах он пропал?

— Мы не знаем, — Урокай осмотрел девушку с ног до головы. — Мэй, ты так изменилась, повзрослела. Без тебя было невыносимо скучно.

Девушка стояла с каменным лицом, пока Урокай не провёл пальцами по её щеке. Мэй отпрянула назад и наткнулась на столик смахнув стоящую на краю забытую чашку.

— Ах, — Мэй опустилась на пол, судорожно собирая осколки.

Пальцы дрожали и скоро из порезов сочилась кровь. Урокай опустился рядом и взял её руки в свои, заставив бросить осколки.

— Ты не понимаешь, — Мэй вскинула на него синие глаза, полные слёз. — Франкенштейн расстроится, если оставить разбитую чашку здесь. Надо убрать до его прихода.

Франкенштейн опустился на стул и выглядел так, словно постарел.

— Он не придёт, Мэй, — Урокай прижал её руки к губам. — Он ушёл и не вернётся. Никогда.

— Ты врёшь, — Мэй пыталась высвободиться. — Зачем ты мне врёшь? Он придёт, и Кадис-ним придёт. А ты плохой, отпусти меня.

Мэй замерла на мгновение, всхлипнула и разревелась, как маленькая девочка, опустив голову на вытянутые руки. Урокай подхватил её за талию и поднявшись, шагнул через осколки, перенеся девушку к окну. Там он прижал всхлипывающую девушку к себе и удерживал, несмотря на её слабые попытки оттолкнуть его.

— Мэй, мы найдём Его, обещаю. А пока тебе надо отдохнуть. Я отведу тебя домой и сообщу Лорду о твоём прибытии. Ты отдохнёшь, потом сходишь к Лорду, а потом мы с тобой поговорим. Ты обязательно должна навестить Лагуса Традио. Он готовит очень вкусный чай. Идиан Дросии нравится. Она с удовольствием пьёт его уже давно. Это особый чай. Мэй, а теперь посмотри на меня, — он посмотрел в глаза девушки и вытер большими пальцами слёзы с её щек. — Ты должна отдохнуть. Отдыхай, Мэй.

Санву повисла на руах главы клана Агвейн и закрыла глаза.

— Ах да, это ведь ты! Я тебя посадила, — Мэй восторженно смотрела на дерево сидя на скамейке рядом с домом.— Из той маленькой косточки горького персика. Интересно какие у тебя плоды.

Подошла служащая с подносом и подала Санву чай. Только убедившись, что она выпила, служащая, улыбнувшись, поспешила уйти. Но вскоре вновь предстала перед Мэй, забрав пустую чашку.

— Госпожа, к вам посетитель.

— Кто? Урокай?

— Нет, госпожа, — девушка опустила глаза вниз, её щёки порозовели. — К вам глава дома Квак.

— А, Канг Дэ, — скорчила кислую мину Мэй. — Ну пусть зайдёт.

— Приветствую, глава дома Санву, — поклонился подошедший Канг Дэ.

— Здравствуй, Канг Дэ, — поздоровалась Мэй. — Может чай?

— Нет, благодарю.

— Что ты хотел? Подраться?

— Даже мысли такой не возникло. И с чего бы?!

— Действительно, — хмыкнула Мэй. — Удивительно красиво цветёт, правда?

— А? — Канг Дэ проследил за её взглядом и пожал плечами. — Да, наверное.

— Не умеешь ты видеть красивое в привычном, — сказала Мэй.

— Умею, — прошептал Квак, не сводя взгляда с Мэй. — Ты изменилась.

— Изменилась? В чём, интересно.

— Красивая, спокойная, сдержанная.

— О как. А раньше я была некрасивая? — Рассмеялась девушка.

— Нет. То есть да. Я имею в виду, что сейчас ты повзрослела. Тебе на пользу годы, проведённые у людей.

— Я тоже так думаю, — согласилась Мэй и моргнула несколько раз.

— Что случилось, Мэй? — Участливо спросил Канг Дэ. — Нехорошо себя чувствуешь? Круги перед глазами, да?

— Что? — Мэй попыталась встать, но у неё не получилось. — Ты что-то подмешал в чай?

— А ты не только красивая, но и догадливая, — хищно улыбнулся Канг Дэ.

— Сво…

Мэй упала на скамью. Перед глазами кружились персиковые лепестки. Последнее что она увидела, это ноги подошедшего Канг Дэ и погрузилась в темноту.

— Очнулась? — Подошёл к пришедшей в себя девушке Квак Канг Дэ и поднял её голову приблизив своё лицо. — Я соскучился.

Мэй рванулась от него и не сдержала стон. Запястья и ноги были прижаты к стене и закрыты оковами.

— Что?! — Мэй осмотрелась. — Как… как ты нашёл это место?

— Случайно, но я невероятно рад этой находке, — оскалился Канг Дэ. — И не пытайся вырваться, ты ведь знаешь, что это за кандалы?!

— Франкенштейн, что это? — Спросил угрожающе Геджутель не поворачиваясь к учёному.

— Моё убежище, где я… Прятался, пока не повстречал Мастера.

— Франкенштейн! — Геджутель поднялся выпрямляя спину.

— Сядь, Геджутель, — тихим голосом приказала Лорд. — Не будь убежища, Канг Дэ спрятал бы её в подвале, пещере. Он, видимо, долго шёл к своей цели, продумывал детали.

— Да, вы несомненно правы, мой Лорд, — Ландегре тяжело опустился на стул и продолжил мрачно взирать на экран.

— Он точно из благородных? — Скривившись поинтересовался Раэль.

— Ты всё ещё рассуждаешь как ребёнок, — пожал плечом Регис.

Раэль кинул на него раздражённый взгляд, но помолчал.

Канг Дэ подошёл к столу и показал Мэй тетрадь.

— Нет, — Мэй покачала головой. — Нет, только не его запаси.

— Представляешь, — восторженно листал тетрадь Канг Дэ, — здесь так много интересного. И непонятного. Но кое в чём я разобрался. Вот, например, если смешать несколько жидкостей из этих склянок, то получится отличное, не знаю как это назвать, лекарство? Знаешь для чего оно? — Не дождавшись ответа, Канг Дэ подошёл к Мэй и воткнул ей в бедро наполненный чем-то шприц. — Оно не даст тебе регенерировать раны.

— Назови моё имя, Мэй, — попросил Канг Дэ.

— Раджак, — хриплым голосом произнесла Мэй и завалилась на спину от удара Квака.

— Моё имя, милая. Моё!

— Раджак.

— Мэй, милая, — присел перед ней Канг Дэ. — Мне ведь совершенно не доставляет удовольствие то, что приходится делать. Тебе нужно лишь сказать мне да и я остановлюсь. Я сделаю всё, что ты захочешь, если станешь моей.

Мэй подняла голову и облизнула губы.

— Спрыгни с обрыва.

— Не дразни меня, девочка, — Канг Дэ воткнул в ногу Мэй шприц. — Даже не знаю, что там намешано, пусть будет для нас сюрпризом, да, любовь моя?