Пилюля деторождения

Со дня рождения Сань Лана прошло уже полторы недели, однако не все подарки оказались приняты градоначальником Хуа даже под натиском супруга. Если говорить о том, что он высказывался плохо на многие подарки небесных чиновников – это ровным счетом значит промолчать. Прекрасный презрительный красавчик плевался ядом почти на каждую вещь, придираясь даже к малейшему недостатку, лишь бы Се Лянь не оставил это в качестве домашней утвари. Но добродушный принц не поддавался никаким чарам Князя Демонов, решив, что и так его разбаловал. Поэтому все, что недавно надарили ему небесные чиновники, благородно красовалось на полках их спальни и не только.

Однако среди всей этой кучи был один подарок, который, очевидно, затерялся в прошлый раз. Более того, Се Лянь начал припоминать, что собственными ногами оттолкнул эту и другую вещицу в сторону, когда Хуа Чэн вдруг заимел желание поглядеть на них. Вот только в самом пыльном углу комнаты завалялась исключительно коробочка с таблеткой, а нефритового флакона и след простыл.

Се Ляня немного обдало жаром от мысли, что он мог попасть не в те руки и ужасной беды не избежать. И едва он хотел побежать расспросить кого-нибудь, вдруг вспомнил о маленькой коробке и покоящейся в ней детородной пилюле. Подхватив ее легким движением и закинув в рукав, принц побежал искать одну из потеряшек.

В новой резиденции Хуа Чэна в призрачном городе, которую уже можно назвать их совместным домом, обычно убирались около десяти демониц. Помимо этого здесь также было несколько поваров и больше никого. Как говорил сам Сань Лан «Никакому более бесполезному сброду в нашем с тобой уютном гнездышке ошиваться нечего». Подобные слова уже не гневали Се Ляня, ибо отношение Князя Демонов к подданным поменять было невозможным, а вот слова об «уютном совместном гнездышке» неминуемо вгоняли его в краску. Кончики ушей сразу же пестрели красным, а сам принц поспешно переводил тему.

Более того, даже просто вспоминая это, его неминуемо обдавало жаром, а сердце внутри заходилось как бешенное. Что и говорить, он ведь безвозвратно влюблен в Хуа Чэна, и подобные слова, даже спустя долгое время, все еще вводили его в волнение. И если почти все время Се Лянь желал, чтобы супруг находился рядом, то сейчас он был даже рад, что у того появились неотложные дела.

Стремительно передвигаясь по коридорам, принц сразу же нашел двух демониц, которые прежде шептались и хихикали, но при виде него сразу же миролюбиво заулыбались.

– Ваше Высочество! Выглядите немного беспокойно, что-то стряслось?

– Да, мы можем чем-то помочь?

– На самом деле да, – принц остановился возле них и слегка неловко улыбнулся, сцепляя руки в замок внизу. На пальце ярко сияла красная нить. И именно на нем, облаченном во все белое, она выделялась много сильнее. А вот среди алых одежд Хуа Чэна – неминуемо терялась. Се Лянь распрямился и сразу же начал задавать вопросы. – Не могли бы вы подсказать, кто в последние полторы недели убирался у нас с Сань Ланем в покоях? Возможно, кто-то из демониц случайно смел вместе с мусором одну опасную вещь и мне нужно срочно ее найти.

Говоря «у нас в покоях» у принца так же немного разгорелись щеки, но он сдержал этот порыв смущения. Однако демоницы, слегка хихикнув, вернули его к этому состоянию с новой силой.

– Ваш муж наказал только двоим из нас посменно убирать в вашем супружеском ложе. Но обе сестрицы сегодня получили выходной, поэтому найти вы их сможете только в призрачном городе.

– С-спасибо... – Се Лянь чуть кивнул и поспешил быстрее отправиться в город. Однако с каждым шагом до спальни он ощущал, как внутри разгорается пожар. Так странно было слышать, что почти вся резиденция спокойно называет их мужьями, но в то же время обжигающе приятно. Неужели ему и впрямь льстило это? Но ведь по факту, это чистейшая правда. Как ни крути, они действительно супруги, и обвивающие пальцы красные нити тому доказательство. А то, что они вытворяют по ночам на «супружеском ложе» и более того подтверждает...

Наследный принц дал себе пощечину, чтобы нахлынувшая горячая кровь вернулась туда, где ей место, и постарался возвратить ясность ума. Это помогло более чем, так что, пораскинув мозгами, он принял решение одеться более неприметно, чтобы демоны на улицах не узнавали его на каждом шагу. Это сейчас ни к чему. Самым верным решением было облачиться во все чёрное, но имелось ли в его арсенале одежды что-то такое? Увы, но ответ очевиден. Однако у Сань Лана точно лежало много накидок такого цвета.

Не особенно мешкаясь, принц взял одно из верхних одеяний градоначальника Хуа, комбинируя это с некоторыми своими элементами. Немного большое, оно все же село на Се Ляня хорошо и, более того, полностью окружило его ароматом любимого. Положив вновь коробочку в рукав и надев доули на голову, наследный принц поспешил в город.

***

Оказалось, найти двух демониц не так-то просто. Конечно же, с наводками от их сестриц он знал где примерно их искать, и смущало именно это «примерно». Призрачный город и его рынок ведь был огромен! Шатаясь от прилавка к прилавку, он все выглядывал знакомые очертания сестриц, периодически спрашивая дорогу у торговцев, нарочито предавая голосу немного непривычной хрипотцы. И совсем не такой приятной, как одолевает по утрам Хуа Чэна. Та была до мурашек ласкающей слух, а в купе с тем, как нежно обычно поглаживал тот Се Ляня по талии, – это производило немалый эффект.

Вскоре Се Лянь наконец нашел место, на которое ему указали демоницы. Эта площадь была не менее пестрой, чем остальные, да и шуму тут не отбавлять. Однако здесь обосновались не прилавки с диковинными вещами или с ужасными блюдами, а нечто наподобие игорного дома в самом центре призрачного города. Хотя тут игры, очевидно, были разнообразнее, и это было не только бросание костей. Пройдя вглубь этой толпы и стараясь вежливо отказываться на все зазывания в игры, он наконец увидел макушки двух знакомых демониц. Так же не привлекая лишнего внимания, принц поправил доули и влился в толпу демонов.

Две обворожительные демоницы, пользуясь исключительно своим шармом, с легкостью одурачивали прочих демонов, выигрывая партию раз за разом. Это были не кости, но что-то очень близкое к ним. На черных пластинках так же пестрели красные точки, количество которых разнилось, и тут явно прослеживалось отличие от костей – точек могло быть больше шести. Так что, когда произошел очередной стук пластинкой домино о ветхий столик, Се Лянь наконец бросил все это разглядывать и терпеливо подождал, когда демоницы закончат партию. Не успевая начать новую, принц вывел их из игры.

– Ваше Вы...!

– Тише, прошу вас, – наследный принц не дал им хором поприветствовать его, поэтому только быстро закивал, мол «да-да, это я». – Я не хочу привлекать внимание остальных.

– У вас какое-то срочное дело, старший господин? – спросила та, что пониже, оглядывая принца с ног до головы и примечая кое-что знакомое. Но сестрица ее опередила.

– Ах, старший господин, неужели на вас одеяние вашего мужа? Вам так к лицу черный, сразу придает статности.

– Так удивительно, неужели вы настолько скучаете по господину Хуа, что готовы облачаться в его одежды даже на улицу?

– Может быть это и есть высшее проявление любви? Ах, так романтично, так романтично!

Пока демоницы придавались всем этим возгласам, Се Лянь все больше ощущал, как багровеет лицо. И прежде чем девушки разойдутся сильнее, смущенный принц поспешил вернуться к своему делу.

– Д-девушки! Прошу вас, послушайте, у меня тут важное дело! Молю, давайте перейдем с этой темы!

Демоницы почти сразу же успокоились, хихикнув, и та, что повыше сказала:

– Все, тише Лан Ли, видишь, мы смущаем Его Высочество! Если не от него, то получим от мужа старшего господина Хуа!

Стараясь не обращать внимание на то, как много неловких изречений было сказано, в том числе и присвоение ему фамилии Сань Лана, принц все же продолжил говорить.

– Мне нужно как можно скорее узнать, не смели ли вы случайно вместе с другим мусором небольшой нефритовый флакончик? Такой...

– О! Вы говорите, вот об этом приворотном зелье? – Лан Ли вытащила из рукава тот самый остроугольный флакон, после чего Се Лянь облегченно вздохнул.

– Да, именно он!

– Мы подумали, что такое не стоит выкидывать, но не сумели найти вас, а градоначальнику Хуа отдавать это бесполезно – он тотчас приказал бы выбросить, – нефритовый флакон мягко лег на ладонь принца, и демоницы вновь хихикнули.

– Старшему господину Хуа ведь не нужно такое сильное зелье страсти, вы и без того можете завладеть младшим господином...

– Конечно-конечно, спасибо вам! М-мне уже пора, выражаю великую благодарность!

Се Лянь лишь мельком поправил доули и побежал отсюда прочь, лишь бы демоницы не разразились еще более похотливыми речами. Преодолевая смущение и грохочущие порывы сердца, принц все же добрался до резиденции. Запрятав флакон в надежное место, он упал на кровать абсолютно не в силах противостоять чувствам. Особенно когда он был окутан запахом Хуа Чэна, а в голове все повторял одно и то же – старший господин Хуа.

На самом это звучало слишком хорошо, и пусть даже в браке не принято брать фамилию мужа, Се Лянь сейчас бесстыдно приставлял ее к своему имени. Хуа Лянь – звучало совершенно ново и интересно.

– Хуа Лянь, – повторял себе уже вслух принц и невольно улыбался, прикрыв рукавом глаза. Раньше он бы и никогда не подумал, что через восемьсот лет будет безумно влюблен в мужчину так, что даже помышлял взять его фамилию. Чувства к Сань Лану сейчас буйным потоком расходились по всему телу, поэтому хотелось совершенно непристойно зацеловать любимого в каждом местечке. На его теле почти каждый раз оставалось бесчисленное множество любовных отметин, так почему бы не желать подобного? Оставить след от своих губ, начиная от шеи. Двигаясь по совершенно неровной траектории, спускаться все ниже, преодолевая каменную грудь, пресс и наконец достигая не менее каменного места, которое Его Высочество наследный принц Саньлэ так и желал похотливо расцеловать...

– Гэгэ.

Из мыслей его резко выдернул мягкий голос, в котором чувствовалось немного удивления, но по большей части ощущалась игривость. А во взгляде Сань Лана так и вовсе плясали веселые искорки. Оказывается, пока он предавался непристойным мыслям, окруженный запахом супруга, то смял своими ногами половину постели. И кажется, Князь Демонов за этим наблюдал уже давно.

– Сань Лан! Ты... Давно тут? Не пугай меня так, – раскрасневшийся принц сел, но почти тут же оказался завален назад на кровать, прижатый каменным телом. – Сань Лан?

– Гэгэ кажется называл себя иначе. Не мог бы гэгэ это повторить? – совершенно по-лисьи протянул Хуа Чэн, склонившись к самому уху принца и обдавая то своим горячим дыханием.

– Не понимаю, о чем ты, Сань Лан... – Се Лянь хотел было выкрутиться, но напор разбалованного демона был силен не на шутку. Кажется, ему тоже понравилось, что любимый называет себя его фамилией.

– Гэгэ, скажи. Или не ты сейчас повторял это как мантру, улыбаясь так, будто бы слушал самую прекрасную музыку на свете? – его раскусили слишком легко, так что принц стал дышать еще чаще, однако демон не прекращал. – А еще гэгэ так великолепно закусывал свои губы, что я весь покрылся мурашками. Ну же, скажи мне это, хотя бы на ушко.

– Я... – хотел было продолжить отпираться принц, но понял, что совершенно не хочет это делать. Так что набрав побольше воздуха, он совершенно случайно для них обоих простонал свое собственное имя. – Хуа Лянь.

Князь Демонов так и застыл на секунду, но после этого приник к шее возлюбленного, бегло оставляя на ней дорожку поцелуев.

– Гэгэ так доведет меня до сердечного приступа. Тебе так идет. Прошу, скажи еще раз.

Так Се Лянь продолжал произносить свое шутливое имя, до тех пор, пока ласки Хуа Чэна не заставили его выстанывать имя самого градоначальника.

***

На следующий день наследный принц долго думал, что делать с детородной пилюлей. Долго вглядываясь в коробочку, его неожиданно посещали самые разные мысли, так что иногда Се Лянь не мог поверить: это действительно думает он сам. Быть может, это возымело подобный эффект из-за его вчерашних изречений, когда он полувозбужденный все обдумывал их супружество. Однако сейчас это было нечто совсем другое, так что, звонко захлопнув коробочку, принц отправился к тому, кому больше всего доверял. Ши Цинсюань по сей день пребывал в мире людей, пусть и немного улучшил условия своего обитания. Хоть он больше не был небожителем, преисполненные чувствами нищие теперь даже поклонялись бывшему Повелителю Ветров. И с небольшой подачки Хуа Чэна он смог отстроить небольшой храм, но не в честь себя, а в честь наследного принца.

Именно тут он и основался, а стайка нищих теперь не бесцельно слонялась по улицам государства, а возделывала землю и в целом благоустраивала храм. Ши Цинсюань сразу же заметил пришедшего принца и яростно замахал ему рукой. Его тело полностью восстановилось за это время, так что он больше не прихрамывал и даже бежал к нему чуть ли не вприпрыжку.

– Ваше Высочество!

– Пове... Ши Цинсюань, я так рад встрече, – Се Лянь как нельзя радостно улыбнулся, приветствуя друга, и они вместе поспешили внутрь храма. Поговорив немного о праздных вещах, принц все же решился рассказать, с каким вопросом пришел к Повелителю Ветров.

– Так значит... Ты не знаешь, может ли подобная вещица сработать на тебе? – Ши Цинсюань вертел в руках коробочку, то и дело открывая и разглядывая недоверчиво пилюлю деторождения. Все на небесах и не только уже давно знали о связи наследного принца и Князя Демонов, так что почти ничему не удивлялись. Разве что Фэн Синь и Му Цин периодически кривили такие рожи, что даже ни одну ясную эмоцию невозможно было выделить. Цинсюань же имел поразительную легкость на этот счет, и все, что сейчас его смущало – это безопасность данной таблетки.

– Я же мужчина. Не думаю, что мой организм подходит для такого. Но... Это ведь магическая вещь, верно? Вполне вероятно, что она меня немного изменит.

– В любом случае, ты всегда можешь обернуться женщиной, – смешливо напомнил Ши Цинсюань, так что даже Се Лянь немного усмехнулся. Хотя через пару мгновений лицо Повелителя Ветров стало немного задумчивым, после чего он сказал: – И все же я думаю, что тебе нужно обсудить это с твоим Собирателем Цветов под Кровавым Дождем. Кто знает какие у него мысли по этому поводу.

Это действительно звучало как мудрое предложение, хотя, конечно, подобное вызывало в Се Ляне волнение. Как вообще Хуа Чэн относится к детям? Как отнесется к неожиданному желанию принца предать свой организм подобному? Со стороны все это правда звучало как бредни сумасшедшего, но если так подумать... Вдруг у них с Князем Демонов и впрямь может выйти ребенок?

С такими мыслями мусорное божество отправилось в свою обитель, тепло попрощавшись с Ши Цинсюанем.

– Гэгэ, сегодня даже я пришел раньше, чем ты, – вглядевшись в лицо возлюбленного, Сань Лан слегка нахмурил брови и приобнял вошедшего, прижимая к себе за талию. – Все в порядке? Ты слишком задумчив. Если гэгэ что-то беспокоит, он должен непременно со мной поделиться.

– На самом деле беспокоит, – в этот раз Се Лянь даже не стал никак отпираться, только задрал голову, приобнимая в ответ, и внимательно вгляделся в бездонный яркий глаз Хуа Чэна. – Стыдно признать, я почти ни о чем не спрашиваю тебя напрямую, но тут у меня иного выхода нет.

Выдержав небольшую паузу, принц приложил голову к его груди, будто бы вслушиваясь в ритм демонического сердца, и наконец спросил:

– Как Сань Лан относится к детям? Не помню, чтобы к Гуцзы или к Лан Ину ты выражал каких-то особенных чувств.

– Если гэгэ хочет спросить, как бы я относился к собственному ребенку, то... – Князь Демонов слегка помешкался, всерьез задумываясь над этим. Разве может он любить кого-то, кроме Се Ляня? Ответ очевиден. – Если бы гэгэ действительно любил этого ребенка, то, наверное, я тоже бы мог. Тем более, если бы это была маленькая частичка самого гэгэ.

Подобное изречение явно удовлетворило взволнованного принца, так что он вновь поднял глаза и мягко улыбнулся. Подобную, отличающуюся от многих, улыбку мог видеть исключительно супруг.

– А если я скажу, что... Ну, один из подарков на твой день рождения очень заинтересовал меня. И что он, вполне вероятно, сможет дать нам ребенка? Именно нашего, только кровь Сань Лана и Се Ляня, – с этими словами он вытащил коробочку из рукава и открыл ее, показав содержимое. – Это пилюля деторождения. Не могу быть уверен полностью, что она подействует на мужчину, но даже если нет... Что терять?

– Гэгэ правда этого хочет? – Хуа Чэн слегка склонил голову, переводя взгляд с розоватой таблетки на принца и обратно.

– Я хочу всего, что связано с тобой, – честно и без промедления ответил он, на что получил обаятельную, переполненную любовью улыбку. Сань Лан закрыл коробочку и приник к губам Се Ляня, углубляя поцелуй все больше и больше. Так что вскоре тело преисполнилось жаром, а ноги принца невольно начали подкашиваться. Не думая больше, его вмиг подняли на руки, все также не прерывая поцелуй и уже бесстыдно обшаривая бедра возлюбленного.

Когда принц оказался на кровати, то слегка остановил демона, попросив подать стакан воды. Пару секунд поглядев на пилюлю, Се Лянь все же закинул ее в рот, разом осушив стакан. Больше пути назад не было. Он сам притянул к себе Сань Лана, вовлекая того в развязный влажный поцелуй и ощущая, как одежды постепенно исчезают с тела. Однако полностью обнаженным принцу никогда не нравилось быть, так что у последней легкой нижней одежды только развязывают пояс, обнажая закаленное временем тело.

– Сань Лан... Ах, можно я сделаю кое-что? – когда демон переключился на ласки его тела, тут же Се Лянь вспомнил собственные фантазии. Хуа Чэн, будто бы читая мысли, без слов поменял их положение, от чего принц оказался сверху. Благодарно улыбнувшись, уже он припустился к шее Сань Лана.

Одаривая ту мягкими поцелуями, он ощущал нескончаемую, необъяснимую радость. Цепочка поцелуев шла ниже, губы раз за разом касались кожи, на которой вскоре должны проявиться любовные отметины. У груди Князя Демонов принца вдруг обдало жаром, и тут он, совершенно отдавшись чувствам, облизнул вставший сосок, незамедлительно его же кусая.

– Гэгэ...!

Но Се Лянь больше не слушал, он не только оставлял багровые пятна, но еще и облизывал Сань Лана так, будто бы он был самым сладким лакомством на свете. Хотя так оно и было. Его лицо медленно приблизилось к паху, он даже выстонал имя любимого, но тот собственноручно его остановил.

– Гэгэ, не стоит.

– Молчи, Сань Лан, – такой властный принц был совершенно другим, отчего демон немного опешил и не посмел более спорить. Однозначно, подобный Се Лянь ему тоже нравился.

Так что наследный принц продолжил следовать ниже, и наконец добрался до не менее каменного, чем тело, члена. Подобное было также для него в новинку, однако мешкаться он не собирался, касаясь для начала нежным поцелуем головки. Хуа Чэн издал неясное мычание, которое тут же раззадорило супруга больше. Принц начал облизываться, после чего наконец взял в рот. Ощущение неоднозначные, но они явно доставляли Се Ляню наслаждение. Плавно водя ртом вверх-вниз, он также старался поглаживать член языком, отчего ощущения становились еще приятнее. Слышать, как от такого сам градоначальник Хуа постанывает, было даже еще более забавно, чем вытворять подобное.

– Гэгэ... Гэгэ, все, остановись. Я сейчас...

Но Се Лянь был непреклонен. Увеличив темп, он неожиданно заставил Князя Демонов излиться ему глубоко в рот. Липкая масса оказалась у него во рту, и, даже немного кашлянув, он не смел это выплюнуть, а проглотил все подчистую. Хуа Чэн то ли удовлетворенно, то ли стыдливо простонал, после чего подмял довольно принца назад под себя.

– Тебе понравилось, Сань Лан? – поинтересовался раскрасневшийся наследный принц, заправляя свои растрепанные волосы за уши.

– Понравилось. Но больше, гэгэ, так не делай. Это застало меня врасплох, – строго ответил демон, взирая на него одним глазом. От чего-то Се Ляню захотелось посмеяться, так что он не удержался и улыбнулся.

– Кажется, теперь все мое нутро заполнено демонической ци.

– И все же, вернемся к тому с чего начали, – с этими словами едва отошедший Князь Демонов вогнал в принца уже влажные пальцы, довольно терпеливо растягивая его и исключая все возможные травмы. Очень скоро флакончик с увлажняющей жидкостью вновь издает характерный хлопающий звук, содержимое щедро смазывает промежность принца и вновь пришедший в готовность член демона. После всех манипуляций Хуа Чэн разом вгоняет в супруга, из-за чего у того искры из глаз летят. Не то, чтобы ему не нравилась такая резкость, но, кажется, его демоненок решил совсем немного проучить мужа.

Однако Сань Лан и не помышлял приносить принцу боль, так что поспешно вернулся к его губам, ритмично потрахивая. Ноги от такого сами собой обвились вокруг пояса Хуа Чэна, а стоны срывались с губ раз за разом, когда любимый попал по самой пиковой точке.

Его не раз спрашивал Всевидящий глаз, отчего же с каждым разом Се Лянь переполнен темной энергией ци. И, казалось бы, ответ всегда был на поверхности – он просто много времени находится рядом с Собирателем Цветов под Кровавым Дождем. И принц даже не врал, повторяя это раз за разом. Но все же правильный ответ был намного глубже. Настолько глубоко, насколько Сань Лан входит в него своим членом и вновь спускает семя внутрь. Все, что попадает прямиком в него – все заряжено демонической ци.

Се Лянь кончает себе на живот, и супруг спешит заботливо вытереть это платком. Тесно обнявшись, они больше не говорят, потому что магические силы пусть и передавались непрерывным потоком, обычные физические иссякли, оставляя телу приятную усталость.

***

Спустя почти месяц пилюля не давала никакого эффекта. Се Лянь ни чувствовал никаких признаков того, что внутри кто-то поселился. Хотя, наверное, глупо сравнивать ощущения от живого дитя с тем, что когда-то внутри него побывал дух нерожденного. Да и симптомы никакие не совпадали: не было ни усталости, ни всплесков эмоций, ни ощущения, что внутри недавно принятый ужин переворачивается. Так что было принято решение не забивать этим голову, потому как шансы на подобное в самом деле были ничтожно малы.

И, наверное, больше их двоих с Сань Ланом не унимался Ши Цинсюань. Возможно, все было из-за того, что свое женское обличье Повелитель Ветров любил, а вместе с тем все, что с ним связано. Именно он стал выискивать всю подробную информацию о беременности, расспрашивал из достоверных женских уст и даже один раз запряг Линвэнь поискать, нет ли ничего такого у них в архивах. Конечно же недоумению Богини Литературы не было предела, однако в лишние подробности она вдаваться не пожелала.

– Мне кажется, ты все же просто еще ничего не понял, – скандировал Ши Цинсюань, расхаживая туда-сюда и помогая нищим накладывать еду в чаши. Се Ляню же помогать не разрешили, не приведя при этом ни одной аргументации. Только поспешно отдали миску с едой, чтобы много не говорил, а больше слушал. – Ты думаешь женщины так просто сразу ощущают плод? Да, есть конечно некоторые факторы, но... У тебя для такого не тот набор органов. Нет-нет, тут нужен лекарь. Тебе точно надо найти такого, чтобы удостовериться.

Се Лянь сосредоточено жевал, но от такого предложение только округлил глаза.

– Ши Цинсюань, и как ты себе это представляешь? Боже, мне даже стыдно заявляться с подобным. Меня ведь сочтут сумасшедшим!

– Значит нужно найти такого лекаря, который не будет задавать лишних вопросов! – не унимался Повелитель Ветров, отдавая одну чашу за другой.

Се Лянь подпер ладонью щеку, тяжело вздыхая. Этот человек всегда был упрямым и стоял на своем до конца, так что переубеждать его в чем-то было так же бесполезно, как пытаться найти частички здравого ума у Лазурного Демона. Поэтому принц сделал то, что от него хотят – принялся есть интенсивнее, чтобы не отвечать ни на что.

– Так что запряги своего Князя Демонов, чтобы он подыскал тебе лекаря. И вообще, почаще прислушивайся к своему организму в принципе. Посмотри, какой ты оказывается голодный, – Ши Цинсюань забрал у него неожиданно опустевшую миску, отчего принц даже немного растерянно похлопал глазами. – Положить тебе еще?

– Давай? – Се Лянь и впрямь был не уверен, что осилит вторую чашку, но что-то подсказывало, что да. Слегка нахмурившись, он вновь стал кушать, на сей раз медленнее. Принц озадачено слушал болтовню Повелителя Ветров, и размышлял. За восемьсот лет его организм настолько привык к голоданию, что тот мог есть раз в три дня без каких-либо последствий. Но сейчас он... Ел вторую чашу овощного супа, в то время как перед выходом перекусил.

– Ваше Высочество? Наследный принц? – оказывается Цинсюань уже пару секунд пытается его дозваться, так что пришлось подойти и потормошить его за плечи. – Все в порядке? Ты что-то почувствовал?

–...кажется да, – неуверенно, но Се Лянь поднял на него глаза, чем вызывал еще большее негодование Повелителя Ветров.

– И что же?

– То, что меня сейчас стошнит.

От таких неожиданных слов уже Ши Цинсюань вскинул брови, а вот принц, недолго думая, сорвался с места на улицу. С аппетитом съеденные две чашки овощного супа мигом вышли назад рядом пахучим кустиком трав. Спустя пару минут на улицу вылетел испуганный Повелитель Ветров, на ходу доставая веер и обмахивая им уже севшего на землю Се Ляня. Цвет его лица теперь оставлял желать лучшего, так что эти порывы ветра не были лишними.

– Ваше Высочество! Ты меня так напугал, – кажется он тоже сразу не понял, что произошло, однако через мгновение издал тихое «о», замахав яростнее. – Се Лянь!

– Я столько ел последний раз восемьсот лет назад. И еще я перекусил перед выходом. А сейчас меня стошнило, – будто бы убеждая самого себя медленно говорил ослабленный бывший Бог Войны, тяжко вздыхая. – Кажется, Цинсюань, ты прав – даже если я болен, то мне в любом случае нужен лекарь.

***

На том странности прибывали каждым разом все больше и больше. Хуа Чэн был удивлен, что после столь долгого затишья пилюля, очевидно, подействовала. Однако он был куда более собран и первым делом распорядился найти хорошего лекаря среди своих. Заплатив ему хорошую сумму за молчание, теперь он наведывался в их дом едва ли не каждый день вот уже в течение месяца.

– Сань Лан, ему правда не нужно проверять меня каждый день. Я чувствую себя отлично, – несмотря на то, что внешний облик принца был очевидно не самым лучшим. Казалось, мертвенно-бледная пелена застыла на лице, а следы постоянной усталости проявлялись мешками под глазами. Теперь он совсем точно походил на Линвэнь.

– Нужно. Вчера тебя почти весь день рвало, а сегодня с утра ты расплакался, потому что разбил чашку, – отчеканил демон, поглаживая рукой бока принца и плавно переходя на живот. Здесь ладонь он и оставил, едва заметно водя большим пальцем. Еще одна странность, которая ужасает Се Ляня по сей день – это живот, который очевидно увеличился за этот месяц. При любых других обстоятельствах он бы решил усилить тренировки, чтобы скинуть пришедший вес, но на данный момент этот «вес» скинуть не представлялось возможным. И дальнейший рост неотвратимо пугал его, но делать было нечего.

– Это была не просто чашка, это ведь был один из артефактов, – но спорить с Князем Демонов бесполезно, ведь для него любая вещь, не подаренная и не сделанная самим Се Лянем – это просто хлам.

– Не важно. Я не хочу, чтобы гэгэ плакал из-за такой мелочи.

– Тогда можно я хотя бы прогуляюсь в саду? Не буду же все время сидеть в резиденции, есть и слушать указания лекаря?

– Можно. Но только я тебя туда отнесу. Не перенапрягайся, – с этими словами демон аккуратно подхватил принца на руки, даже не слушая его возгласы. Да и Се Лянь быстро успокоился, Хуа Чэн ведь хочет, как лучше.

***

На пятом месяце скрывать подобное от кого-то уже становилось тяжелее. Скачки давления, сбитый режим сна, приступы голодания и обжорства – все это преследовало день ото дня наследного принца. Он даже стал невольно сочувствовать бедным женщинам, особенно тем, кто проходит подобное не в первый раз.

И если небесным чиновникам знать о подробностях появления этого дитя в будущем не стоило, то вот от любопытства Фэн Синя и Му Цина принц отделаться не смог. Тем более, что Ши Цинсюань им едва ли не охотно растрепался. Не веря своим ушам, бедные чиновники жаждали увидеть все своими глазами. И хорошо было, если бы они предупредили о приходе, а не так, как сделали это сейчас.

– Если ты не держишь Его Высочество в плену, от чего же тебе не пускать нас к нему? – судя по голосу – это Фэн Синь держался изо всех сил, чтобы не вступить в драку.

– Тем более, что мы доброжелательно пришли к нему с визитом. А ты сразу нас прогоняешь, – голос Му Цина был более спокоен, однако вот-вот мог сорваться на крик.

– Гэгэ сейчас занят, ему не до ваших паршивых визитов. Я прямо-таки ощущаю, что вы приперлись не просто мило побеседовать, – Хуа Чэн усмехнулся и все так же продолжал смотреть на них немигающим взглядом. От одной только его фальшивой улыбки кулаки начинали чесаться сильнее. Фэн Синь уже даже потянулся к луку, как с лестницы из окликнули.

– Сань Лан? Что происходит, почему ты не пускаешь Му Цина и Фэн Синя? – Се Лянь медленно спускался по лестнице, придерживая одной рукой перила. Послышалось два облегченных вздоха.

– Ваше Высочество! Этот негодяй Собиратель Цветов под Кровавым Дождем не дает нам войти, – сразу же выругался Фэн Синь, и они вместе со вторым Богом Войны двинулись к нему.

На этот раз путь им не преграждали, поэтому, когда принц спустился, они оба ахнули. Тот был бледен едва ли не как мел, пусть и улыбался все также живо. А вот свободные одежды с широким поясом вполне скрывали живот.

– Ты так бледен. Скажи честно, ты тут помираешь, а мы ни сном, ни духом?! – неожиданно разозлился генерал Наньян, но его дальнейшие возгласы перебил Му Цин.

– Повели... Ши Цинсюань нам тут сказал кое-что, – начал он, и Се Лянь сразу же понял в чем дело. Он несколько смущенно и растерянно поглядел на этих двоих, абсолютно не зная, как такое объяснить. – И мы хотели уточнить, правда ли это.

– Правда, – ответил принц, ощущая себя даже отчасти виноватым. Небесные чиновники так и застыли, разинув рты, отчего Хуа Чэн позади них от души расхохотался.

– Да как такое... Быть не может! Скажи правду, Се Лянь! Этот говнюк тебя пытает?

Вместо ответа наследный принц распахнул верхнее одеяние, и тут уже отчетливо был виден выпирающий живот. Генералы вновь замолкли, и на этот раз первым заговорил генерал Сюанчжэнь.

– Ты нам должен очень многое объяснить.

– Я знаю, – наследный принц Сяньлэ виновато улыбнулся, спеша запахнуть одеяние.

Последующий час без явных подробностей Се Лянь рассказывал о чудодейственной пилюле деторождения, о том, как у него проявлялись первые симптомы только спустя месяц и в принципе о том, как он себя ощущает. Все же, для других двух мужчин это было слегка... Необычно. Если вообще так можно выразиться.

– То есть сейчас ты вы... Вынашиваешь маленького Князя Демонов? Уму непостижимо, – причитал Фэн Синь, то и дело опуская и поднимая ко рту чашу с чаем. Казалось, он боится выпить чего-то такого в демонической резиденции, что заставит его быть таким же беременным, как Се Лянь.

– А как ребенок... Ну, откуда появится? – довольно в мягкой форме спросил Му Цин, у которого любопытство противоречило желанию не знать никаких подробностей. Первое победило.

– Ши Цинсюань предлагает перевоплотиться женщиной. Я уже пробовал один раз, это конечно очень сильно сокращает магические силы, но иного выхода я не вижу, – спокойно отвечал принц, иногда поглядывая на затихшего Хуа Чэна.

Их разговор продолжался еще недолго, после чего небесные генералы поспешили удалиться. С них даже не берут обещание молчать, потому что говорить о подобном страшно в принципе. Сань Лан после их ухода окутывает принца своими объятьями, оставляя несколько беглых поцелуев на макушке.

– Я им не доверяю, гэгэ.

– Поверь, они никому ничего не расскажут, – Се Лянь обвивает руками его шею, ненавязчиво почесывая пальцами макушку. Ему даже жалко несчастных Фэн Синя и Му Цина. – То, с какими лицами они отсюда вышли, уже говорит само за себя.

***

Этот момент буквально застиг Се Ляня врасплох. Еще минутой ранее он спокойно занимался каллиграфией с Хуа Чэном, как вдруг живот пронзила резкая боль. От подобного мир перед глазами стал вспыхивать яркими огоньками, похожими на призрачные души. Почувствовав неладное, демон откинул прописи куда подальше и поспешил переложить возлюбленного на кровать. Не теряя времени, Сань Лан бросил кости и сразу же вытянул из образовавшейся дыры лекаря, который занимался принцем.

Се Ляню было зверски плохо. Почти сравнимо с той болью, когда его раз за разом пронзали мечом. И если тогда его жертву едва ли можно было назвать добровольной, то сейчас он прекрасно знал на что идет. Еще ни одна женщина не чувствовала себя на родах прекрасно, так с чего бы с ним должно было случиться исключение? Сейчас принц усилием воли старался лишь поменять обличие, однако духовных сил оказалось недостаточно. После первой провальной попытки, рядом с ним мигом возникло родное лицо, а прохладные губы легли поверх других – похолодевших от внезапной боли. С поцелуем тело сразу будто бы наполнилось доверху силой, так что даже боль немного притупилась. И вместе с тем неожиданно брыкнувшийся Се Лянь случайно откинул своего лекаря в стенку, за что хотел тотчас же извиниться, но волна боли прошлась от поясницы по всему позвонку.

Поменяв обличие, наследный принц крепко вцепился в руку Хуа Чэну, да так, что, казалось, он вот-вот ее сломает. Хотя сам Князь Демонов и бровью не повел, терпеливо поглаживая супруга по лбу и убирая прилипающие к нему волосы.

– Что ты там разлегся, быстро сюда! – рявкнул градоначальник Хуа, и демонический лекарь, отброшенный в стенку, подскочил как ошпаренный, принимаясь доставать какие-то травы и давать Се Ляню наставления.

Его Высочество наследный принц Сяньлэ никогда в жизни не подумал бы, что роды – это настолько долгий и трудоемкий процесс. Казалось, в этой комнате не нервничал только Хуа Чэн, сохраняя хладнокровное лицо, и лишь изредка подбадривающе улыбаясь Се Ляню. Так что, когда на свет наконец появился маленький Князь Демонов, принц тут же отключился, принимая прежнее обличие.

Демонический лекарь проверил ребенка и никаких проблем не нашел, так что его бережно передали тому отцу, который находился в сознание.

– Пусть Его Высочество пьёт отвар из этих трав на протяжении двух недель, – напоследок наставляет лекарь, которому только цыкают и говорят проваливать.

Хуа Чэн молча разглядывает попискивающий сверток на руках, пытаясь выделить хоть какие-то особенные черты. Однако раскрасневшийся и опухший, маленький демоненок, кроме как пушка черных волос, не имеет ничего с ними общего. Князь Демонов, всю жизнь любивший исключительно Се Ляня, сейчас серьезно пытается понять, что испытывает к этому ребенку. И все же, никакого отвращения или настороженности нет. А стоит вспомнить, что это крохотный, несуразный потомок наследного принца, так сердце заходится волнами.

На руках демона ребенок окончательно успокаивается, посасывая теперь свой палец. Сань Лан ловит себя на мысли, что класть в собственную кроватку он его не хочет, поэтому принимает решение лечь с ним на другую половину кровати, дожидаясь пробуждения супруга.

Однако, истративший столько духовных сил, Се Лянь отсыпался практически два дня. Но даже когда он пробудился, то не был так спокоен. По большей части жаром обдало от того, что он не знает где сейчас ни Хуа Чэн, ни их маленький ребенок. Более того, преисполненный наставлений от Ши Цинсюаня, принц знал, как ухаживать и кормить малыша. А вот имел ли столь же богатый запас знаний демон – неизвестно.

Наспех одевшись, Се Лянь выбежал из спальни в поисках родных, и уже на десятой ступеньке лестницы понял, что беспокоился зря. В доме царила тишина, а на нижнем этаже Хуа Чэн заботливо кормил из специальной чашечки младенца, напевая какую-то тихую и несложную для восприятия мелодию. Завидев, что возлюбленный наконец проснулся, глаз Сань Лана просиял, а улыбка расцвела на губах.

– Гэгэ, идем сюда. Тебе надо с ним познакомиться, пока опять не уснул, – как оказалось, эти малявки засыпают столь же стремительно, сколь просыпаются.

Принц наконец спрыгнул с последних ступенек и медленно приблизился к дивану, заглядывая через плечо Хуа Чэна. На руках у него лежал плотный сверточек, из которого показывалась одна голова, с аппетитом посасывающая кончик эдакого маленького «чайничка».

– Пришлось ловить этого твоего Повелителя Ветров, чтобы он все рассказал. Так что, мне кажется, я сейчас управлюсь даже лучше самого гэгэ, – совершенно нельстиво самому себе произносит Сань Лан, чем вызывает только смешки со стороны второго отца.

– Я никогда не держал таких маленьких детей на руках, – однако же наследный принц огибает диван и подсаживается рядом, желая взять ребенка, как только тот доест.

– Не то чтобы у меня когда-то был такой опыт, – со смешком замечает Сань Лан.

Вскоре он отдает сверток на руки супруга, принимаясь с интересом наблюдать за всеми его действиями. Принц поглаживает крохотную щечку совсем осторожно, будто бы боясь повредить нежную кожу новорожденного. Однако с тем фактом, какую сильную энергию ци он источает – вряд ли возможно принести ему серьезный ущерб. Очевидно, никаких божественных сил от наследного принца Сяньлэ он не перенял, хотя бы потому, что у самого мусорного божества их в достатке не было. Но этот факт, что малыш больше похож на Хуа Чэна совсем его не расстраивал, даже наоборот – маленький Сань Лан в доме – это радость. Особенно вспоминая, с какой охотой сам Се Лянь щипал за щеки маленького демона во время похода на гору Тунлу.

Неожиданно для себя принц понимает одну вещь – они настолько плохие родители, что за все девять месяцев ни разу не подумали, как назовут ребенка. Но, кажется, Хуа Чэн читает его мысли, ибо перед тем, как произносится вопрос, он уже успевает ответить:

– У меня есть одно предположение на счет имени, но я не смел давать ничего ребенку без гэгэ.

– Ох, так здорово, что ты об этом подумал. А то мне совсем ничего в голову не идет, – честно сознается Се Лянь, мягко касаясь губами лба ребенка. Тот чуть ворочается, смотрит несравненно хмуро пару секунд, но потом возвращается к прежнему спокойствию. Видимо, он так же готов участвовать в выборе имени. – Мы тебя слушаем, Сань Лан.

– Как на счет Чинь Ши? Мне кажется в данной ситуации оно подходит как нельзя лучше, – ведь этот ребенок и впрямь был и будет неожиданность не только для них самих.

Немного поразмыслив и понаблюдав за реакцией младенца, Се Лянь пододвигается ближе к возлюбленному и кладет довольного жизнью малыша себе на колени.

– Ну здравствуй, кроха Чинь Ши.