nastolatki i alkohol

холодный ветер бьет в голову, заполняя легкие и проникая прямиком к сердцу

итэр делает несколько глотков сидра из красного пластикового стакана (совсем как в кино!) и сводит брови к переносице. детская привычка

оставаться здесь кажется глупейшей идеей. за дверьми балкона с десяток пьяных подростков, желающих растерзать его за любую оплошность

если честно, итэр вряд ли вспомнит, зачем вообще пришел сюда. сестра попросила прийти за компанию? это вечеринка в честь дня рождения одноклассника? может, кто-то, ломающий всем жизнь умер, вот все и празднуют? 

нет, возможно, ответ намного легче

достаточно было бы напрячь мозг и вспомнить, что он здесь забыл и законно ли сюда попал. вспоминать кто он уже не нужно

алкоголь, выпитый до этого бьет в голову, отдаваясь в висках. нет, вспомнить будет проблематично

- а, к черту - произносит он, выпивая еще. мерзость редкостная

он ничем не отличается от сидящих в доме подростков. так же пьян, так же глуп, так же желает растерзать кого-то за любую оплошность

и это осознание более отвратительно, чем дешевый алкоголь и орущая ни о чем музыка

- грустишь? - спрашивает кто-то, стоящий за спиной

голос звучит знакомо. растекается мягкой сладостью по горлу, оставляя за собой послевкусие чего-то знакомого и близкого сердцу

- да, типо того - отвечает он после долгого молчания

- а я то думал, что тебе будет весело - человек подходит ближе, опираясь на балконные перила. теперь то итэр видит, кто говорит с ним

пара кос из передних прядей, зеленый, почти салатовый свитер, надетый на белую рубаху с рюшами, узкие джинсы и старые, избитые временем кеды. попытка выглядеть модным провалилась из-за собственной бедности, какая жалость

венти вопросительно поднимает брови:

- ты точно в норме? так отвечаешь долго...

точно. он пришел сюда за венти. проследить (так же корректно думать?), все ли будет с ним хорошо. в привычку вошло забирать того после каждой подобной пьянки, выслушивать нытье о больной голове и последующие три часа сидеть рядом. ждать, пока не станет лучше и венти не будет готов на нормальный, адекватный разговор

- нет, я в норме, просто непривычно как-то

- пить вне дома? - хихикает

- нет, скорее, непривычно не волноваться о тебе - отвечает итэр. выходит, почему-то, слишком серьезно 

щеки венти загораются красным, и он, до этого смотревший лишь на собеседника, отворачивается, смотря на землю этажами ниже

- если тебе так тяжело постоянно беспокоиться обо мне, ты мог бы говорить об этом

- что толку? - итэр делает еще несколько глотков из стакана, после чего смотрит в пустое дно, будто от его грозного взгляда алкоголь должен будет сам появиться из пластика - ты мне тогда просто доверять перестанешь

- ах~, всегда же ты прав, мистер-путешественник 

- я ударю тебя, если ты продолжишь меня так называть

венти смеется, да сжимает перила сильнее. такие плотные, интересно, как много они могут выдержать? венти решает проверить

закидывает правую ногу на перела, потом левую. стоять не шатаясь кажется целым испытанием

- свалишься сейчас

- ну и ладно - улыбается - пролечу секунду вниз, подобно птице, да разобьюсь. буду лежать и смотреть своими стеклянными трупными глазами на луну

- лицом вниз полетишь, рассмотришь в итоге лишь асфальт и выползающих из него червей - говорит итэр. разговор ушел в неприятное русло. говорить о смерти не хочется. говорить о смерти с мальчиком с шансом умереть от алкоголизма в будущем - не хочется еще сильнее - да и секунды ты не пролетишь. больно худой

венти улыбается, смотрит на луну, и вскидывает руки к небу, будто хочет обнять весь бескрайний и необъятный космос

итэр не скажет, но у венти под рубашкой самый настоящий космос, существующий не только в гематомах и синяках, но и в сердце

(это единственный космос, который нужен итэру, но об этом он тоже не скажет)

- слезай - просит итэр

 венти молчит. конечно, прыгать он не собирается. слишком низко, слишком грязно, слишком... страшно

 венти не признается, но умирать страшно. страшно до трясущихся коленей, кома в горле и слез из глаз

- венти

- а? 

- теперь мне стоит волноваться, все ли с тобой хорошо? - итэр пытается улыбнуться, как обычно: приподняв губы, посмотрев на венти, чтобы в глазах виднелась вся немая радость, которую немного тяжело выразить. получается скомкано, немного пугающе и поистине устало

- нет, не стоит - улыбнуться у венти выходит еще хуже. кажется, еще чуть-чуть и обессиленный школьник рухнет

- ты врешь

- ага - смеется. кажется, сейчас его мало что волнует

 космос давит. бьет по ребрам, слезящимся глазам и забитым от холода ноздрям носа

 венти не плачет, лишь потирает горло. в этом апреле слишком холодно, так что заболеть будет чересчур просто 

- пошли в дом - говорит итэр, не поднимая взгляда

- пошли - венти спрыгивает с перил и открывает ведущую в квартиру дверь

 итэру кажется, что сейчас его барабанные перепонки лопнут от громкости музыки (с закрытой дверью ее, почему-то, почти не было слышно) и он непроизвольно дергает глазом. некомфортно

 венти убегает в глубь квартиры, маша кому-то руками. итэр привык к тому, что венти поддерживает общение почти со всеми учениками из их параллели, но чтобы он встретил их на какой-то попойке в южной части города? итэр впервые сталкивается с таким

 (конечно, итэр же не может нормально завязать диалог с незнакомцами, вот и таскается постоянно за венти, паймон и люмин. как глупо. как жалко)

 итэр подходит к одному из стоящих в углу диванов. он, конечно, не совсем пуст, но компания спящего старшеклассника его не смущает

 венти смеется, стоя в центре комнаты. может, дело освещения, а может, просто итэр головой от алкоголя поехал, но ему кажется, будто весь свет в комнате идет именно от смеющегося музыканта

 🌌💴🌌

- хей, итэр, спать долго будешь? - говорит венти, тряся уснувшего гостя за плечи - итэ-э-э-эр!

 итэр открывает глаза. свет все так же слепит, голова раскалывается, а прижавший к дивану венти оказывается слишком близко. близко настолько, что можно ощутить его обжигающее дыхание 

- м? - произнести хоть что-то слишком сложно, слишком удручающе, слишком тяжело

- розария вызвала нам такси, поэтому вставай быстрее

- кто? - итэр потирает глаза и смотрит сонно пред собой. венти хихикает. растрепанный итэр похож на котенка

- моя знакомая из церкови

 венти встает, беря итэра под руку. это оказывается не так легко, как он ожидал, но выбора у него особо нет

- какого черта верующие ходят на попойки к школьникам? - итэр завязывает шнурки, и держится за венти. ноги ватные, еще чуть-чуть и будто перестанут его слушаться

- можно сказать, туда она ходит не по своей воле - венти накидывает плащ и махает стоящей у стены девушке - спасибо за помощь!

 ждущий их таксист молчит все дорогу и лишь под конец поездки желает им спокойных снов. венти улыбается, дает дополнительную сотню йен и желает того же

- сколько времени? - итэр зевает, осматривая улицу. кажется, все здесь ему уже стало родным

- около четырех часов 

 итэр тихо благодарит и достает из карманов джинс ключи от дома. венти помогает ему подняться по лестнице и открыть дверь

- оставайся - шепчет итэр, на ходу откидывая обувь - на улице темно, а тебе идти минут двадцать. замерзнешь же

 венти недолго молчит, обдумывая предложение, а потом снимает плащ, кидая на пол. он слишком устал за эту ночь

- уговорил

- я и не старался особо? - итэр вскидывает бровь и идет в свою комнату. в ней немного прохладно, немного грязно, немного тихо и немного пусто - кровать одна, об этом ты помнишь

 венти кивает и снимает свитер, открывая шкаф одноклассника

 итэр уходит переодеваться в ванную минут на двадцать. конечно, почти все время он пропялил в стену, пытаясь двигаться как можно меньше, дабы голова не болела, но природа мигреней решила иначе

 в кровати уже давно лежит венти, укутавший себя одеялом. итэр бурчит и ложится рядом, отнимая одеяло себе

венти бурчит что-то через сон, и тянет ткань на себя

итэр сдается. кажется, проснется он от холода и ударившей в голову мигрени вновь (кажется, он и не пил особо много, с чего такое состояние?)

 он смотрит на расслабленное лицо венти, немного улыбается и засыпает с надеждой не помереть утром от боли

аминь