Нии-сан

День Нацуо Тодороки начинается просто охуенно — он запутывается в одеяле и падает на голый пол, потому что сосед, сука такая, чихая, умудрился пролить на ковер чай, так что да, Нацуо очень удачно познакомил свое лицо с полом.

Не сказать, что лицу это понравилось, особенно носу, но его так-то никто не спрашивал.

К слову, соседа, ради восстановления справедливости, Нацуо сбросил на пол без каких-либо стенаний совести, потому что та тоже охуела от подобного наеба с утра пораньше.

Нацу ухмыляется, слыша непередаваемый десятиэтажные матерные конструкции, о знании которых он у своего соседа даже не подозревал, и с чистой совестью совершает стратегическое отступление (читай, сбегает) в ванную, умываться.

Итак, сегодня выходные, но Нацу, как чертов трудоголик, будет хуярить в учебу, просто потому что стипендия, сука, сама себя не сделает. Конечно, он мог бы использовать деньги ХуятеляСтарателя, но пресловутое чувство гордости не позволяет этого совершить. Однако тот же Шото транжирит как может, но это его способ бесить дорогого папочку. Хотя, он не то чтобы бесит, своему «шедевру» Энджи, кажется, готов простить все, кроме ухода в Лигу Злодеев.

Нацуо совершенно не жалеет, что свалил в медицинский, в общежитие. Дышать, не смотря на соседа, стало в тысячу, если не в миллионы раз легче. Да и лечить людей Нацуо всегда хотел и стремился (он все еще помнит крики Тойи во время тренировок, его громкое сопение, когда Нацу ему ожоги обрабатывал и черт-возьми-Нацуо-прекрати-вспоминать-это).

Нацуо сглатывает ком, застрявший в горле.

Все хорошо. Все, черт возьми, хорошо. По крайней мере, Тойя больше не страдает, и, как Нацу хочет верить, находится в чертовски хорошем месте.

Так что он глубоко вздыхает, успокаиваясь, мысленно добавляя пунктик к ряду дел — нужно навестить могилу Тойи, а то он давно там не был. Целых три недели, ага.

Он заходит в комнату, сосед пилит его мрачным взглядом и Нацуо обещает быть осторожнее, чтобы не попасться на какую-нибудь мерзкую наебку с его стороны. Он скрывается в дверях ванной, а Нацуо начинает прикидывать, че бы пожрать.

Нацуо думает, что лапша быстрого приготовления — явно дар богов, не иначе.

Громко хлюпая длинными макарошками (это у них явно семейное), Нацу внимательно вчитывается в свои конспекты, повторяя материал.

А потом случается это.

Он чуть не давится, когда громкая и чертовски идиотская песня на рингтоне разрывает мирную тишину (сосед благополучно съебался гулять). Нацуо хватает телефон в руки и удивляется.

Не сказать, что Шото звонил совсем уж редко, но и не часто точно. Раз в неделю максимум, а на этой неделе, на минуточку, они созванивались целых два раза, так что лимит общения у Шото уже, следуя логике, должен был иссякнуть.

Но вот он здесь — сидит, тупо смотря на экран телефона с фотографией Шото, пускающим слюни на подушку (у Нацуо все контакты сопровождают идиотские фоточки, даже контакт Тойи, а идиотские фото с Шото достать весьма трудно, так что Нацу справедливо считает это своей победой). Мнется он секунд десять, а потом решает, что ладно, хрен с ним, мало ли у мелкого какие проблемы.

Чего он точно не ожидает, так это того, что из трубки раздастся совершенно другой голос, который точно не может принадлежать Шото.

— Эм, Нацуо-сан? — Голос неуверенный и Нацу просто физически ощущает исходящую от него пассивную панику. Господи, ему уже страшно, в какую хуйню вляпался Шото. — Это Каминари Денки, друг Шото, и у нас тут, ну, небольшие проблемы и…

— Дай сюда, — шипит второй голос, и Нацуо ставит на то, что его обладатель личность весьма заебанно-саркастичная. — Вы же Нацуо-сан?

— Да-да, это я, — запоздало отвечает Нацу, спохватившись. — Что-то произошло с Шото?

— К сожалению, — вздыхает голос. — В него отрекошетило причудой регрессии возраста, и прямо сейчас ему шесть лет, а еще он чуть не устроил истерику, требуя вас.

О Боже.

— Где вы? — Нацуо срывается с места, вытаскивая из шкафа первые попавшиеся шмотки, быстро переодеваясь. Он еще не настолько повредился рассудком, чтобы выбегать из комнаты в футболке с каким-то идиотским принтом (Тойя бы оценил), нет, он мог бы, конечно… Но нет. Черт возьми, нет.

Нацуо даже представлять не хочет, как будет выглядеть здоровый парень, по типу него, в футболке с нежно-голубой поняхой и надписью «The hottest bitch of the district».

Откуда у него такая футболка взялась, история умалчивает (на самом деле у Шото проклюнулось чувство юмора и это подарок на день рождения), так что опустим этот совершенно ненужный момент, ибо сейчас есть дело поважнее.

Шотодевру, со слов его друга, шесть лет.

И, черт возьми, это звучит как самый настоящий пиздец.

Друг Шото называет адрес (друга, как потом узнал Нацу, зовут Шинсо Хитоши и он немного мудак) и Нацуо несется чуть ли не на сверхзвуковой скорости.

Только потом до него дойдет, что нужно было бы позвонить Юми, но…

Но окей, он тупенький немного, и знатно проебался, хорошо?

По крайней мере, Нацуо это признает.

Потому что, ну, Фуюми гораздо более прошаренная по части детей, и уж точно не сломала бы их хрупкую психику тупыми фразами.

Как сделал Нацуо.

Ибо устроив марафон по чертовой жаре (почему Шото и его друзья вообще пошли гулять, они что, мазохисты?), мозг Нацуо просто начал отказывать. Прибавить к этому его неумение общаться с детьми и неумение держать язык за зубами, когда он нервничает, картина складывается весьма…

Печальная, короче.

Потому что Нацуо не ожидал, что Шото будет просить вернуть его к нии-сану. Шото никогда не называл его «нии-сан», только аники, потому что Нии-саном всегда оставался Тойя, даже не смотря на то, что Шото его практически не помнит и он вообще, черт возьми, мертв.

Так что закономерным итогом стало то, что Нацуо тупанул и выложил все, как есть, очень идиотским и пустым «Шо, Тойя мертв, понимаешь?».

По взгляду до него дошло, что Шинсо сдерживает желание закопать его заживо.

Шото, кстати, не понял. Он вырвался из рук Каминари и в слезах убежал, затерявшись в толпе.

«Это пиздец», — мрачно размышляет Нацуо, сорвавшись с места на пару с друзьями Шо, в бесполезной попытке догнать ребенка.

«Это пиздец».

Просыпаясь, Шото совершенно точно не ожидал, что окажется посреди людной улицы, на руках у какого-то подозрительного блондина. Хотя, хорошо, фиолетовый парень выглядит гораздо более подозрительным, так что на его фоне блондин само воплощение невинности.

— Обожегосподиблядьмой, — на этом моменте блондин получает смачный подзатыльник от фиолетового парня, — почему ты меня бьешь, Тоши-чан, тебе совершенно не дороги мои мозги?!

— Еще бы они у темя были, — фыркает «Тоши-чан». — Не матерись при ребенке, кретин.

— Бро, а что ты от меня хочешь? Я, блин, младший в семье и о детях слышу только с припиз… — он неловко откашливается, — со слов сис, короче.

Шото смирно сидит у него на руках, стараясь не впадать в панику. Хотя не впадать в панику тут крайне сложно, особенно когда ты засыпал в объятиях Тойи-нии, а проснулся в окружении подозрительных личностей.

Шото старается сдержать слезы.

Как так получилось? Он не верит, что нии-сан не смог защитить его, может быть, эти двое похитили его с помощью хитрости? Да и о причудах их Шо ничего не знает, так что, он уверен, Тойю-нии явно победили нечестным путем.

А может, они спасли его? Ведь, судя по поведению, они сами не понимают, что делать. По крайней мере, паникующий блондин.

— Просто не паникуй и не веди себя, как обычно.

— То есть, как кретин?

— Заметь, ты сам в этом признался.

Шото сглатывает. Главное не впадать в истерику, как учил Тойя-нии.

— Верните меня к нии-сану, — ох, хорошо, выходит на редкость жалко.

Судя по молчанию, повисшему в воздухе, эти двое слегка подзабыли о его существовании, пока спорили.

— Послушай, ты главное не переживай, мы сейчас позвоним твоему нии-сану и он заберет тебя.

— Бро, а может сразу Айзаве-сенсею?

На этих словах Шото крупно вздрагивает и все же не может подавить всхлип.

— Денки, черт тебя дери.

— Хорошо-хорошо, понял-принял, сначала звоним нии-сану.

Слышится шуршание ткани — только сейчас Шото осознает, что он на нем вещи, гораздо больше него самого и это только одна несчастная рубашка.

— Ладно, малыш, а как тебя зовут? — Отвлекает его от мыслей блондин, «Денки» — поправляет себя он.

Шото шмыгает носом, подозрительно уставившись на Денки. Мама, да и нии-сан тоже, говорили ему, что незнакомцам нельзя говорить свое имя, да идти с ними куда-то. Но… Формально, Шото уже знает их имена, так что, наверное, это не будет ошибкой. Наверное. Хотя он уверен, что Тойя-нии его все равно за это отругает, ну да ничего. Шото знает, как делать «глазки кота из Шрека», так что у него все под контролем.

— Шото, — наконец отвечает он, краем уха слыша, как Тоши-чан говорит по телефону.

— Я Денки, а это Хитоши, — кивком головы он указывает на фиолетового парня. — Ты главное не плачь, хорошо? Скоро придет твой нии-сан и мы все разрулим.

На этих словах Хитоши подходит к ним, засовывая телефон в карман. Шото замечает, что в руках у него чья-то одежда. Учитывая, что сам Шото одет в какую-то большую рубашку, все это выглядит довольно подозрительным.

— Как я тут оказался?

Хитоши и Денки как-то странно переглядываются.

— Шото, в тебя попала причуда, из-за которой ты стал маленьким. Считай, ты переместился в будущее, — берет слово Хитоши, и Шото глупо моргает.

— В прошлое?

— Ага. Но ты не переживай, мы спросили, это причуда длится около пяти часов, так что скоро ты вернешься в свое время.

— А на сколько лет я вернулся в прошлое?

— А сколько тебе сейчас? — Спрашивает Денки.

— Мне шесть.

— Значит, десять лет.

Шото удивленно округляет глаза.

— Ого. Выходит, мне тут уже шестнадцать?

— Именно.

— И, — он неуверенно оглядывает этих двоих, — вы мои друзья?

Денки весело улыбается, аки солнышко.

— Да, Шото, мы твои друзья.

Хитоши ограничивается кивком, хотя уголки его губ приподнятый в легкой улыбке.

Шото не может в это поверить. Неужели будущий-он смог вырваться из лап Старателя? А может, он вообще живет с Тойей-нии?

Однако задать этот вопрос он не успевает — к ним подбегает высокий человек с белыми волосами, и стойте, это что…

— Аники? — Удивленно спрашивает Шото, пораженный тем, насколько сильно вырос Нацу. — А почему пришел ты, а не нии-сан?

Нацуо спотыкается и взгляд у него шокированный, Шото видит в его глазах чистейшую панику. Шото чувствует, как подбирается Денки и замечает, как Хитоши хмурится, видимо, тоже не понимая, в чем причина такой реакции.

— Черт возьми, Шо, — нервно выдыхает аники. — Тойя… Шо, Тойя мертв, понимаешь?

Шото крупно вздрагивает.

Проходит пара секунд, прежде чем эта информация доходит до его мозга, прежде чем он осознает сказанное аники, и глаза застилает пелена слез.

— Ты врешь! — Громко и как-то надрывно кричит он, вырывается из рук Денки (который явно не ожидал такого) и убегает, не разбирая направление.

Пару раз он врезается в людей из толпы, те пытаются его как-то остановить, но Шото их даже не слушает — продолжает бежать, не разбирая дороги, подальше от вруна-аники, потому что Тойя-нии не может быть мертв, он же, черт возьми, нии-сан, такой сильный и заботливый, нии-сан, что не боится послать к черту Старателя прямо в лицо, его нии-сан просто не может быть мертв.

Поток мыслей прерывается, стоило Шото врезаться в очередного человека. В нос ударяет резкий запах дыма и горелой плоти, и он резко поднимает голову, замирая. Шото не обращает внимания на слезы, стекающие по его щекам, не обращает внимание на шрамы человека, что выглядывают из-под высокого ворота его куртки — все его внимание приковано к до жути знакомым обманчиво-холодным голубым глазам, которые он узнает где угодно, хоть в прошлом, хоть в настоящем, хоть в будущем — разницы это не имеет.

— Шо? — Хриплым голосом спрашивает шокированный человек и Шото не может сдержать очередного всхлипа, за который ему потом будет стыдно, но это потом, не сейчас, потому что Тойя-нии перед ним, он живой, пускай явно потрепанный, но это не имеет значения.

— Нии-сан, — выходит невероятно жалобно, — забери меня отсюда, нии-сан, — выдавливает он, слезы с новой силой начинают течь из глаз. Тойя-нии практически сразу же поднимает его на руки и Шото наконец-то чувствует себя в безопасности.

Шото утыкается носом в шею нии-сана, все еще всхлипывая, но уже успокаиваясь.

С какой-то мрачной решимостью он приходит к заключению, что потом обязательно проучит врунишку аники, потому что с такими вещами не шутят.

— Как тебя угораздило, Шо? — Спрашивает Тойя-нии. Ему все еще сложно привыкнуть к его голосу, но Шото думает, что это пройдет со временем.

— Денки и Хитоши сказали, что во взрослого меня попала причуда, из-за которой я теперь маленький, — на имени «Денки» нии-сан почему-то спотыкается, но Шото предпочитает не обращать это во внимание. И на тихое бормотание «черт возьми, головная боль Пикачу добралась до моего брата», тоже.

— Хо-о, — то ли удивленно, то ли устало тянет нии-сан. — И насколько это?

— Они сказали, где-то часов пять. Но, наверное, уже четыре с половиной, я точно не знаю.

Нии-сан кивает и какое-то время они идут в тишине.

— Нии-сан, а почему ты… так выглядишь? И куда мы идем? Домой?

— Я выгляжу как изюм, потому что, как бы тебе сказать, работаю под прикрытием. А идем мы к моему пернатому знакомому, который не знает, что я Тойя, так что давай сыграем в шпионов? Не называй меня при нем Тойей, хорошо, мелкий?

— Хорошо. А как мне тебя тогда называть?

— Даби.

— Даби-нии, а взрослый я о тебе знает?

— Конечно знает, — фыркает нии-сан (умалчивая, что знает его Шото сугубо как злодея).

— А аники — нет?

— Именно так, Шо.

Шото кивает, укладывает голову на плечо нии-сана. Глаза у него слипаются, но прежде чем заснуть, он успевает сказать:

— Я знал, что аники соврал, что ты умер.

Странно-дернувшегося нии-сана он уже не замечает, уснув.

— Какого хрена, Дабс? — Очень культурно спрашивает Ястреб, завидев Даби, сидящего в кресле, а на руках у него, Господи Иисусе, Тодороки Шото. О. Ну конечно. Тот самый Тодороки Шото, который попал под причуду регрессии возраста, из-за пропажи которого подняли на уши практически всех про-героев, а он, вот так неожиданность, нашелся спящим на руках Даби, прямо в квартире Ястреба.

Охуенно.

Кейго практически не удивлен, потому что если происходит какая хуйня — в ней так или иначе будет замешан Даби, это уже простая истина, с которой ему пришлось смириться. Однако спокойный тон давался ему с трудом — не будь тут спящего мини-Шото, он бы, наверное, покрыл Даби матами, потому что ну серьезно, какого хрена, Дабс?

Ястреб не знает, плакать ему или смеяться, но он стоически сдерживает оба порыва, потому что будить мини-Шото желания никакого не было.

— Завались, пернатый.

Ястреб глубоко вздыхает, зажимая пальцами переносицу, все еще пытаясь сохранить ничтожные остатки спокойствия.

— Каким образом и нахера ты притащил его сюда? — Наконец спрашивает он, удостоверившись, что не психанет и не разобьет ближайшую вазу. А, точно.

У него нет ваз. Какое, однако, упущение.

Нужно будет это исправить.

— Не поверишь, но мелкий в меня врезался, был весь в слезах и соплях, так что…

— Только не говори, что в твоем черством сердце (оно у тебя вообще есть?) проклюнулась жалость.

— Ну, в общем-то, примерно так и есть.

Ястреб видит поистине мудацкую ухмылочку на ебале ходячего крематория. Ястреб вновь глубоко вздыхает и считает до десяти.

— И что дальше? Собираешься надавить на Старателя с его помощью? И сколько ему вообще лет?

— Шесть. И нахера мне использовать мелкого? Я может и мудак, но не настолько. Другое дело, когда он хотя бы отпор дать мог, а тут, — и словно в доказательство его слов, мини-Шото что-то пробормотал сквозь сон и покрепче прижался к источнику тепла.

Ястреб сдержал порыв потереть глаза руками. Картина оказалась слишком уж сюрреалистичной для его хрупкой птичьей психики.

— Хорошо. Допустим. Сколько длится эффект?

Даби оглядывается на висящие на стене часы.

— От силы еще часа четыре, наверное.

Ястреб трет лицо рукой и устало плюхается на диван.

— Ты гребаная отрыжка хаоса, Дабс, так, чтоб ты знал.

Даби фыркает.

— Спасибо, стараюсь.

Какое-то время они сидят в тишине. Однако буквально через пять минут мини-Шото завозился на руках Даби и открыл глаза, зевнув.

Ястреб мысленно подобрался, молясь, чтобы малыш не разрыдался, испугавшись Даби. В конце концов, шрамы его выглядели действительно чертовски устрашающе (и горячо, но конкретно в этом Ястреб не признается даже под угрозой смерти) и жутко, мало ли, как ребенок отреагировать может, да и…

— Даби-нии, — у Ястреба отчетливо дергается глаз, — а кто это? — И указывает ладонью (не пальцем, вау, малыш то явно воспитанный) на Кейго.

— А это, мелкий, тот самый знакомый. Летающая кур…

Конкретно на этом моменте Таками его перебивает:

— Ястреб. Я Ястреб, малыш, — улыбается он, взглядом обещая уебать Даби тапком. Конечно, угроза это абсолютно пустая, и они оба это знают, но попытаться стоило.

Шото оглядывает его с сомнением в глазах. Ястреб делает вид, что это его ничуть не задело.

Черт возьми, этот день явно не его. Вся эта беготня жутко вымотала, а теперь еще стресс в лице Даби, с мини-Шото на руках и сломанных стереотипов конкретно об этой штопанной морде.

Сплошная трата нервов, ей Богу.

Именно поэтому Ястреб обрывает вновь повисшую тишину обреченным вздохом и тихим:

— Наггетсов хочу.

Даби иронично выгибает бровь (почему это так изящно, Ястреб на грани гей-паники):

— Ты буквально курица…

— Разве это не будет считаться каннибализмом, Ястреб-сан? — Перебивает Даби Шото. У Кейго вновь дергается глаз. Он с подозрением оглядывает этих двоих, и не будь он уверен в своей трезвости, ему бы показалось, что эти двое чертовски похожи.

— Должно ли меня напрягать то, что ты в шесть лет знаешь, что такое каннибализм?

Шото лишь мило улыбается и наконец-то сползает с колен Даби (явно нехотя, но Ястреб делает вид, что не заметил этого, потому что его психика и так на пределе).

— Куда собрался? — С интересом следя за действиями Шото, спрашивает Даби.

— Я пить хочу, Тойя-нии.

О.

Оу.

Кажется, те небольшие остатки психики, которые Ястреб так тщательно оберегал, только что с хрустом сломались к чертям собачьим.

— Ой, — неловко произносит Шото, оборачиваясь на Даби (Тойю?), — я проиграл, да?

— Ага, — если бы Ястреб не был давно знаком с Даби, он бы ни за что не заметил легкой паники, промелькнувшей в его глазах. «Ох черт возьми», — в полнейшем ахуе думает Ястреб.

Тем временем, Шото грустно вздыхает:

— Не быть мне шампиньоном, Тойя-нии.

— Шпионом, — на автомате поправляет его Даби, смотря прямо в охреневшие зенки Ястреба.

— Шпионом, да. Пойдем попьем?

Ястреб шумно втягивает воздух носом, отгоняя мысли об алкоголе, потому что за ним идти в магазин надо, ибо подобного, после инцидента с нажравшейся в говно Руми, он дома не держит, и встает с дивана.

— Пойдем, малыш, налью тебе воды и ты посидишь на кухне.

— Зачем? О, ты хочешь поговорить с нии-саном?

Ястреб сглатывает ком, застрявший в горле.

— Да, я хочу поговорить с твоим… нии-саном.

Шото благосклонно кивает и, взяв Кейго за руку, они идут на кухню.

Ястреб в абсолютной тишине усаживается обратно на диван, прожигая Даби взглядом. Тот отвечал взаимностью. Не будь ситуация такой всратой, Ястреб обязательно бы пошутил про гейское напряжение, но сейчас ситуация была именно что всратой, так что ни о каких радужных шуточках и речи идти не может.

Мини-Шото он благоразумно оставил на кухне, предупредив, что если он услышит странные звуки, то пусть не пугается, ибо у них с Даби все под контролем (на самом деле нет, но малышу это знать вовсе не обязательно).

— Итак, — он потирает переносицу, — то есть ты тот самый Тойя, с которым мы проходили обучение, спали в одной кровати, потому что мне было холодно и страшно, а еще ты как-то умудрился подпалить мне перья. И ты тот самый Тойя, который чертовски трагично погиб, не справившись со своей причудой. Я щас все правильно понял, да?

Даби весьма флегматично пожимает плечами.

— В общих чертах.

Ястреб очень глубоко вздыхает.

И срывается с места, прихватив подушку.

— ТЫ, ЕБАНАЯ ШТОПАНАЯ ОШИБКА ЭВОЛЮЦИИ, МОГ БЫ ХОТЬ КАКОЙ-ТО ЗНАК ДАТЬ, ЧТО ТВОЙ ПРАХ НЕ РАЗВЕЯЛИ ПО ВЕТРУ! — Орал Ястреб, пытаясь задушить Даби этой самой подушкой.

— ДА КАТИСЬ ТЫ В ПИЗДУ, ПТИЧИЙ МОЗГ, МНЕ НЕ ДО ЭТОГО БЫЛО! — Заорал Даби в ответ, старательно отпихивая от своего наглого ебальника подушку. Что примечательно, причуду он не использовал.

Что ж.

Охуенное воссоединение старых друзей, ничего не скажешь.

Шото сидел на кухне, мирно хлебал водичку и слушал адские крики из соседней комнаты. Ясно было, что нии-сан и Ястреб-сан были знакомы в прошлом, и, судя по всему, даже Ястребу Тойя-нии не рассказал о своей игре в шампиньона шпиона. И именно по этой причине они сейчас очень бурно обсуждают подобное, судя по всему, невероятно ошибочное решение его нии-сана.

Шото вновь сделал пару глотков водички. По ощущениям, прошло уже где-то пять минут с начала их ругани.

Что интересно, ругань Тойи-нии и Ястреба-сана вовсе не пугала Шото, в отличие от того, когда Старатель кричал на маму. Возможно, потому что тут участвовали оба, а может быть и потому, что это был Тойя-нии, и Шото просто никак не мог его бояться.

Шото поставил пустой стакан на стол, слез с табуретки и…

И в этот момент открылся очень странный портал, похожий на черную дыру, от чего Шото отшатнулся, вздрогнув от неожиданности.

Из подозрительного портала вышли два не менее подозрительных человека. Один из них был в костюме, напоминающим Дэдпула, комиксы про которого Шото втихаря читал вместе с Тойей-нии, в основном это было ночью, но иногда удавалось и днем, когда Старатель пропадал по своим геройским делам.

Второго же человека Шото сначала принял за старика, но через пару секунд осознал, что ошибся. У человека зачем-то была рука на лице, и это было самое странное, что Шото когда-либо видел в своей жизни. Серьезно, даже огненные усы с бородой их старика выглядели не так странно. Хотя, может это просто из-за того, что Шото привык к подобному.

Оба уставились на Шото.

— Какого хрена, — выдохнул человек с рукой на лице сквозь зубы. — ДАБИ! — Гаркнул он во всю мощь своих легких, от чего и Шото, и недо-Дэдпул вздрогнули. Из соседней комнаты послышался грохот, шипение и маты. Причем, судя по всему, матерились оба. Честно, Шото не ожидал такого ни от нии-сана, ни от Ястреба-сана.

Через пару секунд на кухне показались Тойя-нии и Ястреб. Очень потрепанные Тойя-нии и Ястреб.

Шото уверен, что человек с рукой наградил их скептическим взглядом.

— Даже знать не хочу, чем вы там занимались.

— Ты чего приперся? — Очень приветливо начал Тойя-нии. Шото подбежал к нему, ловко обойдя незваных гостей.

— Три гребаных часа назад мы отправили тебя за мясом. Черт возьми, это пятиминутное дело, так что поясни мне, каким образом ты умудрился вляпаться в какое-то лютое дерьмище.

Повисшую неловкую тишину прервал второй странный человек, что не переставал пялиться на Шото.

— О, мелкий Тодороки похож на Даби! Нет, не похож, вообще нихуя общего! — От подобной манеры речи Шото не выдержал и все же спрятался за нии-саном.

— А какого хуя Тодороки вообще тут делает? И почему он мелкий? Даби, какого хрена?

Ястреб кашлянул.

— Ты поверишь, если я скажу, что это внебрачный сын Даби?

Человек с рукой насмешливо фыркнул.

— Тебе я не поверю априори, просто потому что это ты и… Стоп, что?

Сколько времени они проясняли отношения, Ястреб точно сказать не может. Кажется, около двух часов точно. В конечном итоге, когда Шото вновь начал клевать носом, удобно устроившись на коленях Даби (что забавно, Лиге Злодеев он его не выдал). Ястребу все еще трудно было осознавать, что это не сон, что Тойя действительно жив и прямо сейчас сидит на его кухне с младшим братом на коленях, как ни в чем не бывало.

В общем, до окончания действия причуды оставалось около часа. Так что Даби, придумав на пару с Ястребом легенду, мол, Ястреб нашел Шото в переулке и взял его к себе, сообщив, что пропажа найдена. Оставалось только надеяться, что взрослый Шото не будет помнить этих пяти часов, а то получится максимально неловко.

И все же, ситуация была чертовски сюрреалистичная. Босс Лиги злодеев, покойный лучший друг, который очень даже жив, и шестилетний Шото, и вся эта сомнительная компания на его, Ястреба, кухне. Это все еще напоминало какой-то наркоманский сон, но Ястреб ущипнул себя по меньшей мере раз пять точно, так что нет, сном это быть явно не может.

— Пошли уже, — закатил глаза Шигараки, пнув в открывшийся портал не успевшего попрощаться Твайса. Оу.

— Да ты заколебал со своим мясом, — закатил глаза Даби. Что забавно, при Шото он не матерился, явно невольно включив режим старшего брата. Ястребу это показалось довольно милым. Очень милым.

— Даби-нии, — потянул Шото за край его плаща, отчаянно борясь с зевотой, — ты же вернешься за мной, да?

Ох.

Ястреб еще никогда не видел такой потерянности и, кажется, сожаления в глазах Даби.

— Как получится, мелкий.

— Ага. Затащим его в нашу Лигу З…

— Шигараки, завали хлебало, иначе сам свое чертово мясо выбирать будешь.

Томура закатил глаза. Ястреб ощущал это всеми фибрами души, даже если и не видел из-за руки на его лице. Ну, знаете, птичье чутье, все дела…

— В любом случае, я буду ждать тебя, — серьезно говорит Шото, смотря Даби в глаза. Кажется, для Даби это равносильно удару ножа в сердце, так что, чтобы хоть как-то спасти положение, Ястреб подхватывает Шото на руки.

— Ладно, малыш, ты попрощался, так что давай я уложу тебя спать, — Шото благодушно кивает и все же зевает, потирая кулачком глаза.

Даби кивает, кажется, в знак благодарности и отсалютывает рукой, скрываясь в портале. Шигараки пару секунд смотрит на Ястреба, с Шото на руках, фыркает и, показав средний палец на прощание, уходит вслед за Даби.

Ястреб глубоко вздыхает (в который раз, интересно?).

«Что за безумный день?»

Это происходит, пока Ястреб читает книгу. С громким ПУФ, на месте малыша-Шото оказывается уже привычный шестнадцатилетний Тодороки, что странно, в своей одежде, но Ястреб решает упустить эту деталь, потому что ему и так хватает странностей на ближайшие полгода точно. Если не год.

Шото открывает глаза через пять минут после возвращения и тут же подскакивает, жмурясь и хватаясь за голову.

— Воу-воу, малыш, полегче. Никто тебя разбирать на органы не собирается, успокойся.

Тодороки несколько секунд смотрит на Ястреба, а потом выдыхает, медленно расслабляясь и опускаясь на подушку.

— Что произошло? — Хрипло спрашивает он, и Ястреб встает с кресла, отложив книгу, и подает Шото стакан с водой. Тот с видимой благодарностью во взгляде его принимает.

— Ну, в тебя отрикошетила причуда регрессии возраста, так что я имел честь узреть шестилетнего тебя, — так, словно это пустяки и он вообще подобное каждый день видит, отвечает Ястреб. — Ты… что-нибудь помнишь?

Шото аккуратно качает головой.

— Нет, но… мне, кажется, приснился очень странный сон, — задумчиво говорит он. Ястреб напрягается, однако сразу же старается успокоиться, дабы не выглядеть подозрительным в глазах Тодороки.

— В любом случае, твоему сенсею я уже позвонил и оповестил, что с тобой все в порядке.

— А Старатель?

— А ему еще не успел. Может, ты сделаешь это? — И улыбнулся. Шото с сомнением глянул на протянутый телефон, однако, вздохнув, взял его, набрав нужный номер.

— Старатель, я… — но не успел Шото договорить, как был прерван.

— ШОООООТООООО, — даже не смотря на то, что связь была не громкой, Ястребу все равно слегка заложило уши. Шото практически мгновенно отключил звонок и до жути знакомо выгнул бровь, глянув на Ястреба, мол «видишь, чем это обычно заканчивается?».

Ястреб определенно ощутил чувство дежавю.

«Точно братья», — с какой-то усталой обреченностью подумал он.

~Небольшое дополнение, о котором никто не просил, но оно все равно въебалось в основную историю~

Никто не знает, как вообще Пикачу оказалась в Лиге Бомжей (как очень часто плюется Даби), однако была она тут отнюдь не на птичьих правах, а являлась неким подобием штатного экономиста и местной электростанцией.

Вообще, были слухи, что ее за шкирку притащил Даби, уставший слушать стенания некоторых (Шигараки) о том, что электричества у них, как такового, на базе практически не было. Как и бабла, в принципе, но это детали.

Судя по всему, знакомы эти двое были давно, поскольку Пикачу шутила не всегда удачно, и практически двадцать четыре на семь липла к Даби, потому что девушкой она была охренеть какой тактильной, а Даби, ко всему прочему, еще и тепло вырабатывает. Но самое интересное — никаких последствий ей за это не было. Даби, кажется, совершенно точно смирился с ее весьма сомнительной натурой.

Их вообще шепотом, чтоб не услышали, в шутку называли «экономическим дуэтом», правда, если Пикачу была востребована практически круглосуточно, то Даби особой популярностью пользовался в холодные промежутки времени. Зимой Шигараки его вообще с базы практически не отпускал, потому что «Сиди, сука, отапливай помещение».

Собственно, конкретно сейчас этот «экономический дуэт», тусовался за барной стойкой, напиваясь. Потому что вчерашний день у Даби выдался пиздец каким щедрым на события, а Пикачу, как очень хороший, совестливый друг, была обязана выслушать его и, конечно же, поддержать.

— Братан, ебать ты лох, конечно, — фыркнула она в кружку пива.

— Чья бы корова мычала, — мрачно отозвался Даби.

Сидели они так уже около часа. И только сейчас душещипательная история подошла к концу. Тот факт, что во время этой «душещипательной истории» Пикачу пару раз захлебнулась пивом от дикого смеха, совершенно точно не важен.

Остальная часть Лиги разбрелась по разным углам, так что конкретно сейчас в баре были лишь они вдвоем (Курогири молча поставил перед ними несколько банок с пивом и совершил стратегическое отступление в магазин, за продуктами).

Какое-то время они сидели в тишине.

Но долго это продолжаться не могло.

Дверь с грохотом открылась, от чего оба слегка вздрогнули и резко обернулись.

— Нэ-сан! — Счастливо улыбаясь, воскликнул никто иной, как Каминари Денки. — А я друга привел!

Бедная Пикачу вновь захлебнулась пивом.

— Денки, какого хуя.

Но Денки, продолжая улыбаться, отошел в сторону так, чтобы был виден второй незваный гость.

На этот раз пивом захлебнулся уже Даби.

— Нии-сан, ты обещал вернуться за мной, — с каменным выражением лица произнес Тодороки Шото, видимо, запомнив, что происходило с ним те несчастные пять часов. Вот же блядство.

— Вао, Даби, у тебя тоже есть проблемная личинка, — присвистнула Пикачу, довольно быстро оправившись от шока. Видимо, благодаря выпитому алкоголю, не иначе. — А какого хрена ты о нем не рассказывал? Вот я тебе всю душу изливала, а ты, сука штопанная…

— Три.

— Что?

— Личинки три, — предельно спокойно ответил он, делая глоток спасительной жидкости.

— Охуеть, — искренне удивилась сестра Денки, — как ты вообще жив остался? Я с одним то чувствую, что скоро ходячим трупом стану, а тут целых три.

— А ты разве не видишь мое охуительное состояние? — Криво усмехнулся Даби, явно намекая на свои шрамы.

Пикачу какое-то время молча окидывала его взглядом, а затем, отхлебнув пива, произнесла:

— Окей, в этом есть смысл.

Про младших они явно забыли.

— Нам точно нужно создать клуб «Хреновых старших братьев и сестер», — задумчиво протянул Каминари.

Шото кивнул.

— Да. Определенно.