Консерватория помещалась в очень старом двухэтажном доме - наверно, ещё в позапрошлом веке строили, подумал Намджун, не без смущения поднимаясь по широкой лестнице вслед за Юнги.
- Мы немного порепетируем, тетушка Чжи, - Мин заискивающе поклонился вахтерше, принимая у нее ключи.
- А это ещё кто? - подозрительно оглядела она Намджуна, наспех расплывшегося в добродушной улыбке, а Юнги поспешно дернул его за рукав, чтобы не вздумал отвечать.
- Это мой знакомый, тетушка. Он тоже скрипач и хочет послушать, как я играю. Ведь это не запрещено?
- Скрипач, - ворчала она вслед, пока они поднимались по лестнице. - Ходят тут разные... скрипачи!
И как она угадала, подумал Ким, стараясь догнать Юнги, тенью мелькавшего в конце темного коридора.
В этот час учебное заведение было темным и гулким - ни единого лучика света не пробивалось из-под закрытых дверей. Даже коридорные лампочки потушили из экономии. Откуда-то сверху доносились слабые неуверенные звуки фортепиано, но они не в силах были потревожить тишину и темноту. Намджуну даже зябко стало почему-то, и он передёрнул плечами, хриплым шепотом позвав Юнги.
- Сюда, - тоже шепотом откликнулся тот.
Заскрипела дверь, по виду - гораздо древнее даже бабулиного ремонта в квартире у Кима, и они ввалились в небольшую пыльную комнатку. Пара стульев у стен да смутный силуэт фортепиано, вот и все, что в ней было.
Да ещё, пожалуй, огромная ниша в стене у окна - подобие каменного подоконника, но такого широкого и длинного, что кто-то ростом с Юнги мог бы поместиться там полностью.
Мин небрежно бросил свою сумку, аккуратно поставил скрипичный футляр и приблизился к окну, с усилием вздернув тяжёлую пыльную штору. Комнатка слабо осветилась одиноким оранжевым фонарем и холодным белым отблеском снега.
Юнги молча указал Намджуну на стулья у стены - тот поспешно и неловко сел.
- Это, наверно, старинное здание? - он кашлянул почему-то охрипшим голосом.
- Да. В позапрошлом веке здесь была больница.
- Тут как-то жутковато, - сознался Ким и неуютно повел плечами.
- Ага. Я часто, когда репетирую допоздна, слышу в коридоре шаги... Сперва думал, что это ходит тетушка Чжи, но когда я однажды открыл дверь и хотел спросить у нее что-то, то увидел пустой коридор. Представляешь?
- Да ну тебя, хён! - Намджун не сразу уловил смешок в его тихом серьезном голосе, но по спине все равно невольно прополз холодок. - Мы же не в пионерском лагере, чтобы рассказывать страшилки!
- Что тогда рассказывать? Анекдоты?
В темноте ему показалось, что Юнги улыбается, и он обрадованно попросил:
- Расскажи лучше про себя! Мне все интересно - что тебе нравится, о чем ты мечтаешь, давно ли играешь на скрипке...
- Это тебе ничего не даст, - перебил Мин, и улыбка перестала слышаться в его голосе. - Вообще-то я хотел порепетировать, а ты, вроде как, обещал не мешать?
- Хорошо, молчу, хён, - покорно согласился Намджун и ругнул самого себя: нет бы сдержаться. Только-только удалось завязать разговор, и вот он снова все портит своей дурацкой неуклюжестью!
Юнги подошёл к стене, пошарил - под высоким потолком тускло вспыхнула лампочка. Он расстегнул чехол, бережно вынул скрипку, подержал ее, подумал... и положил обратно.
- Лучше на фортепиано. Не возражаешь?
Намджун только головой качнул: как он мог возражать.
Сев поудобнее, он приготовился смотреть на Юнги - на мягкий профиль, пушистые немного взлохмаченные волосы, легкие руки, невесомо коснувшиеся клавиш и пробежавшие по ним.
Странновато и резко прозвучали в тесной комнатушке первые ноты. Фортепиано, видно, сто лет никто не настраивал, так что Мин даже вздрогнул, инстинктивно уменьшая громкость. Намджун почти сразу узнал мелодию: Butterfly популярного бойз-бэнда. Тэха ворчал на их прически и манеру одеваться, но братан просто не любил всё, что не "Каспийский груз". Красаве нравился тюремный шансон, Чонгук предпочитал русский рэп, и во всем этим дурдоме возможность послушать попсу и даже классику выпадала не часто.
А Юнги подходит эта мелодия, думал Ким, глядя, как неторопливо перебирают клавиши его пальцы. Хотя в оригинале она звучала мягче и нежнее, а у него получалось сдержанно, словно в половину дыхания. Наверно, его смущал упорный Намджунов взгляд - он сидел неестественно прямо, глядя на свои руки, и его уши заметно горели.
- Хватит меня разглядывать.
Ким поспешно отвернулся, а Юнги с досады взял неправильную ноту, сбился и заиграл сначала - ещё тише.
- Что ты меня преследуешь? Хочешь доказать себе, что нет ничего невозможного?
- Я не преследую, - Намджун даже растерялся - столько яда было в его голосе. - И не хочу ничего доказать, откуда у тебя вообще такие мысли? Разве не может быть, что ты... просто нравишься мне, например?
Он впервые произнес это вслух - осторожно, пробуя на вкус, чуть-чуть запнувшись на нем. Но тут же почувствовал, что оно верно. Юнги ему именно нравится - никак иначе не объяснишь его дурацкую улыбку при виде невысокой фигуры с вечным футляром за спиной. В нем как будто ослаблялась натянутая струна, и он выдыхал, с удовольствием разглядывая голые сбитые коленки и недовольное лицо Мина, шагающего мимо с таким видом, будто он один на пустой улице.
Его сны о Юнги, которые он не решился бы рассказать даже братанам - долго плевались бы, а потом утопили его в бочке со святой водой.
Его желание защищать и оберегать.
- Тебя тянет на экзотику, да? - перебил Мин с тем же злым ожесточением в голосе. - Среди твоих знакомых таких нет, вот тебе и интересно, каково это с парнем, я угадал?
Мелодия звучала все жестче и отрывистее под его пальцами, пока не стала совсем неузнаваемой. Тогда Юнги резко оборвал её и повернулся к Намджуну, сцепляя руки на груди.
- Ты вроде не такой тупой, как твои друзья, так, может, давай поговорим откровенно?
Ким замедленно кивнул, глядя, как краснеют его щеки. От него не укрылось и то, что и руки у Юнги слегка подрагивают, словно от волнения.
- Давай.
- Мне не нужны отношения, тем более не нужен разовый секс, так что ничего у тебя не выгорит, ты можешь это понять?
Он выпалил это и замолчал, но Намджун все так же смотрел, терпеливо ожидая продолжения.
- Оставь меня в покое, - уже тише закончил Юнги. - Ты ничего не добьёшься, не трать зря время!
- Ты сильно удивишься, если я не собираюсь добиваться, как ты выражаешься?
Он с удовольствием видел, как Мин покраснел ещё гуще, в растерянности прикусил губу. Но все равно помедлил еще, не спеша выбирая те самые слова, которые хоть немного растопят эту стену из льда и упрямства.
- Я хочу просто быть в твоей жизни. Узнать тебя поближе, говорить, спорить, слушать, как ты играешь. Знать, как у тебя дела. Ходить в музеи и сидеть в Макдаке, пить кофе на крыше... Если ты сам захочешь дополнить все это, я буду не против.
Юнги только сузил глаза то ли недоверчиво, то ли презрительно. Они казались черными в искаженном свете лампочки, но Намджун успел уже запомнить, что на самом деле карие, темно-золотистые, как крепкий чай.
- Добиваться согласия на отношения как чего-то отдельного - довольно тупо, если нет главного.
- Что же главное? - как-то хрипло спросил Мин.
- Взаимность, - Намджун ответил сразу, не раздумывая - достаточно передумал на эту тему ночами, расставшись с Соён, а потом и с Дахи. - Все само случается, если оба хотят, хён! А добиваться - это пытаться лезть туда, где тебе не рады. Не мои методы.
- Да ладно, - съехидничал Юнги.
- Давай просто общаться и ничего друг от друга не ждать? - проигнорировав, терпеливо продолжал Ким. - Пройдет время, а там и решим, м?
- Я уже решил.
Но в его голосе уже не было той едкой злобы, которая так резанула его вначале.
Намджун едва скрыл улыбку, потирая начинающие мёрзнуть руки - в комнатушке было далеко не жарко, из старых рам немилосердно дуло.
- Сыграй мне ещё. Пожалуйста.
Но Юнги помотал головой, поднимаясь из-за пианино.
- Что-то настроение пропало.
- Но...
- Давай просто посидим.
Удивлённый этим предложением, он все же кивнул, а Юнги зачем-то выключил свет, тенью скользнув вдоль стены. Ещё шаг, и он забрался на ничем не покрытый подоконник, вытянув ноги вдоль - его профиль мягко очертился на темно-синем фоне окна.
- Посмотрим на звезды. Тебе нравится смотреть на них?
И снова Ким удивился.
Всего минуту назад он щетинился, смотрел с неприязнью, плевался обвинениями, и это резко изменившееся поведение, этот дружелюбный вопрос показался неестественным. Несвойственным Юнги, хотя Намджун ещё слишком мало его знал, чтобы так думать.
- Да, - искренне ответил он, все же радуясь этому мимолетному потеплению. - Мне нравятся звёзды, особенно с крыши нашего дома. Мы с пацанами ещё давно срезали замок на чердак и обустроили там... Хоть и не апартаменты люкс, но что-то близкое к тому. Диванчик сварганили. Если хочешь, мы можем...
До него спустя несколько секунд дошло, что ляпнул опасную двусмысленность - смутился и в панике прикусил язык, взмахнул руками, зашипел, ушибив локоть. - Не подумай ничего такого, хен!! Я просто...
- Это, кажется, Млечный путь? - Юнги, не обратив никакого внимания на его слова, указал пальцем на темный квадрат неба, нависший над ними сквозь огромное пыльное стекло старого окна.
Лицо он не повернул к Намджуну.
Устремив туда взгляд, Ким увидел лишь бархатную темную синеву да тускло отсвечивающий оранжевый блик фонаря. Ни единой звезды не мерцало там.
- Тебе оттуда не видно. Подойди.
Какие-то странные нотки появились в его глуховатом голосе, но Ким не двинулся, стараясь разглядеть в темноте его глаза. Он не понимал, что за игру затеял хён, но до него вдруг дошло, что это именно игра. Искренним Юнги был тогда, когда язвил, ехидничал и открыто говорил, что ему ничего не светит!
Приглашая Намджуна полюбоваться на звезды, которых не видно - чего он добивается???
- Долго будешь там стоять? Я не кусаюсь.
Его голос упал до мягкого шёпота, и Ким, будто под гипнозом позабыв все свои вопросы и догадки, послушно сделал шаг. Хён по-прежнему не поворачивался, не показывал ему лица.
Намджун стоял теперь так близко, что не знал, куда девать руки - завел за спину, чтобы не коснуться ненароком Юнги. ("Среди твоих знакомых таких нет, вот тебе и интересно, каково это с парнем!") Он не должен так думать!
Намджун даже дышал через раз, чтобы тепло его тела и запах волос не туманили разум. Юнги, конечно, красивый и желанный, но Киму не нужно его тело. Точнее, нужно, но не только оно!
- Я и правда тебе нравлюсь?
Он наконец повернул голову и посмотрел снизу вверх - в глазах мелькнули блики от фонаря. Намджун чувствовал, что нужно ответить, но в горле вдруг что-то застряло, так что получилось только молча потрясти головой.
И как только он потряс, Юнги вдруг рывком соскользнул с подоконника, встал вплотную, и его частое дыхание обожгло Намджуну щеку.
- Чего ты ждёшь тогда?
У Кима стало сухо во рту, а сердце заколотилось, заставляя кровь прилить к лицу. Хён стоял слишком близко, блестя глазами, провоцируя, и они были одни в этой маленькой темной комнатушке... Он резко сжал руки, уже тянущиеся к нему, и стиснул зубы, пытаясь помешать своему мозгу размягчиться в кисель и утечь куда-то в штаны от одного только взгляда и шёпота Юнги.
Только не так!
Он понятия не имел, что нашло на хёна, но не ощущал от него ни желания, ни доверия - так зачем ему все это?? Намджун не был каким-то праведником, у него были и одноразовые связи, но всегда это случалось на волне чувства - страсти, влюбленности, притяжения, даже если длилось совсем недолго. Он даже там искал взаимности - что же говорить про Юнги, к которому тянуло куда сильнее?
Он дернулся, захлебываясь воздухом, когда ладонь хёна мягко скользнула ему между ног.
- Что ты дел...
- Тише.
Прохладные губы коснулись его губ неуверенно, словно Мин плохо видел их в темноте. Но своего он добился - Намджун заткнулся, изумлённо раскрыв глаза.
- Ты что, никогда не получал подарков? Даже на Рождество?
В шепоте Юнги была досада, но и удивление тоже. От прикосновений его пальцев, становившихся все более откровенными, все Намджуново тело моментально превратилось в горку безвольного желе, и все мысли исчезли из опустевшей черепной коробки.
- Рождество уже прошло... - еле выдохнул он, глядя, как Юнги не торопясь расстёгивает свою рубашку - пуговку за пуговкой, спуская ее с узких белых плеч.
Его повело, и он упал бы, если бы хён не поддержал, ловко направив в сторону необъятного подоконника и сам усевшись рядом.
- Считай, что это мой подарок.
- Но...
- Без "но", - отрезал он и близко склонился к самому лицу - Намджун закрыл глаза, снова превкушая поцелуй.
Но его не случилось. Помедлив, Юнги отстранился, словно пытаясь высмотреть что-то в его лице, и почему-то уточнил:
- Я точно тебе нравлюсь?
Только тогда Ким встрепенулся, вдруг перестав напоминать замороженную статую. Хён только тихо удивленно охнул, крепко прижатый к его груди.
В коридоре слышались осторожные шаги, но в ушах у него звучали тихие прерывистые вздохи Юнги, заглушая все.